Кто я без тебя?

Ты — рядом, и дрожу… Я душу твою держу. Ты — на волоске, А я — на крючке, Я еле дышу…

Перед глазами мелькают фотографии, в основном воспоминания прошлой и, иногда, даже счастливой жизни. Римус сидел в штабе Ордена, и жаловался на жизнь всем подряд, его нытье уже никто не слушал, он был сильно пьян и уныл. Сириус похлопал его по плечу и отправился спать. Послезавтра полнолуние, Люпин уже ощущал невыносимую тошноту к самому себе. Резкий звонок ночью в штаб никого бы не удивил, но во многом насторожил. За дверью была неугомонная Нимфадора. — Что не спится? — Тонкс быстро зашла, по-хозяйски подсела к Люпину, налила себе выпить, осушила стакан. — Скоро пойду, тебе что-нибудь нужно? — он опирался на стол и его речь была спутанной. — Слушай, да, я хотела хорошо провести время и поговорить о той неловкой ситуации на задании. Люпин на минуту задумался, на задании, а на том, где я. — А, да, не бери с голову я просто. — Просто? — Дора напирала. — Я устал, может быть завтра? А лучше через неделю, как раз тогда луна будет в такой фазе. — Какой фазе? — Нимфадора, не мучай старого больного человека, пусти меня спать, я очень устал — он почти стонет и почти не хочет ни с кем разговаривать. А еще замечает, какая она красивая. Грозный Глаз всегда хвалил Тонкс, но никогда не говорил, что она красивая, Римус подумал озвучить этот факт сейчас. — Да я не мучаю, я могу даже и проводить, а то еще развалишься по пути — уголки рта Тонкс приподнялись. Она не сводила с него глаз. Лицо Люпина, покрытое шрамами, почему-то казалось таким родным. — Ты очень красивая, Нимфадора. — ТОНКС! — поправила она его — и тебе точно пора спать! — немного зло проговорила она. Хотя с легкостью взяла его за руку, и решила не уходить от разговора, для которого она специально пришла в штаб. Они уже шли по лестнице за руку. В этом не ощущалось ничего неправильного, все было логично, она держит его, чтобы он не упал. Почему тогда пульс подскочил? Это от алкоголя, это точно от алкоголя. — Так это была случайность? — Дора, ну пожалуйста… — Я что? Я ничего. Может мне остаться у тебя? — Нет! Они дошли до его комнаты, Тонкс специально переплела их пальцы. — Римус, найди смелость признаться хотя бы себе! — Тшш. пожалуйста, давай просто пойдем спать! — Давай! — она открывает дверь и тянет его в глубь комнаты. Там темно, света нет. Римус оказался почти вплотную к Тонкс. — Ладно это была не случайность, но этого больше не повториться. — она была немного ниже его ростом, в темноте он видел океан ее глаз, он почти не дышал. Вот зачем она это делает? — Поспорим? — Дора улыбнулась, сильнее сжала его руку. На самом деле Римус не отрицал, что его тянет к Тонкс, он смирился, принес себя в жертву обстоятельств, посчитал, что не достоин ни хорошего отношения, ни любви от этой маленькой девочки. Он довольно долго молчал, ноги подкашивались. Тонкс нравилось выводить его на разговор. Он был ей нужен. Она не понимала с чем это связано, Тонкс почувствовала обратный импульс. — Мы поговорим утром! — Ладно. — Дора выпустила его руку, Люпин наконец-то начал дышать. — Спасибо, ты будешь тут? — он имел в виду квартиру штаб, а не его комнату, но она улыбнулась такому сочетанию. Тонкс хотела чтобы последнее слово оставалось за ней. И потянувшись к ручке, она поняла, что ей делать. Римус стоял полубоком, когда она плавно, в темноте, подошла и, прильнув к нему, поцеловала. Тонкс запустила руки в его волосы, а сама вжималась в его тело. Ей хотелось показать, что он ей нужен. Мысль быть отвергнутой прямо сейчас холодком бредила где-то в районе затылка. Люпин не оттолкнул, может это алкоголь, может вселенское зло, может настоящие чувства, но это что-то заставило его целовать девушку так жадно. Как будто он только что стал человеком, а она была первым глотком воды. Еще больше пьянил ее запах, ее нежные руки уже расстегивали мятую рубашку, открывая шрамы на его теле. Ну вот, она их нашла. Ещё одно напоминание, что Люпин не человек. Она проводила по ним тонкими пальчиками и не прерывала поцелуй. Внутри закипала лава. Внутренний голос боролся с действительностью. Он с трудом отрывается от ее губ. — Я не могу. — Не можешь или не хочешь? — Не могу. Она снова целует его. Ей хотелось поцеловать все его шрамы и убрать все противоречия в его голове. Но сам факт, что это взаимно, несомненно радовал Тонкс. Значит, все возможно. Его руки, которые совершенно не знали, что им делать, инстинктивно ложатся на ее талию, и гладят горячую кожу, идут вверх по спине, не смея делать ничего кроме вороха мурашек ползающих по коже. Пиджак падает на пол. Это немного отрезвляет Люпина. -Подожди — он хрипло выдавливает что-то похожее на слова, он целует его шею. — Остановись. Наутро мы оба пожалеем. Нимфадора замирает, смотрит в его глаза, цвет волос из розового, довольно быстро мигрирует в алый, отстраняется. — Я думаю нам лучше. — Римус придвигается ближе, как будто хочет обнять. — Теперь ты слишком много говоришь? — Дора, дело не в тебе, а во мне — Как банально — она отходит к двери. — Ты восхитительная, и я не хочу, чтобы ты тратила время на меня, я старше тебя на 13 лет, и дело даже не в возрасте, мой вид… — Не хочу, слушать эту пластинку, у тебя есть что-то получше? — Дора не умеет злиться шепотом. — Я не подхожу тебе — он опускает глаза, да, этот разговор точно когда-то должен был состояться. — Это ты так решил? -она подходит ближе к нему и Люпин замирает, перестает дышать, сердцебиение учащается, это выдает его с потрохами, руки сами тянутся к ней, это какая-то бешенная энергия, которую чувствуют только они оба. — Ты зациклился на возрасте и своей «мохнатой» проблеме. Мне это не важно. Она снова целует его и уходит. Поцелуй остаётся горьким осадком на губах у обоих. Люпин садится на кровать и мысли в его голове продолжают поедать череп. Тут бесполезно отрицать, что она ему нравится, что он хочет ее, что ему невозможно находиться рядом с ней. Как так вышло, что всего за пару часов она нашла и вскрыла его самые страшные опасения, самые кровавые шрамы? Выход приходит сам собой. Избегать Нимфадору Тонкс.