***
- Разве тебе самому ничего не кажется странным в этой истории? Макс вздрогнул от вдруг прозвучавшего в наступившей тишине вопроса. За всё время, пока он пересказывал их с Шурфом приключения, шеф не вставил ни единого комментария и ни взглядом, ни жестом не показал своего отношения к услышанному. Такого непроницаемого выражения лица не бывало, пожалуй, и у самого Лонли-Локли. Время от времени было вовсе непонятно, слушает ли его Джуффин, но тот кивал в ответ на вопросительные взгляды или просьбы ненадолго прерваться, чтобы перевести дух и выпить воды, и Макс продолжал. Казалось ли Максу случившееся странным? После такого вступления со стороны Джуффина - определённо да! Но как теперь понять, что именно заставляло его сомневаться в собственном здравом уме: сюрреалистичные события, всплывающие в памяти, или эти туманные намёки? - Я ведь упоминал, что не переставал охреневать от происходящего, начиная с визита в дом Шурфа и заканчивая… - взгляд опять упал на нетронутую трубку, зажатую в руке собеседника, - а нет, не заканчивая. До сих пор не перестаю. Джуффин! Вы не могли бы уже закурить и не добавлять мне душевных потрясений?! - Пожалуйста, - неожиданно мягко ответил Джуффин, - постарайся сосредоточиться и не поддаваться желанию переключить своё внимание на незначительные детали. - Вы не могли бы просто сказать мне прямо, что стряслось? - жалобно попросил Макс. “Не стряслось, а случилось,” - всплыли в голове слова Шурфа накануне их путешествия в графство Хотта. Сейчас очень хотелось, чтобы и Джуффин поправил его подобным образом. Он не поправил. - Я мог бы. Но я почти уверен, что ты сейчас мне не поверишь, если я просто обрисую тебе ситуацию. Будет лучше, если ты попытаешься самостоятельно разобраться в том, что на самом деле произошло. Макс судорожно втянул носом воздух, закрыл глаза, выдохнул… - На самом деле? Так что, мои воспоминания ложные? Бред? Неужели я мог напиться до такой степени? Опять наверное учудил что-то вроде покушения на капитана Фуфлоса? От того, каким холодом блеснул взгляд светлых глаз, обращенный куда-то за плечо Макса, стало не просто не по себе - позвоночник словно покрылся инеем. - Нет, Макс. Ты - нет… Это уточнение, по правде говоря, выбивала почву из-под ног похлеще нахлынувшей неуверенности в собственных воспоминаниях. Которые, положа руку на сердце, действительно больше походили на четко отпечатавшийся в сознании сон, чем реально произошедшие события. Разумная пылинка? Говорящий пёс? Карикатурные драххи? Серьёзно?! Кажется, Джуффин понял, что Макс вот-вот ударится в панику, и попытался задать направление мысли: - Ты ведь всё же почувствовал неладное в этой истории? Неужели тебя ничего не заставило усомниться в происходящем? Макс задумался и собирался уже пожать плечами, но тут самая мистическая часть его организма стукнулась о ребра изнутри, напоминая о своём существовании. - Когда я только пришёл в дом к Шурфу и он рассказывал о том странном завещании, моё второе сердце пыталось меня о чём-то предупредить. Джуффин кивнул. - И ты не принял во внимание этот знак, хотя привык доверять своим предчувствиям? Макс помотал головой. Откуда он должен был ждать подвоха? От Шурфа, что ли? - По-моему, очевидно, что я не могу самостоятельно восстановить картину… того, что, как вы говорите, со мной случилось. Может, всё же… - Не то чтобы ты совсем не мог… - мягко возразил, Джуффин, - насколько я понял из твоего рассказа, подсознание предоставило тебе достаточно зацепок, чтобы поднять на поверхность истинное положение дел. Главное действующее лицо и в реальности, и в твоих видениях осталось неизменным. Но, похоже, тебе действительно даже в голову не пришло, что где-то был подвох. - Что? Всё-таки я был с Шурфом? - обрадовался Макс. - Но мне казалось, мы с вами обсудили наш внезапный отъезд ещё тем утром, когда вы обнаружили моё отсутствие на рабочем месте. - Напрасно ты улыбаешься. Всё гораздо серьёзнее, чем самовольный отпуск двух сотрудников Тайного Сыска. И да, я действительно слал тебе зов, и ты даже отозвался. Но то, что я услышал от тебя, сложно было назвать адекватным ответом. Мы несколько дней не могли вас найти. Ты находился полностью под контролем Безумного Рыбника и, теперь-то ясно, в измененном