Прогулка в прошлое

— Она, наверное, издевается. Майк оторвался от бумаг, над которыми работал, и посмотрел на Харви. Тот разбирал электронную почту, глядя на экран со странной смесью удивления и возмущения. — Что? Харви повернул ноутбук так, чтобы Майк смог увидеть письмо. От: Джессика Пирсон Кому: [Группа] Партнеры Тема: Re: Гипнотерапия Всем добрый день! Луис довел до моего сведения, что один из его клиентов — мистер Стивен Эйджер, владелец гипнотерапевтической клиники — получил иск о врачебной халатности. Так как дело резонансное, Луис требует, чтобы его интересы представляла фирма. Для лучшего понимания этого вида терапии мистер Эйджер предоставит одного из своих ведущих докторов поработать с помощниками. И партнерами, если кто-то захочет узнать, с чем им придется иметь дело. Я разослала это письмо всем помощникам и хотела бы подчеркнуть, что явка обязательна для всех. Советую партнерам отправить своих протеже в конференц-зал в 11:00. (Харви, это касается и тебя. Уверена, ты сможешь прожить без него час-другой) Майк хмыкнул и бросил взгляд на начальника: — Видишь, Харви? Ты способен прожить без меня час-другой. — Может, у меня и нет эйдетической памяти, но письмо я прочитал, — Харви закатил глаза и развернул ноутбук обратно. — Гипнотерапия, надо же, — пробормотал он, качая головой. — Так ты не веришь в это? — полюбопытствовал Майк. — А ты? — Эм, я первый спросил, — сказал Майк, без особого интереса перебирая документы. — Но вообще мы же постоянно с таким сталкиваемся, разве нет? Гипнотизеры на вечеринках, все эти «вы засыпаете» и «следите за маятником»... — Если тебя это так интересует, есть причины сходить на собрание. И я знаю, что это обязательно, — сказал Харви, увидев, что Майк открыл рот, собираясь умничать. — Я даю тебе свое разрешение. — Мне нужно твое разрешение, чтобы выполнить указание управляющего партнера? Ничего себе... Думаю, это тебе нужен гипнотерапевт. Рассказал бы ему о своем комплексе Бога и мании величия. — Если ты закончил ставить мне диагноз, — сухо сказал Харви, — то я, пожалуй, вернусь к реальной работе. Иди. — Он посмотрел на время. — Повеселись на вечеринке у Луиса. Сладости у незнакомцев не бери и смотри, чтобы тебя гипнозом не заставили думать, что ты и вправду щенок. Не думаю, что они справятся с таким разительным сходством. — Очень смешно, — Майк встал с дивана. — Так ты не пойдешь? — Я не собираюсь работать над делом Луиса, — прямо сказал Харви. — И ты не будешь. Это означает, что на собрании я просто впустую потрачу свое драгоценное время. Что означает... — С твоим комплексом Бога действительно нужно что-то делать, — перебил Майк. Харви посмотрел на него и Майк вздохнул. — Ладно, я пойду. Дождись меня, а уж потом обрушивай огненный дождь на Содом и Гоморру. — Проваливай уже. — Валю. *** Майк проскользнул в комнату и сел рядом с Гарольдом. Он надеялся, что в толпе его не заметят — здесь были все помощники и большая половина партнеров. Как бы Майк ни интересовался гипнозом, на самом деле он не слишком-то хотел, чтобы его гипнотизировали. Наличие Гарольда рядом решало сразу две проблемы: теперь на него вряд ли обратят внимание (тут же присутствует ассистент Луиса!); а еще он в случае чего сможет спасти Гарольда от участи добровольца. — Народ, — Луис встал, привлекая к себе внимание. — Это мистер Стивен Эйджер; с помощью своего коллеги, доктора Тьюринга, он покажет, как ведется работа в его клинике. Стивен? Эйджер сделал шаг вперед, нервно улыбаясь, — неудивительно, что он чувствовал себя напуганным в комнате, полной юристов. — Доброе утро, — поприветствовал он собравшихся, незаметно вытирая вспотевшие руки о штаны. — Как сказал Луис, мы продемонстрируем кое-что, чем занимаемся в клинике. Обычно к нам поступают пациенты, в