Письмо в почтовом ящике

      После долгих странствий Зенигата наконец-то возвращался домой.       Он столько лет колесил по миру, он общался с людьми разных цветов кожи и верований, он выучил многие из языков и наречий, на которых говорили эти люди. Он работал в организации, что раскинула сеть своих отделений по всей планете. Он сотрудничал с полицией, милицией и прочими стражами порядка многих стран. Кто-то бы назвал его космополитом, человеком мира, но это было не так. В веселом Париже, в чопорной Англии, в солнечной Италии, в заснеженных фьордах Норвегии, да где угодно- он был японцем. И не переставал любить свою родину. Он растерял многие обычаи предков, но тосковал по мисо-супу и собе. И он мечтал, как однажды шагнет на порог своей квартиры.       Она пустовала, пустовала много дней и ночей, эта небольшая квартирка в старом доме ныне шумного квартала в районе Синдзюку. Запертая на два оборота ключа, она преданно ждала возвращения хозяина. Смотрела подслеповатыми запыленными окнами на сияющую огнями реклам улицу, слушала барабанную дробь дождя по подоконнику, замирала в собственной тишине и неизменности. На подставке под стеклом хранилась ее главная ценность — фамильная реликвия, дзютте, передававшееся из поколения в поколения в роду Зенигата. Дзютте — живое сердце старой квартиры. Оно не дает забыть, велит помнить и ждать. И оно же залог, что хозяин тоже помнит и однажды вернется. С первыми лучами солнца или на закате, под шелест осеннего дождя или с белыми хлопьями снега, а может когда расцветет сакура. Заскрипит, с трудом ворочаясь в замочной скважине старый потускневший ключ, сделает два оборота, и дверь распахнется. Человек в коричневом плаще шагнет на порог, скинет ботинки, оставляя четкие следы на слое пыли, подойдет к стеклу. Посмотрит на дзютте, устало опустится на пол и облегченно улыбнется:       — Ну вот я и дома!       До Зенигаты дошли слухи, что Люпен Третий собирается навестить Японию. А значит, туда же лежал и путь неутомимого инспектора. В глубине души Зенигата был благодарен Люпену за выбор страны. Нет, он последовал бы за вором в любую точку мира, но как же хорошо, что выпал шанс повидать родину.        Сойдя с трапа самолета и уладив все необходимые формальности, Зенигата отправился в Токийский офис Интерпола. Долг прежде всего. Впрочем, Зенигата давно уже стал вольным охотником. Руководство то ли махнуло на него рукой, то ли выдало пожизненный карт-бланш на поимку Люпена. Его не утруждали ни отчетами, ни рапортами, поэтому с делами он покончил быстро.       А в двух шагах от офиса- станция метро. И через пять минут он уже едет в таком чужом и знакомом вагончике, за окном проплывают позабытые, родные, а иногда совсем незнакомые картины. Они сливаются в размытое пятно, вагончик покачивает, и на Зенигату наплывают воспоминания.       Вот он, совсем маленький, сидит на коленях у деда. С восторгом и ужасом он слушает очередную историю о приключениях бравого полицейского Коичи Зенигата. Коичи живет в самом Токио, он храбр и отважен. Он никого не боится и всегда готов вступится за слабого. Он гроза воров и бандитов. Даже якудза опасается его. Ему нипочем колдовство оммедзи и уловки ниндзя. Он любимый герой маленького Коичи. Истории о нем интересней даже сказаний о легендарных самураях и ворах. 47 ронинов и Гоэмон Исикава не так занимают воображение ребенка, как токийский полицейский, которого зовут также как и его- Коичи Зенигата.       Только став постарше, Коичи понимает, что дед рассказывает ему про своего сына, а его отца, отца, которого он никогда не видел. Не видел наяву, но тысячи раз представлял себе. Он знает и любит его по рассказам деда. Постепенно легендарный герой начинает обретать родные черты. Это уже не сказочный богатырь, а простой, преданный своему делу, честный и самоотверженный человек. Он служил в полиции, как и дед, и прадед, и весь род Зенигата. И он попал в столицу, огромный город Токио и там встретил маленькую скромную девушку. Они полюбили друг друга, поженились, и стали жить поживать в крохотной, но такой уютной квартирке почти в центре города.       И жили они долго и счастливо… Увы, только сказки заканчиваются так, а в жизни все было иначе.       Коичи Зенигата всего себя посвятил работе. Жена поддерживала его, как могла, варила самый вкусный во всем Токио мисо-суп и делала лучшую в городе собу. Как бы поздно не возвращался с работы Коичи, пусть хоть под утро — его ждала любимая еда и любящая супруга.       