В этой статье я решила рассказать три версии о восстании Пугачёва, каждая из которых гласит, что Емельяна Пугачёва сподвигли назваться императором Петром III и на восстание 1773–1775 годов.
Итак 15 ноября 1775 года в Москву в клетке и кандалах привезли человека, который поднял самый масштабный бунт в истории России- Емельяна Пугачёва. Простой казак назвался покойным императором Петром III и повёл за собой народ против дворян, правительства и императрицы Екатерины II. Особо опасного бунтовщика конвоировал сам Александр Суворов. Этот масштабный бунт начался на окраине Российской империи на реке Яик, где жили казаки и вскоре перерос в полномасштабную народную войну, охватив семь губерний: Урал, часть Западной Сибири и Поволжье. Под знамёнами Пугачёва собрались сотни тысяч недовольных. Они захватывали города, брали крепости и отбивали атаки регулярной императорской армии.Но разве мог во главе столь масштабного движения стоять простой неграмотный казак?
Именно этим вопросом тогда задалась Екатерина вторая и возможно историков сейчас мучает этот же вопрос. В этой статье мы посмотрим каковы были позиции Речи Посполитой, Франции и Османской Империи, чтобы сподвигнуть простого казака Емельяна Пугачёва назваться императором Петром третьим и организовать такое масштабное востание в истории Российской Империи. Итак первая версия. Она гласит о том, что Емельяна Пугачёва сподвигла назваться царём и устроить восстание польская шляхта. Прежде чем рассматривать эту версию, вспомним прошлое двух государств. Речь Посполитая пожалуй самый старый враг России, с которым Россия враждовала очень давно и причём из-за русских земель. Именно поляки были первыми, кто вошёл на русскую землю с оружием. Стоит сказать, что Речь Посполитая стала так называться только тогда, когда польская княжна Ядвига вышла замуж за литовского князя Ягайло. В правлении Екатерины второй прежде всего Речь Посполитая была заинтересована в ослаблении Российской империи, ведь это объединённое королевство Польши и Литвы в XVIII веке ослабло, и зависело от Франции, Пруссии и Российской империи. При осаде Оренбурга в войске Пугачёва сражалось 200 бывших польских конфедератов. В их числе был и Антоний Пулавский, сын одного из основателей барской конфедерации.Мог ли главный враг Российской Империи стоять за Емельяном Пугачёвым?
Конечно Речь Посполитая могла стоять за Емельяном Пугачёвым, ибо она главный враг Российской Империи и ей очень сильно было выгодно устроить в Российской Империи бунт, который сделает так, чтобы Российская Империя вела войну на два фронта. И не стоит забывать, что люди Речи Посполитой замышляли российскую смуту с тем, чтобы отвлечь внимание и силы от Речи Посполитой и освободиться от ориентированного на Россию короля Станислава Понятовского, поэтому Речи Посполитой восстание Пугачёва было очень сильно.***
Однако «война на два фронта» в Российской Империи была выгодна ещё и Франции. С начало своего правления Екатерина II считалась главным врагом Франции. Итак давайте разбираться почему Франции был выгоден бунт Пугачёва. Франция помогала туркам воевать с Россией, поэтому целей здесь могло быть несколько. Развязывая среди русских гражданскую войну, враг не только ослаблял мощного конкурента, то и формировал второй фронт, оттягивающий значительные силы Российской Империи с турецкого. Стоит отметить, что, когда Пушкин писал о найденных в пугачёвской ставке в Бердской слободе семнадцати бочках медных монет, он уже выражал сомнение в том, что бунтовщики могли бы самостоятельно чеканить монету с портретом Петра III и латинским девизом: «Я воскрес и начинаю мстить». Речь шла о деньгах, однозначно приготовленных в дворянской Франции, ещё не подарившей миру лозунг «свобода, равенство, братство», но отчего-то всем сердцем вставшей на сторону «мужицкого царя» в далёкой России. Впрочем, у Емельяна были и другие источники финансирования. Как докладывали канцлеру Панину, знатную сумму денег Пугачёв получил и от Порты, то есть Оттоманской империи. Спустя сто сорок лет немецкий генеральный штаб профинансирует Ленина сотоварищи, осознав в его лице также немалую разрушительную силу. Как бы там ни было, но ставка на казака—дезертира делалась серьезная. Однако закончилось все известным образом —показательной казнью Пугачева и его соратников на Лобном месте в Москве, но по каким-то причинам Екатерина II не спешила обвинять в пугачевском заговоре иностранцев, а материалы допросов сподвижников «государя» не были открыты в полном объеме. Если верить этой версии, то всё обстоит так, что Пугачев вылеплен не отдельными лицами наподобие польского сценария. Сторонники французской вербовки самозванца утверждают, что это был фактически заговор одного крупного государства против другого. Об этом в письме Екатерине II писал Вольтер, допуская участие в организации бунтов французского консула Тотта.***
Но больше всего, как мне кажется, это восстание было выгодно Османской Империи. Турки проиграли все войны русскому государству, поэтому им особенно был выгоден пугачёвский бунт. Османская империя с самого начала бунта спонсировала пугачёвский бунт и это понятно почему. Шла очередная русско-турецкая война. Суворов и Румянцев громили некогда грозную турецкую силу, а Екатерина Великая уже мыслила геополитическими масштабами: освободить от турецкого владычества Грецию, Балканы, воссоздать греческую империю и посадить там на трон своего внука Константина. Недаром мальчику дали имя византийских императоров. Но Емельян фактически открыл в тылу у нашей армии второй фронт, не только оттягивая кадровые войска с фронта, но и чисто по-большевицки ведя антиправительственную пропаганду в среде солдат различных сибирских и уральских гарнизонов. Да мало того, что правительство вынуждено было ослаблять турецкий фронт, но армия Пугачёва, которая и так не была вооружена дрекольем и косами, захватывает основные заводы на Урале. Предприятия, которые сейчас однозначно отнесли бы к военно-промышленному комплексу, то есть по боеспособности армии стараниями бывшего хорунжего наносился многоцелевой удар. Понятно, что тогда, как и в семнадцатом году, одних иностранных происков было бы маловато для подъёма восстания. Жизнь в России всегда была нелёгкой. Суровый климат требовал куда больше трудовых затрат для получения такого же прибавочного продукта, как в странах с благоприятными природными условиями. Но аристократия, как и нынешние олигархи, всегда стремилась к его наибольшему извлечению, чтобы жить не хуже западных братьев по крови. Помещичий беспредел, достигший при Екатерине невиданных масштабов, усугублялся тяготами затянувшейся войны на юге. И тут появляется не просто вождь с деньгами, профессионалами-управленцами и военными спецами — появляется человек, провозгласивший себя Петром III. Мне кажется, что именно Османская Империя больше всего хотела ослабить Российскую империю этим бунтом.***
Однако в деле Пугачёва меня больше всего смущает его фраза перед казнью: «Я не ворон, я воронёнок, а ворон-то ещё летает.» Кого имел ввиду самозванец до сих пор не понятно.