Когда устанешь - сообщи.
Переведу тебя в управление.
Отец и не скрывал, что отсутствие интереса у сына в переходе на почетную должность - лишь глупая оплошность в кропотливом воспитании. Школа. Полицейская академия. Перенятие места отца. Другой дороги не существовало. Братья уже ошивались на этажах бетонного монстра. Перебирали бумажки, монотонно сливающиеся в черно-белый конвейер, вещали с экранов телевизора, где гордой строкой внизу бежала фамилия, странно саднящая глаза. Только сестра, так неудачно родившаяся девочкой, была отпущена к остальным несуразным бездарям, лепящим цветастый ширпотреб. Говоря человеческим языком, на факультет дизайна. Киллуа же это маниакальное стремление забить всю верхушку собственными детьми откровенно пугало. Ради чего? Ради власти? Но отец ей и так обладал. Сам ведь пришел к этой должности, укоренился и построил новый порядок. Но люди не вечны. Они должны сменяться. Должны приходить новые, живые и буйные. Другие люди. Не Киллуа, пришедший к исходной точкой посредством медитативных пинков. Люди, которые собственной работой будут жить и гореть, а не слоняться и чахнуть. В прочем... не то, чтобы Киллуа был совсем против этой профессии. Полицейская форма выглядела красиво. Высокие парни, неразборчиво шапотящие в трескучий динамик, казались крутыми. Такие вот герои с кобурой наперевес. Улыбчивые и грозные одновременно. Треплющие по макушке, когда приходилось терпеливо ждать на диване в приемной. Киллуа подарили настоящую рацию на 8 день рождения. Аллука часто хныкала, когда теряла свою в траве. Искали по шуму помех и радовались до икоты. Киллуа заявил, что бумажная работа его не привлекает. Что ему ближе такая вот, более низкая, но интересная должность. Отцу идея не понравилась. И чтобы чадо не превратилось в решето, угодив под залетные пули, было засунуто в самую дальнюю задницу, без намека на серьезную преступность. Первое время Золдик бодрился. Ну, маленький город, ничего. Найдет, чем заняться. Будет патрулировать улицы на случай взломов, кататься к брошенным домам, если полезет неугомонная ребятня, проверять дамочек на трассе, запрашивая медицинский полис. В здешних домах даже двери на ночь не закрывались - все знали друг друга в лицо. Детям интереснее было собираться в единственном крупном торговом центре неподалеку. Представительниц древней профессии не наблюдалось в радиусе 50-ти километров. Ни одной. Даже заблудшей. Золдик просто сидел в участке, ведь помимо него были еще два здешних мальца, жарко спорящие, кто поведет автомобиль на ближайшей вылазке. Просто дожидался своей очереди и катился проверять горсть улочек. Просто пялился в потолок, понимая, что здесь и одного полицейского хватило бы с избытком. Просто плелся домой, ощущая нарастающий ком внутри. Зачем он здесь?.. Что делать дальше? Упрямо терпеть? Ведь перевод в более крупный город не одобрят, он пробовал, ответ был одним и тем же. У них уже набран штат. Глупость какая. В этой сфере всегда было вакантное место, только Золдика туда не берут, прикрываясь миллионом отмазок. Уволиться совсем? Получается, сдаться? Снова?.. Киллуа растирает лицо. Быть может, если бы он не был так нелюдим, то завел бы парочку приятелей, скрашивающих пустые вечера. Может тогда тишину переживать было бы проще. Только вот завести маломальскую дружбу хоть с кем-то так и не получилось. Приятели с академии остались далеко, сестра и вовсе в другой стране. Отец неизменно звонил раз в неделю или две. Молчал мгновение и хмыкал. - Как тебе работа? Еще не передумал? Золдик трогал облупленный край стола, скреб колено и упрямо хмыкал в ответ. - Нет. Нет. Он не согласен. Он выдержит столько, сколько придется. Отцу надоест рано или поздно. Обязательно надоест. А там быть может, удача снова улыбнется ему. Родня переключится на старшего сына и Киллуа вернут в шумный офис, полный звонков и шелестящих оберток. Грязных кружек, в спешке забытых на самом краю стола, пустых коробок с темными следами от просахаренной сдобы. Жирнющей настолько, что неизменно кололо в боку, а сам ты иной раз трогал саднящее место пальцами, твердо решив, что вечерняя пробежка будет длиннее обычной. А на следующий день снова съедал сразу 5 или 6, разделив последний с сонной тушкой у кофейного автомата. Золдику нравилось помогать. Золдику было весело. Золдику весело быть не должно. Он проработал в том крупном отделе от силы пару месяцев, прежде чем получил злополучное "приглашение". Получил билет в один конец. Начальник спит, сморщив опухшее лицо об кулак. Золдик снова опускает полупустой рапорт на стопку таких же, не прочитанных. Снимает форму, разглаживая на деревянной вешалке, молча взмахивает пожилой даме на кушетке и выходит на улицу. Завтра суббота. Остальные уже разбежались по домам. Золдик в общежитие не торопится. Снимает проблесковые со старенького пикапа и заваливается на водительское место, неторопливо перетягиваясь ремнем. Солнце медленно садится, красит черепичные крыши в бордовый, согревает потертую кожу на руле. Золдик заскакивает в продуктовый, забрасывает в