***
Тепло только что прогретой пастели окутывало всё тело. Майкл пытался спокойно заснуть, но мысли о сегодняшнем разговоре не давали покоя, и как бы он не пытался выкинуть их из головы и спокойно продолжить своё жалкое и одинокое существование одна его еле выжившая личност которая мечтает о социуме и любви продолжала размышлять о предложении матери. Всю ночь парень метался между двумя стульями из-за чего у него не получилось нормально отоспаться. Утром после завтрака Мак (Майкл) всё-таки решил позвонить Кларе. Найдя записную телефонную книжку к которой не прикосались несколько лет уж точно и из-за этого на ней образовалась метровая пыль. Найти номер телефона домашнего родителей не составило труда ибо их там было максимум три. Дрожащими и потными руками Майкл крутил колёсеко телефона с цыфрами. В трубке заиграл звук говорящий о том, что звонок идёт. Гудки продолжались долгое время. Майка уже хотел сбросить как в последний момент на том конце снова заговорила Клара. -Да? — Услышав её парень снова запаниковал и снова возненавидел себя за это и другие решения который он в принципе принимал в своей жизни. -Алло? Эм… Мам, в общем, я решил что смогу прийти.- Его голос задрожал а ладони запотели. Его сердце забилось так сильно, что пора уже придумывать новую единицу времени. -Правда? Тогда приезжай к часу. Я накрою на стол. Кстати, Лизи тоже будет.- Ну конечно. Как он мог забыть про Элизабет. От такого напоминания его настроение стало ещё хуже чем до этого. Со своей младшей сестрой Мак не общался на протяжении всей своей жизни. Никогда они не могли найти общий язык и нормально относится друг к другу как все нормальные братья и сёстры. Много времени и сил он потратил чтобы хоть как-то подступиться к ней и начать всё с чистого листа чтобы жить долго и счастливо в семейном кругу. Но каждый раз он получал отказ и каждый раз ему очень больно и таскливо. -Хорошо. Обязательно…- Бросив трубку он обессиленно упал на то самое кресло где он сидел вчера. Волнение постучалось к нему и помахало ручкой. «Твою мать! Нахера я это сделал?!» Именно такие слова и вопросы были у него в голове на которые он не мог найти ответы. Паника о предстоящем дне всё больше захватывала разум и без того параноидального человека. Уже в тысячный раз он про себя сматерился и проклял себя за такое безрассудное решение, но, как говорится, мужик сказал — мужик сделал. По этому чтобы вновь не разочаровать свою мать Майкл решил идти.***
Холодрыга была нереальная. Морозный ветер дул прямо под одежду как будто нарочно пытался сделать день Майки ещё хуже. Соблазн вернутся домой и навсегда забыть эту глупую мысль о том, что он сможет зажить счастливо вместе с семьёй прямо как в далёком прошлом был велик. С огромным камнем на сердце Майкл нажал на звонок. Он уже почти был на грани того чтобы сбежать поджав хвост. Но всё-таки взяв яйца в кулак он решил стоять до последнего. Дверь отварилась и в проёме стояла женщина приклонного возраста которая, между прочем, очень хорошо сохранилась для своих 60+ лет. -Майкл? Так ты всё-таки пришёл! — Клара нежно обняла своего маленького мальчика не стесняясь нарушать его личное пространство. Сам Майка, не ожидая подобных ласок, сильно напрягся и сьёжился от нервов и испуга. Он робко попытался приобнять её в ответ но мать резко отстранилась от сына от чего ему стало немного обидно. -Посмотри на себя, ты такой тощий. Не ешь ничего поди. И одет так легко. Вон, съёжился весь! Проходи скорей! — Мать отошла немного в сторону давая пройти в родной и, в отличие от его, тёплый и светлый дом. Немного потупив Мак неспеша переместил свою географическую локацию. Внутри уже пахло приятным запахом еды который заставлял внутривенности парня плясать. К счастью, Майк ещё помнит время когда его жизнь была счастлива и когда он жил в родительском доме, по этому найти ванную не составило труда. Подойдя к столику там было много разных блюд, и все они были настолько жирными и сытными что хватало одного лишь взгляда на них чтобы утолить голод. Их было настолько много, что число — тысячи тысяч было бы самым корректным измерением. Сам он давно не видел нормальной пищи. Жил только на дошираке, ибо ни сил, ни желания у него не было на готовку. Но главным объектом этой картины являлась вовсе не вкусная, только что приготовленная еда, а взрослая женщина с выцветшими с годами волосами которые когда-то были пышными рыжими, похожие на пылающий огонь локоны. Теперь они тусклые и больше смахивающие на коричневый цвет в перемешку с сединой. Но выцветшими были не только её волосы, но и лицо которое теперь не вырожало ничего кроме безразличия. На ней было надет серый свитер с очень длинными руковами и, кажется, чёрный сарафан под которым были надеты такие же чёрные лосины. Элизабет обратила внимание на вошедшего Майкла всего лишь на пару секунд после чего снова продолжила смотреть в пустоту. -Привет.- Немного тихо произнёс мужчина. Его голос непроизвольно дрогнул, но, кажется, он единственный кто заметил и обратил на это внимание. -Привет.- Отрезала Элиза с холодной интонацией, тем самым завершая их разговор. Не было видно что бы она была обижена или рассерженна, скорее она ответила это просто на автомате. На кухню вбежала их мать и начала раскладывать по тарелкам еду. -Не стой Майкл. Садись. Я тебе уже накладываю.- Майклуша сел за стол и перед ним поставили тарелку с огромной кучей еды. -Мам, зачем так много? Я столько не съем.- Мужчина бросил возмущённый взгляд на Клару которая уже наложила еды всем остальным. Он и так не особо планировал есть у них а теперь разрыв желудка ему обеспечен. -Давай, ешь. Ты тощий как спичка. На тебя больно смотреть.- Спорить с такой женщиной как Клара было опасно и бесполезно. К тому же Майка пришёл сюда по большей части именно для того, чтобы в очередной раз попытаться всё исправить, а ссоры на пустом месте этому не способствуют. Уже начав набивать рот едой он начал размышлять как ему быть дальше. Как ему начать разговор и о чём с ними говорить что бы поладить с ними. Мак даже не особо распознавал вкус еды из-за того что был слишком погружён в свои мысли. Внезапно из транса его вывел материнский голос. -Ну как у вас дела на работе? Есть что-нибудь новое? — Этот вопрос заставил выйти Элизу из транса и она наконец начала замечать своё окружение. -Да ничего особо нового нет, просто клиентов стало больше. Спрос на художество поднялся.- Майка не особо разбирался в работе сестры. Знал только то, что она художник пишущий картины на заказ. Он не видел её работ в живую но зная её высокие цены и то, что её клиенты считают их вполне адекватными, умение рисовать у неё на высоком уровне. -Здрово! А ты, Майкл? — Мать посмотрела на сына заинтересованными глазами, ну, или ему так просто показалось. В любом случае мужчине было приятно что его жизнью интересуются хотя бы для приличия. -Ну, мне мистер Эмили повысил зарплату…- Скромно ответил ей Майклуша немного помявшись от неудобства подобным вопросом. Он не любил говорить о своей работе в кругу семьи из-за плохих воспоминаний которые тесно связаны с Афтонами и Freddy Fazbear. Мак и сам не хотел туда устраиватся но из-за не имением других вариантов выбора у него не было. Когда он понял что уже не может прокормить себя на зарплату которою ему давали на подработке то ему пришлось обратится за помощью к Генри. Майк надеелся что ему дадут любую должность но только не механика. Как на зло именно это и произошло. Хоть он и не имел образование механика, но Эмили любезно взял его в ученики. Он думал что сможет более менее нормально контактировать с аниматрониками но даже с пустя столько лет они заставляли его вспоминать тот ужасный случай который и разрушил его жизнь и жизнь всей его семьи. Который заставлял каждую ночь просыпаться в слезах и ужасным тягатильным чувством вины. -Майк, а у тебя случаем девушка не появилась? — Клара наклонилась в сторону Мака ехидно улыбаясь. Его щёки даже немного покраснели от таких вопросов. Почему-то при каждой их встрече она задаёт его, хотя и сама уже наверняка знает ответ, но всё равно наивно продолжает надеяться на что-то? -Нет мам, я тебе уже кучу раз говорил что не хочу состоять в отношениях.