Наш с тобою день

Открывая глаза, юноша тихонько проскулил себе под нос. В руках покалывало, а вокруг было много воды и красных пятен. Его одежда медленно пропитывалась запахом металла. Но ему было всë равно. Лишь одна фраза промелькнула в голове «Опять не вышло». Опять не вышло. Который раз он просыпался в этом месте? В который раз он не мог покинуть это место и узнать истину, верность своей теории? Наверное, он слишком мало режет за раз. Но это так больно. Так страшно. Он не мог нанести слишком много ударов. И это так разочаровывало его. Заставляло ненавидеть всë в самом себе. Недовольно шипя и хватаясь за одну из рук, мальчишка медленно сел на дно ванны, громко вздыхая. Раз так, то тогда ему нужно написать новую главу. Пообщаться с остальными. А хотя, может быть, забить на это всë? Голова не работала. Выбираясь из воды, руки машинально взяли аптечку, открывая еë содержимое. Почти не глядя, юный писатель взял бинты и всë необходимое. Мир просто разваливался на частички, пока белоснежные ткани прикрывали его раны. Капли крови падали на плитку, грустно издавая хлюпанья. Но беловласого парнишку это мало чем беспокоило. Вытирая красные сгустки, на пару мгновений мозг отключился и рисовал. Рисовал произвольно, неконтролируемый ничем, кроме эмоций. И это было сердечко. Небольшое, милое. Но как только осознание вернулось назад в голову, ладонь злобно стерла это маленькое сердечко. Был февраль, это парень помнил прекрасно. Но какое же число? Он не помнил. Осторожно поднимаясь и возвращая аптечку на место, взгляд упал на зеркало. Белое, бледное лицо мертвеца. Слегка грязноватые волосы, скрывающие под собой белизну. И глаза, полные боли и отчаяния. Поднимая руку на уровень лица, паренек молчал. Винсент. Так его звали. Или же для многих — Си. Являлся некого рода молодым писателем в интернете и пользовался неплохой популярностью. Но во всëм остальном — всë было отвратительно. Он не хотел жить и грезил о смерти. Ему хотелось наконец-то уйти и уснуть на кровати, сотканной из звëзд, где голова будет мирно покоиться на игривой комете. Но это не был конец. Он грезил о теории. Теории, что желал найти и испытать самолично. Но каждый раз что-то шло не так. Медленно пробираясь в свою комнату, мышка компьютера кликнула по иконке соц-сети, а взгляд упал на календарь на нижней панели. Двенадцатое февраля. Винсент недовольно зарычал, закатывая глаза и пролистывая неинтересные ему чаты. Значит, скоро день всех влюбленных. Какая же… Пакость. Столько шуму будет. Столько сообщений польется ему в чат с вопросами, а будет ли спэшл о этом празднике? Осознавая это, парень тут же вышел из сети, скрывая свой онлайн. Ну уж нет, нет, нет! Он намерен действовать решительно! Завтра. Завтра он обязан умереть. Без всяких отговорок. Но как же это сделать? Каким образом? Задумчиво покачиваясь на кресле, прозвучало уведомление. Все звуки Винсент давным давно вырубил. Во всех чатах, приложениях, играх и прочем. Лишь один чат был особенным. Чат с человеком, которому он доверял полностью. Тут же садясь ровно и подъезжая к экрану, Винсент кликнул на оповещение, открывая их общий чат. > Слушай. А… А что ты скажешь на предложение встретиться завтра? Просто, потом… Несколько секунд тишины. Винсент приложил пальцы к вискам, ничего не понимая. Что? Хватаясь за мышку, парень пролистал чат и бегло прочитал их сообщения, что тут же освежили его память. Точно, он же хотел попробовать падение с крыши как способ смерти! А с собой взять этого человека! И как он забыл? Хотя, наверное, это от потери крови… Но не важно! Завтра! Так удачно, так удачно! На лице выросла странная улыбка. Он умрет Наконец-то умрет Никто не будет его искать из-за праздника. А когда поймут, будет поздно! Да и как помнил сам Винсент, тринадцатое число — это день одиноких людей. Они смогут отметить такой великолепный праздник вместе, прежде чем! Радостно, пальцы легли на клавиатуру, печатая быстрый ответ: > Ой, а мне так даже удобнее! В сколько тогда встретимся? > У-удобнее? Правда? > Честно-честно, я разве похож на обманщика, Шарлотта)? Винсент горько хмыкнул, пряча под стол свои порочные руки с шрамами и новыми ранами. Может и не похож, но им он и был. Ведь человек по ту сторону экрана ничего не знал об этом. О боли Винсента. Даже доверяя «Шарлотте», он не желал «еë» пугать. Обременять. Это его дело. И его теория. Не их. Но Винсент был бы рад, будь у него единомышленники.

