К тебе, моё Солнце.

                    

* 🌙 *

                    Восток ещё пуст и мрачен, когда Сонхун смотрит серебром своих глаз поверх белоснежных кустов гортензий. До рассвета считанные минуты, но дыхание его бесконечное то и дело прерывается в предвкушении самой важной за всё существование встречи. Изменившей всё однажды и навсегда. Вот-вот готовой изменить всё бесповоротно, разделяя на мрачное «до» и ослепительно яркое «после». По тёмно-серому подолу накидки, танцуя в трепетной радости, перескакивают с боку на бок мелкие звёзды, оставляя всюду мерцающий свет и липкую пыль. Сонхун поругал бы их за устроенный беспорядок в любой другой день, млечный путь должен быть вымерен, а не хаотичен. Но не сегодня. Сегодня в Лунном Царстве и сердце самой Луны слишком важный, особенный день. Длинные костлявые пальцы, обтянутые пергаментом тысячелетней хрупкой кожи, оглаживают бутоны свеже распустившихся цветов. Луна вдыхает украденный с Земли аромат полной грудью. Извиняется перед пышными кустами, но клянётся подарить им здесь, в своём царстве, жизнь не хуже, чем во влажных чернозёмах огромной планеты. Он знает, что будет им ещё радость, когда войдёт в холодные стены второй хозяин. Вслед за тем, как тонкая стрелка вековых часов над серебряным троном касается долгожданного времени, Сонхун поворачивает к главным воротам голову, едва не сбивая с пышной белизны волос хрустальную корону. Расцветают сероватые полные губы самой нежной улыбкой, как только с тяжёлым сипением двери отворяются. Покрывается каждый миллиметр тёмных стен нежно-розовым цветом, отливая лавандовым кое-где. Заливается розовым золотом мраморный пол, по которому, сбежав с надоевшего подола, бегут непоседы-звёздочки, мерцая особенно ярко в предрассветный час. Искрятся счастьем и нетерпением, после столь долгого ожидания. Цепляются крепко за персиковый сатиновый подол, успокаиваясь и едва не урча в удовольствии. Чувствуя тепло и впитывая его, наполняясь особенным светом. Звёзды же на щеках Сонхуна мерцают ярче, как только в серебре его глаз отражаются рассветные лучи. Перемежаясь от золотистого к перламутровому, лучась такой же бесконечной любовью и лаской, что Луна на расстоянии чувствует, едва сдерживаясь, дабы не протянуть раньше времени руки. Он улыбку с розовых губ сцеловать так сильно хочет, что дышать перестаёт, пока мерный стук каблуков раздаётся по всему царству. С каждым шагом и сердце его бьётся всё громче, и слышит чужое он также ярко, как будто ухом припал к вздымающейся груди. Запрятанной сейчас от него в тонкое золото праздничного савана. Украшенного морганитовыми кристаллами-цветами, сквозь которые, играясь, проливается свет ночных и утренних звёзд. Луна с жадностью и упоением, будто в первый раз, разглядывает поцелованную солнцем карамель кожи, редкие на высоких скулах солнечные следы и глубокие ямочки, что лишь явнее становятся, как только глаза их встречаются. В тёплом золоте их холодное серебро утопает. Сонхун пока ещё не знает, как можно быть ещё счастливее. Его Солнце — навеки его теперь точно. Хоть и не Солнце Чонвон по статусу, сын лишь, один из сотни, опаляющий, согревающий и дарящий дневным путникам — луч солнечный. Но для Сонхуна и существования его — единственное светило. Единственная любовь и надежда во мраке его бесконечно тянущихся дней. Не мрачных отныне больше. В момент, когда руки их соприкасаются, сплетаясь мгновенно пальцами и образуя крепкий замок, небо над просыпающейся Землёй вздрагивает. Звёзды и светлый диск Луны в предрассветном небе вспыхивают драгоценным светом, встречаясь. Луна получает последнее благословение Солнца на вечный союз.       — Клянусь, нести службу каждую ночь исправно. Клянусь блюсти покой семьи нашей и царства. Клянусь почетать тебя, как себе равного и выше многим. Клянусь любить и возвращаться в наш дом с каждым рассветом. К тебе, моё Солнце.       — Клянусь продолжать освещать твой путь. Клянусь согревать и охранять наше царство. Клянусь почетать тебя, боготворя, как если бы не делал этого уже ранее. Клянусь любить и встречать тебя каждое утро в нашем доме, моя Луна. В золоте кудрявых локонов смело путаются костлявые пальцы. Серость вековых губ окрашивается на мгновение в алый, соприкасаясь с огненно-розовым и отпечатываясь сладким привкусом взаимной любви. Сердца в бесконечности соединяются, неразрывно красной невидимой нитью связываясь. Дополняя и заполняя всё недостающее. Со щёк Сонхуна, зеркально бликуют и звёзды на щеках Чонвона. Знаменуя заключённый за небесами союз. Скреплённый клятвой и поцелуем. Отпечатанный розовой дымкой на белоснежных волосах Луны и крохотными созвездиями меж веснушек Солнца.       — Я представить себе не мог, что смогу быть однажды хоть сколь-нибудь счастлив, — шепчет в ласковую улыбку Сонхун. — Сейчас это счастье заполняет меня столь сильно, что кажется воздух в груди лишний.       — Тогда не торопись пока думать о том, что мы теперь вправе создать полноценную семью, — посмеивается Чонвон, утопая в нежности прохлдных ладоней, его лицо бережно держащих. — Не хочу терять тебя, едва обретя. Серебро в глазах Сонхуна вместо смешливых искр вспыхивает белёсой молнией.       — Ты…       — Конечно же нет. Пока.       — Позволь мне сперва пережить счастье видеть тебя по утрам в нашем доме, — улыбается Луна, оставляя лёгкие поцелуи по созвездиям мягких щёк.       — Сколько будет угодно, — смежает веки Чонвон, скрывая золото сияющих глаз. — У нас впереди бесконечность. И целая Вселенная для них двоих.