Еще один талант Джейсона Тодда

— И что, весь грандиозный твист фильма в том, что она сама все подстроила? Серьезно? Откуда такие рейтинги? — То, что понятно тебе, не обязательно очевидно простому человеку, Джей. — Херня, по ней же видно, что она поехавшая, — фыркнул Джейсон, отхлебывая из бутылки. Помолчав, добавил: — Мне понравилось, но в следующий раз кино выбираю я. «Исчезнувшую» вообще-то тоже выбрал Джейсон, но портить приятную ночь — или скорее уже утро — не хотелось даже таким мелким спором. Они никогда не сходились во вкусах для киномарафонов. А хотелось сидеть в обнимку с Джейсоном, окуклившись в плед и наслаждаясь уютной тишиной. Когда они встречались в Готэме, чаще всего проводили ночи именно в этом убежище — одном из многих, принадлежавших Красному колпаку, но единственном, которое можно назвать домом в привычном понимании. Только в нем были настоящая — с духовкой и посудомойкой! — кухня, плоский телевизор и здоровенный диван, на котором они отдыхали после патрулей и долго целовались, если после этих самых патрулей оставались силы и желание. Огромная, кинг-сайз размера — Джейсон большой во всех смыслах мальчик — кровать тоже была. Три месяца назад именно на ней Джейсон заштопал Дика после не слишком удачной драки в порту, подался вперед, чуть раскрыв губы, а Дик ответил с таким энтузиазмом, что разошелся свеженаложенный шов, подарив Джейсону повод для шуток на недели вперед. Больше они вместе на кровати не оказывались. Никогда прежде Дик не тушевался сделать тот самый шаг и Джейсона он тоже не стеснялся, просто… Джейсон — случай особый. Они — все они — не так давно перестали превращать каждое столкновение с Красным колпаком в потасовку, а Джейсон осторожно, маленькими шажками учился доверять разросшейся за годы его посмертного отсутствия Бэт-семье. И если его отношения с Брюсом все еще находились в лучшем случае в состоянии вооруженного нейтралитета, то, например, с Тимом — что до сих пор поражало Дика, — Джейсон сработался на удивление хорошо. Тим — умница. Он не давил, дал привыкнуть, и в его присутствии Джейсон наконец позволил себе расслабиться, отпустить вечно взведенную пружину. Красный Робин и Красный колпак теперь изредка работали вместе, действуя в бою как идеально слаженный механизм, и Дик чувствовал радость вперемешку с уколом ревности. Глупо, конечно. В том, что он в свое время упустил шанс наладить контакт с Джейсоном, поглощенный обидой на Брюса и нового Робина, не было ничьей вины, кроме его собственной. В конечном итоге, после осторожных встреч, больше напоминавших проходку через минное поле, Джейсон стал для Тима… кем-то вроде друга? Брата? Так, узнав, чем и как тот питался, Джейсон взял за привычку заваливаться в гости с пакетами еды, «чтобы Птенчика не скрючил гастрит в самом расцвете лет», а после успешного завершения муторного дела о контрабанде оружия потащил его в бар. Тим упрямый, но Джейсон — еще более упертый и все же умудрился ненамеренно споить его, из-за чего дома извинялся, сочувственно поглаживая сгибающегося над унитазом бледно-зеленого Тима. Вряд ли тот так представлял себе общение с кумиром детства. Впрочем, досадный инцидент и суровое утреннее похмелье будто напротив сблизило их, как разделенная на двоих постыдная тайна. Так что Дик не беспокоился за Тима. Он — другое дело. Факапов в отношении Джейсона с его стороны в прошлом было более чем достаточно, поэтому сейчас Дик изо всех сил старался не похерить достигнутый прогресс. Он сам меньше полугода назад осознал и принял факт того, что хотел Джейсона не из желания хоть как-то загладить вину за события многолетней давности перед погибшим мальчиком, а потому что хотел Джейсона Тодда двадцати с лишним лет. Не воспоминание о болтливом подростке в пикси-сапожках, а взрослого мужчину — высокого, тяжелого, с жутким шрамом от аутопсии, тянущимся от лобка до плеч и целой кучей тараканов в башке. Дик привык действовать быстро, нырять в омут с головой, но Джейсон только-только перестал каменеть от посторонних прикосновений, так что если выжидательная стратегия Тима дала положительный результат, Дик намеревался придерживаться ее столько, сколько потребуется, чтобы снова завоевать доверие Джейсона. С доверием у каждого из Бэт-клана определенные трудности, но у Джейсона как ни у кого много причин во всем и каждом видеть подвох. И если ради подтверждения серьезности намерений от Дика требовалось соблюдать целибат, он был готов. А намерения у Дика чертовски серьезные. Это же Джейсон. Его Крылышко. Живой, теплый, с очаровательными лучиками морщинок в уголках глаз. Поэтому влажные фантазии с участием Джейсона разной степени раздетости оставались в квартире в Бладхэйвене. Дик доволен. Совершенно точно доволен. Ему правда нравилось коротать ленивые вечера в компании Джейсона. Иногда к ним присоединялись Тим или Стефф, и тогда они резались в покер или приставку — Тим, разумеется, побеждал чаще всех. Или жарили стейки. Точнее — Джейсон жарил, а они в основном путались под ногами, глотая слюни. Джейсон отлично готовил и делал это с нескрываемым удовольствием. «Помогает расслабиться», — объяснил он как-то. После божественных стейков Джейсона возвращаться к хлопьям с молоком было вдвойне тоскливей. Вкусное пиво, увлекательный фильм, Джейсон под боком — расширенный комплект счастья Дика Грейсона. Не хватало только последнего пункта, с которым… сложнее. В том числе потому, что Дик потерял нить повествования еще минуте на тридцатой, когда Джейсон внезапно прижал его к груди и мягко поцеловал в макушку, обвил руками и замер, уткнувшись в телевизор. Изголодавшийся по бытовой нежности Джейсон часто трогал Дика — легонько скользил по щеке, сплетал пальцы, поглаживая большим костяшки, тыкался носом как кот. Кинестетик Дик с удовольствием отвечал тем же, но, как говорится, была одна проблема. У проблемы большие теплые ладони, неспешно вырисовывавшие круги под футболкой Дика чуть ниже пупка в опасной близости от резинки штанов. — Включишь следующий? Я пока в душ. По дороге в ванную Джейсон не забыл поцеловать Дика — невесомым прикосновением в ямку меж ключиц. Жест почти невинный, но щеки у Дика запылали. Пока шумела вода, он старательно представлял самые скучные вещи, которые приходили на ум — алгебру, тригонометрию, а вовсе не то, как Джейсон раздевался, как капли воды скользили по бледной, иссеченной шрамами коже, и как его рука двигалась между этих потрясающих бедер… С продолжения домашнего киносеанса Дик стыдливо сбежал, сославшись на усталость и головную боль. В ванной он сразу выкрутил краны на всю, сдернул штаны с бельем и застыл, тупо пялясь на свой стояк. Джейсону достаточно немного его потискать, чтобы Дик снова превратился в четырнадцатилетнего подростка с бушующими гормонами. Лучшее решение — немедленно вернуться домой, принять холодный душ и лечь спать. Но до Бладхэйвена тридцать-сорок минут без пробок. По воздуху быстрее, но прыгать по крышам со стояком — то еще развлечение. Поэтому, мысленно извинившись перед Джейсоном, Дик сплюнул на ладонь и обхватил член. О-ох. Вокруг зеркала россыпь цветастых бутылочек, под раковиной — аптечка. Дик наугад схватил парочку. Оружейное масло и нечто подозрительно похожее на нитроглицерин. Джейсон такой Джейсон. Без смазки, почти на сухую — такое себе удовольствие, но Дику достаточно представить, что это мозолистые руки Джейсона с оттяжкой двигались по стволу, кружили по головке. Джейсон половину жизни использовал холодное и огнестрельное оружие, но пальцы у него ловкие и наверняка умелые. Как бы он это сделал? Дик дал волю фантазии. Джейсон снял свой шлем — Дик до сих пор удивлялся, как тот таскал его душным готэмским летом и не падал в обморок, — опустился на колени. Улыбнулся, крепко держа бедра Дика затянутыми в кевларовые перчатки ладонями, открыл рот… Пара движений и с протяжным выдохом Дик кончил, заляпав кулак. Блядство. «Поздравляю, Грейсон, ты официально на дне», — кисло думал он, вставая под горячую воду. Тихого бегства не получилось — задремавший Джейсон открыл глаза, едва Дик выскользнул из-за двери. — Предлагаю на сегодня закончить и на боковую. «Спасибо, Джей, но я поехал» — слова умерли у Дика в горле, когда Джейсон улыбнулся, сонно щурясь. Такой он сразу после сна? Расслабленный и немного дезориентированный. Кажущийся таким уязвимым. Обманчивое впечатление. Джейсон даже по меркам членов Бэт-семьи спал невероятно чутко, и был каким угодно, но не беззащитным. Красный колпак заработал свою славу не на пустом месте. Дик очень хотел проснуться с Джейсоном в одной постели. Увидеть и запечатлеть в памяти тот самый первый миг, облапить всеми конечностями, прихватить легонько зубами нежную кожу на шее. — Ага. Я на диван. — Уверен? Там места на двоих точно хватит. Я не буду пинаться, обещаю. Разговор практически слово в слово такой же, как и каждый раз, когда Дик ночевал у Джейсона. И каждый раз Дик совершал над собой героическое усилие, отвечая: — Спасибо, Джей, но я тут посплю. — Как знаешь, Дикки, — он пожал плечами, — принесу тебе постельное. И опять мимоходом смазанный поцелуй в уголок губ, от которого у Дика подкосились колени. Ворочаясь на сбитых простынях под вой далекой сирены неотложки, Дик признал, что долго так не выдержит.

