Как все было на самом деле

— Мята обладает противовоспалительным и успокаивающим свойствами. В Небесном мире у меня была мятная настойка, которую я пила при стрессах. — Стрессах? — ИльСок подняла голову от шитья, услышав очередное незнакомое словечко. По правде говоря, небесный доктор так и сыпала ими налево и направо, и ИльСок была единственной в королевском госпитале, кто изредка пытался понять, о чем именно толкует эта женщина. Остальные просто кивали с невозмутимым видом, подражая Док. — Стрессы? — ЫнСу задумалась, подбирая слова. — Жизнь на небесах просто полна стрессов, и мы боремся с ними каждый день. Успокаивающая музыка, теплая ванна, релаксирующий массаж… — Стрессы — это какие-нибудь жуки, наверное, — предположила Ким Чжо, критично разглядывая получившийся шов. Шила она хорошо, но была глуповатой. — Стежки у тебя получаются все лучше и лучше, — похвалила её ЫнСу, склоняясь над девушкой. — Стрессы — это постоянные волнения. Ну например, когда твои расходы превышают доходы, и ты сама не замечаешь, как платишь за новую сумочку кредиткой. Или, например, начальник на тебя накричал при всех. Или место на парковке оказалось занятым. Или у тебя выскочил прыщ перед свиданием. Слово «свидание» девушкам уже было знакомо: все знали, что это когда генерал Чхве Ён снимает пропахшие кровью доспехи и терпеливо таскается за небесным Доктором по саду, где под каждым кустом хихикают подглядывающие за ними вудальчи. То есть охраняющие, конечно. — В общем, стрессы это очень плохо, потому что они подрывают нервную систему, а все болезни от нервов, — заключила ЫнСу. — Но вы не выглядите больной, — сказала любознательная ИльСок. — Ну, у меня теперь нет ни машины, ни кредитки, — пожала плечами небесный доктор, — поэтому нервная система в полном порядке… О! ДольБэ! Что ты здесь делаешь? Воин поклонился. — Парни сварили компот, и я принес вам. — Почему вы варите компот, если генерал собирался отправиться в южный округ, где окопались юаньские войска? ДэМан, стоящий за ДольБэ, с силой пихнул последнего локтем. — Я же говорил, что нужно сидеть тихо, — прошептал он громким шепотом. — Мы просто оставим компот и пойдем, — в тон ему ответил Доль Бэ — Уйдешь от неё, как же! — Рассказывайте! — повысила голос небесный доктор. Вудальчи вытянулись в струнку и стали такими несчастными, что стало понятно: генерал прибьет их обоих. — Это… — ДэМан все еще надеялся, что избирательное косноязычие может спасти его от расспросов небесного доктора. Жизнь раз за разом доказывала ему обратное, но он не сдавался. — Того… В общем. ДольБэ с досадой отвесил ему подзатыльник. В конце концов, это женщина просто пойдет в казарму и выяснит все на месте, и вряд ли найдется кто-нибудь, кто её остановит. — Генерал взял с собой только новобранцев, — сказал он. ЫнСу молчала, продолжая выжидающе смотреть на ДольБэ. — Пришла пора им самостоятельно вести бой, — пояснил он. — С юаньскими войсками? — тихо спросила ЫнСу. — Которые не умеют сдаваться, а сражаются до самой смерти? — Да. Она какое-то время еще смотрела на них, потом протянула руку к кувшину. — Вы так и будете его держать или все же отдадите мне? — спросила деловито. — Девушки, рекомендую вам выпить по чашке. К утру у нас прибавиться изрядно работы, когда генерал вернется обратно. Объявляю код желтый. ДэМан с облегчением перевел дыхание. Код желтый — это еще ничего. Гораздо хуже, когда небесный доктор объявляла код красный. Это значило, что она ожидала серьезных, даже смертельных, ранений. — У вас разве сейчас нет стресса, госпожа? — спросила глупенькая Ким Чжо. — Что? — рассеяно отозвалась ЫнСу, сосредоточенно разливая компот по чашкам. — Генерал ведь… — Что? Ким Чжо замолчала, кусая себе губы. Придворная дама Чхве, которая все это время молча сидела у окна, позволила себе улыбнуться. — Ким Чжо, — сказала небесный доктор. — Ты когда-нибудь слышала, как генерал учит новобранцев? Знаешь, почему в последнее время его называют «неуязвимый Чхве