И только один раз Коичи взял выходной посреди недели — когда у него родился сын.       Он возвращался домой, счастливый, окутанный пьянящей радостью, нежностью и гордостью. Светящееся лицо жены и личико младенца так и стояло перед его глазами.       А потом он увидел их. Они грабили ювелирную лавку. Фонари на этой улице почему-то не горели, и воры были уверенны в своей безнаказанности. В полутьме Коичи даже не понял, сколько их, впрочем, для него это не имело никакого значения. Он был полицейский, на его глазах совершалось преступление, а значит, он обязан был задержать преступников. Никакого оружия, кроме дзютте, у него с собой не было. Он сумел обездвижить двоих, но и сам был тяжело ранен. Скорая приехала слишком поздно. Он скончался по дороге в больницу, так и не приходя в сознание.       Преступники, которых он схватил, оказались известными ворами-рецедивистами, на счету которых было немало краж и еще больше пролитой невинной крови.       Коичи Зенигата не успел дать имя своему сыну.       Безутешная вдова покинула маленькую квартирку в Сандзюку и вместе с ребенком поселилась в доме отца мужа. Ему же она доверила воспитание сына. Нет, как примерная японская мать, она всегда была рядом с малышом. Его кроватка стояла у ее постели, она всюду брала его с собой. Но мысли ее были далеко. Она часто замирала, смотрела на сына невидящим взглядом и из глаз ее текли слезы. Ее горе было безмолвно и бесконечно. Она не понимала, почему так радостно улыбался дед, когда годовалый Коичи при традиционном выборе предмета будущей профессии, вцепился в дзютте отца и никак не хотел с ним расстаться. Она не слушала сказки, что дед рассказывал внуку, она не замечала их игр в сыщика и воров.       Когда семилетний Коичи заявил, что станет полицейским, когда вырастет большим, она рассеянно улыбнулась. Для рано поседевшей маленькой женщины все это казалось лишь забавой. Ее будущее, как и будущее ее сына, скрывала туманная пелена, настоящее было зыбко, а прошлого больше не существовало. Жизнь ее кончилась со смертью мужа.       Но когда окончивший школу Коичи сказал, что уезжает в Токио, чтобы работать в полиции, она вдруг очнулась. Вынырнула из многолетнего сна, распахнула глаза и увидела, что сын ее вырос. И поняла, что он принял решение, осознанное и взрослое. Она бросилась к его ногам, она умоляла одуматься. Потеряв мужа, она не хотела потерять и сына. Но юный Коичи был неумолим, он был также упрям, как и его отец.        — Зачем, ну зачем тебе работать именно в полиции?! — страдающая мать захлебывалась слезами.       — Чтобы ловить воров! — ответил ей сын, а мать поняла недосказанное: «и отомстить за отца!»       Она смирилась. Ей было страшно отпускать сына одного в чужой большой город, но поехать с ним она не могла. Вновь ступить на порог дома, где когда-то она была так счастлива, где варила мисо-суп, ожидая с работы любимого супруга- это было выше ее сил. Она отдала сыну тусклый стальной ключ. Дед вручил ему дэютте.       Коичи переехал в Токио, устроился на работу в полицию рядовым и поступил в Полицейскую академию.       Квартира встретила его настороженной тишиной. Вначале ключ долго не хотел поворачиваться, он сопротивлялся и упрямился. Коичи горячился, налегал изо всех сил, а потом вдруг что-то понял. Осторожно и мягко он нащупал нужное положение, оборот, еще один, и дверь открылась.       В этой квартире когда-то жил его отец. Отсюда он уходил на работу, сюда же возвращался после долгого, полного опасностей, трудового дня. Здесь ждала его самая любящая и преданная женщина в мире. И здесь они могли растить своего сына. Самая обычная счастливая семья. Все было бы так, если бы не воры. Наглые, отринувшие все человеческое, твари. Презревшие честный труд и живущие грабежом. Без каких либо угрызений совести отнимающие чужую собственность и чужую жизнь. Да, воры украли жизнь честного полицейского Коичи Зенигаты, украли радость жизни у его жены и украли у новорожденного его отца.       Поэтому будущий инспектор ненавидел воров!       И он знал, чем будет заниматься всю свою жизнь. Ловить воров и сажать их за решетку.       Старая квартира приняла его и стала ему домом. Дзютте обосновался на подставке под стеклом. В квартиру вернулась жизнь.       Поезд укачивал и усыплял. Зенигата тревожно вскинулся, не хватало еще проехать свою остановку. На диванчик напротив, уселся мальчишка. Был он чистенький, аккуратный, в руках держал книжку. Раскрыл ее и углубился в чтение. Зенигата вгляделся в название- книжка оказалась учебником по физике. Родители могли гордиться столь прилежным и тянущимся к знаниям, ребенком. А может и родители у него учителя или вовсе профессора Токийского университета.       