***

По заветам всех трудоголиков Дик решил, что работа — лучший способ отвлечься. И чем ее больше, тем лучше. Он, в общем-то, достиг свой цели — упахаться настолько, чтобы сил хватило только доползти до квартиры и не уснуть стоя в душе. Не то чтобы на улицах Бладхэйвена стало сильно безопаснее гулять по ночам, но крупные банды залегли на дно, и у Дика высвободилось время, чтобы заняться зависшими делами. — Не знаю, поставки происходят слишком нерегулярно и малыми партиями, так серьезные деньги не сделать. — Хм. Местный химик-самоучка? Новинки из Гонконга? За последний год-полтора в Хэйвене или Готэме были ограбления химических лабораторий? Дик слышал, что на том конце провода Джейсон жевал. Наверняка что-то домашнее, а значит вкусное. У Дика голодно заурчал живот. Сэндвичи и горелая яичница — вершина его кулинарного искусства. — М-м. Нет, не припоминаю. Была парочка поджогов. Обычные криминальные разборки за контроль спорной территории. — Ты нормально спишь? От резкой смены темы Дик потерялся. Пока мозг пинговал, Джейсон продолжил: — Звучишь чертовски уставшим. Все окей? — Да. Да, все хорошо. Просто, — Дик неопределенно махнул рукой, забывая, что Джейсон его не видит, — навалилось всякое. — Ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне, если нужна помощь или… наваливается всякое? У Дика потеплело в груди. Больше всего на свете он хотел сейчас влезть в окно дома Джейсона, прижаться всем телом к двум сотням фунтов мышц и проспать часов пятнадцать. А утром за чашкой кофе покапризничать, клянча банановые оладьи. Джейсон, разумеется, побурчал бы для проформы, но коронные щенячьи глазки до бесстыдства безотказное оружие. И у Дика была бы лишняя возможность понаблюдать за тем, как ловко он орудовал на кухне, как двигались под футболкой лопатки… Ох. Вот поэтому он и взял тайм-аут. — Все хорошо, правда. Джейсон издал тихий смешок. Его не обмануть отговорками, но Джейсон умел уважать личные границы и знал, что если бы дела приняли действительно дерьмовый оборот, его бы позвали — Как скажешь. Я буду поглядывать на готэмских пушеров и сообщу, если накопаю что-то интересное. — Спасибо. До встречи, Джей. — До скорого, Пташка.

***

Когда полиция упаковала в машину последнего задержанного, Дик наконец удовлетворенно выдохнул. Для мелких сошек эти оказались поразительно неразговорчивыми — болтать начали лишь когда перед носом затрещали искры эскримы. «Будь на моем месте Джейсон, они бы петь начали еще до первого вопроса», — невесело подумал Дик, проскальзывая внутрь по пожарной лестнице. Зловещая репутация Красного колпака порой давала приятные бонусы — редкий рядовой преступник играл перед ним в героя. Тот, кто решался, обычно не досчитывался целых костей или зубов и быстро рассказывал своим друзьям, что если человек в красном спрашивал, отвечать нужно сразу и по делу. Отказавшись от убийств, Красный колпак все еще оставался намного менее щепетильным в методах достижения цели нежели любой из них, поэтому информацию добывал крайне эффективно. До оцепления и приезда детективов еще более чем достаточно времени, чтобы неспешно осмотреться. С виду ничего примечательного — тут и там неподписанные контейнеры, наполненные прозрачно-медной жидкостью канистры, пустые бутылки. Окна предусмотрительно забиты досками, грязные электронные весы сложены кучей на полу и над всем — острый запах химии. Дик покопался в уже расфасованном товаре. Что-то не сходилось. Четверо соглядатаев со стволами — многовато для крошечной лаборатории на относительно тихой окраине Бладхэйвена. Тихой она стала еще с середины семидесятых, когда закрылся старый керамический завод — один из блистательных осколков эпохи просперити, и рабочие потянулись в более привлекательные города — Готэм, Филадельфию, Нью-Йорк. За людьми ушли деньги, легальные и не очень. Попытки властей Хэйвена и штата вдохнуть вторую жизнь в умирающий пригород принесли лишь дыру в бюджете, и до сих пор основным немногочисленным населением некогда богатого района оставались старики, которым некуда уезжать, и семьи, поколениями сидевшие на пособиях. Дик отодвинул тяжелую металлическую дверь. К дальней стене соседнего помещения был приставлен затянутый в плотную промышленную клеенку стол — место фасовщика. Внимание сразу привлекло нечто, бережно завернутое в пузырчатую пленку. Под скотчем и пятью слоями упаковки оказался еще один небольшой квадратный контейнер с салатово-зеленым порошком. Дик растер вещество между двумя пакетиками — фракции однородные, как у муки и… пахло персиком? Запах не очень сильный, но достаточный, чтобы перебить вонь нарколаборатории, и Дик осторожно закрыл крышку, не забывая прихватить с собой образцы. Если он чему-то научился за годы геройской деятельности, так это тому, что абсолютно точно, категорически, совсем никак нельзя трогать, вдыхать и пробовать ничего, что вызывало хотя бы малейшее подозрение, как бы невинно оно не выглядело. На улице Дик спугнул пару копошившихся у мусорного бака крыс. Холодный вечерний воздух вперемешку со смогом и гарью казался альпийской свежестью. Порошок мягко поблескивал в свете фонарей как косметический глиттер. Пора ему воспользоваться гостеприимством Тима.

