Кафе "Одноглазый валет"

В меню сегодня пирог с начинкой из свежей клубники. Ягода и правда была отличной: сочной, душистой, сладкой, таявшей во рту и оставлявшей после себя аромат солнечного луга, коих в лесах Клыково было не то что бы мало, но все-таки недостаточно, чтобы наслаждаться ими вдоволь. - Здравствуй, Тарас. Голос мелодичный, но твердый, узнаваемый не только в городе, но и далеко за его пределами, оторвал Стахеева от корректировки меню. Тарас, легко улыбнувшись, обернулся. - Добрый день, Ангелина. Ангелина Зверева, собственной персоной, стоявшая у барной стойки, благосклонно кивнула. С годами она, казалось, не менялась - все та же прекрасная фигура, которой позавидовали бы многие, те же длинные черные волосы, волнистые и густые (и как ей с ними не жарко?), та же показная уверенность в каждом движении. Только взгляд изменился. Едва заметно, неуловимо, но верно. В ее глазах, глубоких, изумрудных, таинственных, что глухой лес за городом, теперь блестела сталь. Непоколебимая решимость, будто она уже сделала свой выбор, будто ей на эшафот идти завтра. Будто она на это согласна. И пойдет ведь. Строевым шагом, так не подходящим облику гламурной актрисы, за которую все трюки делают дублеры да каскодеры, которая в руке ничего тяжелее микрофона не держала, дойдет на палача своего, в лицо ему гордо посмотрит и кивнет одобрительно. Мол, давай, действуй. Разрешаю. Тарас отвел взгляд. Руки сами потянулись к кофе, который Зверева часто заказывала, пока жила в Клыково. За уверенностью в зеленых глазах Стахеев нутром звериным чувствовал страх. Не смерти, не боли, не проигрыша,... Нет, чего-то другого. Раньше ей совсем чуждого. В воздухе витал аромат кофейных зерен. Они молчали, на стене тикали тихонько часы, отбивая ритм, отмеряя равнодушно их время. Тик-так, тик-так. Немного прошло, не то что бы много осталось. А сколько - не знает никто. Зверева застыла каменной глыбой, гранитом мертвым, холодным и твёрдым. Тарас посмотрел на нее мельком. Вспоминает. Стахеев не телепат, но готов поклясться - перед глазами Ангелины плывет сейчас прошлое, которое настигло ее в этих стенах. Неизбежно, но верно. От памяти не сбежишь, если разум цел, не уйдешь от ее горького, как кофе, яда. Воспоминания придут, когда не ожидаешь, подкрадутся сзади и обнимут ласково, но цепко. Дерись, терпи - все одно, не вырвешься, не оторвешься. От себя не убежишь, себя не обманешь. Он помнит, как Зверева пришла сюда 17 лет назад. По рукам ее тонким текла тогда чья-то теплая еще кровь, стекала по запястьям да капала мерно на пол. В глазах вчерашней девчонки он видел тогда страх, боль, смех, шок - все смешалась безумным коктейлем, неделимым и от того еще более убойным. Она тогда казалась мертвой, под стать кровавому городу, укрытому багровым туманом да трупами усеянному. - Как ты думаешь, Тарас, что будет завтра? - голос Зверевой слишком ровный, слишком спокойный нарушил невесомую, хрупкую, как хрусталь, тишину. Стахеев улыбнулся, переливая осторожно кофе в чашку. Небольшую, белую, чистую. Сверкающую в солнечных лучах, блестящую. Новую на вид. По факту - хорошо отмытую. Идеальная снаружи, но, как знать, что в нее наливали раньше? До того, как она к нему попала, или за его спиной? Воду, так необходимую каждому, дарующую свежесть и утоляющую жажду? Сок сладкий, освежающий в жару, остающийся на губах слабым привкусом? Или мешали в ней несовместимое? Подливали в кофе крепкий чистый яд, лили в нее кровь соленую чужую? Смерть в ней на десерт подавали? Эта чашка - как весь их город, как каждый из его жителей. Картинка прекрасна, кто знает, что внутри? - Я не пророк, Ангелина, - отвечает он, наконец, подавая ей напиток. - Не мне это знать наверняка. Быть может, будет солнце, жара нагрянет, и мне придется внести в меню больше мороженого. Или этой ночью мы умрем, и смысла и возможности смотреть вперед и искать вероятности не будет в принципе. Все возможно. Прошлое в прошлом, настоящее - теперь, будущее неизбежно. Расслабься, что суждено, то и произойдёт. - Не знала, что ты фаталист, Тарас, - Ангелина улыбнулась коротко, едва заметно - уголком губ. - Но спасибо за совет. Я учту. Учтет, но не последует. Ангелина всегда была своенравна. Вряд ли годы смягчили ее упрямый характер.