состоянии сознания. Хотелось возразить, что этого не могло произойти, это какое-то наваждение, но к горлу подкатил неприятный ком. Как будто само тело спорило с хозяином, не давая рассуждать о событиях, при которых тот, строго говоря, не присутствовал. С трудом, но Максу удалось справиться с тошнотой и выдавить из себя: - Когда мы имели удовольствие познакомиться, Рыбник не показался мне таким уж безумцем. Парень не без странностей, это да… Но в конце концов, это тоже одна из сторон Шурфа. С чего бы ему вдруг выкинуть подобное? - Конечно, Макс, он не настолько безумен, чтобы бросаться на каждый увиденный источник силы. Но, как выяснилось, всё ещё был одержим ею. И при этом оказался достаточно сообразителен, чтобы не навредить тебе в Кеттари - на чужой территории, в чужом Мире, откуда он не смог бы выбраться самостоятельно - и дождаться более подходящего момента. В конце концов, как ты и сказал, это всё ещё сэр Шурф, а не какой-нибудь необразованный юный оболтус из портового квартала, все знания и умения нашего Мастера Пресекающего в распоряжении и Рыбника тоже. А после того, как ты избавил его от мёртвых магистров, сдерживающих факторов стало ещё меньше. Настолько, - в голосе Джуффина Максу отчётливо послышались металлические нотки, - что он посчитал, будто может выдернуть тебя прямо у меня из-под носа. Разумом Макс понимал, что Джуффину нет смысла его обманывать, но продолжал судорожно перебирать в голове возможные аргументы против озвученной… теории. Наверняка случилось какое-то недоразумение, а на самом деле... Как было “на самом деле”, если не так, как он помнил, всё ещё оставалось неясно, и даже придумать ситуацию, в которой Шурфу понадобилось бы подобное, не получалось. Надо бы расспросить всех, кто мог подтвердить или опровергнуть его версию событий: Меламори, Хельну… - В ближайшее время я бы посоветовал тебе воздержаться от разговоров на безмолвной речи с кем бы то ни было, - вдруг заявил Джуффин в ответ на неозвученные мысли. - К тому же, я запретил нашим коллегам и свидетелям предоставлять тебе информацию по этому делу без моего разрешения. - Что? Почему?! - Потому что пока ты не можешь здраво оценивать факты. Разберёмся с твоей памятью, и болтай на здоровье хоть с Завоевателем Арвароха, а пока, будь добр, сядь и подыши немного. Только теперь Макс осознал, что в порыве эмоций вскочил на постели. От резкого подъема снова кружилась голова, комната поплыла перед глазами цветными пятнами, а ноги неприятно онемели. Каким-то невероятным образом ему всё же удалось удержать равновесие и медленно опуститься обратно на одеяло. - Совсем плохо? - сочувственно поинтересовался шеф. - Можем продолжить позже. Похоже, я переоценил твою готовность к этому разговору. Получилось только махнуть рукой в ответ. Ни на возможность помотать головой, ни на, тем более, осмысленную речь пока надеяться не приходилось - от резкого движения опять подкатила тошнота. Но оставаться в неведении казалось худшим решением, чем немного перетерпеть эти физические неудобства. Джуффин понимающе хмыкнул, но всё же вернулся к насущному вопросу: - Леди Хельна скажет тебе то же, что мы уже выяснили: никаких родственников в графстве Хотта у неё нет. От мужа она узнала, что тот отправляется в командировку в Гугланд, и больше она его не видела. Меламори же действительно подтвердила факт вашего разговора об отъезде. Она, как и ты, ничего не заподозрила и продолжила вести дело о краже магических кристаллов. - Простите, Джуффин, я просто не могу вам поверить, - выдохнул Макс. - Чтобы Шурф сделал что-то подобное… - Я бы не верил сам себе, Макс, но тем не менее… - шеф развёл руками, ни капли не смутившись. - Другой правды у меня нет. Что-то во всём этом было крайне, вопиюще неправильно. Может, если дослушать версию Джуффина до конца, то удастся всё же докопаться до причин этого чудовищного недоразумения. Да. А возражения отложить на потом. - Ладно… - Макс потёр холодный от выступившего пота лоб. - Ладно. Допустим. Но если с Меламори я всё же говорил, тогда с какого момента память меня подвела? И когда Шурфу удалось что-то со мной сделать? Я ничего не ел и не пил в его доме. - Предполагаю, когда он спрятал тебя в пригоршню, одновременно с этим наложил