История не терпит сослагательного наклонения.
Маленький смерч, вызванный темпоральной дисплазией, поднял в воздух листовки и обрывки газет, покрутил и разбросал по узкому переулку. Зимний Солдат расправил плечи, беглым взглядом оценивая окружение. Время суток: вечер, время года: теплое, архитектура: колониальная; пока все шло по плану. Листовки и цилиндрические мусорные баки соответствовали эпохе. Он не был уверен, что во вводной читал что-то про контейнеры для мусора, и необоснованный вывод немного озадачил, однако Солдат не стал заострять внимание на ненужном — у него были сейчас дела поважнее. Рядом с одним из баков мочился здоровяк в военной форме (форма соответствовала эпохе), от свистопляски с появлением Солдата он так охренел, что облил себе ботинок, и теперь пялился, разинув рот, увенчанный рыжими усишками. — Где я? — спросил Солдат, держа зрительный контакт. Нужно было быть готовым к тому, что случайный наблюдатель, пусть даже военный, попытается сбежать. Вряд ли от этого будет много вреда, пусть себе болтает о том, что голый мужик возник из ниоткуда, но Солдату приглянулась форма. Здоровяк был нужного размера; удача, хоть в звании капрала особо не разгуляешься. — В Джерси?.. — проблеял капрал, машинально заправляя конец в ширинку. Солдат оценил алкогольный выхлоп. Шансы, что капралу удастся ускользнуть, значительно упали. Солдату запрещено было привлекать к себе лишнее внимание и убивать людей. В кои-то веки. Он шагнул к капралу, тот попятился. — Дата, месяц, год? — спросил Солдат. — Июнь, э... двадцать первое?.. Запах алкоголя объяснял неуверенность. Солдат взвесил и отбросил версию, что его пытаются обмануть. Дата совпадала. — Год? — уточнил он упрямо. — Сорок третий! Дядя, ты чего, головой дался? Скачешь в чем мать родила... И рука у тебя... Капрал, похоже, стремительно трезвел. Время разговоров заканчивалось. — Мне нужна твоя одежда, — рыкнул Солдат, отрезая ему путь из тупика, и добавил, заметив мотоциклетные перчатки, не по уставу заткнутые под погон: — И твой мотоцикл. Про себя он подумал, что вождение в пьяном виде, за которое в сороковые еще не дрючили так серьезно, как будут потом, в том будущем, из которого пришел Солдат, этой ночью вполне могло довести капрала до летального исхода, а значит, существовала вероятность, что Солдат, отбирая мотоцикл, менял историю. А ведь именно поэтому ему было запрещено здесь (тогда) убивать. Пожав плечами, он списал потенциальные изменения как сопутствующий ущерб. Будущее, из которого он пришел, не стоило того, чтобы с ним осторожничать. Солдата там, по крайней мере, ничего хорошего не ждало. Капрал пытался сопротивляться, потом — звать на помощь, и то, и другое пришлось жестко пресечь. Все было бы проще, если б его можно было просто убить, но с другой стороны — раздевать тело неудобно. Солдат умел быть убедительным. Всхлипывающий от боли капрал разделся сам. Солдат оставил ему нательное белье: ему самому оно было без надобности. Ботинки жали, но Солдат привык терпеть лишения. Мотоцикл нашелся за углом. Он взрыкнул под седоком, снова что-то невнятное будя в памяти непривычной, но откуда-то знакомой тональностью. Солдат вырулил на магистраль, отмечая, насколько медленнее в этом времени вся техника. Он не мог разогнаться даже до сотки. Недовольство плеснуло и затихло: эмоции нужно было контролировать, он привык гасить их еще в зачатке. Выражать их ему не разрешали, а вариться в них самому было дискомфортно, да и отвлекало. Незадолго до отбоя он въехал в Лихай, не скрываясь — у военной формы были неоспоримые преимущества. В этом времени все было проще: он не увидел ни одной камеры наружного наблюдения, сканеров и датчиков движения еще не существовало, опасаться стоило только людских глаз. На то, чтобы обойти лагерь, ушел еще час, зато в поисках цели найдено было и укромное место, где никто не помешает выполнить миссию. Цель находилась в казарме, без охраны, свидетелей и оружия. Все складывалось гладко. Даже слишком. Солдат насторожился, потому что если все идет слишком гладко, жди сюрпризов. Он не ошибся. Цель — Стивен Грант Роджерс, выбранный Эрскином для введения сыворотки суперсолдата двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок третьего года (завтра), — при виде Солдата вскочил с койки и воскликнул: — Баки?! У Солдата что-то екнуло внутри, но он привычно отмахнулся и приблизился к цели (будущий Капитан Америка, враг Гидры, опасен, но еще не сегодня). Протянул руку, чтобы цепко схватить, скрутить, зажать рот — в казарме они