* * *

— Довольно интересный ты случай, Шарлотта… Или лучше тогда мне звать тебя иначе? Ночь для Си прошла бесследно. Он просто ворочался из стороны в сторону, скуля от боли в руках и от бессонницы. А мысль о достижении цели его душила и не давала хотя бы отдохнуть в те моменты, когда руки находили удобное положение и не молили о пощаде небес. Утро тоже ничего не оставило. Умыться, поесть, одеться. Всë как всегда. Но вот когда пришла минута истины, Винсент затрепетал, собираясь на встречу. Эти двое договорились встретиться на заброшке. Винсенту пришлось приложить немало усилий, чтобы уломать «подругу» на этот шаг. Ну точнее, как «подругу». За аватаркой милой девочки с белыми волосами и золотыми глазами скрывался уставший не меньше Винсента парень с черными как смоль волосами. Лишь золотые глаза были схожи со своим «прообразом». Винсент привык, что в интернете девушки косят под мальчишек, это уже обыденность. Но чтобы наоборот — впервые. — Ах, извини… Боялся сказать. Ну, знаешь… Парень напротив Винсента сжал в руках коробку, нервно глядя в пол. Беловласый давно еë заметил, но не торопил. Он просто радовался, что Шарлотта — это не Шарлотта. Перед девушкой было бы сложнее. Сложнее и больнее умирать. Но этот юноша… Он явно поймет его. Поймет и по-братски кивнет. А может быть, даже уйдет с ним, кто знает. А пока Винсент думал, собеседник собрался с мыслями: — Чарльз. Меня зовут Чарльз. — Очень рад, Чарльзи. Меня же зовут Винсент. И не волнуйся, я ожидал этот сценарий. Я даже рад, что ты это ты. Не колеблясь, писатель протянул Чарльзу руку. Лицо второго парня выражало удивление и легкое смущение от добавления в конце имени буквы «и». Но быстро взяв себя в руки, он пожал руку в ответ. Не отпуская, Винсент положил свободную ладонь на коробку: — К слову. А что здесь? — Ах. Это причина переноса даты встречи. Винсент удивленно изогнул бровь, не понимая. У этого всё же были причины? И какие же? И что же могло быть в коробке? Наверное, впервые за долгое время, Винсент испытал любопытство, интерес к жизни и сюрпризам. Заинтересованно смотря то на коробку, то на Чарльза, он лишь ждал, не торопя. — Сегодня… А… Ну… Праздник. Винсента пробило. Просто. Полностью. Он ощутил озноб. Какой праздник, чего?! Удивленно смотря на Чарльза, Винсент тихо протянул: — Если ты спутал числа, то ничего страшного. День педиков завтра, но… Нет, нет, я осуждаю, может потому ты и прикинулся девушкой, однако… Шутку не оценили, раздался хлопок. Винсент был готов на деле к удару по голове. Но глаза всë равно предательски и широко раскрылись от… Удивления. Так слабо. Так нежно. Словно лишь для вида, но не более. Это был даже не удар по шее, а… Какой-то странный взмах. Гонение воздуха и не более. Но лицо Чарльза было очень сильно искажено гневом: — Вин-Винсент! Нет, я не гей! И другой праздник!!! — День одиноких? — Сегодня I.F.D! — Что? — Internet Friends Day (День интернет друзей)! — Друзей…? — Да! Чарльз очень волновался. А лёгкий румянец на щеках говорил о возмущении и обиде на парня. Но Винсент не успел извиниться, как получил в руки подарок. Так это ему? Больший озноб ударил по телу Винсента. Какой ещë день друзей? Подарок? Чарльз, ты… Винсент был очень сбит с толку. И как теперь умирать? Винсент желал уйти. Отдать подарок. Ему стало… Стыдно. Как он теперь может заявить этому человеку, что хотел бы, чтобы наблюдали за чужой, его смертью? Открывая рот, Винсента прервали: — Я знаю, это реально выглядит странно. Наверное, я в твоих глазах теперь «не такой», но мне всë равно! Мы с тобой знакомы очень долго. И ты стал важным для меня человеком. Сегодня действительно ещë и день одиноких людей, если я помню всë верно. Но я не хочу быть один. Я… Очень плохо общаюсь с людьми в реальной жизни. И поэтому, любое общение в интернете стало для меня благословением. И… И поэтому. Ты, Винсент. Стал важным для меня человеком. Другом, понимаешь? И если суждено нам прекратить общение, то хотя бы глядя друг другу в глаза и без лжи. Я не хочу больше врать своему другу, чтобы потерять его. Лучше ты уйдешь от правды. Но… Я в любом случае буду рад провести с тобой один из этих двух праздников. Винсент просто закрыл рот. Он был просто в шоке. Держа коробку, Винсент совсем потерял мотивацию… Умирать. У него… Появились причины жить? Но как же его теория? Как же…он же… Почему