- Вполне спокойно ответил Майкл, но это было лишь внешне, когда внутри он уже начал немного агриться. Конечно он пытался относится к этому спокойно ведь знает, что мать всего лишь хочет что бы её мальчик был счастлив со своей любовью, к тому же внуки тоже не помешали бы. Но когда она задаёт этот вопрос уже каждый раз как будто это какая-то традиция уже невозможно не злится. -Ну ничего, какие твои годы. Ты ещё молодой тридцати летний мужчина. Вот к сорока ты одумаешься и будет у тебя женщина и дети! — Нет, ну это уже полная наглость. Она так говорила и десять лет назад, и двадцать лет назад. Но он до сих пор никого и ничего не хочет. -Нет, мам. Мне сейчас некогда заниматься детьми. Вон, у Элизабет тоже нет мужа, но ты не пристаёшь к ней также, как ко мне.- Майкл немного повысил голос надеясь что хотя бы это заставит её поверить в то, что Майклуша не хочет иметь детей. -Я ей тоже иногда об этом напоминаю. Просто из-за того, что ты постоянно занят, ты не приходишь ко мне так же часто как Лизи. По этому ты ниразу не слышал что я это у неё спрашиваю.- Вполне спокойно ответила женщина продолжая настаивать на своём. Возможно она не заметила недовольство в голосе сына. -Что?! На меня стрелки не переводи! — Немного раздражённо выкрикнула она. Эли никогда не стеснялась выставлять свои эмоции напоказ. Хотя, где-то в глубине души Майклуше было приятно понимать, что его Элиза почти не изменилась, словно она всё та же маленькая эмоциональная девочка которая пытается выглядеть взрослой. -Тебе бы тоже не помешало иметь детей.- Теперь же внимание матери было обращено на рядом сидящую дочь. -А мне они зачем? — Её агрессия понемногу наростала словно бомба у которой с каждой секундной таймер с временем становился всё меньше и меньше. -Как зачем? А кто тебе стакан воды в старости подаст? — Женщина вскинула брови вверх в вопросительном жесте. -Зачем мне так заморачиваться ради стакана воды? — Что Элизу, что Майкла напрягало навязчивость матери, особенно когда тема касалось детей. -В самом деле, мам, Элизабет взрослая женщина. Она сама разберётся как прожить свою жизнь.- Ни с того ни с сего Майк решил вступится за сестру. Всего минуту назад он переводил на неё стрелки а теперь оправдывает Элизабет, то ли из-за чувства вины, то ли из-за синдрома спасателя который иногда слегка себя проявляет после инцидента. -У всех моих подруг уже внуки есть, а я чем хуже них? Я тоже хочу! — Клара обратно села на своё место и возмущённо всплеснула руками. -Мама, Майкл даже не знает как правильно воспитывать детей. Да из него может получится отец похлеще чем наш! — *Ну нихуя предъява, это всё пиздёж! Вот доказательства! * Хотел так ответить наш Майклуша. Но какой-то частицей себя он был даже отчасти согласен с сестрой. Злость, боль и обида заполнила его полностью, но от чего-то в глазах еле защипало от слёз. Это странно, всегда когда ярость уже готова вырваться наружу, и вот-вот должен произойти кульминационный момент как вдруг слёзы начинают течь рекой и вся агрессия что должна была выйти наружу остаётся внутри. Всё что ему оставалось сделать сейчас, это лишь сжать свою кофту в кулак и молча проглатить этот противный, токсичный комок. -Элизабет! — Мать резко повернула голову в сторону Лизуна и посмотрела рассерженным, даже немного разочарованным взглядом. Майка давно не слышал чтобы Клара звала Элизу полным именем. Когда в детстве девочка пакостила родители звали её так чтобы дать понять что сейчас её ждёт наказание. Лиза раздражённо вздохнула и отвела взгляд в сторону погрузившись в свои мысли. В доме воцарилась тяжёлая и напряжённая тишина говорящая о том, что каждый из присутствующих явно не желает затрагивать эту тему вслух. Все троя снова вернулись мыслями в прошлое что вновь своим напоминанием обрушилось тяжёлым камнем на их искалеченные души. Вместо того чтобы отпустить, забыть и жить дальше они до сих пор продолжают нести эти воспоминания в своё настоящее. Они закрыты в темнице своего прошлого в которую поместили себя сами всё ещё продолжая страдать. Их лица потускнели и стали чуть более измученными. Элиза, что всего пять секунд назад сама же и затронула эту тему вслух, при этом оскорбив Майкла, сидела с опущенным взглядом вниз жалея о словах которые произнесла не подумав. Пытаясь отвлечься от этого она попыталась заесть этот «стресс», если можно так выразиться, едой, что уже остыла минут пять назад. -Ты всё ещё ненавидешь меня из-за того несчастного случая? Ты считаешь, что я такой же как отец? — Эту гнетущую тишину разорвал тихий, но уверенный голос Майки. Элиза подняла брови вверх а глаза налились тоской из-за чего её лицо выражало и удивление, и печаль одновременно в перемешку. Видимо, не найдя слов, а может, она изначально не хотела отвечать, Элизабет повернула голову в сторону то ли от стыда, то ли просто обдумывая его слова. Внезапно раздался грохот удара об стол. Источником шума оказалась их мать что от злости решила со всей силы шандарахнуть бедную, ни в чём неповинную мебель. -ХВАТИТ! СКОЛЬКО МОЖНО! — Кажется, её крик можно было услышать и на улице, при этом находясь на приличном расстоянии. У Майкла даже ёкнуло сердце от испуга из-за чего его тело рефлекторно дёрнулось. Никогда они ещё не слышали чтобы их мать так сильно орала, тем более на них. Клара всегда была довольно тихой и спокойной женщиной, по крайней мере, так раньше козалось детям которые неожидали что она может выкинуть что-то подобное. Мишель ушёл в свои мысли где он начал размышлять о том, почему же они не могут быть как все остальные нормальные семьи которые не ненавидят и не обвиняют друг друга из-за чего каждый раз всё заканчивается одним и тем же, крики и слёзы. Внезапно, вдруг ни с того ни с сего, Кларнет (Клара) как будто прочитала его мысли и решила сказать это в слух. -ПОЧЕМУ КАЖДЫЙ РАЗ Я ДОЛЖНА ВЫСЛУШИВАТЬ ВАШ ПОНОС? ПОЧЕМУ МЫ НЕ МОЖЕМ ПРОСТО НОРМАЛЬНО ПОСИДЕТЬ И ОТМЕТИТЬ ПРАЗДНИК КАК АДЕКВАТНЫЕ ЛЮДИ? — Всё, что просто на словах, не всегда является таковым на деле. Им всем хотелось бы этого, просто каждый из них желает это в немного разных формулировках. Майклуша уже думал как и под каким предлогом сленять с этой тусовки. С одной стороны, ему хотелось поставить сестру на место, с другой, хотелось слиться поскорее пока он не окончательно утонул в этом дерьме. Вдруг Кларесса встала из-за стола и быстро и угрожающе покинула кухню, видимо, что бы успокоится. -Попробуйте хоть слово сказать, ПОНЯТНО! — Напоследок кинула женщина прежде чем красиво покинуть этот карнавал. И снова воцарилась подавленная тишина, только в этот раз Майкл и Элизабет активно продумывали аргументы и контро аргументы для того чтобы жёстко нагнуть друг друга. -Это был не несчастный случай! Ты спланировал это! — Стараясь слишком сильно не повышать голос сказала сестрица. Чем больше это продолжается, тем меньше становится терпение мужчины. Сколько раз бы не пытался Майка доказать ей, что это была случайность и что он правда сожалеет об этом, всё как об стенку горох. -Ты совсем что-ли?! Зачем мне убивать его?! Ты хоть знаешь каково это, жить с осознанием того, что кровь твоего младшего брата на твоих руках?! — Давно такого не было чтобы они говорили на эту тему так прямо. Элиза обвиняла вслух и называла убийцей Майкла только в первое время после смерти Кессиди. Они всегда обесценивали боль друг друга. Считали, что им тяжелее всего, что остальные члены семьи не страдали так же, как они, когда на самом деле плохо было всем. -А ты хоть знаешь каково это, когда в смерти твоего младшего брата, которого ты любил, виноват другой брат и теперь все вокруг делают вид, что ничего не произошло?! Они простили тебя! Простили тебе его смерть! Они жалели тебя, как будто ты этого заслуживал! — На мгновение показалось, что её глаза налились слезами, но либо это реально просто привиделось, либо она сразу же убрала их. -Ну, не всем же жить с ненавистью до конца жизни. То, что сделанно, не вернуть. Так смысл обижаться и мусолить эту тему из раза в раз? Всё ровно это не вернёт его к жизни! — Миха решил прибегнуть к нашей любимой тактике. Он и сам не верил в то, что говорил. Лишь бы только выйграть этот спор. Всё-таки, не важно на сколько он был согласен с Элизай. Его гордость не позволяет ему проиграть этот спор. -А, ну конечно. Подумаешь, ты всего лишь то убил Кессиди. Зачем мне обижаться на такой пустяк?! — Саркастическим тоном произнесла Лизка продолжая смотреть признательным взглядом. -Просто ты овца что никак не может повзрослеть. Ты прямо как пятилетняя девочка которая истерит по поводу и без. Взрослый человек бы не вёл себя как ты. Повзрослей уже! — Стоило бы ему самому признать то, что он сам ведёт себя как малолетка. Майклуша совсем перестал думать и осознавать что говорит. Очень умно с его стороны кидаться обзываниями без каких либо оснований. -МНЕ ПРИШЛОСЬ СЛИШКОМ РАНО ПОВЗРОСЛЕТЬ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ В ТОТ ДЕНЬ РЕШИЛ ПРИКОЛЬНУТСЯ НАД НИМ, НАША СЕМЬЯ РАСПАЛАСЬ! ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ РЕШИЛ, ЧТО ЗАПИХНУТЬ ЕГО ГОЛОВУ В ПАСТЬ ФРЕДДИ, ЭТО ОЧЕНЬ СМЕШНО, У МЕНЯ ТЕПЕРЬ НЕТ БРАТА! А Я ТО ДУМАЛА, ПОЧЕМУ ОТЕЦ ПРИЛИП К ТЕБЕ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ! А ВДРУГ ВЫ С НИМ ЗАОДНО?! МОЖЕТ, И ТЫ ТОЖЕ ВИНОВЕН В СМЕРТИ ЭТИХ ДЕТЕЙ?! СКАЖИ, ЗА ЧТО У НИХ ОТНЯЛИ ЖИЗНЬ?! ЗА ЧТО ИХ РОДИТЕЛИ ТАК СТРАДАЮТ?! — Сплошным потоком, на одном дыхании она вылила всё то дерьмо, что Элиза хранила в себе довольно долгое время. Из-за нахлынувших эмоций Лиза забила на то, что Кларнет настоятельно рекомендовала не поднимать шум. После этого сразу послышались стремительные шаги что направлялись на кухню. В довольно широком и просторном дверном проёме показался силуэт матери. Её лицо было слегка распухшие, а на самих щеках еле-еле были видны ещё свежие дорожки от недавно пролившихся слёз. -Я ВАМ, БЛЯДЬ, ЧТО ГОВОРИЛА?! КАКОГО ХУЯ ВЫ РАЗОРАЛИСЬ?! — В этот раз крик был настолько сильный что даже Косатка (Кессиди), кажется, услышал эти крики трёх собак и сейчас восстанет из мёртвых, чтобы успокоить этих неадекватов. Увы, их мать подоспела слишком поздно. Теперь их не волновало присутствие главы семьи в помещении. -Ты просто чудовище…- Уже без былой агрессии произнесла женщина. Её голос был холоден и без каких либо эмоций. Но при этом было не трудно понять что она испытывает ненависть и даже отвращение. Кларесса в два шага преодолела расстояние между ней и дочерью. Звонкий хлопок пощёчины раздался на всю кухню после чего в груди у Майки начало колоть от волнения и переживания. Сразу вспомнились моменты из детства когда он — будучи маленьким мальчиком услышав крики и ссоры матери с отцом укрывался одеялом от страха, надеясь, что оно его спасёт. Именно тогда он впервые почувствовал это колещее чувство, с которым теперь его внутренниму, всего изувеченному и всеми брошенному ребёнку приходится жить и по сей день. Увы, но его старые детские раны, кажется, уже никогда не смогут затянуться. А это покалывание лишь одно из последствий этих самых травм, которые постоянно напоминают о себе, и каждый раз они болят, и каждый раз ему приходится терпеть. -ЭЛИЗАБЕТ! СЛЕДИ ЗА СВОИМ ЯЗЫКОМ! НЕ ТАК Я ТЕБЯ ВОСПИТАВАЛА! — Эли схватила руку Клары сжав её со всей силы. До чего же обидно что родная мать оправдывает и встаёт на защиту того, кто когда-то забрал жизнь дорогого человека. Более того, этот урод даже не понёс никакого наказания а она всё ровно называет его своим сыном! Она всё равно продолжает ему улыбаться и звать его в гости, как будто ей абсолютно плевать на то, что он сотворил. Он этого и добивался, специально подстроил это чтобы избавится от мешающего мусора а потом выставить себя жертвой, делая вид, что ему очень жаль и как ему плохо. -ХВАТИТ УЖЕ ЕГО ЗАЩИЩАТЬ! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ?! ОН НИКОГДА НЕ ИЗМЕНИТСЯ! НИКОГДА НЕ СТАНЕТ ЧАСТЬЮ НАШЕЙ СЕМЬИ! ЗАЧЕМ ПРИТВОРЯТЬСЯ И ДЕЛАТЬ ВИД БУДТО ЗДЕСЬ ЕМУ РАДЫ?! ОН НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ПРОЩЕНИЕ! ПУСТЬ ОН ПРОСТО КАТИТСЯ К ЧЁРТУ, СГНИЁТ ГДЕ-НИБУДЬ В КАКОЙ-НИБУДЬ КАНАВЕ! МОЖЕТ ХОТЯ БЫ ТАК ОН СМОЖЕТ ИСКУПИТЬ СВОИ ГРЕХИ! НЕЗАЧЕМ НАМ В СЕМЬЕ ТАКОЙ ЖЕ УБИЙЦА КАК ОТЕЦ! — Элизабет оттолкнула мать от чего та немного пошатнулась и отошла на пару шагов назад. Майклуша с самого начала знал что этим всё может закончиться, но всё равно до последнего верил, что в этот раз точно всё изменится. Снова он потерпел неудачу, снова разочаровался в жизни, и это только его вина, он и сам это осознавал. Майка тихо вышел из-за стола и направился в коридор. Ему и вправду не стоило сюда возвращаться. Клара побежала вслед за ним оставив Элизу в пустой кухни подумать над своим поведением. -Майкл?! Ты куда?! Не слушай её, она сама не понимает что говорит! — Мать схватила сына за локоть надеясь тем самым остановить его. Майкл повернулся к ней лицом и выдавил и себя уставшую улыбку, но она получилась настолько странной, что и без материнского чутья можно было догодатся о её фальшивости. -Нет мам, всё в порядке, правда. Мне стоит уйти пока Лиза окончательно не разозлилась.- Майк нежно убрал руку матери со своего локтя после чего продолжил одеваться. Она больше не пыталась остановить или уговаривать его, только лишь молча смотрела провожая печальным взглядом. Открыв дверь и сделав пару шагов наружу его остановил тихий, слегка дрожащий от холода голос Клары. -Ты ещё придёшь ведь? Правда? — Остановившись, Майкл задумался о чём-то тревожном, но, решив не зацикливаться на этом, забил на эти мысли болт и отправил их в долгий ящик. -Обезательно, мам. Ты только звони почаще, ладно? — -Хорошо.- Её лицо стало более умиротворённое а тело более расслабленным. Помохав друг другу на прощание Майклуша ускорил шаг сунув руки в корман. Недалеко отойдя от дома, он обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на него. В окне его взгляд зацепили два силуэта которые, по всей видимости, о чём-то спорили. Приглядевшись повнимательнее, Майка смог разглядеть что одна из фигур обвиняла и кричала на вторую, другая в свою очередь стояла немного ссутулившись закрыв лицо одной рукой. Разобрать кто из них кто было практически невозможно из-за того, что он находился слишком далеко, к тому же Элизабет была практически копией их матери что ещё больше усложняло эту задачу. Майку не было интересно продолжать смотреть на эту картину, да и тем более теперь его это не касается.***
Вернувшись домой его снова встретили верные навеки друзья что звались одиночество, тревога и пустота. Странная и неожиданная тяжесть появилась на душе. Не то что бы раньше такого не было, но в этот раз это чувство было более острым, или же Майкл просто не так сильно обращал на это внимание. Неужели он за столь короткое время что провёл с членами семьи успел отвыкнуть и забыть это тяготящие ощущение? Пройдя внутрь и сняв куртку его окутало прохлада квартиры. Раньше Майка слишком сильно не задумывался над тем, что его дом слишком большой для него одного. Устало плюхнувшись на старое кресло мужчина снова потянулся за пультом чтобы снова прожигать своё время смотря неинтересные телепередачи. В общем то ему всё равно какой канал и что смотреть, главное чтобы на фоне были какие-то звуки чтобы хотя бы ненадолго прервать тишину и заглушить чувство пустоты и одиночества.***