были одни, но вокруг здания ходил патруль, да и в соседних помещениях спали солдаты — но объект озадачил, с готовностью вложив в нее свою ладонь. — Стивен Грант Роджерс, — сказал Солдат просто на всякий случай. Пять футов семь дюймов, эктоморф, светлокожий, блондин, глаза голубые, нос неоднократно сломан в драках, не говоря уж о том, что Солдату показывали фотографии. Ошибки не было. — Я знаю, я обещал не делать глупостей. — Объект на мгновение сник, но тут же сжал кулаки, умудряясь выглядеть одновременно виноватым и воинственным. — Но Баки, для меня это важно! И как ты вообще узнал?! — Иди за мной, — сказал Солдат, и его послушались. — Откуда ты взялся? — спросил шепотом будущий Капитан Америка. — Я проводил тебя неделю назад, ты, прохвост, еще не уехал?! Я думал, ты там уже вовсю отстреливаешь фашистов! Солдат вывел его из казармы и затащил в складское помещение, где было только одно окно, да и то под потолком. В окно заглядывал фонарь, свет мазнул по плечу Солдата, по выпирающим ключицам объекта. — Святые угодники, Бак, ты как будто еще больше вымахал! Почему, черт побери, на тебе капральские нашивки? Что ты вытворил, придурок?! — Тише, — сказал Солдат. — Раздевайся. Объект сглотнул и так поспешно рванул с себя футболку, что запутался локтями. С бельем он справился в две секунды и без малейших колебаний. Солдат от неожиданности даже засмотрелся — резкий свет подчеркивал все углы и впадинки. Опомнившись, торопливо сбросил добытую в переулке одежду — она сослужила свою службу и больше не понадобится. Огляделся, выбирая самую удобную точку. При темпоральной дисплазии стоило находиться на расстоянии от любых предметов и как можно ближе к объекту. Бросил на пол маячок: по координатам вернуться можно будет с точностью до минут и на то же самое место. — Подойди ближе. Вплотную ко мне. — Бак, если нас увидит кто-то, отправят под трибунал обоих... Солдат ожидал возражений и уже заранее примерялся к точке на шее, которая мигом вырубит объект, но тот снова удивил, прильнув всем телом и обвивая тонкими руками, вопреки собственным словам. — У тебя есть что-нибудь?.. — непонятно спросил объект. Солдат честно ответил: — У меня ничего нет. — И у меня ни вазелина, ни еще чего, — жарко шепнул он Солдату в ухо и потерся всем собой. — Погоди, дай я... Он сполз на пол и жадно, торопливо взял член Солдата в рот. Это ощущалось настолько потрясающе, что на мгновение совершенно дезориентировало, как удар током. Мир сконцентрировался в том месте, где горячий язык касался чувствительного местечка под головкой. Солдат с ужасом почувствовал, что его член встает. Вставать ему было нельзя, за такое наказывали, но Солдат, поколебавшись секунду-другую, пришел к выводу, что в данный момент отвлечь объект от происходящего ему выгодно, и почему бы не членом, раз тот ему так нравится? Так гораздо лучше, чем подавлять сопротивление, сохраняя одновременно тишину и целостность этих птичьих косточек — Солдату неоднократно повторили, что объект пока еще не модификант и может отбросить копыта от малейшего ветерка по состоянию здоровья или, вернее, его отсутствию. Объект забирал член в рот почти до половины, выпускал и снова насаживался головой. Синхронно что-то делал рукой у себя между ягодицами. Солдат слегка поплыл, любуясь сверху. Красиво, приятно и как-то внутренне правильно. — Мало... времени, — пробормотал он для порядка. Объект выпустил член изо рта, оставив его мокрым от слюны, почти капающим, и в следующее мгновение запрыгнул Солдату на руки, обхватывая за пояс ногами. — Матерь божья! Бак, что с твоей рукой? — пробормотал он, но тут член Солдата влажно проехался головкой по его промежности, и не до разговоров стало обоим. Что-то стучалось из глубин памяти, что-то хорошее и оттого опасное. Солдат позволил этому добраться до поверхности впервые за много лет. Это было даже не воспоминание — мышечная память. Вслушиваясь в это что-то, Солдат придержал объект за тощий зад и направил член. Объект... Стив Роджерс. Стив. Он так сладко ахнул Солдату в шею. — Полегче, ты, медведь! Понемногу, родной... давай... Скучал по тебе... Ты как будто стал еще сильнее, ты на весу меня держишь, Бак, спину надорвешь... От бессвязного бормотания Солдату стало совсем хорошо. Интуитивно подстраиваясь под почти беззвучные стоны, он приподнимал Стива (сто десять фунтов, меньше половины веса Солдата даже без руки) и опускал, проникая вглубь, в него, своим членом с каждым движением. Это было приятно. Это... было. Уже когда-то. С ним. У Солдата в голове