Зенигата вздохнул. Вид этого умного мальчика вызвал воспоминания о совсем другом ребенке. И о первом пойманном им воре.       Да, своего первого вора он поймал совершенно случайно. Было воскресенье, он шел из библиотеки, где только что штудировал труд некого англичанина по психологии преступников. Он мысленно вертел в голове его постулаты, заочно спорил с автором, и мимоходом сетовал, что его английский все еще недостаточно хорош.        — Вор, вор, держите вора! — истошные женские крики на чистом японском языке выбили Зенигату из книжного мира. Он подобрался, закрутил головой. Оружия при нем не было, даже дзютте. Коичи не носил его с собой, опасаясь насмешек, да и не считал себя пока достойным славного оружия предков. Но он готов был драться голыми руками.       Вор вылетел прямо на него. Это был мальчишка лет десяти, щуплый, чумазый, с круглыми от страха глазами. Его не пришлось даже задерживать. Он просто врезался в Зенигату, и тут же на них налетела разъяренная женщина.       — Вор, вор он, вот, смотрите, с прилавка украл! — разорялась она. Схватив ребенка за руку, женщина принялась разгибать зажатые в кулачок пальцы. В грязной ладошке обнаружился смятый рисовый шарик.       — Его в полицию сдать надо, тюрьма по таким плачет! — никак не могла успокоиться женщина.       — Возьмите, — Зенигата протянул ей деньги.       — А, ты заодно с ним, — женщина злорадно заулыбалась, неприменув спрятать деньги в карман фартука, — сейчас я вас обоих за решетку отправлю! Эй, кто-нибудь, вызовите полицию!       — Полиция уже тут, — Зенигата показал ей свой значок, — не волнуйтесь, возвращайтесь к своему прилавку, а им я займусь.       Недоверчиво и злобно поглядывая на странного парня, женщина все же ушла.       Мальчишка уже запихал весь шарик в рот и давился, пытаясь побыстрее проглотить его. В его взгляде светилось торжество: «Теперь уж точно не отберут!»       Этим воскресным вечером Зенигата собирался наконец-то вкусно поесть в кафе. Но вышло все иначе: он накормил мальчишку и купил ему новую рубашку. Затянув ремень брюк на очередную дырочку, он повел малолетнего преступника домой. Зенигата собирался строго поговорить с его родителями. Мальчишка жил в бедняцком районе Санья. В жалкой лачуге на грязном полу валялся человек. Это был его отец и был он мертвецки пьян. Матери у ребенка не было. Рядом теснились точно такие же убогие домишки. И в каждом была нищета, горе и росли будущие преступники. Пока это были всего лишь дети, но родителям было плевать на них. Эти дети не ходили в школу, не играли в детские игры, они не смеялись. Они были голодны и злы. Некоторые пытались искать работу, а кому-то было проще украсть. Вначале воровали рисовый шарик, просто чтоб утолить голод. Дальше- больше. Кошельки у зазевавшихся прохожих, мелкие вещи. Потом обворовывали квартиры, затем ювелирные лавки.       Зенигата решил бороться. Он стыдил и ругал родителей, но они были глухи к его словам. Они давно махнули рукой на свою собственную жизнь и почти забыли, что у них есть дети. Зенигата вел проникновенные беседы с малышами, они слушали, с охотой принимали от доброго дяди конфеты, а затем, проголодавшись, вновь принимались за старое- воровали еду и деньги.       Зенигата пытался достучаться хоть до кого-нибудь- властей, богатых меценатов, буддийских монахов, представителей Красного Креста, но все было тщетно.       А потом началась сессия, новые задания в полиции. У Коичи не осталось ни минутки свободного времени. Иногда он ночевал прямо в отделении полиции. Во время спокойных дежурств он штудировал учебник по криминалистике. Забегал на часок домой, подмигивал дзютте и вновь убегал. Работа- учеба- работа. Жизнь водоворотом закрутила Зенигату, унесла от несчастных мальчишек района Санья, вымыла из памяти мечты об их спасении. Осталась одна цель- ловить воров и сажать их за решетку.       Зенигата открыл глаза. Как раз вовремя, его остановка. Мальчишки с книгой в вагоне уже не было. Да он и забыл про него. Впереди была радость встречи. Он шел знакомой дорогой, подмечая произошедшие за месяцы его отсутствия изменения. Вот новая клумба, а этот дом недавно покрасили, а деревья все те же и так же приветливо машут ему листочками и шепчут приветствия. И греющаяся на солнце кошка знакома, хотя кто знает, может это совсем другая кошка, просто такая же серая, ласковая и златоглазая.       