По ту сторону

Занавес вновь открывается и на сцене наша неповторимая пара! Пьеро и Арлекин, да уж, ну и дела! Опять "всеми обожаемая" комедия, которую эти ребята играют уже в какой раз.. Пьеро говорит свою речь и тут же выбегает наш весельчак, который скачет по сцене, как заводная игрушка, веселя народ, пока бедный, несчастный поэт жмется куда-то в угол, зная, что ему снова предстоит пережить. Но.. Это всего лишь игра. Пьеро не больно, не грустно... Да и Арлекину вовсе не смешно. Хотя.. Иногда все же рыжеволосый увлекается. Порой даже слишком. На бледном теле бедного мальчика остаются фиолетовые следы от синяков, которые ему совсем уж не к лицу. Но никто этого не видит. Не видит этой боли и, порой, настоящих слез. И вот, в очередной раз ребята кланяются и убегают с этой проклятой сцены прочь. Сегодня у них больше нет выступлений, они только будут ждать, пока остальные не отыграют свои роли. Мальчики заходят в общую комнату, которая, к счастью или даже сожалению, пустует. Пьеро садится в своё кресло, попутно кидая такой большой и неудобный колпак на пол, и тут из его уст вырывается невольный вздох на что тут же прилетает фраза от Арлекина. —Ну что ты хнычешь, дуралей? Но, кажется, осознание приходит к нему слишком быстро. Он слишком заигрался. Весельчак тут же смотрит на своего товарища виноватым взглядом. —Прости, Пьеро Шатен улыбается и прикрывает глаза от усталости, слабо махнув своему партнёру рукой, мол "Да ладно тебе, все хорошо!". Арлекин усмехнулся и ехидно улыбнулся. —Пьеро, а, Пьеро. Ты устал? Пойдём, погуляем, а? Нам тут больше делать нечего! Поэт открывает глаза, растерянно взглянув на товарища, а затем столь же растерянно начинает потирать виски, как бы пытаясь унять головную боль. Но все же, шут наконец-то удостаивается ответа. —Ах, милый, милый Арлекин, я устал. Давай лучше отдохнём, прошу.. Тонкий и высокий, но не менее приятный голосок разрушает напрягающую тишину. Так ласково, так проворно он говорит, но не это надо нашему Арлекину. Он будто бы сам расстроился от такого "грубого" отказа, но лёгкая улыбка продолжала играть на его устах. Тот подошёл ближе, уселся около милого ангела и взял его за ручку. Тонкие пальцы в бархатных белых, как снег, перчатках так и манили к себе. Арлекин, не долго думая, снял перчатку, став массировать ладонь Пьеро. Такими лёгкими и даже приятными круговыми движениями. Он знал все слабые места своего товарища по игре. Пьеро тем временем вовсе не сопротивлялся, а лишь улыбался. Он позволял делать Арлекину все, чего тот захочет, ведь знал, что вне сцены его никто не обидит. Такие действия вводят молодого поэта в транс, но опомнился он столь же быстро. —Хватит, хватит уже.. Поди сам погуляй, я позже присоединюсь.. Мямлил кареглазый, на что Арлекин не реагировал. Он продолжал свое действие, вкрадчиво спрашивая —Ну пошли же. Подышим воздухом, освежимся, чего тебе стоит, м? Пьеро как переклинило. Он тут же вырвал свою руку из его рук и стал натягивать свою перчатку. Арлекин встал перед ним, с неким непониманием разводя руками. —Оставь меня одного. Как можно твёрже произнёс шатен, но.. Вышло как всегда. Мягко и без упрёка. Будто это весьма вежливая просьба. —Что?! Почему, Пьеро! —Да что ты ко мне пристал! Чуть повысив голос ответил Пьеро. Арлекин аж отшатнулся, хотя, честное слово, это было даже не громче, если бы Арлекин просто сказал что-то на сцене. Шут нахмурился, смотря прямо Пьеро в глаза. Ничего так и не найдя, понурив голову он отвернулся и ушёл, сделав все так, как просил его "друг".