корзину все, что кажется приглядным и снова вздыхает у стенда со сладким. Точнее, с его отсутствием. Нет, сладости здесь были. Целое множество в вырвиглазных упаковках. Но свежие пирожные, а тем более глазированные пончики, пахнущие до резей в желудке, наблюдались только по праздникам. Можно было и без них. Здоровее будет. Золдик откровенно соскучился по горячей выпечке. Телефон завибрировал в заднем кармане. Пожилой кассир стал медленно сканировать этикетки на продуктах. Золдик вытянул чехол и улыбнулся. А: Я сдала!!! К: Молодец)) Сложно было? А: Не, но макеты переделывала раз 10 ((( К: Жуть... А: Но это ничего! Мы тут с ребятами скинулись, смотри, какую прелесть приготовили! Золдик всмотрелся и покрутил телефон. К: Кирпич?.. А: Это брауни! К: Ааа, тогда понятно, почему черный. А: Не, он черный, потому что немного сгорел... Золдик хохотнул в кулак, опомнился и спрятал телефон, спешно отсчитывая купюры. О картах здесь слышали, но упорно игнорировали возможность их использования. Расплатился и побрел к машине, на ходу строча сообщение. Здорово, что сестра все же подружилась с одногруппниками. Написала, что они отколупали сгоревший слой и вышло очень вкусно. Золдик опустил пакеты в багажник, помялся мгновение и заглянул, раздвигая шелестящие края. Он даже не задумывался о таком, но мог ведь... и сам что-то приготовить. Что-то простое. Да хотя бы оладьи. В общей кухне точно была сковородка. Молоко и сахар он купил. Мука валялась где-то на полках. Настроение медленно поползло вверх. Руки перехватили руль, выворачивая с гравийной насыпи, ухватились за рычаг передач и сдвинули. Еще бы что-то сладкое, вроде варенья или меда. Тот пожилой лесничий говорил, что закрывает вкусное. Из черники и еще чего-то. Не такое химозное, как магазинное. Золдик бы прикупил пару баночек. Под колесами зашелестел асфальт. Киллуа выскочил на трассу, стал вглядываться в таблички над съездами. Заметил знакомую и поднял облако пыли, немного сдавая назад. Промахнулся. Дедок оказался не на обходе, потому с легкой руки вручил ему сразу 5 закаток, весело пришлепнув баночкой меда. - Прошлогодний, но пчелки сделали знатный! - Спасибо. Мужчина щербато улыбнулся и хлопнул Золдика по плечу. - Эх, если б я задницей такую прелесть делать мог, то в миг бы разбогател! Срал бы и срал на радость людям! Старикан разразился хохотом. Киллуа растянул губы, умалчивая о том, что пчелы, так-то, мед не задним местом делают. Ох... нет, если ляпнет об этом, получит дозу еще более нелицеприятного юмора... Здесь такой почему-то приветствовался особенно горячо. До машины бежал почти вприпрыжку. Шлепнулся на кресло и потянулся к рации, замечая красное мигание, cдавил боковую клавишу и запыханно просипел. - 99-ый, как слышно? На том конце то ли закашлялись, то ли заржали. Пошуршали помехами и зашипели. - Шшшш.... Кил... Да оставь, я сам помою... шшш... Слушай... сынок, там на трассе... ОСТАВЬ, Я САМ ПОМОЮ... ВЕРОЧКА!!!... шшш... Сынок, на трассе... лося сбили... я этим... шшш... муда... позвонил, в общем... сук... только к утру приедут... убери с дороги, будь добр... остальные... под шшшшофе. Золдик, успевший сползти по креслу так, что колени подперли приборную панель, вытянулся и положил звенящую ношу на кресло позади. Какая ни какая, но работа. Грязно, конечно, но может хотя бы сегодня устанет настолько, что не будет вертеться в кровати на манер волчка. Пятна на потолке уже начали выстраиваться в подобие абстракции. - Конечно, шеф. Какая трасса? - Шшшшшш... 4... 05... 405, сынок... У водонапорной... башшшни... Только ты сейчас... оттащи... А то по всей дороге... шшшш... раскатают, сучь... ети... Хорошо? Управишься сам?... Ты его... на якорь... - Понял. Сделаю. Звучит вполне посильно. Голыми руками такую тушу точно не поднять. Выдержала бы подвеска. Мотор затарахтел. По окнам зашлепали зеленые лапы. Все вокруг пожелтело в предрассветных лучах. Сделалось теплым и манящим. Он мог управиться за час-полтора, ехать не далеко, километров 20. Наверняка кухня будет пустовать, если не все здание целиком. В 4 стенах местные работяги сидеть не любили, предпочитая проводить пятничный вечер в крохотном баре на окраине. Если он наловчится, может и пончики сделать сможет? А что, главное не напортачить с тестом. В интернете полно рецептов. Правда, скорость прогружаемых страниц оставляла желать лучшего. Субтитры у сериалов Золдик заучил уже покадрово, наигранно проговаривая вслух с испанским акцентом. Из колонки полился тихий шансон, деревья зарябили исполинским калейдоскопом. Кое-где проплешинами возникали неубранные поля с темными ртами канав. Несколько грязных фур на обочине и парочка довольно дымящих дальнобойщиков с помятыми лицами. Вскоре из-за сосновых верхушек показался и проржавевший купол. Тушу искать также не пришлось, кровавый след тянулся на метров 10, превратив полотно дороги в заправский флаг Польши. Золдик припарковался, вышел и ошеломленно сдул челку. Вида крови он не боялся, нет. Но разве... ее столько в лосях бывает?.. Выглядело, мягко говоря, ужасно. Одна