***

— Ну, в общем-то, ты прав — это не просто подкрашенный для красоты мет. Этот наркотик изредка всплывает по всему Восточному побережью небольшими партиями, и, судя по всему, центр распространения — Готэм. По воздействию похож на обычные спиды — чувство эйфории, приливы энергии, но главная фишка — многократно повышенное половое влечение. При регулярном употреблении значительно быстрее обычной дури сажает почки и легкие. Идеальный вариант, если стесняешься снять девчонку в баре, а очень хочется. — Какие-то специфические признаки передозировки? — Ничего особенного: учащенный пульс, спазм сосудов, тошнота. Достаточно скоро наступает острая сердечная недостаточность и паралич дыхательной системы. — Пахнущие персиком спиды? Звучит как мечта подростков и студентов. — Так и есть. Основные каналы сбыта… Эй! Не трогай мою лазанью! — Но Тим! — Дик прижал тарелку к груди как любимое дитя. — У тебя есть еще, я видел! Неужели ты допустишь смерть любимого старшего брата от голода? — У меня другой любимый старший брат, — с каменным лицом припечатал Тим, — попроси его, он приготовит. Тебе-то он точно не откажет. — Не хочу. То есть хочу, но не могу. — Вы поругались? «Нет, Тим, просто я завалю его прямо на полу при первой же встрече». Под проницательным взглядом Тима Дик моментально почувствовал себя голым и абсолютно не горел желанием вываливать подробности своей личной жизни. Дик не делал из нее невозможного секрета, но обсуждать Джейсона за его спиной нечестно, да и в конце концов — может же у Дика Грейсона быть хоть капля приватности? — Да-да, это не мое дело, и я не хочу лезть в ваши отношения, но если что-то случилось, просто поговори с ним? Ты — не Брюс, тебе можно обсуждать что-то помимо борьбы с преступностью, — помолчав, добавил тише, — он спрашивает о тебе. Скучает. — Я… знаю, Тим, — Дик поддел вилкой уже остывшую лазанью. Преступно вкусная даже холодной. Тим читал людей не так хорошо, как Кассандра, но чтобы понять, что Дик тоже очень, очень сильно скучал, не нужно обладать особыми навыками. Достаточно иметь глаза и уши. Дурацкая была идея. Держаться на расстоянии от Джейсона чтобы… что? Каждый день, возвращаясь в пустую квартиру в Хэйвене, он думал о том, как хотел бы укладываться спать в обнимку, заниматься бытовой рутиной, обсуждать работу и целовать, целовать — мягкие губы, каждый из множества шрамов. Кожа Джейсона, как и у любого из них, была покрыта десятками следов ошибок и проигранных сражений. Но Джейсон бил печальный семейный рекорд — количеством и жутью. Некоторые из них он получил совсем ребенком, еще до встречи с Бэтменом, выживая на улицах Готэма, другие — уже будучи Робином. Иногда Дик был рядом, чаще — уже постфактум замечал новый розовато-бледный шрам во время спарринга. Большинство Дику незнакомы — их Джейсон заработал, выбравшись из собственной могилы в мир, который не ждал его возвращения. Самые страшные — незаметные. Дик нашел их случайно, в один из первых совместных вечеров, когда от ужина они плавно перешли в горизонтальное положение. Дик, смеясь, с нажимом провел пальцами по коротко стриженному затылку и ощутил… это. Неровности на скальпе и… под ним: на висках, основании свода черепа. Дик сразу понял, откуда они — из дня, когда ни его, ни Брюса не было рядом, когда Джейсон больше всего нуждался в них. Когда он мучительно умирал в одиночестве. Дик застыл, дыхание перехватило. Яма Лазаря залатала Джейсона, но сделала это небрежно, вывернула, выставила напоказ, ни на минуту не давая забыть. Джейсон дернулся, попытавшись отстраниться. Отгородиться ото всех, закрывшись непроницаемой стеной — вынужденно заученная стратегия избегания боли. Дик сделал единственное, что показалось правильным — притиснул к себе и поцеловал — глубоко, долго, насколько хватило дыхания. А потом еще и еще, обнимал и шептал, пока Джейсон не расслабился. Они не разговаривали после, просто обнимались под тихое бормотание телевизора. Дик откинул со лба седую челку, погладил немного искривленный от переломов нос, и думал, что Джейсон очень красивый. Что его поблекшие, но все еще заметные веснушки и по-детски длинные ресницы невероятно очаровательны. Джейсон изменился безвозвратно. Веселый лохматый мальчишка исчез, остался где-то в песках Эфиопии. Дик тосковал по нему порой, но мужчина, лежавший напротив — все еще его Джейсон, которого он любил всем сердцем. В тот день он решил, что обязательно докажет Джейсону, что его шрамы — не только напоминание о трагедии, но и показатель силы духа, что они — часть Джейсона, и он любил их, как и все остальное. Докажет, сколько бы времени, любви и слов Джейсону не понадобилось, чтобы поверить и принять, позволить себе раскрыться. Из размышлений его вырвал голос Тима: — Дик? Ты чего? — Вернемся к делу, ладно? — Хорошо, — вздохнул Тим устало, — а ты пообещаешь, что перестанешь изводить себя и его. И доешь уже эту лазанью, Бога ради. Дик улыбнулся и подсел к Тиму и мониторам.

