Не каждый массаж эротический (но конкретно этот — да)

      Спина Лю Цингэ — это настоящее произведение искусства. Шедевр. Все эти напряжённые мышцы, эта гладкая кожа, разогретая пальцами Шэнь Цинцю…       Шэнь Цинцю опустил ладони на поясницу своего супруга, а затем провёл ими вверх и принялся наблюдать, как спина Бога Войны дрожит от его прикосновений. Он остановился приласкать большими пальцами трепетные пятнышки веснушек, расположенные вдоль линии позвоночника, но вскоре продолжил движение руками, пока не достиг плеч Лю Цингэ.       Лорд вершины Байчжань шумно выдохнул в сгиб локтя. Его мышцы напряглись под пальцами Шэнь Цинцю. Это совершенно не смешно, и тем не менее искуситель улыбнулся.       — Тебе приятно, муж мой?       На минуту комнату окутала тишина. Ранее напряжённые плечи Лю Цингэ расслабились, но вскоре заново напряглись, когда Шэнь Цинцю возобновил движения. Властитель Цинцзин задаётся вопросом: осознаёт ли милый шиди, сколь многое говорит своими реакциями? понимает ли, что шисюну достаточно прочувствовать движения его мышц, чтобы определить, ложь или правду он слышит от него?       — Да.       О, значит, сегодня вечером он будет говорить откровенно.       Шэнь Цинцю крепче сжал плечи Лю Цингэ и какое-то время задержался на этом месте, массируя их, прежде чем его руки вновь проскользили вниз по позвоночнику, чтобы тщательно размять поясницу, грубо впиваясь пальцами и время от времени доливая масла. С каждым движением тело мужа под ним расслаблялось сильнее, а сам мужчина так и продолжал делать выдохи в сгиб локтя, приглушая таким образом звуки. Короткие стоны… Тихие вздохи…       Конечно, Лю Цингэ был раздет, но изначально эта процедура не задумывалась как эротический массаж! Шиди, пожалуйста! Пощади своего супруга!       Хотя кажется, сейчас об этом уже поздно просить, учитывая, что тихие вздохи Лю Цингэ перешли в откровенные стоны, а его тело извивается под руками лорда Вершины Искусств, и… Ох… Шэнь Цинцю, кажется, возбудился больше, чем ожидал. Что ж, в таком случае можно перейти к эротическому массажу…       — Если ты чего-либо хочешь, попроси об этом, — сказал, наклонившись к уху мужа, Шэнь Цинцю. Его голос более хриплый, чем обычно.       Мужчина отодвинулся и продолжил разминать бока Лю Цингэ, подбираясь выше, к талии, и его заворожило то, как приподнялись бёдра Бога Войны от этих прикосновений. А особо чувственный стон и короткий миг трения ягодиц мужа об его собственный член через одежду привели в восторг!       Сил терпеть возбуждение не остаётся.       Шэнь Цинцю наклонился, опираясь рукой рядом с головой Лю Цингэ. Заклинатель выдохнул и принялся осыпать шею своего мужа нежными сухими поцелуями, прокладывая дорожку к чувствительному месту под ухом.       — Муж мой, — прошептал Шэнь Цинцю, — попроси.       С этого угла обзора повелитель Цинцзин прекрасно видит очаровательный румянец, покрывший уши Лю Цингэ; края скул, которые не скрывает рука, прикрывающая лицо; жар, разливающийся от шеи до спины. Мужчина в очередной раз целует кожу мужа, в этот раз высунув язык, и наслаждается зрелищем того, как перекатываются мышцы руки лорда Байчжань, когда тот прислонил её к себе ближе, чтобы заглушить собственные стоны.       Закончив любоваться, Шэнь Цинцю начал «путешествовать» по спине Лю Цингэ, отмечая свой путь поцелуями и слабыми укусами, опускаясь при этом всё ниже до тех пор, пока чувствительность мужа не достигла своих высот. Когда заклинатель опустился до поясницы, повелитель Вершины Сражений вздрогнул, неосознанно потираясь бёдрами о кровать. Любо-дорого смотреть. Шэнь Цинцю задержался на месте ненадолго, а затем целомудренно поцеловал ямочку над ягодицами мужа; ямочку, о которой не знает никто, кроме него самого.       — Я… — тело Лю Цингэ напряглось на мгновение, прежде чем он успокаивает себя, вспоминая, с кем он и кто к нему обращается. А после заново расслабляется, будто тает на постели под Шэнь Цинцю. — Я хочу тебя.       Волна желания, которая накрывает лорда Цинцзин после этих слов, всепоглощающая. О, Система, было найдено несколько ошибок! Каким образом Шэнь Цинцю должен выжить, когда под ним лежит самый соблазнительный мужчина во всём Цзянху?! Да ещё и говорит, что хочет его!       Что ж, хорошо… Если Лю Цингэ желает Шэнь Цинцю, то он получит Шэнь Цинцю…       Конечно же, если он об этом попросит.       Шэнь Цинцю всегда чувствует слабость в отношении своего мужа и его желаний, но также он прекрасно знает, что приносит удовольствие ему самому. И больше всего мужчине нравится слушать Лю Цингэ, который детально описывает, как именно он хочет своего супруга.       — Мой муж уже владеет мной, моими душой и сердцем, — ответил Шэнь Цинцю, не способный сдержать смешинки в голосе и нежность, которая пронизывает каждое произнесённое слово. — Шиди должен более чётко выразить то, чего именно он хочет.       Лю Цингэ шумно выдохнул, не поднимая голову. Кончики его ушей темнеют: ярко-красный цвет смешивается с нежно-розовым. Шэнь Цинцю снова наклонился и нежно прикусил кончик уха Бога Войны, такой алый и разгорячённый, наслаждаясь длительным, старательно сдерживаемым выдохом мужа.       — Мой муж… — прошептал культиватор, оставив поцелуй прямо под ухом горного лорда.       Лю Цингэ повернул голову, выглядывая из-за собственного плеча, чтобы посмотреть на Шэнь Цинцю, и… Ох… «Он такой красивый», — думает учёный. Эта очаровательная родинка под глазом буквально умоляла, чтобы её тоже поцеловали! А во взгляде видна такая открытость на грани уязвимости и вместе с тем — честность… Сердце Шэнь Цинцю затрепетало от открывшейся ему картины.       — Дай мне перевернуться, — сказал Лю Цингэ. И что Шэнь Цинцю должен делать? Сказать «нет»?       Лю Цингэ лёг на спину, а Шэнь Цинцю устроился на его бёдрах, одетый в одни лишь спальные штаны из тонкой ткани, — и нет, это было сделано не с целью соблазнения, а всего лишь ради того, чтобы не испачкать ханьфу маслом! — а затем Бог Войны сжал ладонями талию своего супруга. Это внушает исключительно приятные ассоциации: тепло, надёжность…       И великолепие.       Ведь если Лю Цингэ сзади был произведением искусства, то спереди он и вовсе чёртово национальное достояние! Шэнь Цинцю был удивлён, когда впервые увидел своего мужа без одежды. Он и до этого не сомневался в его исключительной физической форме, но просто знать и видеть — это совершенно разные вещи. Сам мужчина и помыслить не мог, что под простыми белыми одеждами скрываются настолько идеальные плечи, руки, торс… А эти греховные бёдра…       Шэнь Цинцю провёл ладонями вверх по животу Лю Цингэ, сильно прижимая мышцы и кожу, и довольно ухмыльнулся, видя, как муж реагирует на его прикосновения.       — Что ещё? — задал вопрос мужчина, приподняв бровь. — Твоё «хочу тебя» ведь не ограничивается только этой просьбой?       Лю Цингэ смотрит супругу прямо в глаза: взгляд его тёмный и пронзительный, искрящийся в свете ночных жемчужин.       — Конечно нет, — ответил повелитель вершины Сотни Сражений. Голос его заметно дрожит. — Поцелуй меня.       