часть несчастного животного лежала на обочине, вторая прямо по середине. Судя по наезженной колее, легковушки бедолагу объезжали, правда, парочка все же проехалась по прямой. След из лосиного наполнителя был укатан до состояния каши. Чем его так?.. Грузовиком? Животное, конечно, глуповатое, но шума машины бы испугалось. Вышло на дорогу, когда та была пуста? Лихач решил не сбрасывать скорость, вынырнув из-за поворота? Ох, вряд ли. Если уж поцеловал лося в лоб, то тачку сминает словно жестяную банку. Догадки подтвердились тут же. Напрочь раскуроченный бампер нашелся в кювете, там же и остальная гора металлолома. Значит, останки автомобиля они с дороги убрали, а несчастное животное нет?.. Золдик кисло хмыкнул и стянул джинсовую куртку. Если уж убивать одежду, то такую, чтоб было не жалко выбросить. Подарок сестры примостился на заднем сидении. Из багажника была вытянута пара перчаток, начищенный крюк для эвакуации и моток троса. Золдик шлепнул предупредительный знак, мысленно попрощался с потертыми, но любимыми джинсами, заправил футболку за пояс, чтобы не продувало так нещадно и принялся собирать незатейливый пазл в мусорный мешок. Тут розоватый комок, тут белесая лента. Будто украшения после парада, очень... эм... экстравагантного. Когда общая часть была собрана, Киллуа взялся за самое сложное. Встал напротив, вдруг, поймав себя на мысли, что лось смотрит очень осуждающе даже одним глазом. Поджал губы и стал обкручивать трос вокруг единственной оставшейся ноги. Можно было бы за рога, так сподручнее и не так марко, но случайно отломать чужое сокровище рука не поднялась. Оставалось лишь найти более-менее крепкое дерево для рычага, но и это оказалось не легко. Или слишком далеко, или слишком мелкое, точно сломавшееся бы от нагрузки. Спустя 20 минут кропотливого облапывания среди колючих красавиц все же нашлась одна невысокая, но весьма сносная. Лесной собрат был оттянут к зеленой кромке и тактично повернут мордой в сторону леса. Черные мешки Киллуа собирался забросить в багажник, похлопал себя по заднице, прощупывая на наличие ключей, и чуть не шлепнул прямо по лбу. Перчатки... Супер, мало того, что штаны и так были в темнеющих пятнах, так еще и филейная часть теперь радовала глаз двумя широкими бордовыми следами. Окровавленный латекс был брошен к пакетам на асфальте, багажник открыт и Золдик принялся паковать их так, чтобы не обеспечить себя поездкой на мойку. Утер руки салфетками как смог. Покрутился в боковое зеркало лицом, поражаясь, что пара крохотных капель была даже на носу и щеках. Задрал футболку и сморщился, втягивая носом. Завозился. Взмок. Воняет не лучше сбитого бедняги. Частично воняет сбитым беднягой... чего греха таить. За неимением чистого, пришлось открыть окна и понадеяться на то, что его не продует с концами за время поездки назад. Солнце уже успело скрыться за горизонтом, золото потухло, сменившись белеющим полотном дороги. Деревья загудели, напоминая о дождливом прогнозе на выходные. Золдик помялся, но все же не стал надевать джинсовку, буднично утеплившись простым запихиванием трикотажного края под ремень. Глянул на часы и немного прихуел. Да уж, время за работой бежит незаметно, но он провозился здесь добрых 3 часа. Слишком долго ходил вокруг, прицеливаясь к максимально этичному варианту транспортировки. Когда часть пути оказалась позади, стало накрапывать. Мелкие тычки превратились в морось, затем в мелодичную дробь. Из колонки донеслось плавное и тягучее, то ли джаз, то ли что-то подобное. Вынуждающее вытягиваться в кресле и немного качать носком кроссовка в такт высоким мотивам. Фары скользили по мокрому асфальту, лужи обманчиво рябили в стыках множеством светлых змей. Длинных и извилистых. Слава богу, местная живность не вырастала до таких размеров. Хотя пауки общие веяния не особо разделяли. Черт... недавно он видел одного размером с кулак, а может и больше. Чудище высунулось из-за сливного бачка и тут же нырнуло в скол под трубой. Золдик по маленькому бегал на улицу, не решившись даже сполоснуть руки в небольшой раковине рядом. Обтер салфетками и взмолился, чтобы оккупант ретировался на новую жилплощадь к утру. Подальше и поглубже. Но темные лапы мерещились во всех углах еще недели две... Забавно, что страх не имеет возраста. Странно, что не распространяется на более опасные вещи. Даже на тех немногих задержаниях, где Золдику подвернулось бывать, руки не тряслись, плотно обхватывая рукоятку пистолета. Отец хвалил за железные нервы. Золдик брезгливо обходил червяков на тротуарной плитке. В прочем, если сравнивать червяков и пауков... Сбоку что-то мелькнуло. Что-то не похожее на знак или ограждение. Даже в завесе дождя были различимы очертания человека. Совсем небольшого. Киллуа надавил на педаль и высунулся в окно, с усилием вглядываясь сквозь шелестящую пелену. Дернул рычаг и медленно покатился обратно. Когда в нарушение всех правил миновал 10 метров, то смог лишь изумленно выдохнуть. Пацан. Самый настоящий пацан бодро шагал вдоль трассы, прикрывая лицо сгибом руки. Поднял