За окном уже давно наступил мрак который хоть как-то освещали лишь тусклые фонари на улице. Хотя, для Майкла это не впервые вот так вот заставать рассвет смотря телевизор или просто лёжа в постели. Он уже давным-давно сбил свой режим. Сколько бы он не пытался уснуть самостоятельно всегда его сон был коротким и тревожным, к тому же после таких снов усталость только прибавляется. Единственное, что могло бы немного исправить ситуацию, это слабенькое снотворное которые продают без рецепта. Толка от него хоть и мало но другого выбора нет. Нормальные снотворные, которые в действительности могли бы спасти его от этих мук во время сна отпускали по рецепту которые в свою очередь выписывают психиатры. Однажды Майк случайно невзначай, мельком рассказал об этом Генри после чего он посоветовал обратиться ему к нужному специалисту. Что за бред?! Майклу незачем тратить время бедных врачей которые могли бы потратить его на что-то более важное. В голове стали прокручиваться одни за другими слова сестры что никак не хотели заглушаться шумом из телевизора. Было ощущение будто бы она стояла за его спиной и напоминала ему это из раза в раз будто заевшая пластинка. «ОН НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ПРОЩЕНИЕ!» «ПУСТЬ ОН ПРОСТО КАТИТСЯ К ЧЁРТУ, СГНИЁТ ГДЕ-НИБУДЬ В КАКОЙ-НИБУДЬ КАНАВЕ! МОЖЕТ ХОТЯ БЫ ТАК ОН СМОЖЕТ ИСКУПИТЬ СВОИ ГРЕХИ!» «Ты просто чудовище…» «НЕЗАЧЕМ НАМ В СЕМЬЕ ТАКОЙ ЖЕ УБИЙЦА КАК ОТЕЦ!» Последняя фраза больше всего отдалась болью внутри груди, а потом и тяжестью по всему телу. Она повлекла за собой ещё большую боль вместе с более ранними воспоминаниями. Тот злосчастный день когда его жизнь перевернулась с ног на голову. Неужели его страданий недостаточно для того чтобы быть прощённым? Неужели он не заслуживает быть счастливым как и все остальные люди? Нет, он сам виноват. Он сам выбрал такую жизнь. Он даже не пытался что-то изменить! Всё что он делал, это просто ныл и отталкивал всех кто пытался ему помочь! Он ведёт себя прямо как те самые маленькие девочки, которые сами себе ставят диагноз «депрессия» и всем теперь трезвонят об этом на каждом шагу чтобы привлечь к себе внимание! Возможно, это даже и к лучшему что такой как он закрыт от нормального общества где ему не место! Майкл сдаётся. Больше нет сил терпеть эту боль и скрываться под маской радости держа всё дерьмо внутри. Тёплые капельки слёз прокатились по щеке после чего завершили свой путь ударившись с глухим стуком об пол и превратившись в маленькие лужицы. На душе стало немного легче, как будто камень на сердце уменьшился, но отвратительное гнетущее чувство всё ещё правит этим балом. Весь мир вокруг пропал, перестал иметь смысл как и его жизнь, хотя правильней будет сказать существование. Ещё немного и это моральное давление сведёт его с ума окончательно и превратит в лепёшку. Сколько лет он прожил с этими мыслями что уничтожали и съедали его кусочек за кусочком из нутри? Как долго он ещё сможет сопротивляться прежде чем эта ненависть и боль не сожрёт его полностью? Как смешно то, что он противиться своей жалкой судьбе которую он, между прочем, сам для себя решил. Как же иронично что он, много лет назад, называл Кессиди плаксай, а теперь сам сидит и рыдает как полный неудачник. В этом мире могут выжить только сильные люди, а таким слабокам как он суждено сгнить заживо. Он почти каждый день задумывается о том, какую же пользу принесло этому миру или обществу его существование. Интересно, почему же он ещё не нашёл ответ? Неужели он настолько тупой что не может ответить на такой простой вопрос, или же он просто не хочет признавать правду? Не хочет ещё больше возненавидеть себя за свою нечтожнасть? Это в очередной раз доказывает что он и вправду жалок. Единственное на что он способен это сидеть и плакать о давно утерянным прошлом. Как он докатился до такой жизни когда его самый главный страх — это показать другим людям свою отвратительную и жалкую личность и что над ним будут смеяться и называть слабаком за то, что он плачет? Он сам для себя придумал барьер и запрет на слёзы думая, что это позор. Взрослый Майкл никогда не смеялся над людьми которые плакали или просили о помощи и считал, что это нормально, как жаль что эта стрелочка не поворачивается в его сторону, по крайней мере, так думал он. Мысли путались превращаясь в непонятный клубок чего-то. Нужно было срочно привести себя в порядок и успокоится чтобы вернуться в реальность и обрести способность мыслить трезво. Дойдя до ванной и включив свет Майк повернул барашек крана и от туда побежал маленький водопадик ледяной проточной воды. Сунув под него свои руки тело обдало болезненными мурашками и покалыванием от перепада температуры. Лицо зажмурилось от холода жидкости. Майкл старался выпустить все мысли из головы чтобы больше не чувствовать это пугаещие чувство обречённости и потерянности. Подняв голову и выключив кран его взгляд столкнулся с его отражённой версией что смотрела на него в ответ из зазеркалье. Как же оно было ужасно. Майкл отпрянул назад ужаснувшись своим безобразным обликом. Неужели из-за работы он совсем забыл про гигиену. Он так старался поддерживать хотябы минимальный порядок в доме, когда ему самому на самом деле нужно было привести себя в порядок. Хотя, будем честны, и то и другое у него это получалось ужасно. Его лицо было измученным а цвет глаз, которые в далёком детстве были мягко голубого оттенка и глубокими как океан отражая глубину его невинной и беззаботной души сейчас уже растеряли свою яркость и жизнерадостность. Теперь они были холодными и пустыми, а серебристый цвет стал ещё одним напоминанием о том, как они с отцом похожи. Ужасно смотреть на своё отражение в зеркале и ассоциировать себя с ублюдком убивший шестерых детей. Да и он сам недалеко от него ушёл. Помнится, в детстве он радовался от мысли что он и Уильям как капля воды. Многое с того времени поменялось. Теперь сходство с отцом это сродни позору. Будучи маленьким Майкл считал себя привлекательным, теперь о себе так сказать у него и язык не повернётся. Мешки под глазами больше походили на то, что где-то в подворотне его избили и поставили два синюшно-бородвых фингала. Вырвиглазный ярко-жёлтый свет только подчёркивает все недостатки его и без того не особо привлекательную внешность Майки а сама кожа от освещения приобрела грязно-болотный цвет. Небольшая еле заметная щетина «украшала» подбородок несчастного. Да уж, не удивительно что на работе все коллеги избегают с ним общение, не считая Генри. Походу он был единственным человеком принявшим его. Но даже так он всё равно чувствовал подвох. Может он просто в тайне недолюбливает Майкла из-за его схожести с Валей? Конечно, кто будет любить человека который является практически копией серийного убийцей что лишил жизни его дочь. Возможно он общается с ним только из вежливости? А может из жалости? Да, конечно, никто не станет с ним общаться по своему собственному желанию. Одна лишь только внешность заставляет людей отойти от него на пару метров, что уж говорить о его внутренним мире. Да даже звание урода для него будет как комплимент. Зачем он продолжает пытается заработать на жизнь и прокормить себя если лучшей учестью для него будет умереть и не мучить людей своим существованием? Как он вообще может смотреть в зеркало при этом не испытывать желание вырвать себе глаза? Он что, пытается носить нормальную одежду для того, чтобы компенсировать своё уродство? В его жизни не осталось ничего кроме работы и быта по дому. Даже родная семья не считает его человеком. На какое светлое будущее он надеется? Он думает, что если сможет показать им, что сожалеет и страдает от этого, то они всё забудут и начнут с ним общаться как ни в чём не бывало? Нет, он просто тратит их драгоценное время которого он не заслуживает. Но ведь и Элиза тоже молодец. Эта дура всё никак не смерится с смертью брата который умер около двадцати лет назад! Сколько можно жить прошлым?! Если она так его любила то почему тогда не остановила его в тот день?! Лицемерная сука, что притворялась будто ей было не всё равно! Думает, что он конченный псих? Да как бы не так! Они не понимают и никогда не смогут понять его! Они все просто скрываются за масками сожаления и в тайне смеялись над ним! И зачем ему продолжать общаться с лицемерами которым нет никакого дела до него? Он настолько сильно погряз в отчаянии и одиночестве что пытается цепляться всеми силами за этих людей. Это они довели его! Это они довели его до того состояния! Если бы не они то он мог бы быть сейчас счастлив! Его детство было уничтожено руками его же семьи! Они сами сломали его а потом сделали вид что его никогда не существовало, выбросили как ненужную игрушку! Несправедливо! Почему