отложенное усыпляющее заклинание. До Мохнатого Дома ты ещё продержался, мы проверили твой след - там он обрывается, так что покинул дом ты точно не в амобилере. А дальше… только наши догадки. Макс растерянно хмыкнул, вспомнив, что именно тогда, в Мохнатом Доме, Шурф поздоровался с ним заново, якобы десять минут назад он имел дело с кем-то другим. Встречаться взглядом с Джуффином в этот момент не хотелось. Макс опустил голову и посмотрел на свои руки, сжимающие одеяло так крепко, словно за него можно было удержать ускользающую реальность. Он думал о том, зачем Джуффин вообще заставил его вспоминать то, чего по итогу и не было? Какой в этом смысл? - Смысл в том, что твоё могущество и служебные обязанности подразумевают определенную ответственность. Если ты не в состоянии отделить видения от реальности, можно ожидать самых неприятных последствий, понимаешь? Как будто и правда можно было предположить, будто Макс хоть что-то понимает в происходящем! Но, хотя вопрос сперва и показался риторическим, шеф ждал ответа, не меняя позы и не отводя ощутимо тяжелого взгляда. До ужаса не хватало ставшей уже частью образа почтеннейшего начальника дымящейся трубки. Образовавшаяся на месте этой привычки пустота казалась пугающей. В конце концов Макс сдался и кивнул. - Что я могу создать вам проблемы, это и ежу понятно. Придётся нового заместителя искать, ещё и навещать меня в Приюте Безумных, а времени у вас и так нет от слова совсем. Но как, по-вашему, я должен отловить сигналы подсознания среди событий, которым нет веры? Дайте, что ли, подсказку. - Если не знаешь, с чего начать, вспомни, к примеру, о чем вы говорили. - Да ни о чем особенном! Я пожаловался, что голоден как молодой вурдалак, и мы выдвинулись в путь. Остановились в трактире. - И как, ты сказал, он назывался? - “Напёрсток вурдалака”, это на окраине леса, где… - Макс запнулся, потому что взгляд собеседника сделался вопросительным. А секунду спустя он понял, что совершенно не помнит ни дороги от Ехо до трактира, ни даже то, в каком же грешном лесу они тогда остановились. Лес и лес, кого волнует название… - Сейчас вы скажете, что такого трактира не существует, да? Это всё моя фраза про вурдалака? - Ты поразительно догадлив, - хмыкнул Джуффин. - Понял, откуда что берётся? - Тогда вся эта лекция про расы Мира… - Отчасти соответствует действительности, - успокоил всё больше нервничающего ученика Джуффин. - Но некоторые названия в озвученной тобой версии больно уж странные. Эти разновидности эльфов тебе о чём-нибудь говорят? Тут Макса разобрал истерический смех. - Грешные магистры! Говорят, ещё как! Тогда я решил, Шурф меня разыгрывает. Упиаты, амфитимайи, элсидиайи - это же всё производные от названий наркотических веществ моего Мира. Корни грибов-оборотней, видимо, растут примерно оттуда же! - И ты ещё сомневаешься в изобретательности намеков своего подсознания о происходящем наяву, - с неудовольствием отметил Джуффин. Истерического веселья Макса в связи с новым открытием он явно не разделял. - То, что ты был под действием дурманящих снадобий - медицинский факт. А учитывая, как непредсказуемо твой организм реагирует на местные зелья, здесь нет повода для смеха. - Знаю, Джуффин! - Макс смахнул выступившие слёзы. - Это просто мой личный способ не рехнуться от ужаса. То, что вы говорите сейчас - не менее невероятно, чем та грешная лекция. Сочувственный взгляд немного помог взять себя в руки и не кривляться. Одобрительным кивком отметив удовлетворительное состояние в меру буйного пациента, Джуффин поинтересовался: - Что-то ещё показалось тебе необычным? - Да ничего особенного… В дороге мы почти и не говорили вовсе. Тут Макс подумал, что такая немногословность Лонли-Локли действительно выглядела странно. Не то чтобы Максу не хватило вываленных на него этнографических сведений, но это и беседой-то назвать язык не повернётся: можно было только офигевать и изредка задавать уточняющие вопросы. Как будто Шурф и хотел шокировать собеседника настолько, чтобы тот больше ни о чём не думал - ни в процессе, ни какое-то время после. Сам-то он попросил достать ему книг и пропал в них до конца пути. С другой стороны, каждый имеет право отдыхать так, как ему вздумается. Тем более, что им с Шурфом