«Fight so dirty but your love so sweet
Talk so pretty but your heart got teeth».
5 Seconds of Summer — Teeth
— Обговорим правила? — По лицу не бить, у меня послезавтра встреча с каким-то торговым представителем. Старик попросил. Не хочу приехать туда с разбитым носом. — Я могу потом одолжить тебе что-то, чем можно замаскировать синяк. — Тебе так сильно хочется ударить моё лицо? — Мне так сильно хочется поцеловать твоё лицо, Джоджо. Чувствовалось смущение, норовящее вот-вот вырваться из груди. Джотаро находился напротив Нориаки, одетый только в тренировочные штаны и тёмную майку. Какёин же был одет в чёрные милитари брюки и такого же цвета футболку с маленькой надписью на английском. Они сняли обувь и стояли сейчас на татами* небольшого тренировочного зала, что располагался рядом с тренажёрным. Изначально они как раз-таки занимались именно там. Джотаро, как обычно, силовыми упражнениями, а Нориаки сегодня предпочёл тренировку на повышение гибкости своего тела. Как-то слово за слово разговор их зашёл за то, что было бы неплохо провести небольшой тренировочный спарринг — и вот они здесь, в специально оборудованном для этого зале. На противоположной входу стене крест-накрест висели две декоративные катаны, тут же стояла стойка с катанами деревянными и парочкой мечей, отлитых из стали тамахаганэ*, нарочно, правда, не заточенных. Среди них даже можно было заметить одну шпагу, оставленную Жан-Пьером, который занимался в этом помещении фехтованием. Стены зала были украшены картинами в традиционном японском стиле, изображающими самураев и сумоистов, журавлей и тигров. В интерьере преобладало дерево, делая помещение ещё более традиционным и в некотором роде дорогим, ведь в Японии в первую очередь ценилось именно оно. Однако в противоположных углах стояли два больших дивана, которые совершенно не вписывались в общую обстановку. Сразу виден дизайнерский почерк Джозефа, что так отвратительно сочетал традиционный японский стиль с европейским. Дед ценил своё удобство как ничто другое и ненавидел сидеть на полу, пусть иногда и приходилось делать это в угоду японскому этикету. Именно по его инициативе здесь появились эти кожаные монстры. Джотаро, в отличие от его матери и Абдула, не возражал. После тренировки действительно намного приятнее полежать на мягком диване, нежели на жёстких татами. — В общем, ниже пояса не бить, как и всегда. В остальном мы можем делать что угодно? Разумеется, не до критического исхода. — Не переживай, Джотаро. Ты мне ещё нужен, — улыбка играла на тонких губах Нориаки, пока он поправлял свои кожаные перчатки. Они были не простыми, а похожими на тактические — на проекции костяшек рук имелась специальная защитная пластина, что также выполняла роль кастета. Получить таким кулаком в челюсть равносильно тут же сломать кость, но Куджо знал, что Нориаки всегда следует обговорённым перед спаррингом правилам и не сделает с ним чего-то подобного. Наверное. Сам Куджо никаких дополнительных приспособлений не надевал. Он даже снял два своих перстня-печатки, которые не раз помогали ему в рукопашной схватке. Они молча сделали несколько шагов друг от друга и снова встретились взглядами. Бирюзовые глаза, скрытые обычно под тенью густых ресниц и нахмуренных бровей, встретились с лавандовыми глазами Нориаки, прищуренными в предвкушении сражения. Джотаро, наученный горьким опытом спаррингов с Какёином, принял защитную стойку — правая нога выставлена вперёд, а левая чуть отведена в сторону. Весь его немаленький вес сейчас был перенесён на неё, а руки согнуты в локтях. За эти годы он так и не смог на сто процентов изучить стиль боя Нориаки, который