плыло. Там был... беспорядок. Как от некоторых капельниц. Только капельницы хотелось выдрать, а вот это ощущение — продлить. Стив жарко дышал, цеплялся за шею и подавался навстречу все резче и резче, потом замер, сжал член Солдата тесной хваткой, заскулил и несколько раз содрогнулся всем своим тщедушным телом. Солдат, в первое мгновение разочарованный прекращением их движения навстречу удовольствию, вдруг понял, что вот это вот — кульминация для Стива и ему сейчас хорошо, лучше всего. Солдата затопило всепоглощающее чувство радости, разделенного счастья, гордости, нежности, сконцентрировалось в мошонке, и головокружительное напряжение отпустило, как пружину. Солдат едва сдержал торжествующий крик, рвущийся из груди. За удовольствием пришла приятная расслабленность. Член потихоньку обмяк и выскользнул из тесного Стива, тот поежился, поджался, заерзал у Солдата на руках, и стало ясно, что отвлекающий маневр закончился (Солдата немного тревожило понимание, что самого себя он отвлек тоже на отлично) и вот-вот начнутся вопросы. Тянуть с выполнением миссии не было причин. Придержав Стива и не давая ему спустить ноги на пол, Солдат отщелкнул панель на руке и инициировал перемещение.***
Все завертелось и тут же успокоилось. Солдат с... объектом на руках стоял на платформе посреди лаборатории. В первый момент ему показалось, что предметы и люди выглядят в точности так, как он оставил их; для него самого прошло несколько часов, для них — считаные минуты. Потом контуры неуверенно дрогнули, поплыли, и от платформы словно пробежала во все стороны волна. Солдат замер, считывая перемены. Лаборатория, секунду назад залитая мертвенным светом, теперь дремала в полумраке. Исчезли техники в белых халатах, припылился кафель, как будто помещение давненько не использовалось, выросли ряды ящиков и смутно знакомой техники вдоль стен. Солдат аккуратно поставил свою ношу на пол. — Баки?.. В принципе, такой ход событий обсуждался в ходе подготовки к миссии. Никто не знал толком, что будет. Как это будет выглядеть. Солдат забрал Стива Роджерса из двадцать первого июня тысяча девятьсот сорок третьего года, история пошла по другому пути. Без него. Существовала вероятность, что таймлайн вильнет и перестроится. Это случилось. Будущее изменилось. У Солдата были инструкции на этот случай. Миссия продолжалась. — Баки! Ох, черт, аж в глазах потемнело... Эхо от оргазма еще ощущалось в теле. Смешно, если так уж. С того момента прошло почти семьдесят лет. — Кто такой этот твой Баки?.. — спросил Солдат задумчиво, просчитывая следующий шаг. Стив замер, хмурясь, пару раз моргнул, мотнул головой. Огляделся по сторонам: — Где мы, черт возьми?! Как... — Мы переместились, — объяснил Солдат, хотя мог бы, в принципе, и промолчать. — Где-то час назад, перед тем как ты пришел, ко мне заходил профессор Эрскин, — сказал Стив, и голос у него был напряженный, Солдат сразу понял, что сотрудничать он больше не настроен. — Он мне рассказывал про Гидру. Про Красного Черепа. Про Тессеракт. Бак, на стене гидровский осьминог. Мы... на базе Гидры? — Да, — честно ответил Солдат. — Идем. Он протянул руку, и Стив неуверенно взялся за нее. Его прикосновение было приятным. Его доверие... — Если мы будем драться, неплохо бы найти хотя бы подштанники, — пробормотал Стив. Топография базы не изменилась, но везде ощущался налет запустения. В коридоре Стив затормозил, во все глаза глядя на Солдата, которого теперь на свету мог рассмотреть во всех деталях. — И ты, и не ты. Что с тобой случилось? Ты не похож на себя. Твои глаза, твои губы, твое лицо, а взгляд чужой. Я всегда знал, что война меняет людей, но чтоб настолько... И твоя рука! Бак, что с рукой? Тебя неделю не было, ты, придурок, во что ты ввязался?! — Кто бы говорил! — неожиданно для себя отбил Солдат. — Да ты ввязался в эксперименты на людях! Стив мгновенно завелся, даже кулаки сжал, готовый спорить, спорить до посинения. — Это поможет стране! — Двигайся, — отрезал Солдат, хмурясь. Ему совершенно не хотелось делать то, что он должен был сделать дальше. Этот... Стив. Он будил что-то странное в голове, и не только. Как будто они были знакомы прежде. Как будто Солдат просто забыл его, так же могло быть? Солдату ведь стирали память, он знал об этом, он был этому даже рад — некоторые миссии уж лучше не помнить. Но его точно еще не посылали в прошлое, это был первый и единственный раз. Он не мог быть этим его... Баки. Наличие у Стива какого-то Баки с лицом Солдата неприятно всколыхнуло в груди что-то между яростью