***

Все криминальные дороги Восточного побережья вели в Готэм. Шутка с печально большой долей правды. По уровню преступности Готэм до сих пор опережал Детройт и Большое яблоко восьмидесятого вместе взятые. Готэм и Нью-Йорк были похожи как братья-близнецы, где один — сумел выбиться из портовой грязи в блистающую высь, а другой окончательно увяз в болоте дурной компании. Еще одна особенность Готэма, от которой другие крупные города практически избавились — обилие заброшенных складов. Как раз у одного из таких Дик договорился встретиться с Джейсоном. По-хорошему, он бы вполне справился в одиночку, но Дик не мог отказать себе в удовольствии поработать с Джейсоном. Он быстрее и ловчее, но Джейсон объективно сильнее — ему хватало пары ударов, чтобы отправить в нокаут взрослого мужчину сопоставимого с собой веса. Джейсон способен носить столько брони, оставаясь при этом достаточно подвижным, что мог позволить себе выдержать попадание, чтобы подобраться на максимально близкое расстояние, позволяя напарнику воспользоваться драгоценным промедлением. Идти вперед, сжав зубы — главная супер-сила Джейсона Тодда по жизни. Найтвинг полагался на скорость — зачем ввязываться в открытую драку, если можно, например, вырубить громилу заранее со спины? Поэтому способность Красного колпака в бою переть как танк была поначалу в новинку, но Дик быстро приспособился. Он помнил Джейсона болтливым жизнерадостным Робином, превращавшего стычки с убийцами в салочки. Красный колпак — боевая машина, нацеленная на результат, в движениях которой не было и намека на прежнюю игривость. — Привет, Пташка, — раздалось в ухе, и губы сами растянулись в улыбке, когда он заметил высокий темный силуэт на соседней крыше. — Что по охране? — Двенадцать на первом этаже. Шестеро точно с огнестрелом, еще трое — под вопросом, — из-за шлема голос Джейсона звучал глухо, как из подушки, — в основном уличная шпана, оружие держат максимум второй раз, и я сомневаюсь, что они хоть раз из него стреляли. Опасаться стоит пары бритоголовых в камуфляжных куртках — судя по выправке, — военные ветераны, начнут палить еще до того, как другие почешутся достать пушки. Жуткий тип с татуировкой на роже — самый безобидный — он прихрамывает на левую ногу. Один пинок в колено и здоровяк вне игры. Дик кивал, запоминая. За свою короткую бытность Робином Джейсон многому успел научиться у Бэтмена и значительно улучшил свои навыки по возвращении с того света. Он лишь раз вскользь упоминал об этом периоде, и Дик не был уверен, что действительно хотел знать подробности. — Заходи наверх — там лаборатория. Четверо вооруженных у лестницы, еще двое — у пожарного выхода. Остальные — химики, сомневаюсь, что кто-то из них окажет серьезное сопротивление. — Нет, — Дик нахмурился, — двенадцать против шести — слишком неравномерное распределение. — Видишь то здание на углу? — черная фигурка махнула рукой, — там сидит смена охраны. Еще дюжина человек. Пока мы будем шуметь, они уже придут — злые и со стволами, а варщики сбегут. Без их поимки все представление — псу под хвост. И пока они не наябедничали друзьям, нужно чтобы ими занялся кое-кто очень быстрый. Он дело говорил, но Дику план все равно не нравился. Джейсон предлагал использовать себя как отвлекающий маневр. Брюс или Тим на его месте поступили бы по-другому — припугнули и разделили бы противников на своих условиях, чтобы потом воспользоваться элементом неожиданности и проредить их ряды, минимизировав шанс поймать пулю. Но менее опасный вариант занял бы больше времени, а компромиссы — не про Красного колпака. — Где гарантия, что ребята со склада не вызовут подмогу раньше, чем ты их положишь? — Разумеется вызовут, — фыркнул Джейсон, — но у них на входе бронированная дверь с электронным замком. Я запрусь и выкину золотой ключик. Пусть долбятся сколько влезет. — А вторая? — Заварена и завалена хламом, — посмеиваясь, отозвался Джейсон, — эти идиоты сами себе отрезали путь к отступлению, представляешь? Нам повезло, что они такие тупые. Или самоуверенные. В общем, сзади они не войдут. К тому моменту, когда подоспеют сменщики, ты уже разберешься со своими, и я присоединюсь к веселью. Дик кусал губы, размышляя. Джейсон все спланировал заранее. Он унаследовал от Бэтмена больше качеств, чем готов был признать. Разве что Бэтмен обычно просто ставил напарника перед фактом, выдавая после брифинга четкие до последнего шага указания. Он действовал сообразно армейскому принципу «приказы командования обсуждению не подлежат» и личному «или по-моему, или никак». Возможно, так было лучше для дела, но это в конечном итоге стало одной из причин, почему Дик в свое время оставил желтый плащик настолько бурно. — Ладно, — согласился Дик, — но если что-то пойдет не так… — Я призову на помощь своего рыцаря в синих полосках. Джейсон под шлемом наверняка закатывал глаза. Он всегда закатывал глаза, когда не хотел спорить, как бы говоря: «окей, я согласен, но ты — все равно придурок». — Не беспокойся, Пташка, мне уже давно не пятнадцать. И бесшумно спрыгнул вниз. Дик подождал полсекунды и выстрелил тросометом к ближайшему карнизу.