Ён»? — Нет, госпожа. — ДольБэ! — Бесстрашен тот, кто идет на бой с готовностью умереть, но непобедим в бою тот, кто точно знает, для чего ему жить, — отрапортовал воин заученно. После того, как целый день шел дождь, ночь была прохладной. От насыщенной влагой земли поднимался густой туман, который назойливо лез под одежду. — ДокМан, — позвала ЫнСу, невольно ежась. Он уже давно стоял за её спиной, неловко комкая в руках накидку, не решаясь потревожить небесного доктора. — Да, — с готовностью отозвался молодой воин, выступая вперед. Помялся и протянул тяжелую ткань. Она пахла казармой и генералом, и ЫнСу сразу в неё укуталась. — Может, вам лучше зайти в дом? — предложил ДокМан. Он редко оставался при дворце в отсутствии генерала и не знал о том, как бессмысленны подобные предложения. — Садись, — небесный доктор шлепнула ладошкой по ступеньке. — Скоро рассвет. Наверное, они не успеют вернуться этой ночью, — снова начал вудальчи, присаживаясь. Чуть скрипнула кожа его доспехов. — Успеют, — отозвалась ЫнСу безмятежно, — еще есть время. — Госпожа… — Он ведь обещал. ДокМан промолчал, глядя на тонкий женский профиль. Доктор едва улыбалась мрачному, лишенному звезд небу. В прошлый раз она затеяла какие-то странные соревнования между отрядами, и отборные воины личной королевской охраны прыгали с мешками на ногах, как сумасшедшие тушканчики. Потом вернулся от короля генерал, и им едва не влетело, но его помощник, сориентировавшись в ситуации, сказал, что это такой вид тренировок. Он вообще был очень предан ей, помощник генерала. Наверное, даже больше чем все вудальчи вместе взятые. После того, как небесный доктор полгода назад вернулась буквально из неоткуда, каждый из них хотел сделать что-нибудь для этой женщины — принести ей орехов или рассказать шутку, и вообще постараться быть поблизости, вдруг она ненароком опять куда-нибудь денется, и им снова придется отводить глаза, чтобы не смотреть в лицо генерала. ДокМану, как и остальным, казалось, что генерал спятил тогда. Нет, он не впал, как раньше, в спячку и не искал смерти, и не был равнодушным и не озлобился на весь мир. Он продолжал служить королю, и развязавшаяся война с Юанью была очень кстати, потому что дел было невпроворот, и Чхве Ён был очень храбрым и собранным, а войска под его командованием одерживали победу за победой, но все же все вудальчи думали, что он спятил. Однажды Чхве Ён сказал, а ДэМан услышал, что вот вернется небесный доктор и задаст еще им жару, если они вздумают помирать на поле битвы, и это напугало бесстрашных воинов. Они знали, что доктор ушла на небеса, и что никто не шастает туда-сюда из того мира в этот, и одержимая вера генерала в то, что однажды она вернется, была ненормальной. За всю историю мира это произошло только дважды: тысячу лет назад с ХваТа и несколько лет назад с Ын Су, поэтому такая уверенность вызвала опасение. Придворная дама Чхве однажды не выдержала и спросила, что этот негодник вообще себе думает, а он только рассмеялся и сказал «вот увидишь». А потом стал серьезным и тихо добавил: «эта женщина никогда не сдается, разве ты не знаешь?». И придворная дама Чхве тоже отвела глаза, как делали все остальные. А потом небесный доктор и взаправду вернулась, пришла из ниоткуда, и парни сначала глазам своим не поверили, когда увидели, что генерал возвращается от дерева не один, что он крепко держит за руку женщину, чьего лица они не сразу разглядели за широкой шляпой. Она успела им только улыбнуться и помахать свободной рукой- потому что Чхве Ён не глядя на них пронесся в конюшню, усадил женщину на лошадь, выкрикивая распоряжения на ходу, и несколько дней, пока их не было, все вудальчи только глупо улыбались и пихали друг друга локтями и говорили: «Я знал, что так и будет». И это казалось им чистой правдой. Им казалось, что они на самом деле знали, что так и будет, потому что их небесный доктор никогда не сдается. — ДокМан, слышишь? — позвала ЫнСу и он тоже прислушался, но прошло не меньше минуты, пока