и отчаянием, Солдат и чувства-то такого не знал. Впрочем, очень скоро Стив и думать о нем забудет — следующий пункт задания это предполагал. Солдат будет у него единственным. Он остановился на пороге знакомого до боли помещения с Креслом. У стены в картотеке копался один из техников из его обслуги; заметив Солдата, тот застыл, выпучив глаза. — Солдат, — сказал он осторожно, — ты где был? Кто это с тобой? Почему вы расхаживаете по базе в голом виде? — Он — мое задание, — ответил Солдат. — Объяснись. — Мистер Пирс отправил меня в прошлое. Миссия — экстракция. Таймлайн пребывает в измененном состоянии. — Ого, — протянул техник, взъерошив клочковатые волосы, — вот это да. Вроде же ничего не изменилось! Ну... тогда... выполняй, видимо... Они не знали. Не помнили. Они не помнили, что посылали его в прошлое. И кто такой Стив Роджерс. И зачем он им. Сердце гулко заколотилось в груди. Солдат усилием воли успокоил пульс. Такой вариант был предусмотрен. Но... Солдат покосился на Кресло. За десятилетия службы Гидре он усвоил несколько истин. Например, существовало два вида «нельзя». Одно было основополагающее: нельзя, к примеру, нападать на Главного, что бы тот ни делал. Хоть по кускам резал. Судя по металлической руке, такое уже было. Видимо, Солдат не всегда был послушным. Что с ним сделают за нарушение основополагающих правил — Солдат не знал и в глубине души слишком боялся узнать. Второе «нельзя» было в рамках поведения, за которое попросту накажут, если узнают. Если. До сих пор это обычно ограничивалось украденными сигаретами и поглаженными на миссии кошками. Он нередко оставался безнаказанным за мелочи. Он облизнул губы. — Баки, — на грани слышимости прошипел Стив, ногтями впиваясь ему в ладонь и уже давно пытаясь привлечь его внимание. Солдат вспомнил, как пять минут назад (семьдесят лет назад) Стив впивался ногтями в его спину на пике оргазма. Член до сих пор был влажным. Солдат по необъяснимой причине не готов был выполнить задание — и не готов был принять решение, имеющее... последствия. Масштабные. Катастрофические. Нужно было подумать. Решить, способен ли он... решать. Никто не узнает, если он немного повременит. Ухватив Стива за локоть, Солдат повел его прочь по коридору. Мимо дверей в зал с криокамерой, мимо оружейной, душевой, в небольшую камеру, где держали его самого, когда он оставался на базе между заморозками. Он втолкнул в нее Стива и захлопнул решетку. — Баки! — заорал Стив, бросаясь на прутья впалой грудью. — Какого черта ты творишь! Опомнись! Это же я! — Будь здесь, — сказал Солдат, как будто у Стива был какой-то выбор. — Мне надо подумать. Стив ругался ему вслед, пинал решетку, наверняка наставил себе синяков, а на нем заживает небыстро... Крики стихли вдали. Солдат прошел мимо помещения с Креслом. В случае, если таймлайн пребывает в измененном состоянии, выполнение миссии ложится целиком на Солдата как единственного, кто помнит и верно оценивает ее цель, ход и способы реализации. Единственного. Того, кто знает, нахрена выдернули из сорок третьего в две тысячи двенадцатый тощего астматика, чье имя теперь никому ничего не говорит. Сердце билось в горле. Солдат зашел на склад, надел тренировочную форму и нашел, покопавшись, самый маленький комплект для Стива. Черные карго, футболка, ботинки, носки, трусы. Стив сидел на койке, завернувшись в казенный плед, и походил на взъерошенного воробья. Смотрел исподлобья. Молчал. Но одежду взял. Нагота в стане врага деморализует. Солдат снова оставил его и направился в столовую. Он никогда не появлялся здесь без сопровождения — ему приносили еду в камеру. Уверенность, что Стива после секса надо кормить, слегка удивляла, но на фоне всего происходящего Солдат не стал уделять ей много внимания. Запах еды привел его в светлое помещение этажом выше. Там были окна. В окна светило солнце. За столами сидели люди, многих он знал, почти всех видел раньше. При виде него они притихли, косились, пока один из самых знакомых (до тошноты), Грейсон, этот мерзкий лабораторный крысеныш, не окликнул его, жестами подзывая охрану. Парни в бронежилетах без должной бодрости столпились вокруг, очень явно не желая связываться с Зимним Солдатом. — Что ты здесь делаешь? — спросил Грейсон. — Почему не в камере? — У меня задание, — ответил Солдат, откинул панель на руке и показал впаянное устройство. Объяснил про сдвинутый таймлайн. — И как я могу знать, что ты говоришь правду? — протянул Грейсон. — В камере объект из сорок третьего, — пожал плечами Солдат. — Это подтверждает, что