постоянно совершенствовался и видоизменялся. Какёин не стеснялся и грязных приёмов, удивляя ими как своих жертв, так и Джотаро, что иногда бывал с ним на совместных миссиях. — Что получит победитель? — задаёт Нориаки предсказуемый вопрос. — Право на желание, как обычно, — Джотаро пожимает плечами, разминая шею. — Устраивает. Сейчас я надеру тебе задницу, — Какёин ещё раз поправляет перчатку на правой руке и тоже встаёт в стойку, но, в отличие от Джотаро, — в атакующую. — Тогда на счёт три. Один, два… Как и стоило ожидать, закончить Куджо не удалось. Нориаки стремительно сорвался с места, пытаясь оказаться позади Джотаро. Одна из типичных тактик наёмных убийц, что так любят бить из тени. Нориаки, очевидно, планировал зайти со спины, желая нанести брюнету удар. Но он явно не собирался заканчивать бой так быстро. Джотаро знал, что парню нравится немного поиграть с оппонентом, коим он так часто выступал. Ему явно хочется подразнить его, а уже потом, когда Какёину это наскучит, нанести решающий удар. Они играли вот так друг с другом некоторое время, то нанося удары, то пытаясь обмануть противника. Нориаки в основном использовал для ударов ноги, его стиль боя был похож на своеобразную смесь тхэквондо, боевого самбо и других боевых искусств, что причудливо перемешались, являя что-то новое и уникальное. В какой-то момент Джотаро решил играть на опережение и резко развернулся к Нориаки, успев ударить парня по плечу. Тот не показал ни капли удивления, словно предвидел удар Куджо. Какёин ловко проскочил под рукой Джотаро, ударяя в область печени. Всё произошло так быстро, что Куджо заметил лишь сумасшедшую улыбку на размазанном в вихре сражения лице его парня. Удар получился сильным хотя бы потому, что на Нориаки были вышеупомянутые перчатки. Джотаро пошатнулся, но не отступил. Он вновь успел шагнуть первым, выбрасывая вперёд кулак с уже покрасневшими костяшками. Нориаки увернулся легко, словно в танце, переместился плавно, отвечая жёстким ударом. Джотаро удалось перехватить летящую в него руку. Они столкнулись, и парень обхватил пальцами обтянутый кожей перчаток кулак в два раза меньше его собственного. Он сильнее Нориаки физически, и мог бы даже дать ему фору в этом плане, если б тот захотел, но Какёину это не нужно. Более того, он бы счёл это оскорблением. Сила Куджо на сегодняшний день противопоставляется навыкам и отточенным техникам Нориаки. И этот извращённый танец, исполняемый сейчас, утоляет голод каждого из них. — Ударишь меня? — усмехается Какёин. Он ухмыляется, обнажая идеальный ряд белых зубов с выделяющимися острыми клыками. — Ну же. Куджо хочет. Он очень хочет стереть эту ухмылку с лица Нориаки. Адреналин заполняет его существо, притупляя другие чувства. Но Какёин не даёт ему такой возможности. Он, словно юркая змея, выскальзывает из крепкой хватки, отпрыгивает в сторону и поворачивается плечом прежде, чем броситься в атаку. Куджо быстро отступает, в то время как резкий удар Нориаки свистит совсем рядом с его ухом. Он, пригнувшись, уворачивается от свирепого хука с другой стороны. Какёин фыркает как зверь и смещается, припадает к татами, чтобы чётким ударом по ногам вышибить из-под Джотаро землю, а затем с размаху падает на него, врезаясь всем своим весом и ударяя локтем куда-то в солнечное сплетение. Боль взрывается сверхновыми, яркая, острая, сводит зубы до скрипа в черепной коробке. Джотаро впечатывает в татами настолько сильно, что воздух покидает лёгкие. Не будь здесь напольного покрытия, ему бы точно проломило череп. Люминесцентные лампы на потолке кружатся вокруг него тошнотворным вихрем, словно блуждающие огоньки. Слух на