голову, щурясь из-за воды и ускорил шаг. Золдик отстегнулся и вылез, принимая самый грозный вид. И дело было не в том, что залетный малец додумался нацепить лишь шорты и ветровку. И не в том, что в +15 подобные вещи создавали скорее видимость одежды, чем настоящую защиту от непогоды. Они, черт побери, далеко за чертой города. Ночью. На трассе, сплошь гудящей шальными лихачами и сонными водилами. На мальце нет даже фотоэлемента. На нем, считай, ничего нет. Будто только что из дома вылез, чтобы покормить голодного пса. Как только оказался здесь ночью? Загулялся с друзьями? А где остальная оголтелая свора? В груди невольно кольнуло. Раз стоял у трассы, то возможно пытался позвать на помощь. Кто-то из детей снова угодил в браконьерский капкан? Одно дело раздробленные ноги лося и совсем другое детская ступня, размозженная по самую кость... Киллуа нахмурился, заслоняя лицо рукой. Мальчишка замер поодаль и перехватил лямку рюкзака. Утер лоб и... улыбнулся? - Добрый вечер! - Ночь, пацан. На дворе глухая ночь. Потрудись объяснить, что забыл посреди трассы в 12 часу. - Уже... так поздно? - мальчуган активно закрутил головой, будто высматривал циферблат часов на шумящих кронах. Шмыгнул и усмехнулся. - Я иду! - А?.. - Золдик шагнул вперед и тут же ухватился за крышу автомобиля. Шутит? Ветер перестал заигрывать с кронами и превратился в настоящий шквал. - Ты здесь один?! - пришлось кричать, хотя стояли недалеко. Шумело уже в голове. В ней же мимолетно пронеслась шутка о том, что погода услужливо полощет после грязной работы. Мальчишка снова потянул носом и кивнул. - Один. - Садись, - Золдик похлопал по крыше, но остался стоять на месте, провожая промокшую фигуру глазами. Малец снова улыбнулся и засеменил к машине. А щуплый какой... ужас. Как только мамка отпустила в таком тонком шмотье вопреки скорой грозе? Наличие прогноза здесь тоже игнорируют, полагаясь на боли в суставах? Внезапный попутчик забрался в салон и пристроил рюкзак на коленях. Золдик тоже сел, принимаясь крутить ручку стеклоподъемника. Вспомнил о собственном амбре и принюхался. Неожиданно, но проливной дождь смыл скверный шлейф почти до конца. Значит душить ребенка трупными ароматами не придется. Хотя уж лучше задушиться обоим, чем простыть до зеленых соплей. Двигатель затарахтел и Киллуа тронулся уже не так резво, сосредоточенно вглядываясь в дорогу перед капотом. - Ты здесь точно один? - Да! Золдик недоверчиво зыркнул из-под сведенных бровей, вздохнул и похлопал по собственному ремню безопасности. - Поверю на слово. Пристегнись. - Хорошо! Малой завозился, перехватывая стальной карабин. Затем стал тыкать им в крепление, но раз за разом промахивался, клацая об металл. Киллуа поразглядывал этот цирк еще пару мгновений и снова остановился, перехватывая своей рукой. Клацнул и тронулся. Ребенок неловко поблагодарил, принимаясь активно болтать ногами. Чудной. Остальные заблудшие ревели навзрыд, заикаясь через слово. А этот сидит как ни в чем не бывало. Будто не он несколько минут назад топал на своих двоих в абсолютной глуши. Золдик от части его понимал. Иногда хотелось сбежать из дома на день или два. За Киллуа непременно отправили бы целую бригаду с овчарками. Прочесали бы лес... Нашли бы живым или мертвым... Да и не вылез бы он из дома незамеченным. Братья сдавали как тару. Радиоволна сбилась и пошла помехами. Блондин вздохнул, выключая ее с концами. Дальше поедут в тишине. Обвыкшийся слух быстро уловил странные звуки. Подвеска стучит?.. Пацан съежился и подтянул коленки, но грязную подошву на сиденье не поставил. Как и не спешил стянуть промокшую обувь. Засопел и стал разглядывать темный пейзаж. Киллуа повернулся на ровном участке и цокнул. Стучали зубы. Печка работала плоховато, но Золдик выкрутил ее на максимум. Переключил передачу и и прокашлялся. Пацан попался крепкий, но все же ребенок. Продрог небось до костей. - Горячего чая нет, - Киллуа досадливо поскреб щеку. - Не думал, что повезу промокшего сорванца. Но есть печенье и зефир. Будешь? - дети же не отказываются от сладкого? Ворошить упаковки одной рукой опасно, так что снова пришлось дать по тормозам. Золдик обернулся, упираясь в седушку локтем. Да уж... вымок напрочь... Темная челка облепила лоб. Губы с голубым оттенком. Мокрая ветровка и такие же зеленые шорты чуть выше колен, хоть бы штаны надел, блин. Аж мурашками весь покрылся. Золдик замер в немом ступоре. Мальчишка улыбался. Снова. Причем так, будто смотрел не на сварливого копа, а на рождественский салют. - А что такое зефир? - А?.. - ого, аллергик что ли? - Это, ну, штука такая, сладкая. Но это... слушай, если тебе такое нельзя, то могу поискать сэндвичи. Мальчуган подвис на мгновение и выпрямился, опуская ноги на пол. Носки хлюпнули. - Нет, спасибо. Можно зефир? - Да, конечно. Золдик нащупал пачку, старательно игнорируя футболку, облепившую спину на манер мокрой шторки в душе. Противно, но оголяться по пояс в машине с ребенком штука непозволительная. Выудил целофан и протянул в мокрые ладони. Пацан перенял и заговорил тише. - А