***

Все прошло как планировал Джейсон. Эффектно вырубив вооруженного охранника, вломившись в комнату через окно, Дик выиграл доли секунды, а остальное доделала мышечная память. Дик научился идеально контролировать свое тело в каждый отдельный момент времени раньше, чем запомнил таблицу умножения. Полученные еще в цирке рефлексы с возрастом настолько вплавились в подкорку, что ему практически не нужно было думать, как действовать в бою. Будто прекрасный смертоносный танец, в котором он вел. И от этого — от легкости, с которой он уходил с траектории выстрела, от ощущения работы мышц ног, короткие волоски на шее вставали дыбом. Один бандит явно умел драться. Но бил слишком размашисто, зло. Бывший боксер? Он вкладывал в движения избыточно много силы. Дик отклонился, чтобы воспользовавшись его же инерцией, впечатать рожей в стену. Раздался приглушенный хруст, на белой краске осталось красное пятно. Будь это настоящий спортивный поединок, Дику бы пришлось туго, но этот бой — на его правилах и скоростях. Когда последний бандит упал на пол, пальцы Дика еще мелко подрагивали от остаточного адреналина. Прилив энергии настолько мощный, что его потряхивало. В носу немного зудело. — Найтвинг? Порядок? — спросил по коммуникатору Джейсон. — Да, все окей, — отозвался тот, чуть отдышавшись. — Хорошо. Заканчиваю и поднимаюсь к тебе. Пять минут. Дик прислонился к столу, ожидая, пока сердце перестанет колотиться и схлынет горячка боя. Хотелось пить. Он смахнул струящийся со лба пот, приоткрыл ближайшее окно, подставляя пылающее лицо ветру. Холодный ночной бриз посылал по коже мурашки, отзывавшиеся тяжелым тянущим чувством внизу живота. Сколько времени прошло? Где Джейсон? — Бездельничаешь, Винг? Дик резко обернулся, ударившись бедром об угол ящика. Красный шлем небрежно зажат подмышкой. Джейсон изучал сваленные в кучу мобильные телефоны, хмыкнул, сунул один за пазуху. Помещение немного плыло, Дик с трудом сфокусировал взгляд. Джейсон. Джейсон. Совсем рядом. — Джей… — Ого. Используешь имена на деле? Расслабился без папочкиной муштры? Джейсон обыскал карманы здоровенного патлатого детины, на пробу дернул пластиковые стяжки на запястьях. Дик хорошенько приложил его разрядом эскримы, чтобы тот пробыл в отключке достаточно долго. Удовлетворившись, Джейсон начал разряжать отобранное оружие. Он прочесал пятерней влажные волосы и у Дика что-то заворочалось внутри. Джейсон такой красивый, весь — жилы и мышцы, и эта капелька пота так завораживающе скользила по виску… — Блядь! Ты что творишь?! — шарахнулся Джейсон, когда Дик в два шага оказался рядом и размашисто лизнул щеку. Ловкие руки обвили торс, сцепляясь железным замком на груди. Обманчивая легкость, с которой Дик крутил свои сальто и головокружительные пируэты, порой заставляла забыть, сколько на самом деле силы в его теле. В теле, которым он плотно прижимался сзади, терся, влажно дыша на ухо. — Мы славно поработали, нам полагается награда. Давай, мы успеем до приезда полиции, если поторопимся, — прошептал Дик, и Джейсона окатило горячей волной жара. Некстати ожившее воображение услужливо подкидывало картинки, подтверждая, что да, они успеют. В иной ситуации он бы с удовольствием ответил на провокацию, поддерживая игру, но с Диком что-то не то. Джейсон с трудом отлепил его от себя, но Дик сразу же приник обратно, мокро поцеловал, настойчиво толкаясь языком, пока руки мяли ягодицы. — Можем сделать это стоя, — предложил он, преданно заглядывая в глаза, — ты подержишь меня, Дже-е-ей? Ты же такой сильный… Даже сквозь ткань костюма Джейсон чувствовал, что кожа Дика горела. Зрачки были расширены, заполняя почти всю радужку, а под носом… блестело? Джейсон провел по губам Дика под громкий одобрительный стон. От перчатки слабо потянуло персиком. Пыльца Памелы Айсли из ее старого брошенного убежища. Джейсон добросовестно зачистил гнездышко Плюща — оборудование, реагенты, но похоже, мелкие готэмские крысы успели урвать крошки до его появления. Что ж, их планы только что круто поменялись. — Дашь мне минутку? И поедем домой, — Джейсон уговаривал Дика как ребенка, не желавшего идти в кровать. Дик хныкал, наотрез отказывался отпускать Джейсона. Он цеплялся за плечи, и сбивчиво, но красочно рассказывал, в каких конфигурациях Джейсон мог бы найти применение его гибкости. Джейсон сглотнул — у него очень хорошо с образным мышлением. Джейсон наконец осторожно высвободился из хватки к неудовольствию Дика, и прислонил того к стеночке. Дик мелко дрожал, сгибал и разводил ноги. От него тянуло жаром как во время лихорадки. Дарить такую большую партию дури продажным копам Бладхэйвена означало фактически пустить псу под хвост всю работу, но неизвестно, сколько наркотика вдохнул Дик. Пара недель и этот же мет вновь окажется на улицах Хэйвена и Готэма. Скрепя сердце, Джейсон оставил уже расфасованный товар, принимаясь за пыльцу. К моменту когда он уничтожил все контейнеры, в том числе простреленный — благо, в нарколаборатории полно горючих жидкостей, — Дик снова лип к нему осьминогом, бормоча что-то бессвязное о своих эскрима и хихикал как школьница, впервые увидевшая голого мужчину. Джейсону пришлось практически тащить его на себе до байка. Дик терял координацию, нет и речи о том, чтобы заставлять его скакать по крышам. По дороге до дома Дик умудрился забраться пальцами под одежду, одновременно игриво покусывая за шею и не слететь при этом с сиденья. Спасибо акробатическому прошлому и цепким ногам.

***

— Может, здесь? Давно хочу, чтобы ты трахнул меня на стола-а-ах, — доверительно сообщил Дик, когда они завалились в убежище — через дверь, как обычные люди. Язык и ноги уже начали заплетаться, но мыслил Дик удивительно ясно. Ну, в какой-то степени. Джейсон еще долго не сможет есть за столом, не представляя раскинувшегося на нем Дика. — Сюда, — Джейсон потянул его в сторону от кухни, и Дик расплылся в широкой улыбке, глаза вспыхнули искрами. Давненько кто-то шел с Джейсоном в спальню с таким восторгом. Возможно, никогда. Было бы смешно, если бы не было так… сюрреалистично. Он усадил Дик на кровать, небрежно бросил рядом шлем, на ходу прикидывая, сколько антидота дать Дику. Была бы это действительно серьезная передозировка, тот бы уже не дышал. Лучший вариант — ингибитор, тормозящий химические процессы, но не угнетающий работу дыхательной системы. У него еще осталось несколько доз, но был ли порошок, который вдохнул Дик, чистым?.. Его аптечки и оборудования могло не хватить для экстренной реанимации. От расчетов необходимой концентрации на десять фунтов веса его отвлек резкий рывок. Дик, повалив на спину, уселся сверху, резко двинул бедрами и издал нечто среднее между всхлипом и стоном, от которого у Джейсона что-то замкнуло в мозгу. Дик Грейсон во всей своей красе, так правильно обхватывавший его сильными коленями. Джейсон ловил каждую деталь — страдальчески сведенные брови, потемневшие щеки, пошло раскрытый рот, то, как он частил «Джей, Джей, пожалуйста, пожалуйста». Самое потрясающее создание во всем этом сраном городе. Отпечатанное и бережно сохраненное в памяти. — Почему ты не раздеваешься дальше, Джей? — пальцы нервно царапали пояс штанов, — Я так хочу тебя, так давно хочу тебя… Нет, нет, не уходи! Куда ты? — Дик вцепился железной хваткой, не давая подняться. Черт бы тебя побрал, Грейсон. Джейсон ляпнул первое пришедшее на ум: — Я э-э за презервативами, окей? Пустишь меня? — Хорошо, — просиял Дик, неловко расплетая кольцо из рук и ног, — я пока подготовлюсь. Джейсон предпочел пропустить его слова мимо ушей. Автоинъектор с антидотом обнаружился в небольшом переносном холодильничке между ампулами гидрокортизона и адреналина. Подумав, он прихватил и то, и другое. В потайной комнате, выполняющий функции арсенала, хранилища боеприпасов и медикаментов, нашлись шприцы и початый бутылек спиртового раствора. Латать и лечить себя — первый навык, который вместе с маской получал каждый Робин. К счастью, все, на что хватило Дика за время его отсутствия — расстегнуть верхнюю молнию, выпростав плечи. — Джей! — радостно встрепенулся Дик, кидаясь вперед. И прежде чем тот опять сделает что-то, превращающее мозги в желе, Джейсон ловко перехватил протянутые руки и ввел антидот. Дик успел лишь выдохнуть удивленное «ой», прежде чем медленно обмякнуть в его объятьях. Джейсон осторожно уложил его набок, а сам устроился на стуле напротив, пользуясь передышкой, чтобы привести мысли в порядок. Дик — тот еще болтун. Как акула не могла остановиться в воде, так, казалось, что Дик просто не мог перестать трепаться, иначе что-то в его организме необратимо сломалось бы. Он откалывал идиотские каламбуры к месту — во время драк, дразня и сбивая противника с толку, — и нет — волнуясь или пытаясь разрядить обстановку редких семейных встреч. Дик искреннее любил Брюса, Барбару, Альфреда и всех названных братьев и сестер, и когда между ними начинали сверкать молнии, инстинкт Дика «любить и оберегать» врубался на полную. Удивительно, но то, что эмоционально изматывало других, ему лишь придавало силы и толкало вперед и ввысь. Отголоски жизни в цирковой труппе, характер, или как предполагал Джейсон — и то и другое сразу, факт прост — Дик физически не мог существовать в одиночестве, поэтому раз за разом делал все возможное, чтобы эта дисфункциональная семья продолжала жить в более или менее стабильном состоянии. Джейсон думал, что быть старшим ребенком с большим любящим сердцем — полный отстой и что Дик Грейсон дарил окружающим слишком много душевных сил, не получая должной отдачи взамен. Но, оказывается, даже эта разговорчивая Пташка могла быть не к месту скрытной и молчаливой. Почему — вопрос завтрашнего дня. Джейсон слишком устал для того, чтобы пытаться продраться через лабиринт мыслей Дика. Он осторожно стянул с Дика нижнюю часть тесного костюма, стараясь не тревожить сладко похрапывающее бренное тело, проверил пульс. Когда через полчаса признаки острой токсической реакции не проявились, Джейсон наконец облегченно выдохнул, принял холодный душ, переоделся в домашнюю одежду и разогрел остатки вчерашнего ужина. Веселая была ночка. Вскоре их ждала интересная беседа, а пока Джейсон поставил таймер на два часа — чтобы ввести вторую дозу, и, подумав, лег рядом. Просыпаться рядом с тем, на кого так отчаянно вешался — отвратительное ощущение, но Джейсон не оставит отравленного Дика одного на ночь, а стыд тот как-нибудь переживет.