он не хочет бросать этого странного парня? Любовь? Пф, нет. Это было что-то более важное и куда сложнее. Дружба. Но почему так резко? Руки дрожали, а ноги не слушались. Опускаясь на холодный бетон, его просто трясло. Чарльз испугался, тут же бросаясь к беловласому юноше. Держа коробку как нечто важное, Винсент дрожал. Его пробивало. Его просто пробивало. Страшно. Больно. Непонятно. Почему какие-то слова его так убивали? За что, Чарльз? За что ты такой хороший? Руки болели. В груди болело. Что-то сверкало. А Чарльз… Он просто обнял парня. Ничего не говорил. Он не мог понять, что с Винсентом. Но понимал другое — ему тоже нужен друг. И Чарльз готов им стать. Стать его другом. А не просто буквами в интернете. — Винсент! Винсент, тебе плохо, что с тобой? Мне вызвать скорую? Ты диабетик? Что случилось? Винсент? — Ай, руки… Винсент дернулся в чужих руках, прижимая коробку к груди. А Чарльз тут же отсел, уже сам понимающе смотря на писателя: — Я просто… Очень удивился, Чарльзи… Да-да… Именно так. — Ты уверен? Точно? Уверен? — Да. Чарльз. — Да? Винсент вздохнул. Хотелось по привычке фальшиво улыбнуться. Но он этого не делал. Лишь говорил: — Если честно, я не знал о празднике. Я знал лишь о завтрашнем. И… Я хотел умереть, если честно. — ЧТО?! Чарльз оперся руками в пол, двинув корпус в сторону Чарльза и возвышаясь над парнем. Сейчас их разница в росте играла новыми красками. Невысокий Винсент ощутил страх от возвышающегося над ним Чарльза, в чьих глазах горела ярость и боль. — Пожалуйста, подожди! И я хотел предложить тебе это тоже. — ВИНСЕНТ! — Чарльз! Я… Чарльз молчал. Винсент тоже. Он просто начал плакать. Глядя на слезы беловласого, Чарльз опустил вниз, поджав ноги под себя, а ладони кладя на колени. Было видно, как ему больно от слов друга. Но он лишь ждал. — Я не могу врать тебе. Не хочу врать больше, после твоих слов… Это нечестно… Нечестно, НЕЧЕСТНО! Он истерил. Просто истерил с коробкой в руке. Задыхаясь, он дрожал и давился слезами. Так странно. Так глупо. Так нелепо. Так… Легко. Подняв голову на Чарльза, Винсент не знал, как быть. Всë, карты раскрыты, теперь он разочарован в нëм, а не наоборот. Шедеврально, молодец, идиот! Рука вновь оказалась над Винсентом. Вот теперь его точно ударят со всей силы. Закрывая глаза, Винсент закричал. — Ты… Чего? — А ты… Чего? Рука Чарльза гладила белые волосы. А вторая нежно взяла руку парня, разворачивая еë: — Резался? — …А-ага… — Ясно… Чарльз грустно хмыкнул, убирая руку и смотря в сторону: — Тогда… Что ты планируешь делать? Если ты хочешь умереть, я… Я не против. Проведу день одиноких один… Тебе помо- — ИДИОТ, НЕТ! Закричав, Винсент накинулся на Чарльза, обнимая парня с черными волосами. Упав, Чарльз в шоке смотрел на ревящее белое облачко, что совсем в край ударилось в отчаяние. Винсент схватил второй рукой Чарльза за рубашку, яростно тряся в воздухе: — Нет, нет, НЕТ! Я… Ч не хочу больше! Я НЕ МОГУ! Ты… Ты… ТЫ! ЧАРЛЬЗ, ТЫ ДУРАК! — Дурак. Твой. — Мой. СТОП, ТЫ- Винсент ударил по щеке Чарльза. Однако Чарльз лишь усмехнулся: — Бьешь как девочка. — Сказала девочка. — А девочек бить нельзя. — А ты и не девочка! — Врунишка. — Да. — Пизда. — ЧАРЛЬЗ. Винсент злобно слез с Чарльза, отворачиваясь от него и обнимая коробку. Вспомнив о ней, он начал еë открывать. И уже желая нахлобучить картон на голову этого идиота, остановился. Он молча смотрел на мягкую игрушку в виде белой птицы, лебедь. Его любимый цвет. А птиц он любил, они напоминали о небе, по которому, в его теории, он пройдет парадным маршем для возвышения в Божество. На плечо Винсента опустилась голова Чарльза, что смотрела заинтересованно на реакцию парня. Как в лицо влетел картон, а Винсент сжался в комочек, обнимая игрушку: — Ай, за что! — А нечего! — Тебе хотя бы понравилось? — Да… Винсент обиженно фыркал и ныл, ощущая себя, как подавленная сопля. Чарльз же осторожно подсел сбоку, смотря на красивые виды с вершины заброшки: — Так какой же праздник мы с тобой отметим. — Internet Friends Day… — ... Винсент устало лëг на колени Чарльза, обнимая игрушку и тихо сопя носом, давясь от боли в груди. Но Чарльз лишь гладил парня по спине, давая ему отдохнуть. Этот маленький лебедь только начал избавляться от серого пуха, становясь прекрасным. Винсент только начинает ценить жизнь. Ценить с новым другом… Happy Internet Friends Day…