никогда не было неловко помолчать наедине друг с другом. Опять же, уже в гостях у Кутыков необоснованные, но настойчивые просьбы воздержаться от применения магии ещё тогда потрепали Максу нервы. Обдумывая нетипичное поведение друга, он взял в руки чашку с водой, отпил немного и не смог заставить себя проглотить и этот крошечный глоток. Кажется, старания Джуффина, нацеленные на то, чтобы подтолкнуть Макса критически оценить произошедшее, возымели эффект. Но всё же не совсем тот, на какой он рассчитывал: теперь Макс сомневался непосредственно в словах начальства и вообще в обступившей его действительности. “Это просто вода, Макс, - подумал он, досадуя на свой приступ паранойи. - Если бы Джуффин решил тебя отравить, то не рассказывал бы предварительно ужастиков с таким содержанием. Просто пей…” “Пей, Макс, станет легче”, - прозвучало в голове эхо чужим, но до боли знакомым голосом. Ощущение полузабытого сна щекотнуло затылок и пропало. Джуффин же, решив, видимо, что Макс взял паузу перевести дух, пояснил: - Сэру Шурфу было прекрасно известно, насколько непредсказуемо чужой разум может отреагировать на вторжение. Если бы ты хоть на мгновение почувствовал враждебность, подсознание задействовало бы все ресурсы для защиты. А неконтролируемые выбросы силы способны повредить не только источнику потенциальной опасности, но и тебе самому. Полагаю, имея возможность направлять твои видения, Рыбник постарался минимизировать и используемую тобой магию, и ваше общение в целом… Пока ты получал многочисленные сигналы об угрозах - все эти насланные кошмары, котёл с ядом и остальные нелепые попытки покушения - безоговорочное доверие сместило твоё восприятие и заставило поверить, что в опасности вы оба, хотя настоящим её источником был именно Рыбник… Речь Джуффина постепенно превращалась в монотонный фоновый звук. Макс честно старался слушать, но в голове то и дело всплывали какие-то смутные образы. Он никак не мог поймать то знакомое ощущение, которое позволяет зацепить крутящееся на краю сознания воспоминание. “Я на твоей стороне, Макс. Ты мне доверяешь?” Перед глазами - рука, подносящая к губам чашку с чем-то густым и тёплым. Так близко, что несмотря на полумрак, можно различить каждую начертанную на ногтях защитную руну. “Давай, всего один глоток”. Шорох страниц, размеренное дыхание и снова заполняющая каждый уголок сознания темнота… Непонятно в какой момент (а может, так всегда и было?), глаза снова улавливают зеленоватый лунный свет, в скудном освещении видны контуры мебели, близкие стены и потолок… Но это неважно. Даже в голову не приходит проводить какие-то ассоциации, помогающие предположить, что находится вокруг и кто присел рядом на край кровати. Этот липкий туман в голове превратил все мысли в вязкий кисель. Хотя это даже приятно… И голос знакомый, успокаивающий: “Будет немного больно. Не пугайся”. Не сразу удаётся вспомнить, что значат эти слова, но, к сожалению, уже в следующее мгновение они напоминают о себе на практике - руку обжигает резкой болью. Макс судорожно втянул воздух и тряхнул головой. Видение пропало. Себя, здесь и сейчас, он обнаружил нервно потирающим собственные запястья. Солнечный свет показался нестерпимо ярким, словно и правда только что было темно, и вдруг резко щелкнули переключателем. По одеялу расползалось мокрое пятно. Не сразу удалось сообразить, что это разлилась из оброненной чашки вода. Сидящий рядом Джуффин адресовал ученику вопросительный взгляд. - Извините, Джуффин. Я, кажется, немного отвлёкся… - Макс отвёл глаза, не без волевого усилия оставил руки в покое и поспешил убрать опрокинутую посуду. Не хотелось привлекать внимание начальства к своим зыбким… воспоминаниям? По крайней мере, пока не удастся определить, что же это действительно сейчас было. Но попытки что-либо скрыть от всезнающего Джуффина Халли, конечно, были заранее обречены на провал. Наступило особое, понимающее молчание. А может, не один только Макс не хотел спугнуть это своё полутрансовое состояние. Того, что он видел, было недостаточно. Всё ещё недостаточно. Больше всего хотелось возразить, что эти картины в его голове как раз не имеют ничего общего с реальностью, на худой конец - сказать, что тот Шурф вовсе не был похож на