***

Утро встретило Дика охуенными «вертолетами», гадким привкусом во рту и мерным капаньем. Резь от ярко-белого света, льющегося через незашторенное окно доходила до самого мозга. Дик попробовал выпрямиться и тут же пожалел — помещение закружилось каруселью, руки подогнулись как вареные макаронины. Дик со стоном плюхнулся на подушку. Вестибулярный аппарат еще не был готов к подвигам. Он бездумно разглядывал катетер, по которому медленно ползли капли прозрачной жидкости и белое пластиковое ведро у кровати. На потолочном вентиляторе паук тащил куда-то спеленатую муху. В углу у входа змеилась трещинка. Он у Джейсона дома, запоздало понял Дик. С осознанием накатила волна воспоминаний о вчерашней драке и ох. Черт. Черт, черт, черт. Россыпь эпизодов лилась сплошным жарким потоком и Дик как никогда жалел, что действие наркотика не вызвало приступ антероградной амнезии. Но память услужливо подкидывала картинки одну за одной, и везде — Джейсон, Джейсон, Джейсон. Его губы, тепло, крепкое тело под ладонями. К счастью, сейчас у него не встал бы, даже если бы Дик очень постарался. Обернуть все глупой шуткой не получится, слишком многое из того, что старательно держал в себе он успел наболтать. Сказать: «знаешь, Джей, я действительно давно хочу, чтобы ты трахнул меня на кухонном столе. Да-да, прямо между коробок пиццы. И перегнув через спинку этого долбанного дивана, и на барной стойке и много где еще?» Джейсон сам твердил, что если отрывать пластырь, то резко, в одно движение. Вариант снова уйти в режим радиомолчания он даже не рассматривал — предыдущий опыт наглядно доказал, что это просто бестолковое оттягивание момента. Но вопрос как ему теперь смотреть Джейсону в глаза, оставался открытым. К слову о. Дик осторожно, крошечными шажками выполз из спальни, опираясь на штатив капельницы как на посох. Меню ближайших доставок и журналы были веером раскиданы по столику, на диване валялись помятая пачка сигарет с затолканной внутрь зажигалкой и маска Красного колпака. Дик только сейчас осознал, что сам — в одном белье. Он же не сделал чего-то?.. Кажется нет, но он не слишком доверял сейчас своему мозгу. Из глубины дома играло радио, но Джейсона нигде не было. Дик подавил первый же порыв — сбежать в Бладхэйвен. Джейсон заботился о его бессознательной заднице всю ночь, Дик обязан хотя бы спасибо сказать. Да и в таком состоянии он способен был разве что от одной комнаты до другой доплестись. С передышками на головокружение. К столешнице прилеплена зеленая бумажка, исписанная резким джейсоновым почерком. «Съешь меня» — и стрелка. По указанному направлению обнаружилась бутылка воды и несколько таблеток. Дик покорно проглотил все. Если Джейсон считал, что ему это нужно, значит оно было нужно. От мысли о еде Дика заранее замутило, но он все равно на автомате заглянул в холодильник. На первой же полке — еще записка. «Не жри, тебя вытошнит. Дождись меня пож. Твои шмотки в стирке». Дик улыбнулся. Жизнь заставляла Джейсона действовать жестко, всегда быть готовым к защите и нападению, поэтому Дик особенно ценил моменты, дававшие ему возможность проявить заботу. Джейсон делал это иначе нежели Брюс или сам Дик. Брюс — основательно, но механически, с минимумом проявляемых эмоций. Дик был его противоположностью. Частенько, — он знал, окей? — мог быть назойлив. Просто… ему правда нужно знать, что все окей, никто не голодал, не терял сознание и не пытался в неуместном порыве улизнуть через окно. Джейсон же просто делал что нужно, не справляясь каждые полчаса о самочувствии, но и не дистанцируясь до позиции «больной — врач». В этом сдержанном подходе чувствовалась рука Альфреда. Старый дворецкий любил их всех как родных, но Дик знал, что ко второму Робину он относился особенно трепетно. Порой, лежа в тишине хэйвенской квартиры, Дик задумывался, как бы сложились их судьбы, если бы их воспитывал Альфред Пенниуорт, а не Брюс Уэйн, или обладай тот хотя бы половиной его эмпатии. Дик раньше или позже оставил бы желтый плащик. Он, сам того до конца не осознавая, просто перерос роль сайдкика Бэтмена. Сепарация от родителей — пусть и приемных, — процесс мучительный для обеих сторон. Мальчик, которого Бэтмен нашел однажды в темном переулке, отчаянно нуждался в родительской ласке и любви, а Бэтмену нужен был напарник. Бросился бы Джейсон через океан на поиски матери, дай Брюс ему эту любовь? Джейсон был… обычным. Он не родился в семье цирковых акробатов и не был с малолетства приучен с удовольствием и легкостью прыгать через пропасти и летать на веревках. Он не был юным гением или сыном международной преступницы и эксцентричного миллиардера, по ночам тайно наводившего порядок на улицах в костюме летучей мыши. Жизненный путь Джейсона был до банальности обычным для готэмских низов — разумеется, за исключением той части, где он вылезал из собственной могилы. Джейсон — плоть от плоти дитя Готэма, какими никогда не станут Брюс и Тим, проведшие детство в роскошных особняках, ни тем более Дэмиен. Джейсон понимал и чувствовал Готэм и настроения его жителей с паранормальной точностью. Возможно поэтому Красный колпак стал настолько пугающе эффективным. Джейсон Питер Тодд двенадцати лет был гневливым и колючим как морской еж, но добрым ребенком. Дик видел достаточно грязи, чтобы отличить инстинктивно топорщившего иглы ребенка от по-настоящему злобного ублюдка. Джейсон не был злым. Иначе он бы не надел костюм Робина и не полюбил искренне эту работу. Тот кому наплевать на чужую боль, не рисковал бы еженощно собой ради помощи простым людям. Каждый раз, когда Дик вспоминал, что Джейсон пережил и принес с собой, воскреснув из мертвых, у него щемило сердце. Возможно, будь Джейсон более жестокосердным, все вышло бы иначе. Возможно, действительно люби его Брюс как сына, трагедии Джейсона Тодда не случилось бы. Возможно, она была неизбежна. Сейчас, спустя годы яростных столкновений, споров, деловых встреч и робких попыток, Дик наконец снова мог видеть другую сторону Джейсона. Ту, которую он чудом сумел пронести сквозь время. Им так много пришлось пройти ради этого, но искренняя теплая улыбка Джейсона — не кривая ухмылка — стоила каждого усилия. Предаваться лирическим размышлениям дальше Дик решил сидя. Шатким ногам веры не было.

