Баника, не поглощай нашего ребёнка!

Рука медленно сползает на уже изрядно округлившийся живот. Баника хищно облизывается, проводит рукой по дорогой ткани. Как же хочется… чего-то нового… того, что она никогда еще не пробовала… - Баника, даже не думай! Девушка дергается и оборачивается на своего повара. Карлос стоит, уперев руки в бока, и смотрит на нее с привычной в последнее время гримасой негодования. - О чем ты, милый? – Баника по-детски улыбается. – Я думала о тебе. Почему я должна перестать о тебе думать? - Не ври мне, женщина! – Карлос разгневанно хватает Кончитту за плечи. – Я знаю этот взгляд. Повторю еще раз: ты не сожрешь нашего ребенка! - Но… - Баника, черт тебя подери, Кончитта! Соберись! Девушка грустно вздыхает, с видом ребенка, у которого отобрали конфету. Снова кладет руку на живот. Взгляд Карлоса смягчается. Он отпускает невесту и садится рядом, приобнимая ее со спины. Баника склоняет голову ему на плечо, не переставая гладить живот. Подумать только, она беременна! Сейчас внутри нее новая жизнь. Такой же человек, как она, но совсем еще юный и беспомощный. Ни кожных покровов, ни нормальных органов, ни глаз. Интересно, какой он на вкус? Баника встряхивает головой. Нет, Карлос прав. Она скоро станет матерью. Станет, если сумеет сдержать свой голод и дать появиться на свет их сыну. Или дочери. Баника поворачивает голову, глядя прямо в глаза любовнику: - А кого ты хочешь? Мальчика или девочку? Карлос прикрывает глаза ладонью, обдумывая свой ответ. - Не знаю. Но если родится мальчик – сделаю из него рыцаря, настоящего воина и достойного жениха. Будут ежедневные тренировки и ежегодные турниры. - А если девочка? – хихикает Баника, прикрыв рот рукой. - Тут уж не знаю, - Карлос отнимает руку от лица и смотрит на любовницу. – Девочек должны воспитывать матери, таков обычай. Кончитта согласно кивает и переводит взгляд на окно. Вечереет. Солнце уже почти опустилось за линию горизонта. - Какой ты ее воспитаешь? Баника отрывает взгляд от окна и снова глядит на любимого мужчину. Тот сидит, подобрав колени, и смотрит на нее с мягкой, ослепительной улыбкой: - Расскажи, какой будет моя дочь. Я же должен знать. - Ну… - Баника приставляет палец к подбородку. Надо же, а ведь она даже не задумывалась, как будет воспитывать своего ребенка. Наверное, столь сильно была одержима мыслью его поглотить. Как вообще воспитывают девочек? Также, как и ее? Нет, тогда ведь ее крошка тоже растолстеет и никогда не сможет быть с тем, кого любит. Баника бросила взгляд на Карлоса. Она ведь чуть не потеряла его. В тот день, когда семья расторгнула помолвку, мир маленькой Баники разбился на тысячи крошечных осколков. Ее никогда не интересовали мальчишки: все они были грубыми и неучтивыми, беспрестанно улюлюкавшими за ее спиной и бросавшими оскорбления прямо в лицо. Баника не верила в благородных и добрых мальчишек. До того самого дня. Карлос был другим. Он умел видеть глубже, проникать взглядом сквозь толстую оболочку жира и видеть душу. Он умел поддерживать, умел ласкать, умел слушать. Умел мечтать. И когда по воле случая она узнала в своем новом поваре старого возлюбленного, чувства вспыхнули с новой силой. Они пожирали ее изнутри, как и сама она жадно пожирала все то, что готовил Карлос. Отдавшись ему в порыве страсти, она ничуть не жалела. Сейчас тоже. Сейчас в ней частичка Карлоса, ставшая неотъемлемой ее частью. Но Банике мало частички. Хочется, чтобы весь Карлос принадлежал одной лишь ей. Весь, до последнего кусочка. Баника сильнее прижимается к мужчине, проводит языком по его щеке. Нет, она не собирается его есть. Хочет лишь попробовать. Узнать, какая на вкус ее любовь. - Баника…? - А? – Кончита поднимает глаза. - Я так понимаю, ответа я не получу. - Что? А, точно, - Баника отстраняется, задумчиво склонив голову набок. – Ну, она же будет герцогиней. Будет носить все самое лучшее и дорогое, не будет ни в чем знать отказа. Но! – Баника даже задрала палец вверх, чтобы показать важность момента. – Она никогда