прошлом прошедшие через что-то неприятное или страдающие от посттравматического стресса. Эти люди, как правило, не хотят посещать регулярные занятия у психиатра, поэтому мы помогаем им... «забыть». — Это этично? — спросил Майк, не успев вовремя остановиться. А следовало бы научиться думать прежде, чем говорить. На самом деле стоило бы. — Простите? — Эйджер выглядел озадаченным. — То, что вы заставляете людей «забыть» что-то травматическое, — пояснил Майк. — Может быть, это и помогает ненадолго, но в итоге может нанести вред психике, разве нет? — Вы — квалифицированный терапевт, молодой человек? — спросил доктор Тьюринг, до этого молча наблюдавший за происходящим. — М-м, нет, но я... — Или, может быть, психолог? — Нет, но... — Тогда будьте так любезны позволить нам выполнять свою работу, а сами займитесь своей. Несколько помощников ухмыльнулись, а Луис сжал зубы, недовольно глядя на Майка. Когда доктор Тьюринг начал объяснять, что конкретно они делают, Майк почувствовал, как в нем поднимается ненависть. Тьюринг напоминал его старого дядюшку, который вел себя как директор школы и любил поговорку «Пожалеешь розг — испортишь ребенка». — Таким образом мы создаем в голове что-то вроде стены, которая позволяет избавиться от памяти, а также... — Это невозможно. И снова слова опередили мысли! Черт возьми, Майк! — Разве мы только что не выяснили, что вы не изучали гипнотерапию? — подняв бровь, спросил доктор Тьюринг. На мгновение он стал раздражающе похожим на Харви. — Вы не можете просто «избавиться» от памяти, — возразил Майк. — Воспоминания все равно останутся где-то в голове. — Может быть, у кого-то с фотографической памятью и останутся, — честное слово, доктор ухмыльнулся! — Но я сомневаюсь, что среди нас таковые имеются. — Майк как раз такой. В толпе раздались шепотки, и краска сошла с лица Майка, уступая место бледности. Он не понял, чьи это были слова, но точно кого-то из помощников. Некоторые знали о его памяти, даже Луис, — но для большинства это оказалось новостью. Они вытягивали шеи, чтобы лучше его рассмотреть. — Правда? — доктор широко улыбнулся. — Потрясающе. Я никогда не делал ничего подобного с людьми, обладающими фотографической памятью. — Если быть точным, то у меня она эйдетическая, — Майк попытался отступить, но кто-то вытолкнул его из толпы, так что он оказался прямо напротив Эйджера и Тьюринга. — Как вас зовут? — спросил доктор. Казалось, вся фирма с любопытством следила за происходящим. — Майк, — тихо ответил он. — Майк Росс. — Мистер Росс, будьте так любезны встать рядом со мной, — доктор притянул его ближе. — Отлично. А теперь закройте глаза и отрешитесь от всех звуков, кроме метронома. Доктор запустил прибор, стоящий на столе: — Вслушайтесь в тиканье. Майк покорно закрыл глаза, пытаясь справиться с нахлынувшим страхом. Он внимал мерному звуку, пока не ощутил, что проваливается в забытье. — Хорошо. А теперь, с каждым щелчком метронома, вы будете погружаться все дальше и дальше в свое прошлое. Дальше и дальше... С каждым щелчком вы расслабляетесь. Когда я сосчитаю до трех, вы подумаете о самом худшем воспоминании своей жизни. «Нет, — попытался сказать Майк, — нет, пожалуйста! Я не хочу... пожалуйста... — Но когда я досчитаю до десяти, — продолжал доктор, — вы вспомните самый лучший момент вашей жизни. Он отменит плохое воспоминание. Вы будете ощущать только хорошие эмоции вместо негативных. «Не могу, я не могу чувствовать ничего, кроме ненависти и боли... пожалуйста, не заставляйте меня...» — Так, мистер Росс. Один... два... три... Тепло машины нагоняет сон. Они возвращаются с ужина. Майку восемь лет. Родители рядом. Резкий визг тормозов. Крик. Авария. Дождь. — С ним все нормально? — спросил кто-то. Что происходит? Майк ничего не чувствовал