только он должен жить в этих муках а другие счастливо жили вытерая об него ноги?! Его родители всегда относились к нему как к неудачнику! Но Уильям хотябы делал это открыто в отличие от матери которая постоянно скрывала своё настоящее лицо! Все они должны прочувствовать те же ужасы и отчаянья что и он! ПОЧЕМУ БЫ ИМ ВСЕМ ПРОСТО НЕ УМЕРЕТЬ?! … Оглушающий грохот разнёсся по всему дому как осколки стекла по полу. Лишь спустя мгновение когда всё стихло Майкл смог осознать свой импульсивный поступок. Опьянённый чувством злости он смахнул зеркало со стены после чего оно превратилось в груду битого стекла. Ненависть заполнила его до краёв, только вот сейчас она была обращена скорее не на свою семью, а на самого себя. Как он мог поддастся порыву эмоций вот так вот легко? Сколько раз он уже обещал себе что никогда больше не позволит чувствам проявить себя? Вслед за злостью пришло чувство вины и стыда перед самим собой за этот погром. Подойдя чуть ближе Майкл смог увидеть своё разривистое отражение в кусках неровного и острого стекла. Неаккуратные и небрежные картинки собираясь вместе составляли резкую и не с первого раза понятную фигуру и черты лица. Его облик стал ещё более нелепым чем прежде из-за неровных стыков лица. «Я бы на её месте тоже предпочёл бы треснутся, если бы мне пришлось видеть это уродство каждый день». — Промелькнувшая мысль на мгновение развесилила Майка, от чего уголки его губ приподнялись в подобие улыбки но не долго продлилось его счастье. Почти сразу он вспомнил про то, что он в очередной раз облажался и про свои размышления на тему «Тварь ли я дрожащая или право имею». Необъяснимое чувство вины обхватило и крепка сжало его в своих объятиях. Майка и сам не знал перед чем или кем провинился, но это чувство так глубоко засело внутри что сомнений о своей виновности во всём чём только можно не оставалось. Снова он пытался найти крайнего в своих проблемах обвиняя близких людей. Другие не должны попадать под горячую руку из-за того что он, обиженный на весь мир мальчик, не способен принять то, что все проблемы наворотил он сам. Его бедная мать лишилась сына а после, когда эта рана уже понемногу начала затягиваться, её мужа посадили а позже и казнили за убийство шестерых детей которые полиция смогла доказать, не считая те, которые не были официально доказаны (а их там было много). Она не заслуживала всех этих страданий. Жизнь растоптала её и выкинула как ненужный мусор, вся эта трагедия сломала её безвозвратно и жизнь Клары как и его поделилась на до, и после. Ужасно и тяжело осознавать что он разрушил жизни всех кого любил, и не только. Ему страшно думать, что из-за него столько детей уже никогда не смогут вернуться домой а их родители до конца своих дней будут винить себя из-за того, что упустили из виду своего ребёнка. Майкл не сомневался в том, что Уильям сошёл с ума из-за смерти Кессиди, он каждый день думал о том, сколько бы людей могли бы быть сейчас счастливы если бы его не было. Думал о том, что Кесси мог бы сейчас иметь семью, устроиться на хорошую работу и прожить хорошую и долгую жизнь. Элизабет не пришлось бы всю жизнь жить с мыслями что её отец, которого она любила, так жестоко поступил с невинными детьми и не мучаться от вины, думая что она не смогла защитить брата именно в тот момент, когда он нуждался в этом. Не закрылась бы от внешнего мира сидя в своём доме без конца рисуя картины тем самым пытаясь хоть немного забыться и не чувствовать эти мучительные терзания. Мама могла бы иметь двух счастливых детей у которых есть уже собственная семья и встретить старость вместе с любимым мужем. Всё это могло бы произойти если бы только он не родился. Он старался быть удобным для в всех и в конечном итоге просто эмоционально сгорел, а все те люди, под которых он старался подстроиться просто воспользовались им. Они даже не пытались интересоваться как он себя чувствует, хотя бы ради приличия. Всеми силами он эгоистично пытался удержать людей рядом с собой, ради того, чтобы не остаться одиноким и не потерять связь с социумом несмотря на желание этих же самых людей прекратить с ним общение. Видимо, его и впрямь интересует только собственное желания. А ведь и вправду, он вспомнил что никогда даже не обращал должного внимание на проблемы окружающих. Ему было достаточно просто обвинить себя во всех их бедах и проблемах и забыть про это даже не пытаясь им хоть как-то помочь. Он был озабочен только лишь собой и своими проблемами. А ведь он видел и знал как плохо матери и Лизе даже не смотря на то, что первая пыталась это скрыть за своей улыбкой. Ему ведь и вправду было жаль их но он просто смотрел и ничего не делал с этим. Майкл на секунду отошёл от своих мыслей поняв, что он всё ещё стоит и смотрит на осколки которые следовало убрать. Это не было каким-то осознанным решением или же его прихотью. Скорее просто как робот выполняет свою роботу по программе которую ему прописали. Присев на колени, не обращая внимания на то, что он сел прямо на стекло, поднял один из осколков. Посмотрев на него в его груди кольнуло от испуга и тело слегка онемело. Там, где должно было быть отражение его лица, словно напоминание из прошлого промелькнуло лицо Уильяма, как будто само зеркало решило ему напомнить как они с отцом похожи показывая его облик в куске стекла. Всего мгновение и видение безследно пропадает оставляя после себя горькое послевкусие. После осознания произошедшего лучше не стало, адреналин, пусть и маленький, всё ещё присутствует. Это было не более чем игра воспалённого и больного разума. Как бы он не пытался отрицать свою схожесть с ним его подсознание само пытается ему это показать и доказать. Острая боль пранзила его руку. Только сейчас он понял что сжимает кусок стекла. Из-за боли Майкл снова смог вернуться в реальность и взять контроль над своим телом. На пол капала алая жидкость пачкая собой всё вокруг. Ладонь начало жечь и пульсировать, но в какой-то степени это даже показалось ему приятным. Он всё ещё пытался рассмотреть себя в отражении но кровь частично заляпала стекло. Каждый раз смотря на себя он не испытывал ничего кроме сожаления и отвращение, но вместо того чтобы избавится от всех зеркал в доме и никогда больше не вспоминать свою внешность он продолжает разглядывать себя всё больше унижая и издеваясь над собой. Где-то внутри себя он испытывал больное удовлетворение от боли которую он сам себе причиняет, причиняет зная, что заслуживает этого. Он привратил жизнь маленького ребёнка в ад. Наслаждался своим превосходством и его страхом ни разу не испытывая муки совести и сожаления. Он каждый день напоминал младшему брату о его ничтожности и очень чётко давал понять, что никто не будет грустить если он исчезнет. Мечтал о том, чтобы он был единственным ребенком в семье. Как-то раз они начали спор из-за того, что не могли поделить родительскую любовь. «Мама меня больше любит. Она дала мне больше конфет чем тебе!» — с злорадством заявил Майкл радуясь тому, что глаза младшего брата намокли от слёз. «Зато меня папа любит!» — возразил Кессиди с повышенным тоном, думая, что победил в этом споре. «Мне насрать на твоего папу!» — язвительно выкрикнул старший всеми силами показывая что это не аргумент. «Оставь своего папу при себе. Ну а я себе маму оставлю!». «Ну и ладно! Мне и с папой хорошо!». Детский нелепый спор закончился разделением любви родителей о котором сами взрослые не подозревали. Бессмысленный конфликт конечно же был вскоре всеми забыт. Малыш Майки и вправду наивно считал что мама и её любовь «принадлежит» ему. Кессиди с Элизабет были гиперактивными детьми и требовали к себе много внимания из-за чего Кларе приходилось всё время заботиться о них забывая про Майкла. Будучи ребёнком он не замечал этого и считал что родители любят всех одинаково пока не начал взрослеть и понимать горькую правду. Уильям со временем начал всё больше пропадать на работе и возвращаясь под ночь. Несмотря на то, что семья у него довольно приличная он всё равно оставался одинок и ситуация ухудшалась со временем. В глазах