не будет переедать! Никогда! - Ты мне любая нравилась, - Карлос неопределенно повел бровями. - Не сравнивай себя и других мужчин, - Баника чуть наклонилась к любовнику, отчего тому пришлось отклониться назад. – Ты – особенный. В большинстве же своем мужчины – грубые и пошлые. Им не важна душа, лишь лицо и тело. И приданое, - Кончита отстранилась. – Впрочем, уже вечер. Тебе не пора готовить ужин? - Все давно готово. Арте и Поло ждут лишь твоего зова. - Чудно! – Баника схватила с тумбочки колокольчик и сильно-сильно затрясла. – Ох, ну где же эти двое? Через полминуты нескончаемого звона двойняшки втащили в комнату стол, а еще через пару минут он уже ломился от всевозможных яств. Карлос внимательно обошел стол и поднял тарелку с непонятным содержимым, гневно взглянув на двойняшек: - Я этого не готовил. Что это? - Изрубленные лопатой садовые черви, - коротко отчеканил Поло. – Угощение специально для нашей госпожи. - Ясно, - Карлос подошел к окну и выкинул презент на улицу под возмущенные крики двойняшек. Баника скорчила обиженную мину. Карлос устало хлопнул себя по лицу: - Слушай, я понимаю, что ты даже такое, - мужчина поморщился. – Съешь с радостью. Но сейчас ты должна прежде всего думать о ребенке. Изрубленные грязной садовой лопатой черви явно не пойдут ему на пользу. - Да… ты прав… наверное… - Кончита грустно кивнула и запустила ложку в картофельный салат. Карлос сел за другой конец стола и отрезал себе кусок свиной котлеты, отправляя в рот. Сверлящие насквозь взгляды слуг-двойняшек сводили с ума не меньше, чем ежедневные невообразимые заказы Кончиты. Этот дом провонял мертвечиной, дохлой рыбой, замаринованными лягушками, жареными комарами… Проще назвать, чем тут не пахло. Карлос совсем не понимал, почему Арте и Поло не бегут отсюда со всех ног. Он бы и сам с радостью убежал. Карлос отложил в сторону пустую тарелку и зачерпнул ложкой суп. Он не может уйти. Не сейчас. Он не может оставить Банику наедине с ее безумием. Кажется, дитя благотворно на нее влияет. Она стала куда умнее. А может она просто потакает Карлосу. Мужчина вытер рот салфеткой. Он до сих пор не мог ответить самому себе, зачем пришел в это Богом покинутое поместье Дьявольской герцогини. Любил ли Банику или это было простое любопытство – кости брошены и пути назад нет. Баника его уже не отпустит. Никогда и ни за что. Он чувствует это в ее сбитом дыхании, в том, как сильно она цепляется за него, в буквальном смысле. Она так крепко сжимает его в объятиях, что, кажется, хочет слиться с ним, стать единым целым. Трапеза заканчивается, и двойняшки уносят стол. Карлос задергивает шторы, целует руку своей госпоже. Она хватает его за запястье с силой дикого медведя, тянет на себя. Когда их лица оказываются на одном уровне, Баника с силой вцепляется в его губы. Со стороны это выглядит как поцелуй. На деле же Карлоса просто пожирают, прокусывают до крови его губы, слизывают языком красные капли с подбородка. Карлос дергается в сторону, тщетно пытается отдышаться. Баника сидит перед ним, все еще облизывая свои губы, перепачканные в чужой крови. - Ты вкусный… Карлос ждет продолжения фразы, но его нет. Баника заваливается на кровать, укутываясь одеялом. В последнее время она часто засыпает прямо в одежде. Карлос осторожно, будто опасаясь, что она снова набросится на него, доходит до двери и, выскочив в коридор, срывается вниз по лестнице. Лишь когда заканчиваются ступеньки, он останавливается, чтобы перевести дух. Сердце стучит как бешеное, ноги подкашиваются, мысли путаются в голове. Как заевшая пластинка, крутятся в голове те слова. «Ты вкусный… Ты вкусный… Ты вкусный…» Карлос поднимает лицо, и сердце пропускает второй удар при виде Арте. Девочка улыбается во весь рот, смотря прямо на него. Карлос прижимается к стене, боязливо доходит до коридорной арки и бежит наутек к своей комнате. Нет, плевать на все. Нужно бежать из этого проклятого поместья. Нужно спасать свою жизнь, свою душу. Нужно забыть Банику, очистить свое сердце. Навсегда.