сколько... можно взять? Так. Что-то тут не так. Точно аллергик. Очень воспитанный аллергик. - Тебе точно такое можно? Шоколад ты ел? - Ага, меня угощали! Ммм... ну, родители у него, конечно, люди своеобразные, но голова то на плечах есть. Раз давали, значит можно. На случай тотального промаха в аптечке были таблетки. Золдик почесал щеку и кивнул. - Тогда бери сколько хочешь. Дарю. - Всю пачку?! - Да? - Спасибо!!! - тельце подпрыгнуло и снова завалилось в кресло, с упоением разворачивая сладкую подачку. Киллуа ошарашенно моргнул, не решаясь взяться за ручник. Окей, с едой разобрались. Но чует его сердце, минут 40 такой поездки с еле работающим обогревом и малой сляжет в больницу. Кстати... - А как тебя зовут? - Гон! Золдик напряг мозги. Не то чтобы он знал всю малышню по именам, но такого чудика точно бы запомнил. - А фамилия? - Фрикс! - Гон Фрикс, значит, - блондин профилактически утер ладонь об штаны и протянул попутчику. - Киллуа Золдик. Твой персональный водитель на сегодня, будем знакомы. Мальчишка захохотал, тут же выбрасывая свою. Загорелые пальцы сдавили ладонь совсем не детским захватом. Тощий, но сильный. Может реально гулял и не рассчитал время? Бегает вдоль трассы? Золдик ответно пожал, понимая не сразу. Чужая кожа была не просто горячей, она была раскаленной словно угли. Читать морали не хотелось, но... - Слушай, ты как комфорка. Может температура поднялась? Топал ведь полуголый... Гон рассмотрел свои шорты и неловко обтянул. - Не, я всегда горячий. Особенность такая. Киллуа хмуро замычал. - Особенность, конечно, интересная, но разуться рекомендую. - Зачем? - Ты в насквозь мокрых носках, аж хлюпает все. Снимай и ноги к печке, может хоть так согреешься. Малец остановил зефир на полпути ко рту и медленно кивнул. Отложил пачку и принялся возиться со шнуровкой. Стянул обувь и опустил в нее два влажных комка. Подтянул коленки к себе и наконец укусил, изрядно вымазывая кончик носа и пальцы. Весь в сахарной пудре, словно шлепнулся в нее лицом. - Мне уже теплее! - Ага, - Золдик засмеялся, помозговал мгновение и плюнул. Да, джинсовка неизменно отправится в стирку после липких пальцев. Но мальчишка по прежнему мелко дрожит, надкусывая второй белый кругляшок. Простудится ведь. Чего жопиться, как дед старый. Золдик привстал и наклонился, намереваясь ухватить джинсовку с заднего сидения. Гон вздрогнул и вжался в дверь автомобиля, застыв с нервной улыбкой на лице. Закололо ощутимо. Да, Золдик производил не лучшее впечатление из-за своего вечно злющего лица, но чтобы так напугать ребенка простым передвижением в пространстве... Черт, а ведь пацан мог испугаться еще на дороге. Драпанул бы в лес и поминай как звали. Тогда уж точно искали бы с собаками, прочесывая бурелом. Золдик замер, вскинул обе руки и замотал головой. - Дышим. На заднем сидении куртка. Я воспитанный взрослый дядя, маленьких не обижаю, только больших и злых. А еще я дотошный и ответственный, поэтому сейчас укроем тебя джинсовкой, хорошо?.. - Хорошо, - малец вгляделся мгновение и кивнул, снова принимая спокойные черты. Золдика же эта перемена в настроении напрягла не на шутку. На детские коленки легла плотная джинса. Мотор загудел. Золдик тревожно задумался. На вид лет 14, не больше. Одежда чистая, но затертая. Не знает, что такое зефир и вздрагивает при резких движениях. Красных флажков все больше. Зефирок в упаковке осталось всего 2... Золдик нащупал контейнер и поставил на панель, показательно подхватывая один хлебный треугольник и активно жуя. - Точно не будешь? Ветчина, сыр, масло. Стандартный бутер. - А сколько можно взять? - А сколько захочешь, я так то не голодный, - проголодаешься тут... Гон опустошил пачку и ухватил сразу два, снова болтая ногами. Золдик покосился взглядом и всмотрелся в дорогу. - Ну, так... что ты делал на трассе? - Шел! - Так ты не пошутил?.. Куда?.. - Просто вперед. Искал указатель, но так ни одного и не увидел. - Понятно... Ну, хорошо, что мимо ехал. До города далековато, на своих двоих дошел бы к часам трем ночи. А с такой погодой вообще к утру... - Да! Спасибо большое! Гон потянулся за третьим, но застопорилcя. Блондин молчал подхватил контейнер и передал ему в руки. - Все тебе. Ешь и только попробуй мне заболеть! - Хах, хорошо! Спасибо! - Ну, так, эм... ты шел к городу? На какой улице ты живешь? Малец набил полный рот, прижал ладонь к губам, чтобы лишний раз не сорить. Пожевал мгновение и забубнил. - А я не из этого города! Вот сейчас Золдик был готов дать по тормозам. - В СМЫСЛЕ??? А ОТКУДА ТЫ ШЕЛ? Мальчишка призадумался и стал загибать перемазанные в масле пальцы. - Сначала был Оксфорд... потом что-то на "С", потом я ехал на поезде... - На поезде?! Один?! - Ага! Весело было! Оксфорд. Вашу ж мать. Через 6 штатов от них. Так, спокойно. Дети сейчас самостоятельные. Небось схватывает на лету, вот и отпустили. Его родителей Золдик бы все равно засудил... - А в этот город... ты едешь к бабушке, да?.. - скорее мольба, чем прямой вопрос. Гон снова улыбается. Крошки от хлеба облепили его щеки, словно морской песок. Если