знакомого ему Рыбника. Хотя у шефа наверняка бы нашлось тысяча и одно объяснение, почему Макс неправ. Хотелось спорить, ругаться с Джуффином, да и с самим собой - с кем угодно, кто может выступить оппонентом. На самом деле - с мирозданием, конечно. Но никто ничего не говорил, и Макс продолжал переваривать внутри себя этот коктейль бессилия, злости и страха. Страха прямо сейчас проверить правдивость увиденного. Макс очень медленно отодвинул рукав скабы и всё-таки внимательно взглянул на свои руки. Действительно - небольшие свежие шрамы. Всё-таки ни одно откровение, сказанное словами, не способно превзойти эффект от лично пережитого опыта. Пока Джуффин так и этак подходил к сути, Макс мог сколь угодно кивать и отшучиваться, но теперь у него были не только свидетельские показания собственной памяти, но и наглядные материальные доказательства. Резко перестало хватать воздуха, а в ушах забился участившийся пульс. Сердце словно стало стеклянным и тут же разбилось на миллионы мелких осколков, которые теперь впивались в лёгкие и делали каждый вдох всё невыносимее. Удивительно, насколько точна оказалась расхожая метафора в ощущениях и притом настолько же далека от романтических любовных страданий. От рвущих изнутри эмоций хотелось лезть на стену, плеваться ядом, рвать всё вокруг голыми руками… Но сил хватило только чтобы бросить в стену злополучную чашку. Она разбилась с оглушительным звоном. - Чангайский способ справляться с эмоциями действительно весьма эффективен, но в Мохнатом Доме может не найтись достаточно посуды, чтобы тебя усмирить… Могу пожертвовать свой антикварный сервиз эпохи Королевы Вельдхут. Если судить по цене, расколотить его наверняка будет особенно приятно. Макс обернулся на это возмутительно насмешливое замечание. Он собирался ответить что-нибудь резкое, но наткнулся на внимательный взгляд без единой искорки веселья. От осознания, насколько плохи его дела, раз он собрался огрызаться на шутки Джуффина, Макс немного пришёл в себя. По крайней мере, дышать стало ощутимо легче. - Кимпа не простит вам свой любимый сервиз, - вяло буркнул он без прежнего запала. - Обойдусь как-нибудь. Шеф одобрительно ухмыльнулся. Впрочем, без особой радости. - Каюсь, я прослушал всё, что вы говорили о покушениях и опасностях… - признался Макс, немного восстановив дыхание. - И, честно говоря, мне не хочется начинать с начала... Я одного не пойму в этой истории: как так вышло, что вы, Джуффин, не могли меня найти? - А так, - ответил тот с явным неудовольствием. - Рыбник отлично подготовился к твоему похищению и качественно замёл следы, особенно учитывая, что у него была возможность постоянно подпитывать силу твоей кровью. Чужая же кровь, которую ты пил, скрывала от обнаружения твою магию, а разум пребывал в замкнутой субреальности, куда я тоже не мог попасть. От упоминаний об этом не то чтобы добровольном кровообмене снова стало не по себе. Анализировать своё воображаемое путешествие и искать неочевидные параллели теперь и вовсе не хотелось. Может быть, преследующие его по милости Кутыков совы свидетельствовали о том, что Меламори шла по его следу - какая разница? Но кто знает, какие ещё это подстегнёт воспоминания? Собственно, даже ответ на вопрос, который Макс сам и задал, его не интересовал. - И Меламори, и я сам, - продолжал Джуффин, - пытались идти по твоему следу, но безуспешно. В конечном итоге, мне удалось обнаружить тебя только потому, что ты всё же использовал магию. Хвала Магистрам, ты не из тех, кто склонен к безоговорочному послушанию. Макс вдруг вскинул голову, резко, чтобы не упустить мимолетный порыв решимости, и заявил: - Я должен поговорить с Шурфом. Глаза Джуффина помутнели на долю секунды и тут же стали кристально прозрачными, лицо застыло, лишилось любых оттенков эмоций. Он ответил спокойным, но не терпящим возражений тоном: - Это невозможно. Но Макс не собирался сдаваться. - Уверен, он уже пришёл в себя… Даже если нет, мы и с Рыбником можем выяснить всё между собой. Вы же не посадили его в Холоми или что-нибудь в этом роде? - он насторожился, не получив ответа. - Джуффин? - Ты, кажется, не понял главного, - очень тихо, с явным усилием сдерживая силу своего голоса, произнёс тот. И в любое другое время, в любой другой ситуации, касающейся любого другого человека, Максу стало бы по-настоящему страшно. - На кону была твоя жизнь. И я не собирался рисковать ею ради иллюзии дружеской идиллии в коллективе. Я азартный игрок, но в игре со столь высокими ставками действую наверняка. - Вы… Что вы… - Ни Шурфа Лонли-Локли, ни Безумного Рыбника больше нет, Макс. Я убил его.***