общественности Афтоны были просто иконой семейных ценностей, идеальной ячейкой общества у которой не могло быть изъянов. Успешный и любящий муж, такая же любящая, верная красавица жена, их прекрасные и воспитанные детки — двое сыночков и лапочка дочка. Что может быть лучше? Конечно подобные семьи бывают только в сказках, никто не идеален. Но люди слепо верят этим сладостным образам которые пытаются создать подобные Афтану чернь. Общество не готово принять тот факт, что любящий, добрый, порядочный муж и отец, который казался таковым на первый взгляд, может оказаться безжалостным тиран который периодически не чурается прибегать к психологическому насилию по отношению к своим детям (особенно к старшему). Только лишь члены семьи могли знать правду о Уильяме. Как же ужасно и противно было Майклу когда взрослые говорили что он разочарование для такого божьего одуванчика как его отец и то, что он должен брать с него пример. Он рос довольно трудным подростком, но вместо того чтобы уделить этой проблеме внимание его родители просто закрывали на это глаза что ещё больше усугубляла ситуацию. Все скопившиеся эмоции он вымещал на младшем брате что в конечном счёте закончилось ужасной трагедией. Перед глазами всплыло пару кадров которые глубоко впились в подсознание неокрепшой психики из-за чего даже спустя года эти воспоминания преследуют в кошмарах и застают врасплох в самые неподходящие моменты. Кровь, разбрызгинная повсюду. Безжизненное тело Кессиди. Пасть Фредбера, вся испачканная в его красной жидкости внутри которой находилась сдавленная голова брата. Чем больше Майкл думал об этих воспоминаниях тем больше деталей того дня вырывались наружу. Вспоминалось то самое чувство из-за которого он себя винит и ненавидит до сих пор. Чувство, которое он не должен был испытывать в тот момент. Радость и удовольствие. Вид истекающего кровью тела заваражал а мысль о том что этого спиногрыза больше не будет в его жизни не могла не радовать. Того, кто отправлял твоё существование больше нет! Никто больше не отберёт внимание и любовь родителей! Никто больше не свалит на тебя свою вину и тебя не поругают за то, чего ты не делал! Это ли не повод для настоящего празднования?! Подобные мысли продержались всего мгновение, после последовал ужас и осознание того, что жизнь человека только что оборвалась на его глазах по его вине. Эта шокирующая трагедия словно молотком ударила по его хрупкому внутреннему миру который разбился на тысячи осколков прямо как он разбил зеркало в ванной. Думать об этом совершенно не хотелось но эти воспоминания не хотели отпускать его. Состояние Майкла усугублялось странным поведением Вали. Нездоровое внимание со стороны отца пугало и тревожило беднягу. Помнит, как тогда, сидя в палате младшего, держал того за руку до тех пор пока на аппарате жизнеобеспечения не показались прямые полосы на экране и противный писк который ещё долго будет сидеть глубоко у него в голове и приходить как галлюцинация в ушах от недосыпа и вечной усталости. Потеряв счёт времени он не знал сколько просидел там. После того, как Кессиди скончался в больнице, единственное что запомнил Майклуша тогда, это то, как к нему сзади подошёл Уильям, нежно положил свою ладонь прямо ему на плечо. «Ты так похож на отца, Майк» — тихо, монотонным голосом, неспеша проговорил тот. Теперь люди выражали соболезнования семье трагически потерявшей младшего ребёнка. А ведь почти никто из них даже не знал мельчайших подробностей ужасного инцидента. Майкл был уверен что около половины людей даже не знали имя погибшего. Все члены семьи старались не упомянать Касатку и делали вид, будто ничего не произошло. Внутри семьи установилась тишина. Один лишь Уильям, казалось, вообще не заметил изменений. Все после произошедшего изменились в поведении и внешнем виде. Элизабет была довольно энергичной и беззаботной маленькой девочкой. После смерти младшего брата она как будто постарела на несколько лет. Майкл начал заставать сестру дома уже поздно вечером, при этом как бы он не пытался с ней заговорить она каждый раз просто игнорируя его уходила к себе в комнату. Клара обзавелась седыми прядями и за довольно короткое время потеряла вес. На лице появились морщины но при этом она всё равно выглядела довольно молодой. Она как будто начала угасать прямо на глазах. Она старалась быть сильной чтобы дети могли видеть в ней поддержку и защиту. Кларнет пыталась отдалиться от Майкла, думая, что сейчас ему нужно побыть одному, но он посчитал что она отреклась от него из-за того, что мать его ненавидет. Отдаляясь их взаимоотношения становились холодными и каждый из них считал что всё из-за того, что один ненавидет другого, но при этом они всё равно продолжали любить друг друга. На Майклушу давило буквально всё в доме. Почти каждое место в жилище напоминало о потере. На кухне стоял одинокий стул который уже никогда не дождётся возвращения хозяина. В коридоре, на комоде, стояла их семейная фотография. По телевизору в гостиной постоянно показывали любимые мультики мальчика такие как: Лис и пёс и Том и Джерри, натыкаясь на них каждый раз сжимается сердце от воспоминаний о том, как Кессиди сидел и мог часами пересматривать их. Да даже сама его комната была просто насквозь пропитана напоминаниями о нём. Его игрушки, которые он постоянно разбрасывал по всему дому, теперь просто лежали и покрывались пылью на его кровати и грустили от понимания того, что никто и никогда не поиграют с ними, они больше никогда не смогут сделать кого-то счастливым и утешить поздной ночью. Майкл хотел оставит его плюшевого Фредбера себе как одно из напоминаний о нём, но во время похорон мать положила его любимую игрушку с которой он постоянно и везде ходил в гроб к Кесси, чтобы ему не было одиноко и страшно в темноте. Но давление оказывали не только вещи и тому подобное, но и люди окружавшие его. Почти каждый считал своим долгом напомнить парную как им жаль, и то, что они ему соболезнуют. Элиза при любой удобной возможности напоминала Майку то, что ему здесь не рады и то, что он больше не член их семьи, прямо как он когда-то говорил тоже самое Кессиди. Теперь Майке приходилось следовать примеру Элизабет и закрывается у себя в комнате чтобы не встретится с отцом. Его странное навязчивое поведение пугало и тревожило Мака. Он постоянно говорил всякие странные вещи и повторял о том, как они похожи. Когда Клара не смотрела или же её небыло дома Уильям прикосался к его плечам или же приобнимал его. Иногда когда Майкл пытался уснуть Валя мог стоять в дверном проёме и смотреть как тот спит. С каждым днём доверее к отцу становилось всё меньше как и сил делать вид что ничего не происходит, по этому он придумывал новые способы чтобы избегать его и каждую ночь запирал свою дверь. Но как бы он не пытался от него скрыться Уильям всегда находил предлог для того чтобы уделить ему минутку внимания. Всё произошло неожиданно и сумбурно. В один день в дверь постучали а за ней стояли полицейские протягивая ордер на арест. Сидящий на кухне завтракающий Майкл в шоке смотрел на то, как на отца надевают наручники. Мать в слезах бросилась на стражей порядка, распрашивая, что здесь происходит, но те лишь отпихивали её и просили не мешать им. Майк выбежал во двор и перед тем, как Уильяма увезли, тот посмотрел на него через окно машины и странно, пугающе улыбнулся. Сам весь процесс суда и всего, чего с ним связанно, Майкл смутно помнил да и не особо разбирался в этом. Выяснилось, что Уильям был осуждён и взят по арест за обвинение лишение человеческой жизни. Шестеро доказанных жертв не достигли даже четырнадцатилетнего возраста, одна из которых стала Чарли Эмили — дочь Генри Эмили. Она стала той, кого Афтон убил самым первым. Суд решил назначить ему самое справедливое наказание — казнь. 