мгновение пропадает, все звуки сменяются гулом от удара. В груди горит от недостатка кислорода. Будь он нетренированным человеком, уже стопроцентно пришлось бы звонить в 119. — Больно? — сквозь гудящую в ушах кровь слышит он обычно мягкий, но сейчас сквозящий ледяной сталью голос Нориаки. Куджо моргает и видит нависшего над ним парня. Волосы Какёина растрепались, а тонкая резинка с трудом удерживала пряди на затылке, собранные им перед тренировкой в небольшой хвостик. На нетронутом кулаками Куджо лице застыла широкая самодовольная улыбка. Пользуясь сменой позиции он, лишь на секунду опережая Нориаки, резко хватает и тянет вниз, чем вызывает у Какёина недовольный возглас. Он падает на пол, и Куджо одним точным перекатом оказывается на нём, теперь уже сам нависая над Нориаки. В голове всё ещё гудит от резких движений, а в ушах барабанной дробью бьёт пульс. — Терпимо, — выдыхает он, а на губах появляется крохотная улыбка, сравнимая по значимости с той самой самодовольной ухмылкой Какёина, что была у того несколько секунд назад. — Грязно играешь, Джоджо, — глаза Нориаки прищуриваются, прожигая Куджо насквозь. — У меня хороший учитель, — парирует Джотаро. Нориаки ёрзает под крупным телом Куджо, а брови на его красивом лице внезапно сводятся на переносице, словно от сильной боли. Джотаро вздрагивает от резко вспыхнувшей мысли. Он помнит о травме руки, которую Какёин заработал в недавнем сражении с Джей Гайлом. Возможно, он случайно задел какую-то проблемную точку? Куджо медлит, слегка ослабляя хватку на тонких запястьях. И это становится его ошибкой. Он не успевает моргнуть, как шею уже обвивают стройные ноги Нориаки, не давая нормально вздохнуть и шевельнуться. Санкаку-Дзимэ или «удушающий треугольник» — приём, распространённый в дзюдо и боевом самбо, успешно используемый в самообороне знающими его людьми. Треугольник считается приёмом, который легче выполнять людям худощавого телосложения с длинными ногами, а не физически развитым атлетам. И Нориаки как раз подходил под это описание. Куджо чувствовал, как пульсирует его сонная артерия. Если это удушье продолжится ещё хотя бы секунд пятнадцать, точно можно будет вызывать неотложную помощь или кого похуже. — Н-Нори… — из его горла вырывается хрип и хватка тут же пропадает. Джотаро клонит вперёд, и он с усилием удерживается на вытянутых руках, ладонями упираясь в пол по обе стороны от головы Какёина. На лице его парня ни следа тревоги, ни единого блика в лавандовых глазах. В них словно сквозит бездна, холодная и безучастная к тому, кто решится в неё шагнуть. «Глаза истинного убийцы», — проносится в голове Куджо непроизвольная мысль, которую он тут же усилием воли отгоняет. — Увлёкся, прости, — всепоглощающая пустота в глазах партнёра вновь озаряется бликами от приглушённого освещения зала. Какёин слегка наклоняет голову набок, не разрывая зрительного контакта и нависшего между ними напряжения, а затем одним точным движением резко переворачивает Джотаро, вновь позиции меняя, устраивается на нём сверху и, вцепившись в мягкую ткань тёмной майки, неожиданно притягивает к себе. Нориаки яростно врезается в Джотаро. Толкается языком ему в рот, пробует его на вкус, захватывает губы наглым, как он сам, поцелуем. Аромат недавно выкуренной крепкой сигареты мешается с вишнёвой жвачкой. Из избитой груди Куджо вырывается тяжёлый вздох, а Какёин целует — злобно и отчаянно. Оба задыхаются, стоит Нориаки отстраниться. Он отпускает стиснутую в руках майку, и Куджо снова ударяется затылком об пол. Но Джотаро игнорирует слабый укол боли, не в силах отвести зачарованный взгляд от возбуждённого лица Какёина. Он застигнут