***

Из наркоманских снов о малиновках в крошечных спандексных костюмчиках его выбил звук поворота ключа в замочной скважине и шуршание полиэтилена. — Моя спящая красавица изволит проснуться, — ухмыльнулся Джейсон, отставляя пакеты. — Иди ты, — вяло отмахнулся Дик. — Но ты действительно дрых как убитый. И ты красивый. Прежде чем мозг успел переварить сказанное, Джейсон уже уселся на колени перед Диком. Ощупывал и крутил в стороны лицо, отворачивал веки. — Сколько пальцев я показываю? Скажи «а-а-а». Дик покорно раскрыл рот, вывалил язык и со второй попытки попал пальцем по кончику носа. Он ощущал себя податливым кусочком глины в умелых руках. — Могу с уверенностью сказать, что это мой худший отходняк. — Правда? Расскажи об этом Рою, он животики надорвет от смеха. — Я… предпочел бы, чтобы об этом никто не узнал. — Я шучу, Дикки. Твои секретки умрут вместе со мной. Его тон нарочито веселый, но Дик знал, что Джейсон абсолютно серьезен. Он знал цену доверия. Дик прочистил горло: — Насчет вчерашнего… — Мы не будем это обсуждать, если не хочешь, — прервал Джейсон. Погладил и поцеловал голую коленку: — Я — не Брюс, и ты не должен передо мной отчитываться или что-то в этом роде. Дик выдохнул с облегчением. Вообще-то он сам постоянно твердил Брюсу и остальным о том, как важно проговаривать мысли и чувства, но, кажется, если бы он сейчас начал объясняться перед Джейсоном, просто лопнул бы от стыда. Джейсон — не дурак и понимал, что иногда то, что оставалось недосказанным, говорило громче любых слов. Дик предпочитал не думать о том, как он это для себя интерпретировал. Это и так скоро выяснится. Джейсон общался поступками и отношением лучше, чем английским через рот. Семейная традиция, чтоб ее. Остаток дня Дик наслаждался бездельем. Его все же стошнило разок после тоста с джемом, но к вечеру желудок уже удержал в себе чашку куриного бульона. Большую часть дня он спал, просыпаясь, когда Джейсон заменял капельницу. Дик не умел заботится о себе настолько тщательно — скорее всего он бы просто долго валялся на кровати в позе морской звезды, разрываясь между желанием умереть и выблевать внутренности. У него-то даже физраствора дома нет. У Джейсона же кажется было все, что могло понадобиться раненному герою в маске, кроме разве что дефибриллятора. Предусмотрительность и организованность — то, что так и не смог привить Дику Брюс, и что Джейсон прилежно усвоил и поддерживал. Его убежище скромное, но в нем было все для комфортной в понимании Джейсона жизни — горячая вода, спальное место и куча оружия, распиханного по углам. У него мало личных вещей — пара фотографий обоих составов Отбросов, и еще одна — в потайной комнате — сделанная Альфредом. Четыре Робина на лестнице особняка. Дэмиен сама неприветливость — губы сжаты в тонкую линию, брови нахмурены, глаза скрыты за белыми линзами. Дик — между ним и Тимом как парламентер. Тим мягко улыбался, сложив руки за спиной. Джейсон стоял с краю, демонстративно отвернувшись от объектива. На скуле у него багровел огромный темно-красный синяк. Дик даже не помнил, когда было сделано фото, и не спросил, когда первый раз увидел его. Ему тоже не нужны были слова, чтобы понять важное.