натренированный слух воина не различил в тишине ночи отдаленный цокот копыт. — ДэМан! — сказала небесный доктор, не повышая голоса, и лучший шпион вудальчи немедленно материализовался, свалившись перед ними откуда-то с дерева. — Оповести госпиталь. Пусть готовятся. — Да, — отозвался тот, и его растрепанная голова исчезла за деревьями. Он так нечеловечески устал, что хотелось просто не двигаться, застыть на какое-то время. Устал не от самого боя, а от того, что он в нем почти не участвовал. Чхве Ён ненавидел такие вещи: когда нужно уследить сразу за всеми этими новобранцами, но самому вмешаться только в самом последней, самой критической ситуации, и еще успеть понять, действительно ли эта ситуация последняя и критическая, или парнишка и без его помощи выпутается. Она была уже в казарме, со своими девушками. Тоже новобранцы, если подумать. ЫнСу учила их, и училась сама — она много не знала о медицине этого мира, и китайские иероглифы наводили на неё тоску, но она мужественно продолжала ночами напролет зубрить полезные растения и их свойства, и её волосы становились похожими на гнездо нерадивой птицы. — У двоих серьезные ранения, у остальных царапины, — доложил он одной из учениц небесного доктора, Ким Чжо, кажется. ЫнСу уже склонилась над пострадавшими, бодро отдавала команды, на него кинула только один внимательный взгляд, и снова занялась ранеными. Вот так всегда. Он закрыл глаза, пытаясь бороться с нахлынувшим раздражением — на всех этих людей, которые вечно отвлекали его женщину от самого главного. — У вас кровь на руке, — сказала Ким Чжо. Она была не очень умненькой, зато страстно в него, Чхве Ёна, влюбленной. — Потом небесный доктор посмотрит, — отмахнулся генерал устало. — Позвольте, я посмотрю, — предложила она, и он, даже не открывая глаз, понял, что она мучительно краснеет от собственной нескромности. — Иди, — отозвался коротко. Сосредоточился, отделяя от царившего вокруг шума, тихий голос: — Этим достаточно промыть раны фирменным раствором доктора Чжана, а остальные пусть идут в госпиталь, будем зашивать. Ким Сун, тебя ведь так зовут? Постарайся не засыпать, хорошо? Иль Сок, его надо перенести очень осторожно, и разговаривай с ним все время, хорошо? Как она умудрилась помнить всех его парней по именам? Не только вудальчи, но и ребят из других отрядов. Королю требовались войска, и новичков становилось все больше. Раньше было как? Если кто-то из воинов чувствовал, что нуждается в лечении, он шел в госпиталь. Теперь же их всех осматривали по возвращении с битвы. Это все неугомонная женщина придумала, в которой, кажется, столько энергии, что она запросто удержит одной рукою небо. От усталости он прохлопал её приближение. Расслабился в безопасности казармы, позволил себе немного задремать, и прохладная ладонь на лбу стала совершенно неожиданной. — Что за капризы, генерал, — сказала ЫнСу довольно сердито. Он ощутил, как она быстро развязывает тесемки его рукавов, обнажая пораненную руку. — Между прочим, у меня есть пациенты и поважнее, а ты не позволяешь Ким Чжо осмотреть свою рану! — Все в порядке, — отозвался он лениво. — А это уж мне решать… ДэМан, посвети сюда, пожалуйста! — Почему ты ворчишь? — изумился Чхве Ён и открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как ЫнСу и ДэМан обмениваются быстрым взглядом. Парни опять все растрепали, вот что это значило. На самом деле он сам был виноват в подобном положении дел: сразу после свадьбы Король и королева, расчувствовавшись, подарили генералу и его супруге какой-то дом в столице. И вот уже несколько месяцев они планируют хотя бы съездить на него посмотреть, пока же так и живут, то в госпитале, то в казарме. Придворная дама Чхве не уставала намекать, что это просто возмутительно, и Чхве Ён был с ней полностью согласен. Вот если бы они жили, как нормальные люди, вне стен дворца, парни не бегали бы к ЫнСу и не рассказывали, что ни попадя. — Завтра с утра поедем в наш дом, — сказал Чхве Ён, ощущая жжение от того, что