меня отправляли в прошлое. Озадаченное лицо Грейсона многого стоило. — Не мешайте ему, — сказал он наконец, и охрана расступилась. — Разберемся. Солдат не умел пользоваться столовой, но видел, как это делают другие. Он взял поднос и навалил на него гору всяческой снеди. Уходя, он чувствовал взгляды в спину, но никто не решался задавать ему вопросы. Грейсон все еще сидел с совершенно охреневшим выражением лица. В камере этажом ниже Стив был уже одет и вскочил, заслышав его шаги. — Бак, открой решетку! Я должен быть в казарме утром! Я понимаю, что ты против, и да, эксперимент опасный, но ты не можешь просто запереть меня... Да меня сочтут дезертиром! Я в лепешку разбился, чтоб туда попасть! Черт бы тебя побрал, Баки, не молчи! — Угомонись, — сказал Солдат миролюбиво. — Ты, считай, уже опоздал. На семьдесят лет. — Чего?.. Солдат уселся на пол, подобрав под себя ноги, поставил поднос вплотную к решетке. Взгляд Стива скользнул было по еде с раздражением, как по помехе, потом задержался, стал удивленным. Им такое и не снилось... ну то есть Стиву. В его сороковые. Тогда и продуктов-то таких не было, а что было — стоило дорого. — Ешь, — сказал Солдат. — Сейчас две тысячи двенадцатый. Вообще-то из тебя получился крутой суперсолдат. Капитан Америка. Ты успешно сражался с Гидрой. В сорок пятом война закончилась, но ты замерз во льдах, тебя нашли год назад. Когда в Гидре узнали, что ты снова в строю, меня послали в прошлое. Чтобы за день до твоего превращения, когда Эрскин уже утвердил твою кандидатуру, выдернуть тебя из таймлайна, стереть тебе память, сломать, сделать тебя верным идеалам Гидры. Сколько бы это ни заняло, пусть даже годы. А потом вернуть в тот же момент, как будто ты никуда и не исчезал вовсе. Ты станешь Капитаном Гидрой наутро. История пойдет по другому пути. — Баки, ты не можешь позволить им сделать такое со мной, — сказал Стив тихо. — Я твой друг. — Ты мое задание, — ответил Солдат немного резче, чем собирался. — И я не твой чертов Баки, прекрати говорить это. Я Зимний Солдат. Я служу Гидре. Моя служба — дар человечеству. И ты тоже будешь как я, мы вместе будем нести службу, Стив, разве это не здорово? Совсем как... Он запнулся. Он чуть было не ляпнул что-то страшное. Что-то, что стирали, вытравливали из него, он натыкался на ошметки этого и раньше, но с тех пор, как под ноги легли грязные мостовые сороковых, — просто с невероятной частотой. Стив почуял в нем это, как хорошая ищейка. — Если я сражался с Гидрой, Бак, то мы воевали на одной стороне. — Я не... — Я узнаю тебя без рук, без ног, без лица и без голоса, ты, придурок, не думаешь ли, что достаточно сменить чертову прическу — и я ошибусь? — Замолчи! — рявкнул Солдат, вскакивая на ноги, и ударил протезом по решетке. Усиленные прутья выдерживали от него такое не раз и лишь угрожающе загудели. — Или что? — прорычал Стив, вставая во весь свой нелепый рост Солдату едва до подбородка и расправляя узкие плечи. Солдату отчего-то очень легко и отчетливо представилось его лицо, разбитое в кровь, но вместо желания победить картинка вызывала исключительно потребность избежать любой ценой. Защитить. Солдат взялся за решетку и прижал лоб к холодному металлу. — Сопляк, — пробормотал он, и Стив отчего-то расцвел, будто его похвалили. — Придурок, — вздохнул он с нежностью и тронул лицо Солдата. — Что они с тобой сделали? — Я не знаю. Память... стирают время от времени. Они не хотят, чтобы я помнил. — Это многое объясняет, — серьезно кивнул Стив. — Ты никогда не стал бы сотрудничать с этими тварями добровольно. Он вернулся на пол, разглядывая еду на подносе. Солдат не ошибся — Стив был голоден. Перед обнулением есть не стоило, но Солдат решил, что вполне может потянуть время. Техники, вероятно, сообщат наверх о странностях с Солдатом, но это не совсем чрезвычайная ситуация, а мистер Пирс наверняка уже уехал к себе, в пригород. Он, может, и не поедет обратно в центр на ночь глядя, а вызовет к себе или прибудет завтра утром. Впрочем, мистер Пирс тоже не знает, в чем заключается миссия, так что Солдат вполне может немного отложить обнуление. Соврать Гидре очень трудно, но иногда ему удавалось — по крайней мере, в мелочах. Стив был не так уж и неправ, говоря про добровольность. Солдата никто не спрашивал, спрашивали с него. Он не знал почему. Как попал сюда. Когда. Иногда у него появлялась потребность сделать по-своему, и тогда он воровал еду или убивал кого-нибудь из обслуги. Иногда он самовольничал на миссиях — но их и планировал он сам, мистер