врасплох этим резким поцелуем, но не теряется. Берёт Нориаки за запястье, кожа которого украшена изумрудными щупальцами виртуозно выполненной татуировки — одной из особенностей тела Какёина, и возобновляет поцелуй, насколько позволяет объём опустошенных лёгких. Воздух вокруг них тяжелеет. Нориаки ещё сильнее наклоняется, переносит вес вперёд, обхватывает пальцами горло Куджо. Тот откликается моментально, адреналин и возбуждение мешаются внутри в мощный коктейль, бегущий по венам подобно готовому воспламениться топливу. Какёин удовлетворённо фыркает, сжимает изящные тонкие пальцы, облачённые сейчас в кожаные перчатки. Подушечка большого упирается в местечко под челюстью, где бьётся с бешеной скоростью пульс. — Джоджо. Извращенец… Куджо открывает рот, чтобы выплюнуть колкость в ответ, но Нориаки в тот же момент толкается к нему бёдрами, и с губ срывается только прерывистый хрип. Какёин двигается ещё, прижимаясь задницей к очевидной выпуклости между ног Куджо, и тепло его тела кажется сладкой агонией по сравнению с пульсацией от хватки пальцев на горле. Это случается не в первый раз, они оба хорошие провокаторы на подобное. Ладно, возможно, Нориаки намного более хорош в этом. Никогда не было «а что если», всегда получалось спонтанно и без лишних раздумий. Нежно и учтиво. Грубо и горячо. Приглушённо за закрытыми дверями. О последствиях никто не думает, всё затмевает это желание прикоснуться, желание быть как можно ближе. Чувство, незнакомое Джотаро до встречи с Какёином. — Дверь, — вырывается изо рта Нориаки. Его голос становится ниже на октаву, в нём слышатся особые возбуждающие нотки. — Заперта, — так же коротко отвечает Джотаро. Пользуясь ослаблением хватки на его горле, он перехватывает инициативу и скользит руками по спине Какёина, забирается под одежду, царапает позвонки. Слегка надавливает на спину, опуская парня ближе к себе. Тот понимает, что от него хотят и наклоняется к лицу Куджо, опаляя ухо горячим дыханием. — Планировал что-то такое? — Заткнись. Я сделал это машинально, — Куджо хмурит брови, а Какёин лишь хихикает в ответ. Ничего не меняется, ему всё ещё, как и несколько лет назад, нравится дразнить Джотаро. Какёин так же играючи, но между тем деликатно, словно мазком кисти, проводит носом по острой скуле Джотаро, оставляя на ней слабый поцелуй. Типичное проявление нежности Нориаки, но неизменно у Джотаро толпу мурашек порождающее. Не сговариваясь, они отстраняются друг от друга и на нетвёрдых ногах направляются к стоящему неподалёку диванчику. Джотаро садится на прохладную поверхность, а Нориаки тут же заползает к нему на колени. Куджо тяжело сглатывает и наблюдает. На лбу Какёина блестит пот, бисеринки собираются во впадинке над острой ключицей, выглядывающей из-под сбившегося в сторону ворота футболки. Прядь волос выбилась из хвостика и торчит в сторону. Джотаро вопросительно смотрит на Нориаки и тот, без слов понимая его намёк, поднимает руки, давая Куджо возможность стянуть с него слегка промокший элемент гардероба, отшвырнуть его куда-то на пол, подальше от глаз. Джотаро заодно срывает и тугую резинку с красновато-рыжих прядей Нориаки. Они рассыпаются по бледной коже плеч, украшенной боевыми шрамами и уже проявляющимися следами их недавней схватки. Нориаки красив, даже слишком. Джотаро который раз убеждается в этом. Взгляд Какёина поднимается к его лицу, глаза тёмные, зрачки настолько большие, что занимают почти всю сиреневую радужку. Он возобновляет трение, движется быстрее, вперёд и назад, заставляя не только сердце Куджо биться быстрее, но и активней пульсировать у него между ног. Джотаро припадает к груди Нориаки, что