Пелена

Сущность изменила правила игры, завлекая жертв в новое испытание. Нечасто, да и точно нельзя понять жребий выбора. Джейк поежился, рассматривая собственные ладони, следы давно сошли, но гадкое состояние не вытравить. Он ощущал себя изолированным от других выживших, но находил поддержку в таких же несчастных, испытавших волю Сущности на себе. Кейт, выглядевшая несгибаемым тростником, перестала сидеть у костра, отдалилась от всех, предпочитая компании одиночество. Порой она проводила время с Джейком; они молча переглядывались, и девушка подолгу сидела в его объятьях. Парень сплел тонкий браслет, перехватив запястье Кейт, крепко завязав. — Твои пальцы… — Девушка сжала ладонь Джейка, массируя подушечки, отмечая каждый сгиб. — Больно? Выживший невольно дёрнул руку, убирая в карман куртки. — Уже нет, но невыносимо осознавать беспомощность. Всё что угодно, только не так. Кейт тяжело вздохнула, сочувственно положив руку на плечо парня, стараясь вернуть его внимание. — Порой я спрашиваю себя, почему только мы? Нет, я не имею в виду, что они заслужили, но чем заслужили мы?! — Девушка затараторила и сама, мгновенно поникнув, уставилась на землю в ожидании ответа. — Судьба. — К черту такую судьбу! Джейк лишь вновь обнял Кейт, стараясь приободрить, зная, что не сможет. Ему больше нечего отдать. Что может быть хуже для человека — потери веры и ориентиров? Он не был уверен, что для него ценно, за что можно крепко ухватиться и не отпускать. Это сравнимо с мифом о фениксе, который возвращался к жизни, а Джейк возвращался к страданиям. Они шли обратно вместе, и другие выжившие, освободив им место, вновь вернулись к делам. Оба договорились не рассказывать о происходящем на «Испытаниях», так по-дурацки скрывать очевидное, но хотя бы не стыдно смотреть другим в глаза. Пока другие в неведении, значит, то, что происходит за пределами костра, происходит не с ними. А узнай об этом каждый, то, чтобы они могли изменить? Лишь сочувственно смотреть, перешептываться, пока Джейк сгорал от стыда к себе. Кейт приняла гитару из рук Джеффа и, собравшись с силами, затянула бодрую песню. И как ей удавалось разводить две жизни? Парень слушал, не замечая, как мелодия отдаляется, обволакивая его в новый мир. Тепло, из которого не хотелось уходить, отчего Джейк сильнее сомкнул веки, не слыша мелодии, напевая её сам себе под нос. Он не сразу понял, что переместился, вскочив, ударился об спинку кровати и, запутавшись в одеяле, упал плашмя на пол. Дыхание участилось, и, стараясь скинуть опутавшую ткань, заметался. Если он вновь окажется у Денни, то откусит себе язык, не побоявшись ничего. Лучше так, чем ощутить всеобъемлющую власть над собой. Выбравшись из кокона, он отполз к кровати, ища, куда можно спрятаться. Увидел ли его кто-то, прежде чем он очнулся? Пошарив по полу, он не обнаружил ничего полезного. За окном клубился туман Сущности. Когда-то Джейк пытался выбраться через него, вновь возвращаясь в комнату. Побег был бесполезен, только смерть освобождала его. Выживший мог бы убить себя сразу: возьми простыню, накинь петлю на шею, только вешаться не на чем. Немного выждав, он осмелился выйти в коридор, рысцой пробежав к следующей двери и к следующей, которая вновь впускала его в комнату. Остается ждать неизвестно кого, заесть свою боль и обиду и подчиниться. Джейк хотел бы поменяться с кем-то, но мгновенно одергивал себя, гоня мысли прочь. Хотя все чаще голос настаивал сбросить груз, обвинить других в беспечности, чтобы хоть кто-то разделил бремя, сказал, что он справится. Синдром жертвы, выработавшийся насильно под влиянием темного божества, пожирал Джейка. Он становился слабее не только духом, но и телом. Порой отрешаясь и позволяя делать с собой что угодно. Джейк устало прикрывает глаза, думая о песне Кейт. Однажды невзначай он спросил о её испытании; секундное замешательство, поборовшее гнев и девушка расплакалась. Её плачь нарастал с каждым вздохом и Джейк не придумал ничего лучше, чтобы показать поврежденные запястья.