Пирс обычно не возражал, если изменения повышали эффективность. Но вот это вот, сейчас, на эффективность не работало. Это вообще невозможно было объяснить ничем, кроме «захотелось», а такого Солдату точно не полагалось. Стив пытался снять нори с ролла-хосомаки, как шкурку. Рис сыпался на пол комками. — Это едят целиком. Бери в рот и жуй. «Бери в рот» в контексте Стива повернуло мысли куда-то не туда, но Солдату нравилось это направление, и он не стал себя одергивать. — Хочешь, я тебе отсосу? — спросил он. Это так называлось. В его жизни такое было. Он не всегда хотел, но вот идея сделать это для Стива почему-то наполняла жарким томлением. — Нас поймают. — Стив умудрялся одновременно жевать, говорить и улыбаться. — Я отключу камеры. Стив подозрительно покосился по сторонам. — Камеры... наблюдение? Две тысячи двенадцатый, надо же. И что, летающие автомобили и все такое? — Нет, — почему-то улыбнулся Солдат. — Хм. Какое-то не очень впечатляющее будущее. Раз уж мне снится подобная чушь, тут хотя бы могло бы быть что-то поудивительнее риса с сырой рыбой. Горло Солдата издало какой-то странный, непривычный звук. Он не без удивления идентифицировал это как смех. — Тебе не снится, — сказал он, смел с пола в ладонь останки истерзанного ролла и забросил их в рот. Стив наблюдал за ним со странным выражением. — Ну знаешь, дружище, как-то сложно поверить, что я перенесся в будущее. Солдат смотрел на его угловатые плечи, довольно крупные кисти рук, острые локти. Почему-то это все вызывало умиление, хотя если объективно — умиляться там было решительно нечему. — Хочешь посмотреть? — спросил Солдат, немного опьяневший от всего происходившего с ним. — На будущее? Спрашиваешь! Солдат поднялся на ноги, отряхнул колени и прогулялся до распределительного щитка. Вместе с решеткой пришлось отключить часть освещения на этаже, но это не особенно волновало. Солдат не боялся темноты, Стив не боялся ничего. Обесточенная решетка размагнитилась и легко поддалась грубой силе. — Не боишься, что я попытаюсь сбежать? — спросил Стив, выйдя в коридор. С собой он прихватил кусок яблочного пирога, завернув его в салфетку. — Я нахожу людей. Бежать некуда. — В прошлое, — сказал Стив упрямо, не желая так легко сдаться. — У меня, знаешь ли, есть инсайдерская информация о том, где найти машину времени. — Удачи. Без правильной калибровки тебя выкинуло бы куда-нибудь в мезозой. — Ты сомневаешься в моей способности навалять тиранозавру?! Солдат фыркнул (смех получился легче, чем в предыдущий раз). — Тиранозавр бы тобой подавился, это точно. Пользуясь своей полной безнаказанностью, Солдат обшарил раздевалку охраны и увел пару телефонов, шесть кредиток, немного налички и куртку для Стива. Ночи были теплыми, но Стив не отличался крепким здоровьем. Идя по коридорам, они успели поспорить о роли личности в истории. Солдат утверждал, что ядовитый Стив вызовет массовое отравление в рядах тиранозавров, которые вымрут раньше срока, что произведет катастрофический эффект на экосистему. Стив был с этим несогласен, полагая, что развитый мозг поможет ему справиться с опасностями мелового периода, к тому же такое мелкое млекопитающее, как он, не является естественным блюдом в диете столь крупных хищников. Положить начало роду Homo sapiens он, впрочем, не смог бы в силу своей природной склонности к мужчинам с ямочкой на подбородке, даже в том случае, если среди чешуйчатых и зубастых нашлась бы какая-нибудь ранняя непривередливая троглодитка. Эффект на историю, таким образом, вряд ли был бы существенным — разве что на карьеру какого-нибудь британского исследователя, обнаружившего в окаменевших какашках динозавра коронки из амальгамы и остатки ботинок. Бурное обсуждение прервалось, едва они вышли из здания. Стив так и замер с раскрытым ртом, озираясь. Дело шло к вечеру, поток машин затопил многополосную улицу, играя симфонию гнева на клаксонах. Перемигивались светофоры, сияли рекламные щиты. Зажигались фонари, опутанные проводами, как паутиной. Солдат улыбнулся. Джерси сороковых, как и родной Бруклин Стива, разительно отличался на вид от современного Вашингтона в час пик. Они побрели вдоль по улице без какой-то конкретной цели, разглядывая витрины и людей, одетых ярко и броско. Стив, поначалу оглушенный двадцать первым веком, то и дело пихал Солдата локтем и делился удивительным: — Никто не носит шляп. И брюки совсем другие. А у девушек юбки... это вообще... Бак, мы в квартале красных фонарей? — Нет, сейчас так носят. Не пялься. — Девушки в штанах. Так