подумать, и сам он очень походил на выходца из теплых широт. Такой вот океанский мальчик с несмываемым загаром. Горячий и улыбчивый. - Не! У меня там никто не живет! Золдик прижимает ладонь к губам, дышит пару мгновений и скорее хрипит, чем полноценно произносит вслух. - Это... не конечная твоя точка, верно?.. Господи, пожалуйста. Он реально подобрал беглеца посреди пустой трассы?! - Ага! Аху... - Еть... Так, - эмоции в сторону. Дальше по регламенту. Из машины на ходу не выскочит, значит катятся они в участок. Оладьи и мед подождут. - Твои родители в курсе, где ты? Контейнер также стремительно опустел и Гон укладывает его поверх рюкзака, прихлопывая крышку кулаком. - У меня нет родителей. - Что?.. Мальчишка упирается в сидушку плечом, в момент выглядя значительно старше возможных ровесников. - Мамы не стало, когда я был маленьким. Меня растил папа, но сейчас он путешествует. Я остался с тетей. Она меня отпустила! У меня есть документ с разрешением! Могу показать! - Обязательно ознакомлюсь позже, - вот теперь он по-настоящему зол. Не на Гона, нет. Пацан - чудо. Чудо, какой счастливчик, раз миновал полстраны и остался цел. Но его родня... - Куда направился твой отец? - Он точно не сказал, - Гон обернулся к окну, вглядываясь в разводы на стекле. Сейчас он выглядит даже меньше, чем на первый взгляд. Совсем ребенок... Совсем один. - Сказал, что и сам не знает. Он так быстро собирался... - Но ты все равно ищешь его? - Да. Он археолог. У меня осталась его записная книжка. Там указан примерный маршрут, по нему и иду. Археолог. Хуелог, блять. - Как? - А? - Как твоя тетя согласилась отпустить тебя? Гон зевает в кулак, заметно порозовев. - Она проиграла спор. Условием было мое путешествие. Никакого мата не хватит. Никакого. Даже того богатейшего словарного запаса, который Киллуа приобрел среди раскрепощенных местных. Никакого. Необходимо найти правильные слова. Не напугать. Ближайшим же рейсом отправить домой и выбить штраф на потворствующую тетку. Два штрафа, черт побери. Таких, чтоб осилили финансово, малого еще в колледж отправлять, но и такого, чтобы ребенок больше не оказался хуй пойми где. Господи... просто чудо, что он сейчас сидит рядом... Детей ведь... черт, детей ведь похищают из собственных домов. Этот чудик просто невероятный везунчик. Невероятный... Невероятный придурок, раз отправился на поиски такого безответственного папашки. Гона разморило в тепле. Тот обмяк в кресле, но старался держать глаза открытыми. Читал знаки, мелькающие в свете фар, изредка поглядывал на водителя, рассматривая с явным интересом. - От вас пахнет кровью. Пальцы сжали кожу на руле. Почему-то стало трудно сглотнуть. Он догадывался о легком флере со своей стороны, но чтобы ребенок заявил подобное таким спокойным голосом... - Мгм... - Что-то случилось? - Эм... ну... На трассе сшибли зверька. Я убирал его на обочину, чтобы возобновить движение. Почему звучит как чушь?.. Боже, он же как заправский маньяк сейчас. Только содержимое багажника показать осталось и медленно идти следом, скребя лопатой об асфальт. Гон не боится?.. Киллуа мазнул в бок. Просто посмотреть. Просто увидеть, каким станет его лицо. Мальчишка всмотрелся с неподдельной грустью. - Мне его очень жаль... На его месте мог быть ты... Об этом не хочется думать, но мог бы. Детей ведь часто сбивают. Вы маленькие. Вас заметишь не сразу. Золдик натянет на него все фликеры, что найдет в участке. Пусть даже в поезде едет в них. И носки, сухие, чистые носки, а обувь кинут на батарею. А еще загонит его в душ. Ребенок, понятное дело, но абсолютно непонятно, как умудрялся мыться в пути. Помыть, накормить горячим и уложить спать. Пока будет дрыхнуть без задних ног, наведет на него справки. Все, что сможет. Подключит отца. Вряд ли он соврал насчет своего имени. Киллуа почему-то уверен, что не соврал. Гон очень честный и воспитанный. И очень... - Хочешь подремать? Нам ехать минут 20 от силы. Я тебя разбужу, - если надо на себе понесу в участок. Не смоешься. Я быстрее. Но при хорошем раскладе лучше притащить спящим на руках, меньше стресса и возни. - Не... Мгх. - Ладно. Сначала на поезде. А потом, как добирался? - Меня... - мальчик зевнул шире. Хорохорится, а самого рубит на ходу. Небось упрямо пер вперед, пока другие крепко спали в теплых кроватях. - Меня подвозили... - Кто?.. - Дяди и тети... на машинах... больших... и эээаух... маленьких. - Вот как. Золдик поставит свечку в храме. Три. Тридцать три. Малой передвигался автостопом... Блять, не каждый взрослый бы рискнул, а тут 14-летка. - Им было... по пути...