14 февраля 1987 года Уильям Афтон был казнён при помощи расстрела. И всё пошло по новой. Снова им пришлось переживать ужасные вещи. Снова какие-то люди, которые даже не имели к их семье никакого отношения и знали Афтонов через несколько рукопожатий, приходили к ним с какими нибудь скромными подарочками по типу коробки конфет или букета цветов и как по заученому на бумажке тексте все как один произносили речь о том, как им жаль и что они соболезнуют. О хорошей репутации и речи не шло. Общественность была потресена таким подарком судьбы. Пропажа и убийство около десяти детей само по себе стало потрясением для такого маленького городка как Харрикейн. Но народ был в ещё больше шоке когда узнал, что такой с виду добропорядочный многодетный мужчина стал виновником сего торжества. После этого все с недоверием, пренебрежением и предвзятостью контактировали с Афтонами. Позже, они все дружно сменили фамилию на Шмидтов. Каждый год Клара пишет семьям погибших письма с извинениями, где искренне и красноречиво выражает им от лица всех сожеление и просит простить их семью. Элизабет однажды даже сбежала из дома, лишь бы только навсегда стереть из памяти все эти ужасы и попыталась начать всё с чистого листа. Майкл её не винил, он и сам хотел бы убраться подальше отсюда чтобы забыть всё и начать жизнь заново под другим именем. Конечно её быстро нашли и привели домой после чего мать провела с ней воспитательную беседу и отправила под домашний арест. Элиза после смерти брата стала агрессивной и жестокой, но как только страшная тайна отца всплыла наружу она стала неконтролируемой, а психическое здоровье стало таким же, ужасным как физическое. Аппетит пропал вовсе, от недосыпа появились большие мешки под глазами что были больше озера Байкал. Нервная система ужасно сильно сдавала из-за чего нервные срывы становились всё чаще что создавало порочный круг. А в груди зияла пустота. Но не у неё одной такой были эти «симптомы». У всей их семьи происходило всё выше перечисленное, только вот каждый из них справлялся и проявлял внутренние переживания по-разному. Клара всегда скрывала всё за фальшивой улыбкой, а сбегать от боли она предпочитала при помощи своего любимого хобби — готовка. Из-за этого в доме всегда было много еды вот только никто особо её и не ел. Им даже приходилось большую часть отдавать соседам, потому что холодильник был набит битком, да и налаживать отношения с ними надо было. Но даже за даром мало кто решался брать у них еду, ведь никто не хотел связываться с семьёй в которой один из них стал серийным детоубийцей. Однако не только место не хватало под всю ту стрепьню, что готовила их мать, но и денег. Кларе иногда даже приходилось устраиваться на несколько подработк чтобы её любимые дети не отказывали себе ни в чём. Но в отличие от матери Майкл даже не пытался скрываться за фальшивыми масками. Весь его облик просто кричал о том, что у него проблемы, но Клара, конечно же, в упор этого не замечала из-за того, что у неё и без него и так кучу забот. Вот только он не делал ничего для того чтобы заглушить боль. Он просто заталкивал всё это глубоко в подсознание чтобы не ранить себя ещё больше и чтобы не потерять рассудок окончательно. С Элизабет в этом плане было немного проще. Она не видела причин и смысла почему ей нужно скрывать от других свои эмоции, а если быть точнее, только одну эмоцию. Никогда её лицо не выражало ничего кроме злобы. Взгляд сестры прожигал Майка даже тогда, когда она не смотрела на него. Стоило ему сделать что-то не так это сразу становилось поводом унизить и оскорбить брата. Он никогда не злился на неё. Он полностью понимал её чувства и считал это своим наказанием за всё то, что он успел натворить. Встав с кровати, чтобы сходить в туалет поздно ночью, Майкл направился вниз. Проходя мимо комнаты Лизы он услышал тихие приглушённые всхлипы. Заглянув внутрь он увидел Элизу свернувшуюся в калачик, прижавшую к себе подушку. «Почему я должна проходить через это? Я не заслуживаю быть как все дети?» — неразборчиво прошептала она в подушку. Мишель с трудом разобрал значимость её слов. Дальше он не стал слушать то, что она говорит. Ему стало слишко больно от вида того, что его маленькая сестрёнка плачет. Ещё больнее было осознавать, что корень всех её проблем был он сам. Теперь, каждый раз смотря на неё, он вспоминал об этом случае и каждый раз та боль и тоска возвращались к нему. Это не довало ему покоя. Иногда, просто в рандомный момент, он вспоминал об этом а выкинуть уже не получалось. Куча вопросов ввилось в голове по типу: сколько дерьма она держит в себе? Как я могу ей помочь? В один момент он возненавидел себя ещё больше, когда тот случайно застукал её. Войдя в ванную он увидел сестричку, в чьих руках находилось лезвие и её окровавленное запястье из которого сочилась кровь, пачкая всё вокруг. «Пошёл на хуй!» — яростно вскрикнула девушка и потянулась за ближайшей вещью, но предмет не успевает настигнуть брата как тот моментально закрывает перед собой дверь. Майкл, как и Элиза делали вид что ничего не произошло. Он не стал рассказывать об этом матери, но и проводить с ней воспитательную беседу тоже не видел смысла. Теперь он часто ловил себя на том, что откровенно пялился на её запястья каждый раз, как только рукав кофты задирался. Он раньше даже не обращал внимание на то, что она постоянно носила кофты с длинными рукавами. Время лечит, лечит тех, кто этого хочет. Но Майкл не желал этого. Он не хотел отпускать брата, он не имел на это право. Майка не хотел чтобы чувство вины и утраты покидало его. Это было его своеобразным наказанием за всё то, что пришлось пройти и пережить другим людям. Все эти ужасы сломали его бесповоротно. Его детство было ужасным, и от части это была его вина. Из-за всего этого он даже не смог по нормальному насладиться своей молодостью, по этому теперь Мак пытается наверстать упущенное. Его любимым занятием стало запираться в своей просторной пустой комнате и мечтать о идеальной и счастливой жизни вместе с семьёй. Он проводил почти всё время где-то у себя на затворах сознания пытаясь как-то компенсировать эту пустоту в жизни. Но если так подумать, с какой-то стороны Майкл был даже благодарен судьбе за свои страдания, ведь только так он мог бы заслужить прощение за свои ошибки и почувствовать правосудие. Но теперь этого было недостаточно. Он больше не видел смысла продолжать двигаться дальше по дороге жизни. Только сейчас он понял что может в любой момент прекратить это. Если бы он прекратил свою жизнь, то смог бы убить трёх зайцев одним выстрелом. Майклуша бы перестал проходить эти страдания и смог бы загладить вину перед братом и упокоить его дух, а так же устранил бы корень пробел его близких. Но эта мысль его немного пугала. После смерти его ждёт лишь такая же пустота как и при жизни. Но разница была. Здесь у него есть мать с Элизабет. Да и с Генри у него неплохо так складывались отношения. Ведь так? Неужели эти три человека были ему настолько близки, что только лишь ради них одних готов продолжить своё пустое существование? Этот сложный и тяжёлый вопрос застыл у него в голове не желая её покидать. Майкл понимал что ответ скорее всего будет неприятен и даже болезненным. Элиза всегда недолюбливала брата, а после произошедшего и вовсе перестала думать о нём как о своём брате. Разве не этого она хотела? Хотела чтобы он сгнил в какой-нибудь канаве? Умерев он искупиться не только перед Косаткой, но и перед Лизой? А что насчёт Генриха? Разве смерть Майклуши сделает его счастливым? Он перестанет испытывать сожаление из-за смерти дочери? Даже если он вёл себя с Майком дружелюбно из жалости он всё ещё его единственный друг. Он даже пытался ему как-то помочь с его проблемами. Он даже как-то сказал, пусть и в шуточной форме, что тот ему как сын. Разве этого недостаточно для того, чтобы продолжить жить хотябы ради него? Потерю ещё одного близкого человека его пожилое сердечко уже точно не выдержит. Неужели Майклу собственное счастье важнее чужого? А мать? Когда Эли и Кесса ещё небыло она отдавала свою любовь лишь ему. Она единственная, кто с самого начала его жизненного пути была рядом, пусть и немного не в том смысле, котором хотелось бы Майке. Но, даже если у них не особо тёплые и доверительные отношения, то он всё равно старался быть