много! А помнишь, когда это только начиналось? Ого, какие татуировки! И волосы разноцветные, а вон у того борода зеленая... Солдат усмехался, слушая этот поток сознания. Потом Стив впился ногтями ему в предплечье и прошипел на грани слышного: — Бак, вон там, гляди! Держатся за руки... Солдат выцепил из толпы влюбленную парочку. Пожал плечами. Парочка была ничем не примечательна, впрочем, он быстро сообразил, что так потрясло Стива. — Судя по кольцам, они в браке. Сейчас можно на ком хочешь жениться. Или просто так вместе жить, никто слова не скажет. Стив остановился как вкопанный. — Парню с парнем? — переспросил он. — Можно... вместе? — Ага. — И вот так по улицам ходить, держась за руки и не прячась? — Ага. Стив придвинулся к Солдату вплотную, заглянул в глаза: — Ты хочешь сказать, что если я сейчас тебя поцелую, прямо при всех, никто не вызовет фараонов? — Валяй. Стив несмело огляделся, обвил шею Солдата руками и прижался губами на короткий, но прекрасный миг. Стрельнул глазами, сканируя окружающее пространство. — Никто даже не оглянулся, — прошептал он восхищенно и поцеловал Солдата снова, на этот раз посерьезнее. Губы Стива были кисло-сладкие от яблочного пирога и пахли корицей. Солдат с затаенным удовольствием слизнул из уголка его рта пару крошек и проглотил, как будто разделенная со Стивом еда каким-то образом делала их одним целым. — Объясни мне, — сказал Стив, прервав поцелуй, но все еще обнимая Солдата. — Это — мир без меня. Мир, каким он стал. А каким он был со мной? Что изменилось? Солдат пожал плечами и достал один из телефонов, уведенных из раздевалки. Фоном на экране стояла картинка с пушистыми котятами — интересный выбор для гидровского агента. — Суперсолдатом вместо тебя стал Гилмор Ходж, — сказал Солдат, открыв Википедию. Стив поморщился: — Этот мерзкий тип?! — Ну да, ничем хорошим это не закончилось, — кивнул Солдат, листая статью. — Но войну и без него выиграли. Так, в общем, не то чтобы очень многое отличается. Вьетнам, полет на Луну, распад Союза — все на месте. И однополые браки тоже. — Полет на Луну?! Как у Жюля Верна? — Советы первые полетели в космос. Американцы — ступили на Луну. Там флаг торчит. — Почему бы и не полететь на Луну, раз машину времени и то изобрели, — невесело хмыкнул Стив. У него был странный вид. Сконфуженный и немного несчастный. — Так значит, даже став суперсолдатом, я ничего не сделал? Не повлиял ни на что. Даже тебя и то не смог уберечь. Солдат нахмурился: — Меня? — Ты служишь Гидре, Бак. Ты. Мой Баки. Я же знаю тебя... — Ничего ты не знаешь, — попытался возразить Солдат, но даже на его собственный слух прозвучало это совершенно неубедительно. — Я твердо верю, что ты не стал бы делать этого по собственной воле, — отрезал Стив. Солдат выгадал себе короткую передышку, уведя несостоявшегося героя к фургончику с какими-то модными не то чаями, не то милкшейками с шариками из тапиоки. Сам он никогда не покупал себе ничего, но на миссиях иногда нужно было слиться с окружением и прикинуться обычным человеком, у которого не спрятана в чехле от гитары винтовка, так что он видел обучающие видео о поведении нормальных граждан и легко мог отыграть роль. Расплатившись кредиткой кого-то из охраны, он взял себе и Стиву два разных вкуса, чтобы они могли попробовать оба. Чуть дальше по улице была очаровательная хипстерская кофейня со столиками на тротуаре, Солдат купил свежей выпечки, устроил Стива подальше от ветра и укутал в один из пледов, которые предоставляли посетителям. Стив любовался на закат. Солдат — на отражение заката в его глазах. На столике подрагивало в цветном стакане пламя маленькой свечки. — Неплохое будущее, — сказал Стив тихо. — Сытое, мирное. Солнце почти успело закатиться за домами, когда у самого тротуара притормозил черный блестящий автомобиль. — Кажется, это за нами, — сказал Солдат, вставая во весь рост. Слежку он спалил еще до чая с шариками — было бы странно, если бы Зимнего Солдата, обычно живущего в клетке, просто так выпустили погулять. Теперь, похоже, прогулка заканчивалась. С пассажирского сиденья выскочил мордоворот в пиджаке, трещавшем по швам в плечах, и явно со скрытой кобурой — Солдат узнал одного из телохранителей Главного. Мордоворот распахнул заднюю дверь, и мистер Пирс поманил Солдата из полумрака салона. Они были достаточно близко, чтобы Солдат мог сказать, оставаясь на месте: — Я не могу оставить объект, сэр. Он еще не свыкся со своей ситуацией. Велика вероятность, что он попытается сбежать. Вам придется присоединиться к