Макс смотрел на него с ужасом. Как на ополоумевшего незнакомца, с ног до головы перемазанного кровью, встреченного ночью в тёмном переулке. Джуффин готов был поклясться, что слышал грохот, сопровождающий крушение той внушительной части личной вселенной Макса, которую тот так опрометчиво возложил на плечи своего друга и коллеги, и той, что держалась непосредственно на нём, добром и заботливом наставнике. Куда там звону разбитых тарелок. “Да, мальчик, - думал Джуффин с тенью сожаления, - боюсь, ты до сих пор не понимал, с кем имеешь дело. Хотел бы я действительно быть тем, с кем ты был знаком. Жить в том мире, который соответствует твоим представлениям о нём. Тогда меня самого наверняка бы настигло всеобъемлющее, несовместимое с жизнью чувство вины за содеянное. Потому что некоторые поступки остаются неприемлемыми и чудовищно бесчеловечными, даже если совершить их было необходимо”. Впервые за долгое время Джуффин жалел, что давно разучился чувствовать по-настоящему. А Макс, судя по всему, от потрясения забыл все слова, да и о самой возможности их произносить. Но взгляд округлившихся глаз сам по себе был настолько выразительным, что любой дурак бы понял, насколько ему здесь больше не рады. Здесь - это, в идеале, в жизни Макса вообще. Но до такого вряд ли дойдёт, для этого у него слишком лёгкий характер - ещё и не такое готов простить близким людям. В любом случае, для начала стоило хотя бы покинуть Мохнатый Дом. Джуффин поднялся на ноги. - Полагаю, разговор можно считать оконченным. Может быть, ты найдёшь в себе силы продолжить его позднее, а пока тебе нужно отдохнуть и собраться с мыслями. Макс всё так же молча проводил его взглядом исподлобья. - Я пошлю зов Меламори, - добавил Джуффин уже от двери. - Девочка очень беспокоилась за тебя. - Не нужно, - чужим деревянным голосом отозвался Макс, отворачиваясь к окну. - Я не хочу никого видеть. “Конечно же, хочешь. К счастью для нас и к несчастью для тебя, у тебя ещё есть, за кого и за что держаться в этом Мире, так что с нынешними потерями ты справишься. Я точно знаю, иначе не стал бы затевать подобную авантюру и рисковать твоим рассудком”. Сказать это Максу Джуффин, конечно, не мог, поэтому удовлетворился внутренним монологом, неспешно удаляясь в сторону Дома у Моста в амобилере. И даже воображаемый Макс продолжал молча и осуждающе смотреть на него в темноте под закрытыми веками.***
В коридорах Управления Полного Порядка его встретила настороженная тишина. И не только потому, что рабочий день подходил к концу или из-за всеобщей скорби в связи со смертью Мастера Пресекающего Ненужные Жизни, что само по себе событие из разряда невероятных. Дело было не в том, что сэр Лонли-Локли погиб, а в том, как это произошло. Каждый сотрудник от младшего служащего до генерала Бубуты Боха вдруг осознал, что кресло начальника Малого Тайного Сыскного Войска занимает не кто иной, как безжалостный Кеттарийский Охотник, с одинаковой лёгкостью убивающий своих и врагов, и неважно, что раньше он это делал за деньги, а теперь - за деньги и следуя букве закона. Ничего, это даже полезно. Для поддержания порядка. Кофе не пришлось стараться, чтобы распустить слухи - они уже сами разлетелись по городу со скоростью пожара. Хуже другое - непосредственно тайные сыщики тоже провожали начальство испуганными взглядами. Особенно из колеи были выбиты Мелифаро и Меламори, причем неизвестно, чем больше: поступком Джуффина или выходкой Лонли-Локли. Только Кофа периодически бросал сочувственные взгляды, показывая, что он всё понимает. А действительно ли всё? Впрочем, от него можно ожидать. Вот и сегодня - впечатлительную молодежь как ветром сдуло из Дома у Моста, хотя до заката оставалась ещё четверть часа. Меламори умчалась в Мохнатый Дом, только узнав, что Макс очнулся, даже просить её навестить пострадавшего не пришлось. Нумминорих с Кекки сделали вид, что