на его рану льют какое-то снадобье. — Конечно, — согласилась она сразу. Она подняла голову и посмотрела на него, и он невольно улыбнулся в ответ. Оба они знали, что завтра с утра у них будет великое множество других дел. — Я пойду в госпиталь, — сказала ЫнСу. — Отдыхай. Он сглотнул желание потащиться за ней. Чхве Ён ненавидел, когда она пропадает из его поля зрения. Но это уже совсем смешно. — Я буду ждать, — ответил он несколько сухо. Никогда раньше простое слово «ждать» не значило так много. Оно было огромным, это слово, как небо, как земля, как все воды мира. Он ждал почти пять лет. Каждый его новый день начинался ожиданием и заканчивался им же, и даже во сне Чхве Ён продолжал её ждать. Страшнее всего были не его дни без неё, а её вечность без него. От того, что он представлял ЫнСу, бродящую по чужим для неё мирам, одинокую, сильную в своей вере, его пробирал настоящий ужас. Какое-то время он пытался уговорить себя, что все не так, что она просто осталась на Небесах, передумала возвращаться, и там у неё все хорошо, но подобная чушь отказывалась вмещаться в его сознание, потому что он знал: правда в том, что она ищет его. Она сама сказала, что так будет, и так было, и оставалось только оставаться в живых — для неё. Конечно, за дверями на небеса постоянно следили его парни, и сам он постоянно возвращался сюда и никогда прежде, даже в самые черные дни, не ненавидел себя так сильно — за то, что отпустил. За то, что был так самоуверен. За то, что забыл, как жестоко может посмеяться над человеком судьба. Просто ему хотелось дать ей вздохнуть своей жизнью хотя бы раз, прежде чем она станет его навсегда. И все равно они каким-то непостижимым образом проворонили её возвращение. Светало, и Чхве Ён не выдержал. Встал с кровати, и вышел из дома вудальчи. Наверное, его парни думают, что генерал совсем спятил, раз бегает за собственной женой, как мальчишка, и не может даже пару часов провести в ожидании. Просто он очень давно её не видел. ЫнСу уже заканчивала, обходила больных, отдавала последние распоряжения. Новый придворный доктор — добродушный красавец откуда-то из провинции, следовал за ней по пятам, и она улыбалась, слушая его болтовню. И где только королева его такого откопала на голову генерала. Чхве Ён незаметно проскользнул в комнату жены, застыл, в ожидании, когда она заглянет сюда, чтобы умыться. ЫнСу не заставила себя ждать, её шаги не были такими легкими, как обычно, устала. Прежде, чем налить из кувшина воды, она постояла, тяжело опираясь руками об стол. Чхве Ён тихо приблизился к ней, и уже хотел дать о себе знать, когда она вдруг оттолкнулась и откинулась назад, полностью уверенная, что найдет там себе опору. Она не могла его услышать, это совершенно точно. И ощутить его запах тоже — он так старательно смыл с себя и чужую кровь, и свою. Она просто знала, что он стоит за её спиной. Наверное, так. Чхве Ён улыбнулся, целуя её волосы. От неё привычно пахло травами и счастьем. Ему очень не хотелось затевать этот разговор сейчас, поэтому он просто обнимал её и молчал. За окном начинали свой день самые ранние птицы, и только их жизнерадостное пение нарушало сонную тишину вокруг. — Король подписал указ, — сказала ЫнСу тем самым особенным голосом, которым она пользовалась, когда старалась провернуть очередную авантюру. Чхве Ён отлично знал, как подписываются всякие странные приказы: Небесный доктор уговаривала королеву. — И что в нем? — Я назначена главным военным доктором, — сказала она беззаботно. Чхве Ён перестал её обнимать и долго пил из кувшина воду. Потом вылил остатки себе на голову, рассеивая остатки усталости. — Кто из парней на этот раз проболтался? Она молчала. Это был заговор, он точно знал. Небесный доктор Ю ЫнСу вступила в преступный заговор с воинами вудальчи с целью довести своего генерала до сердечного приступа. Намечался большой поход, не на недели, на месяцы. Чхве Ён уже заранее тосковал по ЫнСу, представляя себе много-много ночей кошмаров. Ей всегда