и лишь надеялся, что не делает ничего предосудительного. — Четыре... пять... — размеренно считал доктор. — Шесть... Кровь или дождь? Вперемешку. Брызгами падают на лицо. Мама? — Семь... Мамочка, что случилось? Ты в порядке? — Восемь... Болит голова. Ноги промокли. Папа? — Девять... Папа? — Десять. Не папа — Харви. Харви берет его на работу. Харви поручает ему первое дело. Визг тормозов. Харви улыбается, когда Майк выигрывает суд. Крик. Они с Харви обмениваются цитатами из фильмов. Авария. Дождь. Кровь. Харви покупает ему пиццу после трудного вечера. Мамочка? Мама, с тобой все хорошо? Харви говорит: «Умница». Папа? Харви. Папа? Харви. Папа. — Мистер Росс! Когда я сосчитаю от десяти до одного, вы очнетесь. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один! Майк вздохнул и открыл глаза. Он был на полу... почему он лежал на полу? Майк еще раз вздохнул, чувствуя влагу на лице. Кровь? Папа? — Вы в порядке? — взволнованно спросил Эйджер и обернулся к доктору. — Что вы сделали? — Ничего сверхъестественного! — быстро ответил тот. — То же, что и всегда, вы же видели! — Какой же кошмар он вспомнил? — спросил Эйджер, заметив, что Луис набирает номер. — Что вы делаете? — Звоню кое-кому, — ответил Луис так, словно разговаривал с идиотом. — Что вы натворили? — Все шло по плану, а потом... — Луис, я надеюсь, у тебя были причины отрывать меня... что происходит? — Появившийся на пороге Харви прервал раздраженную тираду и опустил телефон в карман. — Мистер Спектер, я... — Луис, — перебил Харви, заставляя Эйджера замолчать, — что случилось? Луис повернулся к толпе: — Все вон. Если кто-то и собирался возразить, то, взглянув на Харви, быстро передумал. Когда в комнате почти никого не осталось, он опустился рядом с Майком на колени. — Майк? Тот ошеломленно смотрел на него. — Ты меня слышишь? — Харви понятия не имел, что делать. — Папа? — Харви, — медленно поправил Спектер. — Папа, где мама? — голос Майка неприятно резанул слух. — Послушай меня, — Харви схватил его за плечи. — Это я, Харви. Мы в «Пирсон Хардман», помнишь? Ты мой помощник. — Папа... — Майк затих. Харви еще никогда не видел его таким растерянным. — Что вы сделали? — Спектер буквально зарычал на доктора, стоявшего перед ним. — Я... я рассказывал, как мы блокируем травматические воспоминания, — дрожащим голосом ответил тот. — А мистер Росс мне не поверил. Тогда выяснилось, что у него фотографическая память. Я никогда раньше не испытывал эту методику на подобных людях. Я думал... — Чего вы никогда не делали раньше? — взорвался Харви, не убирая рук с плеч Майка. В какой-то момент тот схватил Харви за запястья, продолжая бормотать «папочка». — Я делал то же, что всегда, — пролепетал доктор. — Я попросил... попросил его вспомнить самый плохой эпизод из жизни и... — Что?! — прошипел Харви. — Вы хотя бы потрудились узнать, что это за эпизод? Да что вы за врач такой? Доктор растерянно смотрел на него. — Бьюсь об заклад, он не подписывал никаких бумаг перед сеансом. — Мы не сочли это необходимым. Это должна была быть всего лишь быстрая демонстрация. — Не знаю насчет вас, — с ненавистью в голосе сказал Харви, — но я бы не назвал смерть родителей Майка «быстрой демонстрацией». — Но... я же сказал ему затем вспомнить самый приятный эпизод, — возразил Тьюринг. — Он должен был перевесить все плохие ощущения. Не понимаю... — Папа, что происходит? — прошептал Майк. Харви всерьез беспокоило то, что «папой» Майк называл именно его. — Харви, — тихо сказал Луис, — ты уверен, что он думал о них? О родителях... Луис тактично замолчал, и Харви мрачно кивнул в ответ: — Абсолютно. — Все настолько... плохо? Спектер снова кивнул. — Но что же тогда было его лучшим воспоминанием? — продолжил задавать вопросы Луис. Кажется, это навело