Зима — не символическое время, когда затихают голоса и гаснут огоньки, которые обычно указывают мне путь. Зимой я растерян, живу, словно уткнувшись лицом в стенку и заткнув пальцами уши.
М. Турнье
Медленные, размеренные шаги с каждой секундой становились всё менее живыми и выделяющимися на фоне жуткого, проникающего тревогой в подсознание ветра. Шаг, ещё шаг и постепенно скрип снега под ногами и свист стремительных потоков воздуха слились в одну минорную симфонию, что игралась на клавишах отнюдь не фортепиано. Мелодия играла на клавишах души, застревая долгим щемящим ощущением в сердце. Спустя несколько минут бесцельной ходьбы вперёд Дрим замедлил шаги, а затем и вовсе остановился, неизвестной силой удерживаясь на ногах. Куда он идёт? Где он вообще? Из последних сил блондин оглядывается. Он стоит посреди снежной аллеи. Парк? Ну, по крайней мере, заброшенная аллея, через которую совсем никто не ходит. Никакой новогодней атмосферы. Пустошь, усталость и одиночество насквозь пропитали это место, снежными хлопьями загоняя в парня эти же чувства. Мечтатель валится в снег, через который пытался идти такое долгое время. А хотя, долгое ли? Хранитель не помнит. Ни как оказался здесь, ни сколько он уже находится в этом месте – может, несколько минут. А может, несколько суток? Недель? Месяцев? Дрим не пытается подняться на ноги. Лишь поудобнее укладывается в мягкой холодной постели снега, что замораживает её душу. Щёки давно перестали чувствовать холод – лишь уколом невидимых игол ощущались снежинки, падающие на лицо. Здесь он и умрёт? А вместе с ним умрём мы, потонув под толщей леденящих душу переживаний, инеем ложащихся на сердца? Парень устало моргает в последний раз и закрывает глаза, окунаясь в объятия льда и холода. * * * Дрим открывает глаза. Чувство холода не пропадает, но вокруг уже нет белой аллеи, окружавшей парня чёрными голыми ветвями деревьев. В сердце покалывает, и Мечта принимает сидячее положение, оглядывая пространство вокруг себя. Он находится дома. Свистит ветер, однако теперь уже за окном. Оттого блондину кажется, что он злобно дует в сторону дома, желая выдворить оттуда его самого. Но в комнате уютно, и вьюга уже не является источником шума, закрывающего путь в душу парня. Рядом с ним вдруг слышится скрип постели, и Дрим поворачивает голову в сторону звука. Кто это перед ним? Глупый вопрос – подумал парень спустя секунду. Конечно, это был его партнёр, с которым он засыпал накануне. – Дрим? Ты чего проснулся? – спрашивает голос со стороны второго парня. Тот явно ещё в стадии полудрёмы. – Извини, Киллер. Я тебя разбудил? – отзывается сам Дрим. Вместо ответа его тянут в тёплые объятия. – Конечно разбудил, – фыркает парень с чёрными полосами, зарываясь носом в шафрановые волосы возлюбленного, – ты весь холодный… По-моему, я во сне забрал одеяло себе, и ты от холода проснулся. Всё быстро встаёт на места. Дрим утыкается виском в ключицу Киллера, глубоко вздыхая. – Это был сон… – тихо выдыхает парень, получая в ответ поцелуй в макушку. – Снова тревожные сны? – негромко задаёт вопрос актив. Забавно, что он же ещё и младше, хотя, с другой стороны, это нисколько не мешает. Слово «кошмары» давно вышло из обихода пары, растворившись среди других неиспользуемых слов словарного запаса. Оно никогда не описывало правильно сны старшего. Дрим не боялся этих снов, не испытывал животный страх и никогда не просыпался в холодном поту из-за них. Но они надолго вселяли усталость в сердце Мечтателя, не давали высыпаться, и нагоняли чувство постоянной, повторяющейся изо дня в день усталости и тревоги, что доставляло куда больший дискомфорт, чем страх. Во время зим, так ненавидимых Мечтой, ситуация лишь обостряется. Блондин снова тяжело вздыхает, одним своим видом показывая, что его возлюбленный, как всегда, чертовски прав. – Пошли в кухню. Расскажешь, что тебе снилось. – Киллер встаёт с постели, обнимая Дрима и поднимая его на руки. Чтобы не упасть, старший аккуратно обвивает руками шею парня с чёрными полосами. Сегодня их ждёт тихая ночь размеренных разговоров с чашкой ароматного чая, выселяющего из Дрима плохое, и уют, окутавший дом. Пусть пурга бушует снаружи… Пока наши герои остаются неразделёнными, им ничего не страшно. Давайте и мы оставим их наслаждаться наедине компанией друг друга. Не будем мешать.