«Прости, прости, Кейт, ты не одна»

Джейк не сразу замечает вошедшего, он рассматривает собственные руки, прежде чем вздрагивает от присутствия чужака. От вида ботинок выживший только и успевает вспомнить: «Дэнни…» Кейт понимает, что ни один талисман не способен их уберечь, можно надеяться на некую милость маньяка: что-то привлечет его, заставит отнестись бережно. И доминирующая роль перейдет от деспота к подчиняющемуся. Джейк шарахается в сторону, не признавая в человеке ни одного знакомого мучителя. Сколько не плети веревочек, а все они затянутся на собственной шее. Кейт рвет струну на гитаре и ойкает, прижимая поврежденный ноготь к себе. Мужские пальцы впиваются в деревянный настил отчего занозы неприятно вонзаются в мягкую кожу. Выжившие спешат на помощь, помогая Кейт: кто-то забирает гитару, осматривая лопнувшую струну, Клодетт нежно оборачивает марлю вокруг кровоточащего пальца. Джейк не замечает, как глубоко вошла одна из заноз, места остается меньше, когда мужчина опускается на колени как-то слишком спокойно. Кейт благодарит друзей и чувствуют обволакивающую заботу, впервые после Испытания ей становится радостно. Она надрывно смеется, привлекая внимание других, истерика прекращается с первыми слезами. Ребята не отпускают Кейт из объятий, усаживая на бревно и девушка глуповато улыбается, становясь болтливой. Джейк полностью рассеян: его взгляд останавливается на склоненной голове чужака. Человек не сдвинулся с места, покорно чего-то ожидая и выживший замер с ним. Парень слышит тихий скрип впереди, будто старая шкатулка разгоняет шестерёнки для последней мелодии. Выглядывая из-за чужой спины, он замечает медленное движение в дверном проеме, неясные туманные фигуры перемещаются по коридорам. Джейк зажмуривается, открывая глаза вновь — дверь заперта. И отдаленная мелодия, так похожая на песню Кейт звучит где-то за стенами. Человек вторгается в столь ограниченное личное пространство Джейка, сжимая его ладони, стараясь отодрать их от пола, получается легко, чужие руки совсем онемели. Выживший не позволяет держать его, вспоминая как Дэнни навредил ему. Силы совершенно не равны, но человек не препятствует метаниям выжившего, лишь с интересом осматривая кровь, оставшуюся на собственных пальцах. Джейк понимает, что помещение слишком маленькое, чтобы сбежать: его обдает ледяным потом. Он решает мгновенно, от отчаянья ударяясь со всей силы об стенку. Нелепое представление заканчивается также быстро, как и началось. Если Джейк надеялся на легкую смерть, то получил лишь звенящий шум в ушах, да пульсирующую боль, расходящуюся по всей голове. Когда взгляд фокусируется на склонившемся человеке парню удается вышептать: — Хреново… Выживший не сразу признает знакомую одежду, но чем дольше рассматривает, тем больше вспоминает. Джейк смотрит, как от него отходят, оставляя в покое. Как будто Тени тоже не нравится, что его заперли с выжившим. Каждый находится у своей стены, пока парню не надоедает неменяющаяся обстановка. Попытавшись дернуть дверь, Джейк пару раз стучит по ней ногой. Он долго думает, стоит ли просить что-либо от убийцы, но Майкл не проявляет интереса, кажется, забыв о присутствии другого. Выживший смотрит украдкой, быстро подстраиваясь под обстановку, если мужчина останется на месте, то окажет огромную услугу. — Острое? — небрежно бросает Джейк, стараясь не поворачиваться спиной. — Есть? Майкл медленно перебирает руками, отыскивая в кармане осколок зеркала, протягивая вперед. Парень предпочел, чтобы тот кинул осколок, чем взять потенциально опасный предмет из рук, но все же несмело подойдя, он аккуратно забирает вещицу. Стараясь протолкнуть острие в замочную скважину, он пару раз царапает и так израненные пальцы, но продолжает. Прокрутив пару раз осколок, Джейк выясняет, что замок полый и внутри нет никаких механизмов, которые держали бы не только закрытой, но и открытой дверь. Тягучая мелодия отчетливо раздается за дверью, и выживший прислоняется, чтобы услышать чеканные вздохи и сипы, не похожие на человеческие. На всех испытаниях до этого Джейк ни разу не прислушивался к окружающей обстановке, слыша лишь собственные вопли и вкрадчивый голос Дэнни. Он отшатывается от двери, ища глазами мужчину, и, найдя, отчего успокаивается. Они проводят в ожидании несколько часов (насколько это возможно подсчитать), пока Джейк исследует каждый закуток. Туман снаружи никак не меняется, лишь сгущаясь около окна, отчего не видно очертаний других домов. Выживший выяснил, что за пределами всегда есть что-то еще, непонятное, но похожее на предметы из реального мира. — Если не через дверь, то остается один выход. — Парень распахивает окна и, выглядывая, замечает расстояние до земли, где-то второй или третий этаж. Он мужается и решает действовать. Майкл наблюдает за приготовлениями и, решаясь подойти сам, оценивает высоту. Он останавливает Джейка, готовящегося взобраться на подоконник. — Что? — Выбираясь из-под тяжелой руки, выживший еще раз глядит вниз. Мужчина не отвечает, забирая скрученные простыни, он долго перебирает их, перевязав на другой, более прочный узел. Джейк едва кивает и, пробуя еще раз, перекидывает ткань вниз, закрепляя конец к ножке кровати. Он вдыхает поглубже и осторожно отпускает карниз, спускаясь по дюймам ниже. Ботинки касаются земли, и, задрав голову, парень оценивает проделанный путь. Он знает, что туман вернет его обратно, но не попробовать — означает сдаться, хотя бы в этом Джейк не хотел уступать. Недолгая прогулка заканчивается блужданием в тумане. Парень возвращается, не находя пути назад, его обволакивает жуткая завеса. Мелькающие образы приближаются, и Джейк пытается обойти их, но те ухватываются за его куртку, затягивая с собой в искривленный мир воспоминаний.