доктора Тьюринга на какие-то мысли. — Майк мог запутаться в воспоминаниях, — сказал он, — между прошлым и настоящим. Вероятнее всего, его счастливое воспоминание случилось после худшего. — С чего вы взяли? — спросил Эйджер. — Взгляните на него. Он застрял между «здесь» и «там». Такое могло случиться, только если «здесь» присутствует тот самый провоцирующий фактор.. Все взгляды обратились к Харви, что заставило его сжать зубы. — Я веду себя с ним, как последняя сволочь. Ни одно воспоминание с моим участием не может быть хорошим. Луис, — он повернулся к младшему партнеру, — ты что, всерьез думаешь... — Папочка, где же мама? — Майк потянул его за рукав. — Майк, это я, Харви, — Спектер посмотрел в глаза помощнику. — Помнишь? Я — не лучшее твое воспоминание. — Папа, о чем ты говоришь? — казалось, Майк вот-вот заплачет. — Черт, — пробормотал Харви. Он огляделся, чувствуя, как по спине бежит неприятный холодок, и увидел, что снаружи собралась толпа зевак. — Пойдем в мой кабинет. Харви встал сам и помог Майку подняться на ноги. Но он был не готов к тому, что парень внезапно заключит его в объятия. — Папочка, я не знаю, что происходит, — дрожа, прошептал он. — Давай... давай просто пойдем ко мне в кабинет. — Где мама? Я не понимаю... — Майк зажмурился и крепко схватил Харви за пиджак. — Майк? — внезапно заговорил Эйджер. Майк медленно обернулся к нему, продолжая мертвой хваткой цепляться за костюм Спектера. — Привет, я Стивен Эйджер. Знаю, ты сейчас немножко напуган, но давай просто перейдем в другую комнату, где сможем сесть. Все будет хорошо! Харви видел, что обнадеживающий голос Эйджера слегка успокоил Майка, заставив кивнуть. Сам Харви почему-то переживал, что помощник стоит к нему настолько близко. Кое-как они смогли дотащить его до кабинета Харви. — Что вообще тут творится? — спросила Донна, глядя на их странную процессию. Но Спектер лишь покачал головой. Он знал, что Майк от него не отцепится, так что прошел вместе с ним к дивану вместо того, чтобы сесть за стол. Луис неловко присел в кресло, а Эйджер и Тьюринг заняли места напротив дивана. — Как ты думаешь, Майк, — оказалось, что голос Тьюринга может быть очень мягким, — что происходит? Что ты помнишь? — Я не... я не знаю, где моя мама, — прошептал он. — А где папа? Майк посмотрел на Харви. — Вот он. Не знаю, как... — Майк внезапно побледнел. — Мои родители погибли! Но папа здесь. — Майк, — продолжил Тьюринг, — ты должен вспомнить. Твоего отца здесь нет. — Но вот же он, сидит рядом! — воскликнул Майк, еще крепче хватаясь за Харви. — Нет. Это — Харви, помнишь его? Харви твой начальник. — Я... Харви берет его на работу. — Нет, но... Харви поручает ему первое дело. — Папа, я не понимаю! — снова воскликнул Майк и уткнулся в шею Харви. Спектер, не говоривший до сих пор ни слова, приобнял помощника в ответ. — Все хорошо, Майк, — мягко сказал он. — У тебя все будет хорошо. — Почему ты здесь? — всхлипывая, спросил Майк. — Ты же... Я видел, как ты умер. Ты умер. И вот ты здесь... — Посмотри внимательнее, — сказал Тьюринг. — Посмотри на него. Это — Харви. Харви улыбается, когда Майк выигрывает суд. — Ты... папа? — голос Майка сорвался, словно его сломали. — Папочка, я не понимаю... — Все хорошо, — Харви успокаивающе погладил его по плечу. — Все в порядке. А ты — помоги ему! — рыкнул он на Тьюринга. — Я постараюсь, — выдохнул тот, прежде чем повернуться к Майку. — Слушай дыхание Харви. Дыхание твоего папы, — поправился доктор. Харви нахмурился, но позволил помощнику положить голову себе на грудь. — Отлично. Внимательно следи за каждым вдохом и выдохом, сможешь? Майк закрыл глаза и прислушался. В комнате воцарилась такая тишина, что и муха бы незаметно не пролетела. Но единственным звуком, который они слышали, было дыхание