ритмично вздымается в такт его прерывистому дыханию. Он осыпает её поцелуями, слегка прикусывая чувствительную кожу, посасывает бусины затвердевших сосков, вызывая у Какёина удовлетворённый вздох. Его руки меж тем перемещаются за затылок Джотаро, путают тёмные кудри, царапают кожу головы, вызывая приятное покалывание. Руки Нориаки забирается под майку Куджо, оглаживая спортивное тело, а затем ненужный больше предмет гардероба нетерпеливо наверх тянут. Джотаро понимает, что от него требуется, позволяя Какёину его от майки избавить. Он чувствует пристальный взгляд Нориаки, который буквально пожирает его с ног до головы. Куджо никому не позволял на своё тело так смотреть, а уж тем более к нему прикасаться, по возможности избегая лишних физических контактов. С Нориаки он отпустил эту часть себя, разрешая своему партнёру касаться его где тому хочется и сколько тому хочется. Возбуждённый до предела организм отчаянно требует разрядки. В руках Нориаки появляется бутылочка смазки и презерватив. Достал между делом из лежащего неподалёку рюкзака, что сейчас был брошен к уже валяющейся на полу футболке. — Планировал что-то такое? — Джотаро не смог удержаться от подкола, отзеркалив недавнюю фразу Нориаки. — Заткнись,— беззлобно бурчит Какёин. Он протягивает Джотаро блестящую упаковку, очевидно этим действием предлагая ему самому о защите позаботиться. И не будет никакого трюка с одеванием презерватива с помощью рта, хотя Нориаки, непонятно где подсмотревший подобное, не раз демонстрировал свою ловкость в этом деле. Как всегда он действует в привычной ему манере, даже сейчас, когда кровь их разгорячена недавней битвой: медленно, изящно, аккуратно и при всём этом горделиво. Неспешными движениями прорезает панцирь выдержки, провоцируя Куджо показывать скрываемые чувства краткими вздохами, доносящимися сквозь закушенные губы. Он слегка привстаёт на диване, медленно и дразняще стягивает с себя штаны и нижнее белье. Его аккуратный член с набухшими венами уже затвердел и дрожал от желания. Нориаки выливает большое количество вязкой субстанции на свои пальцы, немного размазывая, чтобы хоть как-то согреть прохладную жижу, после чего подставляет один палец ко входу, слабо толкается и, не получив никакого сопротивления, проскальзывает дальше, медленно двигая им внутри. Он не отрывает похотливого взгляда от всё сильнее покрывающегося краской лица Джотаро, буквально насаживаясь на свой же палец. За первым идёт второй, а потом Какёин добавляет и третий. Всё это длится минуты две-три, не больше, но Джотаро чувствует, как его распирает желание, а в боксерах становится всё теснее и теснее. Его руки блуждают по телу Какёина, оглаживают лёгкую мускулатуру, старые шрамы, слегка выпирающие тазовые кости. Он намеренно игнорирует проявляющиеся гематомы, не желая доставить дискомфорта, хотя знает, что Нориаки не обратит на подобную боль сейчас никакого внимания. Подушечки пальцев Джотаро чуть дольше задерживаются на маленькой родинке Какёина, которая находится чуть ниже пупка и слегка надавливают на это место, вызывая у её владельца лёгкий стон. Рука брюнета скользит ещё ниже, и он пару раз проводит крупной ладонью по члену Какёина, вызывая стон громче и протяжнее предыдущего. Парень до хруста костей прогибается в спине, в последний раз насаживаясь на пальцы, а потом резко выдёргивает их. — Я готов, Джотаро, — лицо Нориаки покрыто румянцем, волосы ещё сильнее растрепались, а в прищуренных глазах пылает огонёк желания. — Давай, раздевайся уже… Куджо молча кивает, наконец освобождая свой ноющий от возбуждения член, что уже сочился естественной смазкой. Он разрывает упаковку