снились без него кошмары. Она любила красивые наряды и украшения, и радовалась новым туфлям так сильно, как нормальные люди не могут им радоваться. Но часто забывала и про туфли, и про наряды, и про украшения, щеголяя в простой одежде, поглощенная очередной медицинской идеей. Она любила теплые одеяла и мягкость своей постели в госпитале, но легко засыпала на простом полу или земле. Она любила вкусную и дорогую еду, но приходилось напоминать ей, чтобы она не забыла пообедать. Она ненавидела запах крови, но всякий раз, когда его парни возвращались из боя, она латала и лечила их, и порою с ног до головы была перемазана их кровью. Она ненавидела насилие, но любовно проводила рукой по мечу Чхве Ёна, словно утешая его за то, что иногда ему приходится делать. Она была очень хрупкой, Чхве Ёну в жизни не доводилось встречать женщин, настолько слабых — в его мире женщины с раннего детства или тяжело работают, или умеют обращаться с оружием, даже знатные дамы, особенно знатные дамы, но обладала таким невозможным, сильным характером, что у него дух захватывало. И вот сейчас она собирается с ними в поход, где нужно будет ехать верхом в любую погоду, спать под открытым небом, питаться от случая к случаю, а главное — где кровь будет литься рекой. И все его парни в бою будут думать не о том, как бы убить побольше врагов, а как бы уберечь эту женщину. Это была очень плохая идея. — Ты будешь мешать, — сказал Чхве Ён. Она улыбнулась и протянула ему лист бумаги. — Что это? — Петиция. — Что? — Все начальники отрядов подписали. Тут написано, что им очень нужен в походе доктор, особенно, такой хороший, как я. Чхве Ён долго разглядывал. — Твои успехи в китайских иероглифах не очень сильны, да? — спросил он, наконец. — Док поедет со мной. Я буду зашивать, а она лучше всех в стране разбирается в травах. Вот увидишь, как мы будем полезны. Он вернется в команду и поколотит их всех. Вместе и поодиночке. Всех этих людей, которые вместе со своими именами посмели давать советы своему генералу. «Можно попробовать её связать и посадить в темницу. Но лучше просто согласиться». Мерзавцы и предатели, все как один. ЫнСу уже повернулась к нему спиной, привычно позволяя развязать пояс. Сегодня они останутся здесь, потому что возвращаться в казарму уже сил никаких нет. Так нельзя соскучиться за сутки. Иногда ему казалось, что они скучают друг по другу по привычке, слишком потрясенные долгой разлукой. Вот откуда эта постоянная необходимость видеть её, или хотя бы точно знать, чем именно она занимается. — Ты согласен? — спросила она, и он едва понял, о чем именно она толкует, поглощенный тем, как ткань медленно сползает с её плеч. Под тканью еще ткань, и когда-нибудь наконец, все это уже окажется на полу. — Разумеется, нет. — «Разумеется, нет», — смешливо передразнила ЫнСу, — с возрастом твой характер не делается лучше. Что его радовало — так это то, что для неё их разлука длилась всего два года. Её радовало то, что они стали почти ровесниками. Если начинать об этом всем думать, то все казалось слишком уж сложным. На самом деле сейчас он просто пытался убить в себе чувство неуместной радости от того, что она решила ехать с ним. Мысленно он разрезал эту радость на части мечом, проткнул стрелами и несколько раз пронзил копьем. Радость упорно становилась все больше. — Давай спать, — сказала ЫнСу, и повернулась в его руках, и её губы оказались совсем рядом, и Чхве Ён понял, что он даже сопротивляться не будет. В конце концов, у неё приказ короля, а настоящий вудальчи всегда выполняет приказы. С этого все и началось — с приказа короля, не так ли? И разве не самое безопасное место в этом мире — это рядом с ним? И разве может быть что-нибудь важнее, чем эти её простые слова «давай спать»? И красавец-королевский доктор останется в столице, так ему и надо. — Давай спать, — согласился Чхве Ён, предчувствуя, что поспать не удастся еще долго. Но это было хорошо, Чхве Ён очень не любил транжирить драгоценное время на сон.