Харви. Он закрыл глаза и продолжил осторожно дышать, стараясь не сбиться с ритма и все еще обнимая Майка одной рукой. — С каждым вдохом ты все дальше и дальше погружаешься в прошлое, — говорил Тьюринг. — Я начну считать, и когда досчитаю до трех, ты должен будешь... — он поколебался, покосившись на Харви, но затем продолжил. — Должен будешь вспомнить смерть своих родителей. А когда ты вспомнишь, ты проснешься. И все будет хорошо. — Вы не можете... — попытался возразить Харви, но Тьюринг зашикал на него, призывая ровно дышать. — Один... два... три... Все собравшиеся пристально смотрели на Майка. Через несколько секунд он дернулся и тихо заскулил. — Разбудите его, — приказал Харви. — Нельзя, — покачал головой доктор, — он должен вспомнить. Внезапно Майк подскочил и открыл рот в безмолвном крике. Из-под прикрытых век медленно потекли слезы. — Прекратите, — нервно сказал Харви. — Разбудите его! Доктор снова покачал головой. Майк шумно вздохнул и снова вздрогнул. Не открывая глаз, он вцепился в рубашку Харви. — Майк? — осторожно позвал Тьюринг. — Это... — Майк аккуратно ощупал галстук Харви. — Ты не мой папа, да? — Прости, приятель, — тон Харви заставил Луиса пожалеть, что он не взял с собой диктофон. — Это я, Харви. Майк кивнул и выдохнул, открыв наконец глаза. Он отстранился, но Харви не спешил убирать руку. — Мистер Росс, — медленно сказал доктор Тьюринг, — вы вспомнили? — Фотографическая память, — кивнул Майк. — Вспомнил ли я? Вы хотели испытать свою методику на ком-то, кто помнит все. Я могу рассказать вам, куда на мое лицо упала каждая капля крови. Могу рассказать, насколько громко кричала моя мама. Даже могу описать в деталях, как отца отбросило на приборную панель. Я могу... — Майк, Майк, — отвлек его Харви. — Успокойся. — Успокоиться? — Майк дернулся, сбрасывая с плеча его руку. — Харви, этот ублюдок заставил меня заново все пережить! Я так... так запутался, — голос Майка сорвался на всхлипы. — Он заставил меня... Он дал мне надежду, что мой папа... — Луис, выведи отсюда этого доктора, пока я его не убил, — Харви указал на Тьюринга. Голос его при этом был таким тихим и спокойным, словно он просто заказывал выпить. Луис мгновенно вскочил и схватил Тьюринга за руку. — Мы больше не представляем ваши интересы, — сказал он. — Найдите других адвокатов. Они вам потребуются, когда Харви подаст на вас в суд. — Проявите благоразумие! — умоляюще сказал Эйджер. — Не волнуйтесь, Стивен, ваши интересы мы все еще представляем. Харви кивнул, вспомнив, как заботливо и успокаивающе Эйджер вел себя с Майком в конференц-зале. — А вот защищать доктора Тьюринга в деле о халатности мы не будем, — закончил Луис. — Сейчас вам лучше уйти, — он указал на дверь. — Но тогда вам придется пройти мимо Донны. Да, так будет лучше всего. Донна кивнула. Она вытерла остатки туши, растекшейся по щекам, пока она слушала происходящее в кабинете через интерком, и поднялась с кресла. После всего того, через что этот человек заставил пройти их щенка, он будет молить о пощаде, когда попадет к ней в руки. — Луис, — позвал Харви. Он все еще сидел на диване, не выпуская Майка из виду. — Спасибо. Луис кивнул и вышел, чтобы Харви смог обратить все свое внимание на помощника. — Харви, прости, — пробормотал он — совсем не то, что Спектер ожидал услышать. — Мне так жаль... — Майк, заткнись, — сказал Харви, не позволяя помощнику отстраниться. — Тебе не за что извиняться. Ты разве просил себя гипнотизировать? — Дурацкий ненормальный мозг, — возразил Майк. — Если бы он был обычным, я бы, наверное, сначала подумал об аварии, а потом о бабочках. Но вместо этого он все испортил и показал мне аварию в 3-D с высоким разрешением. А потом я унижался, считая начальника своим отцом. — Ни в чем из перечисленного ты