предложенного ему презерватива, раскатывая по всей длине стоящего члена, а затем обильно покрывает его смазкой. Прохладная субстанция отчётливо чувствуется сквозь тонкий латекс, заставляя парня слабо поёжиться. Нориаки меж тем увидев, что Джотаро закончил приготовления, нетерпеливо ёрзает на его коленях, вновь требуя к себе внимания. — Позволь мне сделать всё самому, — он оставляет на лице Куджо быстрый поцелуй и вопросительно смотрит на него. — Как скажешь, — Джотаро слегка щурится, отдавая Какёину полную свободу действий. Повторять дважды не приходится. Нориаки быстрым движением избавляется от комом скопившегося в районе коленей нижнего белья и штанов и слегка приподнимается, на секунду замирая над членом Джотаро, а затем одним точным движением плавно на него опускаясь. Из лёгких Джотаро как будто весь воздух разом выбивает. Какёин такой горячий и так плотно сжимает его орган, что мыслить трезво с каждой секундой становится всё сложнее. Эта поза была одной из самых часто практикуемых ими. Какёину нравилось делать здесь всю работу самому, наблюдая как постепенно, движение за движением, разваливается Куджо. И тот, к слову, был абсолютно не против такого сценария. Нориаки начал двигаться не сразу, давая и себе, и Джотаро время привыкнуть. Он ещё не полностью принял в себя внушительный член парня, остановившись где-то на середине. Куджо тяжело дыша тянется к лицу Нориаки с поцелуем, желая этим действием отвлечь его от возможного дискомфорта. Он целует глубоко, сминая и без того податливые губы, которые уже слегка припухли от предыдущих продолжительных поцелуев. Напоследок Джотаро касается губ Нориаки пальцами. Сдерживает себя, чтобы не протолкнуть их в рот, хоть и знает, как Какёин любит подобные редкие проявления инициативы с его стороны, и лишь поглаживает влажные губы, легко задевает разжатые зубы. Нориаки прогибается в спине, следуя плавному движению пальцев Джотаро. Мягкие прикосновения, контрастирующие со внешне грубыми руками Куджо, заставляют закрыть глаза, шумно выдохнуть и задрожать. Опираясь на живот Джотаро, он аккуратно приподнялся и плавно опустился, сильнее насаживаясь на член. Мышцы послушно пропускали его. Не прерываясь, задержав дыхание, Нориаки опустился ниже. Громко выдохнул. Он сделал ещё одно движение и дёрнулся в краткой судороге, полностью принимая в себя член Джотаро и прерывисто выдохнул, удовлетворённо улыбаясь. Спустя некоторое время он стал двигаться, постепенно входя в привычный им обоим ритм. Вся его сущность пульсировала от энергии. Всё вокруг передавало её влюблённой паре. Дышали они прерывисто, двигались словно в каком-то страстном танце. Пружины дивана скрипели в такт движениям Какёина, а по залу разносились гулкие шлепки кожи об кожу. Джотаро проник так глубоко в него. Ощущал влажные мышцы, сжимающие член. Даже после стольких раз это не стало для них чем-то обыденным, каждый раз был особенным, неизменно приятным. Опираясь на руку, он приподнимается. От перемены в позе Какёин приглушённо стонет, ощущая Джотаро глубже, несколько иначе. Тот ныряет в красновато-рыжие волосы пальцами, притягивает голову Нориаки и целует, сперва бегло, а затем глубоко, настойчиво. Ненадолго оторопев от подобной активности партнёра, Нориаки отвечает на поцелуй. Нежно ловит Джотаро за плечи, чтобы постоянно ощущать его присутствие. Ногтями проходится по разгорячённой коже и слегка щипает звездообразное родимое пятно на левом плече Джотаро. Родимое пятно, что было у всех Джостаров. — Дж… Джотаро я уже, скоро…. — Знаю, я тоже. Давай сменим позу. Я не позволю тебе сделать всё одному. Они оба чувствовали, что разрядка всё ближе, но