***

Терпения Дика хватило на четырнадцать дней. После инцидента с пыльцой Дик ожидал как минимум скабрезных шуточек, но Джейсон вел себя так, будто ничего не было. Один раз позвонил поболтать, обменивался информацией о делах и как будто забыл, что Дик настойчиво пытался влезть к нему в штаны. Дик одновременно был сбит с толку и благодарен. Значит, у них все окей? — Я немного задержусь. Можешь заказать на свое усмотрение. Не корейское, как в тот раз. Это жрать невозможно из-за перца. — Нужна помощь? — сразу осведомился Дик. — Просто подчищаю за собой, — отозвался Джейсон, — если будешь заходить через дверь, не забудь отрубить сигнализацию. Обе сигнализации. Дик по привычке влез через окно. Даже темное и безмолвное, по-спартански обставленное убежище ощущалось невероятно уютным. Дик не включил свет и пару минут просто ходил из комнаты в комнату, водя пальцами по стенам. Где-то в отдалении послышался гул пролетающего самолета. Дик упал на диван и прислушался к приглушенным звукам улицы, погружаясь в бархатную обволакивающую тьму. Он давно научился находить успокоение в ночи, но сегодня она была почему-то особенно комфортна. Джейсон появился — тоже через окно — когда Дик уже закончил принимать душ и похитил из шкафа штаны и футболку. Просто материализовался за спиной как тать и ощутимо куснул за ухо, отчего Дик подпрыгнул на месте и порезал палец о крышку бутылки содовой. — Утащил мои шмотки, Дикки? — промурлыкал Джейсон, скользя рукой по животу, — тебе идет, но нужно на пару размеров меньше и синее. Дик никак не мог привыкнуть к тому, что Джейсон с его ростом и комплекцией двигался бесшумно. — Эй, куда? Не об себя, — строго сказал Джейсон, и прежде чем Дик успел ответить, слизнул проступившую капельку крови, а потом втянул фалангу в рот. У Дика пропал дар речи. Во взгляде Джейсона — вопрос. На секунду показалось, что он все еще под воздействием наркотика Плюща. Потому что Джейсон, ласкавший языком его палец — слишком похоже на начало одного из эротических снов, от которых он просыпался взмыленным как после марафона. — Как твой патруль, Пташка? — Что? Нормально. При чем тут… — Боже, ломаешь весь заготовленный сценарий. Оу. О-у-у. — И какая же у меня реплика? — прохрипел Дик, облизывая вдруг пересохшие губы. — Что он прошел плохо и ты устал, — тяжелая ладонь накрыла пах, медленно погладила, сжимая, — что тебе нужно помочь расслабиться. Дика повело. Связные мысли благополучно уплыли в туман. Джейсон стоял так близко, что Дик чувствовал терпкий запах табака, кожи и пота. В нем — весь Джейсон. Вот оно. Одно слово. Оно не могло быть иным кроме как: — Да. Да, пожалуйста, Джей. — Конечно, Пташка. Дику показалось, что глаза напротив на мгновение вспыхнули иномирной зеленью. Джейсон в одно движение стек вниз, дернул завязки на штанах, стащил их вместе с бельем. Дик словно поймал приступ дежавю. Джейсон — в костюме Красного колпака, сидел перед ним на коленях. Лизнул на пробу, жарко выдохнул. Обхватил тремя пальцами, приподнял, медленно провел языком по всей длине, подразнил кончиком щелку и поцеловал блестящую от слюны головку. Дик был не в силах вздохнуть или пошевелиться. Вся квартира, весь долбанный мир схлопнулся до одной точки — до Джейсона, водившего кулаком по его члену. Удовольствие поднималось горячей, тягучей как патока волной, выталкивая воздух из легких. — Такой красивый, — тихо произнес Джейсон, потираясь носом о выступающую тазовую косточку. Шутка про то, относилось это к нему или к его члену, вырвалась изо рта задушенным всхлипом, когда Джейсон пропустил за щеку и резко выпустил. Раз. Другой. Пот щекотно бежал по спине. Дик уперся в стол — ноги подрагивали от напряжения, — и двинул бедрами, задавая желанный темп. — Джей… Джейсон воспринял жалобный стон по-своему и вобрал член почти до основания. Дик часто воображал, мечтал об этом, но то, что вытворял Джейсон ртом, он не мог представить даже в самых смелых мечтах. Джейсон отсасывал быстро, громко, мокро. Никакая фантазия не могла сравниться с тем, как он постанывал, посылая по телу Дика мурашки, тяжело и шумно дышал и как мелко дрожали его длинные ресницы. Дик запустил пятерню в волосы, потянул намеренно чуть болезненно. — Джей! Джей, я… Джейсон замычал, вцепился в бедра крепче, не позволяя отстраниться и ускорился. Дик дернулся, сгребая в кулаке седую челку и кончил, засадив до упора. А Джейсон, мать его, Тодд, не разрывая зрительного контакта, тщательно собрал со щеки белесые потеки, облизнул пальцы с нарочито громким чмоканьем. И сглотнул. — Ты… Джейсон хрипло засмеялся. — Что? Две недели прошло, вряд ли твоя сперма ядовитая. В противном случае я хочу, чтобы на моем новом надгробии написали «Джейсон Питер Тодд, погиб от смертоносного минета». Буду звездой городского кладбища. — Где ты так научился?.. — отдышавшись, спросил Дик. — Я умер подростком. Пропустил самые сладкие годы юности. Так что по воскрешении я не только учился убивать, но и активно наверстывал упущенное. С девочками, мальчиками. Мог бы пошутить о том, что Яма Лазаря забрала у меня рвотный рефлекс, но на самом деле просто практика, — он пожал плечами, — как на гитаре играть. Дик подумал, что сравнивать игру на гитаре и это — не совсем корректно и что Красный колпак удивлял не только превосходными боевыми навыками. Отсасывал он тоже великолепно. В тройке лучших. Где-то между первым местом и «еще, еще, Господи». — Оно того стоило. — Джейсон улыбнулся. Так, как мог только он — счастливо и нагло: — Мордашка Золотого мальчика, когда он спускает кому-то в рот, бесценна. — Боже, просто заткнись. Поцелуй вышел неловким и солоноватым на вкус. — Если бы ты не тянул кота за хвост, мы бы уже давно могли… Что так уставился? Дик закрыл лицо руками. Жар пополз вверх по шее. — Ты знал? — То, что ты до дрожи хотел потрахаться со мной? Я типа не слепой, Дикки. — И почему не сказал? Не сделал что-то? Когда я надышался пыльцы, например. — Фу, Дикки. Это же гребанное изнасилование. Ты тогда не соображал ни черта. Кроме того, я не знал, почему ты тупишь. Может, для тебя наши посиделки и обжимания — это… — Для меня это серьезно, Джей, — прервал Дик, — если я с кем-то регулярно встречаюсь, целуюсь и хочу заниматься сексом, это не просто так, а потому что для меня этот кто-то очень важен. И я не хотел, чтобы ты подумал, что я… Ну, просто разово развлекаюсь с тобой. Джейсон покачал головой. — И почему я должен был так думать? Секс — важная часть отношений, если ты старше… Какой там возраст согласия в Нью-Джерси? — Молчи. Я знаю, что это было глупо. — Глупо, — согласился Джейсон, — мы потеряли много времени. Предлагаю немедленно начать исправляться. Джейсон потянулся до хруста, разминая мышцы, начал раздеваться. Сегодня на нем были пижонские черные с золотым узором слипы. Практичный Джейсон предпочитал неброскую удобную одежду — спортивную или военную. Тем удивительнее, что подобная вещь вообще оказалась в его гардеробе. Дик абсолютно не против. Еще он думал, что задницу Красного колпака незаслуженно обделяли вниманием. — Через пятнадцать минут я пойду в душ, — Джейсон сделал паузу, — и оставлю дверь открытой. Или можем наконец испытать кровать. — Почему или? — брякнул Дик. Джейсон улыбнулся, стрельнул глазами из-под чуть опущенных ресниц. Хитрый братец Лис. — Действительно. — Я могу сходить в магазин. Или у тебя есть?.. — Смазка? Ага, на левой полочке над раковиной. Ты бы нашел тогда, если бы искал внимательнее. И ушел, подкидывая в руках красный шлем.