у них ещё остались незаконченные дела в городе. Даже Луукфи оставил своих буривухов раньше обычного. Один Мелифаро в силу занимаемой должности заместителя топтался на пороге Зала Общей Работы, чтобы передать текущие дела, да Кофа попыхивал трубкой в углу. - Подежурить сегодня в вашем кресле? - участливо поинтересовался он, когда Дневное Лицо умчалось в сторону домашнего очага, предварительно впихнув шефу в руки стопку табличек вместе с какими-то сухими, не свойственными ему комментариями. - В этом нет необходимости, Кофа, мне нужно закончить с отчетами, которые я откладывал последнюю дюжину дней, - почти ласково отозвался Джуффин. Это только сэр Макс обычно удостаивается чести ощутить на себе заботу Мастера Слышащего, а Почтеннейшего Начальника жалеть не принято. Оно и к лучшему. Кофа Йох пристально глянул на начальство и, видимо не найдя повода для беспокойства, накинул свой укумбийский плащ и удалился с пожеланиями хорошей ночи. Вопреки сказанному, к бумагам и табличкам Джуффин даже не притронулся. Около часа размышлял, глядя в окно в компании своей трубки, чем вызвал укоризненный взгляд со стороны Куруша. Но орехи и поглаживания быстро примирили правдолюбивую птицу с нелогичным человеческим поведением. Ещё через полчаса, когда буривух уже дремал на своём насесте, Джуффин подошёл к сейфу, неслышно и легко открыл дверцу без своего обычного представления с ругательствами на строптивый замок, и достал исчерченную полустертыми рунами шкатулку с Перчатками Смерти. Немыслимой силы магическое оружие, оставшееся без хозяина. Самому Джуффину они были без надобности, Кофа даже связываться с ними не станет, а больше никому поручить такую опасную вещь не представлялось возможным. Впрочем, сейчас главное было не в них. Вернее, не в них самих, а в событиях, свидетелями которых они стали. Таблички, записки и посуда были неделикатно сдвинуты в одну кучу на краю стола, а шкатулка заняла место по центру. Снова устроившись в кресле, Джуффин направил на неё особенный взгляд, предназначенный для созерцания памяти вещей.***
Хозяин перчаток снимал с них огромные защитные рукавицы, стоя перед шкатулкой, так что их можно было рассмотреть подробно, как никогда, а вот обстановку - только урывками: угол окна, спинка кровати, грибной светильник на стене. Бесстрастное, словно отлитое из жидкого камня, лицо выдавало максимальную сосредоточенность. Шурф Лонли-Локли, разумеется, ожидал появления преследователей и шагнул в сторону окна навстречу гостю мгновением раньше, чем прозвучал голос: - Я надеялся застать здесь Рыбника. А вы, оказывается, как минимум заодно. Что ты, по-твоему, творишь, сэр Шурф? Это был собственный голос Джуффина. Так хладнокровно он не звучал, пожалуй, со Смутных Времен. Тогда ему случалось смотреть на себя в деле в воспоминаниях вещей для анализа или устраняя любые возможные свидетельства своей работы. Почему-то именно когда становилось недосуг вкладывать в голос нужные эмоции, это особенно пугало большинство его жертв. Но Лонли-Локли был не из тех, кого можно впечатлить подобными интонациями. - То, что считаю нужным, - отозвался он, медленно двигаясь в сторону и открывая обзор. Теперь стало видно, что он занимает позицию между потенциальным противником и кроватью в дальнем углу полутёмной комнаты, на которой лежал Макс. - Думаю, вы и сами понимаете, в чем моя цель. Вам правда необходимы объяснения? - Уж объясни, будь добр! - съязвил Джуффин и присел на подоконник, скрестив руки на груди. Навскидку ситуация пока не казалась критической, чтобы действовать сгоряча, не проверив свои догадки. В конце концов, всегда остаётся возможность ошибиться в выводах. Даже для него. - Очень хочется оказаться неправым на твой счёт. Конечно, Лонли-Локли отлично понимал, что расслабленная поза вовсе не означала, что бывший Кеттарийский Охотник не сможет напасть в любую секунду, и не ослаблял бдительность. Его перчатки оставались наготове. - Я знаю о ваших планах насчёт Макса. Джуффин мысленно вздохнул, думая о том, что лучше бы парень действительно обезумел от желания обладать силой Вершителя, чем влез в это дерьмо. А вслух спросил: - Откуда? - После того, как мы разделили с ним сон, я смог обнаружить в его сознании воспоминания, о которых