***

Джейк сидит на верхней ступеньке, подперев ладонями голову. Входная дверь хлопает, и заполошная женщина врывается в коридор, держа на руках сверток. Она нервно скидывает туфли, укачивая плачущего младенца. — Джудит! Спустись сюда, черт тебя возьми! — Женщина перекрикивает плач, стараясь удержать ребенка и сумки в руках. Джейк еле успевает отскочить, когда девичьи ноги мелькают перед глазами. Вызывающе одетая девушка прыжками спускается вниз, злобно вырывая пакеты из рук. Парень не успевает взглянуть на лицо ребенка, когда его уносят наверх. Женщина наконец-то успокаивается и, проходя в гостиную, выключает ревущий телевизор. Она устало подходит к пакетам, стоящим на обеденном столе. В доме настает временный покой до того момента, пока подвыпивший мужчина не вваливается на кухню, недвусмысленно облапывая вяло отталкивающуюся женщину. Между ними возникает возня, она все посмеивается и припугивает накалившейся сковородой, он утыкается ей в шею и пытается оставить поцелуй. — Тише-тише, дети дома. — Женщина водит головой, опьяненная лаской и вниманием. — Не важно... — Мужские пальцы тянутся к лямке, обнажая грудь, тело льнет ближе к телу, и на кухне становится громче. Она опирается на тумбочку, стараясь выдержать вес наваливающегося мужчины, запуская руки в жесткие волосы. Тот торопливыми движениями старается залезть под одежду, добиваясь вызывающих полустонов. Женщина отвлекается лишь на секунду, чтобы в ужасе отпрянуть: — Майкл! — Мальчик замирает в дверном проеме, пятясь назад и мигом взбираясь по лестнице вверх. Джейк видит, как меняется настрой мужчины, его агрессия от нереализованного желания буквально густится вокруг. Он с истинным наслаждением подцепляет край штанов, выпуская ремень и складывая пополам. Шаги отдаются тяжелым басом в ушах Джейка, который не может ухватиться за туманный образ, остановить насилие. Парень не может подняться наверх, воспоминание намеренно не дает пройти дальше. Мгновения проносятся, и Джейку приходится зажать уши, ощущая весь ужас от происходящего. Невыносимый страх обрушивается на него, будто все происходит с ним. Он забивается в угол, стараясь успокоиться, закатывая рукава из-за горящих отметин. Предплечья быстро меняют цвет, синяки язвятся и неожиданно сходят.

«За что? За что? За что? За что?»

И Джейк не может понять, чьими мыслями наполняется его разум.