для неё идеальным сыном, потому что она действительно этого заслуживает. Она и так без того пережила многое, он хотел, чтобы она была счастливой, а не снова плакала из-за потери очередного ребёнка. Неважно, каким ужасным он был, всё равно для многих матерей их дети — это самое лучшее и главное в их жизни. Так почему же Мак должен продолжать причинять ей боль? Почему он не может стараться стать лучше ради неё? Он всю жизнь «после» старался быть удобным для всех, а для своей матери нет? Ему так сложно притвориться счастливым ради неё? Он что, хочет жить только для себя? В его жизни нет ничего важного, на что бы он мог тратить свои жизненные ресурсы, так почему он не может потратить это всё для других? Как он может чувствовать усталость по утрам и даже тогда, когда просто смотрит телевизор? Миха уже совсем обнаглел! Он должен больше сил и времени посвящать работе! Как он может так загоняться из-за проблемы что произошла в далёком прошлом? Кажется, Мишутка совсем недалеко ушёл от своей сестры. Он кидался в неё обвинениями о том, что она глупая овца что не может отпустить прошлое, хотя сейчас он сам сидел на полу с куском стекла в руках и ныл о том, какой он бесполезный, и то, что ему лучше умереть, и может хотябы тогда бог сжалится над ним из-за того, что он такой неудачник, и, так уж и быть, позволит ему отправиться в рай. Но никакой бог не поможет ему. И ни в какой рай он не поподёт. Не после того, чего он совершил. Жизни после смерти не существует, но специально для такого как он будет создан ад где он будет гореть заживо вместе со своим недалёким отцом. Он мог бы исправить ошибки Вали если бы только не тратил своё время на бесполезное вещи. Говорят, что дети платят за проступки родителей, но в случае Клары и Майла всё наоборот. Он для них просто ходячее воспоминание о трагедии. Ничего не значющее слабое звено которое тянется за ними как груз идущее из прошлого. Даже Уильям был лучше своего старшего сына. Пусть он убил немного больше детей чем Майка, но в отличии от него тот был выдающимся механиком и создал пиццерию вместе с Эмили которая подарила немало счастливых воспоминаний для многих малышей. Он имел хорошый социальный статус и многого добился, в отличие от своего отпрыска, который в свои тридцать с лишним лет даже ниразу не держался за руку с противоположным полом и настолько не готов двигаться дальше, что даже живёт в доме который является практически копией отчего дома. Он боялся стать таким же как отец, но он даже не подозревал, что ему с самого детства было суждено стать его пародией, отражением. Он ненавидел своего младшего брата, обижал его и пугал потому что где-то в глубине души хотел получить внимание отца который тот, как ему казалось, любил его больше даже не подозревая что братик тоже хотел получить любовь старшего. Получалось, он прямо как Вилли, не хотел обращать на Кесси никакого внимания хотя тот пытался делать всё, что он ему говорит, надеясь, что так старший брат начнёт любить его больше. Наивный Майки хотел одобрение отца тогда, когда он даже не смог оправдать ниединого его ожидания. Всё что он мог, так это позорить их да Косатку задирать. Однажды Мак подошёл к отцу чтобы показать ему свой рисунок, который он нарисовал для него, но тот мельком взглянул на художество сына и сказал что у него нет таланта. Он был прав, его рисунок и вправду был ужасным и уродливым. Неважно чем Майка занимался, всегда это получалось через одно место. Его тварения были такими же кривыми и дефектными как и он сам. Майкл был один из первых «тварений» Валентайна да и по сути единственное которое было неправильным и сломанным. Единственная причина по которой можно было им гордиться, это лишь сравнить его с самым удачным проектом отца, как бы показывая огроменный прогресс способностей Уилли. По этому он его не любил. Майка просто ошибка которой не должно было существовать. Из-за него у пиццерии возникли проблемы после того инцидента. Из-за него всегда случались неприятности которые его родители потом разгребали. Он просто бесполезная онёба без целей или мечтаний о которой придётся заботиться до конца своих дней. Будет лучше просто исчезнуть чтобы больше не чувствовать на себе чужих взглядов отвращения. Неизвестность немного пугает, но это ничто по сравнению с той манящей пустотой что ждёт его там. Долгожданное спокойствие и умиротворение. Не так страшно помирать когда нет ничего что могло бы тебя удерживать в этом мире. Смерть — это не выход, так говорит общество. Они не видят в ней выхода потому что боятся потерять всё, что у них есть. Боятся стать ничем, боятся потерять свой разум. «Бог дал чуловеку одну жизнь. Пытаться прервать своё существование — значит идти против воли всевышнего. Только Он может решать когда и для кого наступит это время» — такое оправдание придумали для себя люди. Суицид в обществе порицается объясняя это тем, что жизнь бесценна, и что все, кто решил уйти будут гореть в аду за это. В отчаянном состоянии человеку свойственно видеть надежду даже там, где её нет. Он даже готов поверить в существование бородатого дяди который спустится свыше и протянет ему руку помощи. Смерть всегда в представлении людей была чем-то разрушительным и неизбежным будто бедствие. Но иногда она может стать тем самым спасением о котором грезят люди. Она словно мать которая окутывает своими объятиями малыша и забирает его за собой, просто кто-то капризничает и вырывается а кто-то с радостью тянет к ней свои ручки жаждя материнской любви. И Майкл всё уже решил для себя. Он решил воспользоваться этим моментом пока не начал сомневаться в своём решении и не потерял свою смелость. Эта мысль не была спонтанной, он и раньше думал об этом мельком и сегодня он будет действовать. На удивление его руки не тряслись и сердце не выпрыгивало из груди. На душе впервые за столь долгое время потеплело и стало спокойно. Это ощущалось как пожизненный отпуск на который ты наконец то смог накопить работая годами за станком. По-прежнему держа в руках тот окровавленный осколок стекла он снова его сжал ещё больше углубляя порез. Его голова была пуста. Мак больше не думал о работе, о семье и прочих проблемах. Единственное, что сейчас было для него важно, так это лишь его покой о котором он только мог мечтать. Смерть — это самое лучшее изобретение природы. И для Майка выпала честь воспользоваться этим «изобретением». Он уверенно и храбро приставил стекло к горлу. Его рука слегка вздрогнула, в голове на мгновение проскользнула мысль бросить эту затею. Сработал инстинкт самосохранения. Его подсознание пыталось спастись, но он почти моментально подавил его порывы. Уже слишком поздно отступать. Его даже на миг испугало его спокойствие. Безметежно вздохнув Майка со всей силы воткнул в горло осколок. Алая кровь полилась ручьями окрашивая своим прекрасным цветом всё вокруг, словно каждая капелька превращалась в маленькую пленительную розу осыпаясь блаженной поляной. Горло разрывало от ужасных болей, как будто Господь сжал свою руку на его шее, чтобы свершить суд над ним. Если чиста твоя душа — в рай тебе дорога прямая, но коли согрешил — Бог-отец простит тебе твои провинности. Но Майклу нет прощения. Он совершил слишком много ошибок для того чтобы быть прощённым. Священная рука Го́спода прикоснулась к его грешной плоти, от чего та покрылась адским огнём съедая его зажива. Его ослабленное тело упало на пол не в силах больше удерживать его ровно. Боль была не долгой, от шока он потерял способность чувствовать что либо. Майкл захлёбывался в собственной крови из-за чего воздух в лёгкие поступал очень тяжело. Но, даже так, его предсмертное состояние стало для него как глоток свежего воздуха. Абсолютная тишина была вокруг, он больше не мог слышать даже свои мысли в голове. Так спокойно, так хорошо. Больше не будет никакой боли и сожалений. Мрак постепенно окутывал всё вокруг как будто день сменяется сумерками. Наконец-то наступила та пустота которая на протяжении многих лет наполняла собой его жизнь. Наконец-то Майкл получил свой заслуженный покой…