и они меня подбирали... - А спал как? - По-разному, - Гон тихо смеется, основательно проваливаясь в кресло. Упертый, но не железный. Боже... сколько же он весит? Килограмм 40? - В машинах... Иногда на лавочках под навесами. Они удобные... иногда... эух... у добрых людей... Добрых людей? - А ел что? - Я будто на допросе, - на Золдика смотрят с веселой улыбкой. Золдик выдает такую же в ответ. - Мне просто интересно. Мальчишка хохочет, затем вздрагивает и заметно спухает. - Тетя дала мне денег. Много. Но я... я потерял карту и телефон... А номер не помню... у меня плохо с числами, и бумажку с ним потерял... в кошельке лежала... Первое время покупал себе еду сам, а затем пришлось, ну... - Ну? - Мне очень стыдно... я... я рвал фрукты с чужих деревьев. Обычно спрашивал разрешения, но иногда людей не было дома и я... брал без спроса... Святой пацан. Потерял карту? Скорее уж спиздил один из попутчиков. Или "добрые люди" так распорядились детскими финансами. Золдик смыкает зубы. Гон переворачивается набок и начинает сверлить глазами. Глазищами скорее. Огромными детскими глазищами. Обычно дети казались ему несуразными, но этот прям миловидный. Будто с обложки. Парень с него вырастет загляденье, главное, чтобы домой вернулся целым. Золдик сделает так, чтобы вернулся. Гон зарывается в воротник джинсовки носом и снова начинает шептать. - Это было пару раз. Потом я научился благодарить. - По-моему с благодарностями у тебя проблем нет, - Киллуа хмыкает, заворачивая руль. Замечает горящую кнопку и матерится про себя. Бак почти пустой. Хуево. До города рукой подать. Оставить его в машине и заправиться? Попытаться дотянуть на остатках? Нет, могут встать посреди дороги. А если вызвать кого-то из местных, точно проговорятся о роде его профессии. Кто знает, как на это отреагирует Гон. Простая истерика была бы легким исходом. Мальчишка мог банально сбежать. Киллуа выбрал самый доступный из вариантов, подальше от чужих глаз. - Бензин на дне. Ща тормознем тут на обочине и сгоняю на заправку, - Золдик тычет в горсть огней за поворотом. - Глушить машину не буду. Поспи хоть, а то синяки на пол лица. Точно не мерзнешь? Могу поискать что-нибудь потеплее. Правда, в багажнике все явно пропахло... Нет, уж лучше посадить себе печь, чем укрывать ребенка подобным. Гон как-то мгновенно бодрится вопреки озвученной просьбе. Подбирается и тоже смотрит на огни. - А мы далеко от города? - Минут 5. Ну так что? Не мерзнешь? Купить чай? - Нет, спасибо, ничего не надо. Я не мерзну, - мальчишка садится ровнее. Золдик мысленно стонет. Лучше б не тормозил. Гон забирается на кресло с ногами. Киллуа боится отпустить руль. Мальчишка светится ярче, чем его проблесковые. - Вы такой хороший! Очень-очень! Спасибо, что подвезли! НЕТ. ЧЕРТ ПОБЕРИ, НЕТ. Золдик улыбается, но мысленно прикидывает маневр для броска. Если надо, скрутит его в наручники. Вариант - полный пиздец, но других он больше не видит. Смоется сейчас? Как только Киллуа покинет автомобиль? Соврать и поехать дальше? Тот точно запаникует, знает ведь, что бензина мало. Молодец, Киллуа, придурок здесь ты. Сам ведь сказал ему об этом. В прочем... парень не глупый, догадался бы по лампочке. Стоп... точно, он ведь без обуви. Не драпанет же босиком? Или драпанет?.. Золдик все же расцепляет спазмированные руки, ощупывает выемку в дверце левой на наличие наручников. Гон продолжает светиться, разглядывая во все глаза. - Как мне вас отблагодарить? - Никак. Рано еще, - хоть бы голос не дрожал. Пальцы нащупывают холодный металл. Чертова застежка бряцает при поднятии. Золдик звонко хлопает себя по бедру, все же подхватывая ее за края. - Вот доберемся на место и благодари как хочешь. - В городе?.. - Гон растирает ладони, раздумывает мгновение и укладывает одну поверх руки Киллуа. Киллуа таращится, всеми фибрами ощущая подступающую панику. Сейчас? Сейчас побежит? Закрыть дверь? Вызвать подмогу? Гон хлопает себя по щекам и кивает. - Давайте я вас сейчас отблагодарю, а в городе второй раз. Боженька, спасибо. - Без проблем, - Киллуа облегченно выдыхает. - Я не против, совсем не против, - еще бы вовремя заткнуться. Было бы отлично, право слово. Он явно радуется раньше времени. Он даже не заметил, как детское лицо стало еще ближе. Гон стиснул его руку, заглядывая в глаза. У Киллуа осталась кровь на лице?.. Он заметил? Успел разглядеть его одежду в темноте? Поверит ли, что с зверька могло вытечь столько? Почему он просто не сказал правду?.. - Гон. - Да? - Я... я соврал тебе. На тра... трассе сбили лося, - как не хотелось говорить об этом. Черт, парень то впечатлительный. - Я... я в нем... весь... Извини, не хотел расстраивать. Гон моргает, кивая. - Я так и понял. - Как... как ты понял?.. - Я знаю, как пахнет лосятина. - Амх... вот как, - она разве пахнет иначе?.. - Ничего страшного, - мальчишка мотает головой и снова расплывается в улыбке. - Так как мне вас отблагодарить? Об окно барабанит. Золдик не уснет сегодня. Точно не уснет. - Просто... отблагодари?.. Глазища. Огромные глазища. Как вообще на лице умещаются?.. Гон кивает. - Хорошо. Золдик с усилием выдыхает. Все окей. Сейчас скажет прям самое искреннее свое спасибо и Киллуа закроет его в машине, соврав, что здесь ходят волки. Дети же боятся волков? Гон ведь боится волков?.. Гон ведь чего-то боится?.. Он закрывает глаза буквально на мгновение. Просто они болят. Просто от стресса вся кровь прилила к вискам и стала давить на глазные яблоки с такой силой, будто собиралась вытолкнуть наружу. Просто раскалывается голова. Мальчишка скрипит