Ухмылка Шэнь Цинцю стала ещё шире, а сам мужчина наклонился, целуя Лю Цингэ в уголок губ.       Пальцы мужа сильнее сжимаются на бёдрах учёного. Ох, завтра появятся синяки… Прекрасные, чудесные синяки…       Шэнь Цинцю смеётся про себя и целует уголочек губ с другой стороны, ощущая на себе тяжёлый взгляд Лю Цингэ. От этого взгляда по спине заклинателя пробегают восторженные мурашки.       — Я имел в виду не это.       Шэнь Цинцю потёрся носами со своим шиди.       — О? — нарочито недоумённо моргает мужчина, изображая саму невинность. — Я думаю, тебе придётся выражаться конкретнее.       — Поцелуй меня.       Опять-таки, что Шэнь Цинцю должен был сделать? Сказать «нет»? Он аккуратным движением отодвинул волосы от лица Лю Цингэ и припал к его губам, отчаянно жаждая. И если он слегка двинет при этом бёдрами, если он судорожно вздохнёт от неожиданно проникновенного возбуждения, то и пусть. Кто его осудит?       — Я хочу тебя, — повторил Лю Цингэ в перерыве между нежными поцелуями. — Так сильно…       — Я не сомневаюсь, что всё именно так, — ответил Шэнь Цинцю проникновенным шёпотом на ухо, позволяя себе смешок. Он коснулся лица Лю Цингэ, проведя большим пальцем по скуле с эмоцией, более всего близкой к благоговению. — Но я всё ещё не получил конкретики.       — Всего тебя, — искренность во взгляде Бога Войны — это именно то оружие, что способно поколебать душевное состояние Шэнь Цинцю, согревая его изнутри. И вот в глазах Лю Цингэ разгорается пламя, которое сулит властителю Цинцзин слова, которые лишат воли так, как это умеет только любимый муж. — Я хочу взять тебя, — сказал он. Да, вот оно. — Чтобы ты был снизу, на спине. На этих самых простынях, прямо сейчас. Нам придётся выстирать их позже…       Шэнь Цинцю давится выдохом, а Лю Цингэ ухмыляется. Эта широкая ослепительная ухмылка… О, Система, Шэнь Цинцю не готов к этому! Да он никогда не бывает к этому готов!       Мужчина сдержанно откашливается, прикрыв рот рукой и игнорируя то, что его лицо, скорее всего, настолько же пунцовое и горячее, насколько ощущается.       — Это можно устроить.       Очевидно, подобного приглашения достаточно для Лю Цингэ, потому что Шэнь Цинцю моментально оказался на спине, в то время как муж располагался между его разведёнными ногами. Ох… Послушайте. Шэнь Цинцю нравится секс. Он действительно любит заниматься сексом с Лю Цингэ. За всё то время, что он состоит в браке со своим любимым, Шэнь Цинцю ни разу не чувствовал себя неважно после близости или оставался неудовлетворённым: фактически, это неоспоримое преимущество женитьбы с соблазнительнейшим мужчиной мира «ПГБД».       Но есть нечто особенное в том, как Лю Цингэ смотрит на него… От этого взгляда у повелителя Вершины Искусств перехватывает дыхание, он делается каким-то излишне нетерпеливым и, возможно, немного… смущается?.. Именно в подобные моменты, когда Лю Цингэ раздвигает бёдра супруга без использования рук, исключительно весом своего тела; когда он выцеловывает его пресс; когда учёный теряется в собственных мыслях и чувствах… Именно в подобные моменты привычный величественный образ бессмертного мастера Шэня осыпается прахом вместе с остатками его решительности.       Румянец всё не сходит с лица Лю Цингэ, даже когда он выцеловывает живот Шэнь Цинцю — поцелуй за поцелуем; даже когда пальцы супруга касаются его ушей, прежде чем зарыться в волосы.       Лорд Байчжань принялся ласкать сосок шисюна губами, разминая другой пальцами до тех пор, пока спина культиватора не выгнулась, а сам он не почувствовал, как крепчает хватка у него в волосах. Тогда он стянул с Шэнь Цинцю штаны, бросая их куда-то на пол, оставляя супруга открытым для себя ровно настолько, насколько открыт для него сам.       