не виноват, — повторил Харви. — Посмотри, разве я злюсь? — Ты в ярости, — пробормотал Майк. — Именно. Разве ты когда-то видел меня разъяренным? Майк открыл рот, собираясь что-то сказать, но затем покачал головой. — Раздраженным точно. Обозленным — несомненно. Разочарованным? Иногда. Но никогда из-за тебя я не приходил в ярость. Я злюсь на чертового гипнотерапевта, который заставил тебя заново пережить худший в жизни момент, а затем потерять связь с реальностью. Майк покосился на руку Харви, все еще держащую его за плечо. — Боишься, что я наделаю глупостей? — без тени юмора спросил он. Харви позволил себе улыбнуться в ответ: — Скажем так, я предпочитаю пока присматривать за тобой. Он помолчал, а затем, вспомнив о чем-то важном, продолжил: — Майк, доктор сказал, что ты пришел в замешательство, потому что не смог забыть худшее воспоминание. Оно столкнулось с лучшим воспоминанием, и они перемешались. Почему... — Почему ты был в моем лучшем воспоминании? — закончил за него Майк. Харви кивнул. — Я не... Если бы меня прямо сейчас спросили о самом приятном воспоминании, я, наверное, вспомнил бы родителей или... или выражение лица бабушки на моем выпускном, — он улыбнулся. — Но когда я был под гипнозом и мне сказали вспомнить лучший момент, я почему-то подумал о тебе. Как ты говоришь мне подвинуться или сообщаешь сотрудникам фирмы, что нашел себе помощника. — И ты запутался между мной и... прошлым? — деликатно уточнил Харви. — Доктор сказал вспомнить самый приятный эпизод, когда он досчитает до десяти, — Майк пожал плечами. — Первые семь секунд я вспоминал худшее, просто не мог прекратить думать о нем. А потом на смену пришли хорошие воспоминания. — Обо мне? — Майк смущенно кивнул. — Я польщен... — Не сомневаюсь. Не знаю, порадует это тебя или нет, но одним из моих лучших воспоминаний было то, где ты покупаешь мне пиццу, — Майк рассмеялся и выглядел при этом почти нормально. — Серьезно? И это одно из лучших воспоминаний? — Харви нахмурился. — Нам нужно обзавестись новыми. Майк закивал, а потом чихнул и вытер нос рукой. — Ты отвратителен, — покачал головой Харви. Он вытащил из кармана платок и поднес к носу Майка. — Сморкайся. — Мне что, пять лет? — рассмеялся Майк. — Я воспользуюсь кратковременными родительскими правами, — настаивал Харви. — Сморкайся давай. Майк послушался. Харви скомкал платок и отправил его в корзину. — На нем же была монограмма! — Она и на других есть, — отмахнулся Харви. — Мальчики, — из интеркома раздался мягкий голос Донны. — Луис ведет сюда Джессику. Все нормально? Сможете ей рассказать, что случилось? Майк посмотрел на Харви, который устало кивнул. — Да, — выдохнул Майк, — я в порядке. Харви поднялся и протянул руку, чтобы помочь подняться Майку. — Прости, Харви, — прошептал он, пока Донна на минуту задержала Джессику и Луиса в дверях. — И... Спасибо. — За что это? — Что вытерпел мою истерику на своем костюме и... что позволил мне считать тебя отцом. Харви невозмутимо кивнул, словно это было самое обычное «спасибо». — Все нормально. Клянусь, иногда я и сам так считаю. Поправь галстук, — добавил Харви, — сбился. Майк закатил глаза, но послушно перевязал узел. — У нас все классно? — с долей пафоса спросил Майк. — Все классно, — подтвердил Харви. — Заходи вечером, если хочешь. Что поделаешь, придется тебя накормить. — И фильмы будут? — Я даже позволю забраться с ногами на диван. — Отлично! Когда Джессика и Луис вошли, они стояли рядом. Оба решили не вспоминать об инциденте, хотя на привычный ход вещей он все же повлиял. Впрочем, это не помешало Харви остаться настоящим засранцем — он завел рассказ о случившемся так: «Все началось, когда малыш признался, что восхищается мной. А потом его загипнотизировали и он решил, что снова стал ребенком...»