Зенигата замедлил шаг, он предвкушал. Он знал, как все будет. Это нечто вроде ритуала. Вот он подходит к дому, заходит в подъезд и проверяет свой почтовый ящик. Тот всегда открыт и пуст. Писем ему давно никто не пишет, газет он не выписывает, счета присылают в офис Интерпола, а разносчики реклам уже знают, что в этот ящик их совать бесполезно. Итак, он проверит свой почтовый ящик, убедится, что он как всегда пуст и подойдет к двери. Станет искать ключ, долго, упорно и безуспешно. Вывернет все карманы, перетряхнет бумажник, даже осмотрит кобуру, а потом обнаружит его в специальном потайном кармашке на брюках. Серый стальной ключ на такой же цепочке. Непослушными пальцами он отстегнет его и вставит в замочную скважину. Ключ, конечно, заупрямится, он такой, этот старый ключ. Зенигата начнет горячиться, налегать изо всей силы, бороться с ним, а потом вспомнит. Вспомнит как надо, пошевелит им, мягко и осторожно, поймает нужное положение и провернет два раза. Дверь распахнется. Старая квартира настороженно замрет, но тут же узнает, раскроет объятия, примет в себя. Дзютте приветственно и укоризненно сверкнет под стеклом. Зенигата каждый раз обещает взять его с собой, но не хочет обижать квартиру. Им хорошо вместе. А теперь и он вернулся. Вернулся домой.       Именно так все и будет. Шаг, еще шаг, подъездная дверь захлопывается за его спиной. Синий почтовый ящик, всегда пустой… Пустой? Зенигата замер, словно громом пораженный. Письмо, в ящике было письмо. Дрожащими руками он схватил конверт, ритуал трещал по швам. От волнения и неясного предчувствия иероглифы плясали и не складывались. Зенигата даже испугался, что за годы странствий разучился понимать их.       Кто мог написать ему? В последнее время ему писал только Люпен. Нет, это не были письма в обычном понимании этого слова. Уведомления о готовящейся краже, приглашения на его воровской бенефис, издевательские и насмешливые. Люпен заранее был уверен, что Папаше ни за что не поймать его. Зенигата злился, в ярости рвал эти письма, но в глубине души всегда их ждал.       Это письмо было совсем другим. Зенигата вскрыл конверт и первым делом взглянул на подпись. Сердце заколотилось где-то в горле. Это было письмо от Тосико.       Зенигата глубоко вздохнул, приказав себе успокоиться, и начал читать.       « Милый дорогой папочка!       Я наконец-то ее нашла, ту волшебную дверь, которая приведет меня в мир моей мечты. Я не боюсь, я знаю, что там я буду счастлива. Эта дверь открывается только в одну сторону, поэтому я больше никогда не увижу тебя, нашей старой квартиры и твоего дзютте. Мне так жаль, но ты ведь понимаешь меня. Я всегда ее искала, эту дверь и вот нашла. Но я не могу уйти в мой новый дивный мир, не попрощавшись с тобой. Я приеду, сварю тебе мисо-суп и заварю чай. Мы будем говорить обо всем на свете, только пообещай, что не будешь меня отговаривать. Я уже все решила, а ты ведь знаешь, я упрямая, как и ты. Мы целый день проведем вместе, только ты должен непременно отпроситься с работы. Я знаю, что ты только ей и живешь, но для меня-то ты сделаешь исключение. Всего один раз. Я специально посылаю это письмо заранее, чтобы ты успел подготовиться. Жди меня…       Твоя дочь Тосико».       Зенигата тупо смотрел на указанную в письме дату встречи. Перевернул конверт и посмотрел на дату отправки. Да, Тосико неплохо его знала и действительно отправила письмо заранее, но оно все равно опоздало. Вернее, он опоздал. Письмо вот уже несколько месяцев ждало его в синем почтовом ящике. Зенигата, отказываясь поверить, еще раз перепроверил даты. Даже достал смартфон и посмотрел на нем. Увы, он опоздал, опоздал на целых три дня. А значит Тосико уже далеко, она открыла свою таинственную дверь и теперь навсегда потерянна для него. Она приходила сюда, звонила, стучала, но никто не открыл ей. А он в это время гонялся за Люпеном. Проклятые воры! Когда-то они не позволили ему увидеть отца, а вот теперь дочь. Зенигата готов был завыть от отчаянья, но вместо этого он опустился на порог своей квартиры и зарыдал. Ритуал разбился вдребезги, ключ был позабыт. Зенигата рыдал, привалившись к двери старой квартиры, и ему казалось, что за его спиной могильный склеп.       Из конверта выпал небольшой бумажный прямоугольник и опустился на пол у его ног. Это была фотография. Девушка на снимке весело улыбалась, махала рукой. Она готовилась сделать шаг в прекрасное неизведанное, и смело смотрела в будущее широко распахнутыми голубыми глазами.