нам. Солдат передвинул стул от соседнего столика и встал за спинкой в ожидании. Мистер Пирс, отдав распоряжения водителю и отмахнувшись от телохрана, выбрался из автомобиля и устроился напротив Стива, отряхивая модное пальто. — Главный гидровец? — процедил сквозь зубы Стив. Солдат вернулся на свое место рядом с ним. Сердце колотилось, он усилием подавил признаки, которые могли выдать волнение, как будто собирался выстрелить в цель. Решение пришло к нему разом. — Любопытная ситуация сложилась у нас, — сказал Пирс мягко. — Кто вы такой, юноша? — Рядовой Роджерс. Стивен Грант. Девять-восемь-семь-шесть-пять-четыре-три-два-ноль. — И чем же вы так отличились, рядовой, что привлекли мое внимание, м-м-м? — Рядовой Роджерс, — повторил Стив упрямо. — Стивен Грант. Девять-восемь-семь... Солдату была известна эта тактика. Повторять на каждый вопрос одно и то же: единственную информацию, которую военнопленный имеет право выдать. Звание, имя, номер. Мистер Пирс поморщился и перевел взгляд на Солдата. — Я послал тебя за ним, — сказал Пирс. — Так точно, сэр, — подтвердил Солдат. — В сорок третий. — Да, сэр. — В чем заключается твоя миссия? В голове стало пусто и спокойно. Солдат, не дрогнув ни единым мускулом и продолжая смотреть Пирсу в глаза, впервые в жизни соврал ему: — Миссия — экстракция, охрана и пожизненное сопровождение. Помощь в акклиматизации к современным реалиям. Обеспечение быта и жилищных условий. Интимные услуги по требованию. Миссия несет наивысший приоритет. Наблюдая за тем, как вытягивается лицо Пирса, Солдат ощутил новую для себя эмоцию: злорадство. — Ч-что, прости? — выдавил Пирс. Солдат повторил. — Я послал тебя в прошлое с помощью экспериментальных и крайне опасных технологий, чтобы ты доставил вот этого человека сюда... и позаботился о том, чтобы у него была удобная жизнь?! Но... почему? Солдат сделал самое каменное лицо, на которое был способен. — Не могу знать, сэр. На долгие несколько минут Пирс замолчал, переводя взгляд с невозмутимого Солдата на не менее удивленного, чем он сам, Стива и обратно. — Мне сказали, что произошли изменения в таймлайне, — сказал он наконец. — Доложи. — Существенных изменений не замечено, — отозвался Солдат. — Внешний вид лаборатории, некоторые детали исторических событий, пока больше ничего мною не обнаружено. Единственным актуальным следствием изъятия объекта из его времени является отсутствие памяти о его существовании, и тем самым о приказе об его экстракции. — В оригинальном таймлайне ты получал приказы от меня? — спросил Пирс. — Так точно, сэр. — Интимные услуги, — пробормотал Пирс. Стив сжал зубы и смерил его уничтожающим взглядом, к счастью, молча. — Какой-нибудь внебрачный сын Красного Черепа? Или... любовник? Про Шмидта, конечно, всякое говорили... Я, по правде, всегда подозревал. Все эти кожаные униформы от Хуго Босса... — Не могу знать, сэр, — отчеканил Солдат, чувствуя, как внутри все аж запело от эйфории. Солдат никогда не позволял себе серьезно ослушаться. Он не зря был лучшим оружием Гидры, надежной винтовкой, не дающей осечек. Заработанная десятилетиями слепого послушания репутация безмозглой успешно порабощенной силы в кои-то веки сработала на него. Пирс поднялся из-за столика. Вынул бумажник, достал из него черную как ночь кредитку и протянул Солдату. — Отчет ежемесячно. Дополнительно — в случае обнаружения любых существенных изменений... впрочем, ты-то с твоей дырявой памятью можешь и не заметить, — вздохнул он и перевел взгляд на Стива. — Мистер Роджерс, добро пожаловать в двадцать первый век. Солдат в вашем распоряжении. Он махнул рукой, и как по волшебству к тротуару подрулил черный автомобиль. В следующую минуту мистер Пирс растаял в густом трафике. — Что это было? — прошептал Стив. — Что только что произошло? — Глава американской Гидры дал нам безлимитную кредитку для покупки дома и прочих расходов. Я предлагаю Бруклин. — Ты блефовал. Ты меня спас, Бак! — Ну, не все же тебе спасать меня. Стив обнял его, крепко прижимаясь. Он пах так знакомо и правильно, Солдат зарылся носом ему в волосы и дышал, никак не мог надышаться им. — И что будет теперь? — спросил Стив ему в ключицу. — Мы будем жить, Стиви. Просто жить. Зажигались первые фонари. Сияли рекламные щиты и неоновые вывески ресторанов, ночных клубов и баров. — Просто жить, — эхом повторил Стив. — Что ж. Надеюсь, в двадцать первом веке есть что-нибудь получше вазелина. Потому что кое-кто обещал мне интимные услуги по требованию, и я собираюсь получить их во всех возможных формах...