сидением. Зажатые наручники холодят ладонь. Киллуа слушает шум дождя и чужое сопение. Киллуа смертельно устал, но ни за что не уснет, пока не уснет Гон. В машине тепло. Тот точно согрелся. Печка отработала на славу. На пах ложится ладонь. Когда-то в детстве, когда его ноги еще не доставали до пола, а раковина казалась несуразно высокой. Он как-то залез в отцовский комод. Он видел эту коробочку несколько раз. Дурманящую, словно гипноз. Словно та тянула его, как тянутся к друг другу стороны магнита. Он видел ее только мельком. Отец держал ее под ворохом хрустящих носков, уложенных в идеальные ряды. Киллуа все время озирался на дверь. Если узнают, если заметят, что зашел без разрешения. О сладком можно забыть. На долго. Очень долго. Он все же запустил под ткань пальцы, ухватил холодящий край и вытянул ее. Эту странную вещь, к которой не разрешали даже прикоснуться. Кочующую из отцовской кобуры под пуховую начинку подушки, словно настоящее сокровище. Отец оставил ее дома. Наконец-то. Он будто оставил ее специально дня него. Пальцы очертили два металлический выступа, будто крошечные рожки. Огладили кнопки сбоку. Почему? Почему ему нельзя ее трогать? Разве он не вырос? Разве он не достоин иметь такую? Но ведь похожую получил старший брат. Почему ему снова принесли несуразного плюшевого кота? Киллуа восхищенно всмотрелся, ухватил холодное чудо рукой, стал водить по рожкам, будто в попытке приласкать дикого зверька. Что-то щелкнуло и в голове погас свет. Были крики матери, слезы и дорогой парфюм отца. Были лампы в скорой. Такие яркие, что слезились глаза. И Киллуа плакал. Плакал и выл, потому что тело горело. Словно его полоснули ножом. Долгожданное чудо укусило его?.. Так больно?.. Невыносимо больно. Врачи сказали, что он настоящий везунчик. Отец профилактически выпорол ремнем, когда выписали из больницы. Он узнал позже. Его ударило током. 120 вольт. Его прошило сейчас. Заорать не получилось, голос пропал. Он просто распахнул рот словно рыба. Уставился на изумленное лицо Гона и сжал его руку так сильно, что подумал будто переломал все кости. Гон лишь сдавил пальцы сильнее, заскрипел креслом и быстро подался вперед. Мазнул по губам, шумно втягивая носом, ткнулся в плечо, жалобно шепча. - Мне... мне очень больно... Я сделал... что-то не так?.. Он бы ударил. Честное слово, он бы ударил. Сначала его придурошного отца. Затем тетку, но только по щеке. А затем разрыдался, как рыдал в детстве, выворачиваясь из рук врачей. Он так боялся иголок. Гон научился правильно благодарить. Скольких он отблагодарил за доброту?.. Киллуа придушил бы каждого из них. Голыми руками. Киллуа втянул воздух сквозь зубы. Разжал пальцы, но продолжал держать за кисть. Бросил наручники обратно в отсек и вцепился мальчишке в плечо, встряхнул, не понимая, как держать себя в руках. Черт, да, он держался из последних сил. - Кто??! Кто сказал тебе делать подобное?! Гон не плакал. Золдик видел, что глаза напротив стали стеклянными словно гладь реки. - М... мужчина... в том городе... на "С"... - И ты сделал?! - Да... Киллуа всхлипнул. Нахуй все. Он не железный. Они оба. - Он заставил тебя?.. Боже... он заставил тебя?.. Скажи мне правду, пожалуйста... Тонкие плечи дрогнули. Мальчишка сжался. Затем одномоментно обмяк и густо закапал слезами. - Да... Я... я хотел уйти, но не получилось... Машина... была такая высокая... я едва забрался внутрь... а потом... потом, - он ткнулся в грудь, разрыдался как рыдают дети. Обычные дети. Видимо, Золдик тоже ребенок, раз ревел вместе с ним. - Было больно... было очень больно... он... дал мне деньги и довез до города... сказал, что так благодарят... что так надо благодарить... Мне было так страшно... Так страшно... Киллуа... Накрапывало. Гон спал, съежившись на руках. Сдавил шею так сильно, что трудно было дышать. Золдик шел к полицейскому участку, пара темных кроссовок болталась, удерживаемая за грязные шнурки. Глаза опухли от слез. Лицо отекло, ведь он тер его, пытаясь успокоиться. Затем вытирал то, что напротив. Они рассказали друг другу обо всем. О том, что не знала даже сестра. О чем никто не знал, но теперь знает Гон. Золдик будет сидеть рядом, пока тот не проснется. Золдик пообещал и обещание сдержит. Гон наберет тете утром. Номер найдут. Скажет, что вернется позже, чем думал. Гон тяжелее, чем он предполагал. Гон тоже пообещал. Оладьи откладываются. Может быть позже, когда посетят психолога в крупном городе неподалеку, когда просто засядут утром сонные, но выспавшиеся. Помятые и с чашками горячего чая в руках. Золдик их приготовит. Обязательно. Самые вкусные. Он найдет рецепт. С Гоном все будет в порядке. Теперь будет. Киллуа не спустит с него глаз. Киллуа надеется, что бог все же не так слеп, как кажется. Что он есть где-то наверху, просто отвлекся на партию в карты. Он бы простил ему. Он не простит их. Никогда не простит. Он найдет их. Обязательно. Но сначала они найдут этого придурка Джина или как там его. Золдик вмажет ему. Крепко вмажет. Солнце медленно поднималось из-за горизонта. Дождь закончился.