Лю Цингэ всегда легко смущается рядом с шисюном: и это независимо от того, его ли прижимают крепкой хваткой к постели, но сильнее — словами и ласками, или в подобные этому моменты, когда именно он раскрывает супруга пальцами, не спеша и не скупясь на засосы на животе и бёдрах партнёра.       Шэнь Цинцю подтянул мужа выше, чтобы впиться в его губы жадным поцелуем. Мужчина ласкает пальцами кожу головы Лю Цингэ, целует его в уголки губ, в щёки и шепчет такие нежности, от которых Бог Войны чувствует, как начинает слабеть физически.       А затем он рассмеялся, мягко и по-доброму, ласково поглаживая мужа по бедру.       — Я думал, ты хочешь овладеть мной, — прошептал заклинатель низким соблазнительным голосом.       Лю Цингэ уткнулся лбом в плечо супруга, и из его груди вырвался звук, который Шэнь Цинцю трактовал, как признак растерянности. Система! Какой же его муж милашка!       — Именно так я и сделаю, — ответил Лю Цингэ приглушённым голосом из-за того, что до сих пор не отстранился от плеча властителя Цинцзин.       — Хм, — хмыкнул Шэнь Цинцю. — Позволь, я направлю, — мужчина опустил руку вниз, между их тесно прижатых друг к другу тел, и обхватил ладонью член Лю Цингэ, а затем направил тот к своему анусу, охнув от удовольствия, когда муж толкнулся внутрь.       Насколько же это прекрасно!.. Лю Цингэ медленно берёт супруга, позволяя Шэнь Цинцю потеряться в чудесном неспешном ритме, в невероятно захватывающем чувстве наполненности. На каждый толчок тело горного лорда отзывается пронизывающим удовольствием, которое только возрастает, пока бёдра не начинают сковывать спазмы-иголочки, а пальцы — дрожать, вынуждая чувствовать себя возносящимся на небеса.       Но Лю Цингэ продолжает брать чувствительного Шэнь Цинцю прямо во время оргазма. Мужчина входит в своего супруга, пока пальцы ног повелителя Вершины Искусств подгинаются, а ногти на руках царапают спину мужа. И лишь когда Шэнь Цинцю обмяк в руках Лю Цингэ, тот вышел из него, до сих пор не получив разрядки. А сам мастер Сюя принялся наблюдать, как милый шиди опустил своё прекрасное лицо к его рёбрам, чтобы после прикусить, принявшись затем слизывать семя с разморенного тела.       Спустя немного времени Шэнь Цинцю подтянул мужа выше для очередного поцелуя, от которого сердце заходится в бешеном ритме оттого, что он ощущает свой собственный вкус на губах Лю Цингэ. Не прекращая ласкать язык и губы Бога Войны, лорд Цинцзин спустился рукой ниже, обхватывая чужой член и надрачивая его в ритме, к которому шиди питает слабость.       Румянец Лю Цингэ в момент, когда он достигает оргазма, наверняка одно из самых прекрасных зрелищ, которые Шэнь Цинцю мог лицезреть за все свои жизни.       Мужчина поддерживает мужа на «жемчужном пике» уверенными движениями пальцев и ворчливыми похвалами, тихим смехом и сладостными поцелуями, а затем притягивает как можно ближе к себе, чтобы между их телами не осталось места, и ждёт, пока Лю Цингэ расслабится в его объятиях.       Бог Войны устроил голову под подбородком Шэнь Цинцю.       — Это не задумывалось как эротический массаж, — сказал повелитель вершины Изящных Искусств, бездумно глядя в потолок и перебирая пальцами волосы мужа.       Лю Цингэ фыркнул, слегка бодая супруга в подбородок.       — И когда это ты делал мне массаж, который не заканчивался сексом?       Шэнь Цинцю подчёркнуто не отвечает.