он и сам не подозревал. Воспоминания, принадлежащие его создателю. - В серых глазах блеснули яркие огоньки - то ли бьющее через край возмущение, то ли блик от первых рассветных лучей, просочившихся между занавесок. - И при всём уважении, Джуффин, я не могу вам позволить отправить Макса в Тихий Город. - Ты выбрал оригинальный способ спасения, - кивнул тот на бледного Макса, что-то невнятно бормотавшего в бреду. - Сомневаюсь, что твои дружеские старания будут оценены. Тем более навязанные против воли. Или ты просто собирался угробить парня, полагая такую судьбу более милосердной? Шурф опять сердито сверкнул глазами. - Его жизни не угрожает опасность. И я совершенно ясно представляю, что не мог бы ни рассказать ему правду, ни иными способами изменить ваш тщательно спланированный сценарий, пока Макс находился под вашим безоговорочным влиянием, поэтому… - Поэтому, - перебил его Джуффин, - используя способности медиума и разные сомнительные зелья, ты погрузил его сознание в такие дебри, выбраться из которых он сможет, только овеществив ещё один Мир? И ты правда думаешь, в Хумгате есть место, где можно было бы от меня спрятаться? - По крайней мере, Мир, созданный Вершителем, подчиняется его желаниям, - совершенно серьёзно заявил Шурф. Джуффин невесело рассмеялся. - Желания этого Вершителя не подчиняются даже ему самому. А твоим и подавно. Ты даже не смог удержать его от использования Смертных Шаров, не говоря уже о том, что парень неосознанно проложил Тёмный Путь неизвестно куда и чуть не застрял в небытии. Хотя именно благодаря этому я и смог вас найти. Так может это и есть его настоящее желание - сделать то, ради чего он появился на свет, а, сэр Шурф? Ответа не последовало. - Молчишь? Впрочем, ты прав, теоретические рассуждения уже не имеют смысла, а продолжить начатое я тебе не позволю. Но мы всё ещё можем уладить дело полюбовно. Если ты принесешь клятву не препятствовать спасению Мира, мы сделаем вид, что ничего не произошло. Иначе… сам понимаешь. - Это предложение было бы весьма великодушным, если бы не подразумевало предательство. Шурф вскинул левую руку. Что и говорить, зрелище всегда казалось Джуффину завораживающим. Из этого парня ведь действительно вышел идеальный убийца… Да что там - идеальный кандидат, чтобы перенять ответственность за судьбу Мира. Когда всё пошло наперекосяк? Джуффин всё же помедлил какую-то тысячную долю секунды, прежде чем предпринять что-то в ответ. Как-никак любовался этой картиной в последний раз. Да, Шурф Лонли-Локли обладал отменной реакцией, но с инстинктами и хитростью горных лисиц ему было не сравниться. Равно как и с опытом, втрое превосходящим его собственный. Джуффин мог предсказать каждое движение ученика, тот же не знал и половины припасённых наставником сюрпризов. Например, способ мгновенно нейтрализовать руны, защищающие хозяина от собственного оружия. Ослепительная белая вспышка озарила небольшую комнатку. В наступившей тишине было слышно лишь неровное дыхание Вершителя, а потом - скрип пола под медленными шагами. Джуффин приблизился к кучке пепла на полу с совершенно непроницаемым лицом, склонился над ней, зачерпнул полную горсть и прошептал в кулак несколько слов. Даже шкатулка, исправно сохранившая в своей памяти эту сцену, не помогла бы желающим услышать сказанное. Ещё тёплый пепел, искрясь в солнечном свете, плавно осыпался с раскрытой ладони.***
Шкатулка замолчала. Дальше в её памяти была только темнота просторных карманов лоохи Почтеннейшего Начальника и его сейфа. Джуффин смотрел на этот кусок лилового дерева. Последний оставшийся свидетель принесённой Джуффином жертвы. Заброшенный (к счастью) дом пришлось сжечь, как и их с Максом одежду. Разум Макса был далеко от той реальности, где всё случилось, а со своим уж как-нибудь удастся договориться… Джуффин медлил. Забавно, Лонли-Локли обязательно отметил бы тот любопытный факт, что Перчатки Смерти, оказывается, не приносят вреда сами себе. Сколько ещё нежелательных жизней они могут отнять, оставаясь на службе Тайного Сыска. Но и они помнят. Выбора ведь даже и не было. Джуффин провёл ладонью над шкатулкой, и она рассеялась вместе с хранящимся внутри грозным оружием подобно зыбкому наваждению, не оставив от себя даже пепла.