обоим было мало. Повинуясь внезапному чувству, Джотаро выскользнул из Нориаки, приподнимая его и будто бы случайно задевая его напряжённый член. Парень заскулил от этого неожиданного контакта, царапая спину Куджо. Он поставил Какёина на колени, позволяя тому упереться в подлокотник дивана, а сам пристроился сзади. Он вновь вошёл в Нориаки, немедля ни секунды. Джотаро знал, что от него хотят в этот момент, поэтому все нежности отбросил в сторону, начал двигаться, постепенно наращивая темп. Какёин выглядел как полнейший беспорядок, его длинная кудрявая чёлка двигалась в такт с толчками Куджо внутри него, изо рта вырывались сладкие уху стоны, а разгорячённое тело сильнее прогибалось в пояснице, отзывалось на каждый толчок Джотаро, делясь своим теплом с ним. В голове Куджо проносится мимолётная мысль, что не зря Нориаки сегодня занимался растяжкой, будет легче пережить завтрашнее утро. Их тела определённо будут болеть не только из-за внезапного спарринга, но и из-за не менее внезапного секса. Но столь бешенный темп был именно тем, что сейчас обоим необходимо. Куджо наклоняется к разгорячённому плечу Нориаки, осыпая его поцелуями, а затем прикусывает нежную кожу, вызывая у партнёра лёгкий вскрик. Словно извиняясь за это действие, он оставляет ещё один поцелуй и зализывает место укуса. Руками проникает под живот Какёина, задерживаясь одной на нём, а другой — дотрагиваясь до стоящего члена парня. Куджо начинает водить ладонью по всей его длине, то сжимая, то наоборот ослабляя хватку. С темпа парень тоже не сбивается, продолжает вдалбливаться в податливое тело Нориаки, раз за разом задевая чувствительную точку. Оба уже не сдерживают голосов: Нориаки протяжно стонет, а Куджо тяжело дышит сквозь зубы, то и дело срываясь на полустон-полурык. Они оба быстрее мчатся к своей кульминации, желая финишировать одновременно. Какёин сжимается всё крепче и крепче, когда жар в его теле сосредотачивается в одной точке внизу живота. Джотаро достаточно одного резкого движения вверх-вниз по его члену, чтобы Нориаки, протяжно вскрикнув, обильно кончил, резко отпуская напряжение. Джотаро самому хватило нескольких толчков, чтобы финишировать вслед за Какёином. Оба уже не прячут чувств, что пронзают вспышкой, разносятся зарядами по органам, мышцам, нервам, устремляясь в сердце и к голосу, что выражается сладким стоном. По телам растекается тепло и не спешит покидать их. Удаётся расслабиться, а мышцы покидает сковывающее напряжение. Им потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться, и затем они оба обессиленно рухнули на диван. Джотаро сорвал презерватив и, связав узлом, отбросил к куче одежды, что скопилась на полу. Они позаботятся об этом позже, сейчас нужно принять душ и немного отдохнуть. Куджо перевел взгляд на настенные часы, которые показывали сейчас 22:15. Вряд ли кто-то будет их искать в столь поздний час, так что они могут немного отдохнуть, а потом направиться в одну из своих комнат. И желательно вместе. — Было неплохо? — Нориаки аккуратно улёгся на широкую грудь Джотаро, поглаживая её круговыми движениями и вызывая лёгкую щекотку. — Ага, — парень как всегда немногословен, но он знает, что Какёин поймёт его без лишних слов. — Примем душ? — он взглядом показал на дверь, за которой находилась небольшая душевая. — Чуть позже, я ног не чувствую, Джоджо. Не всем же быть такими сильными, как ты! — А как же твои тренировки? — невинно улыбнулся Куджо. — Это… немного иначе, сам понимаешь. Куджо кивнул, почувствовав, как на него накатывает слабая сонливость. Тело уже понемногу начинало ныть из-за ударов Нориаки. Завтра явно будет хуже, ну ничего, пара дней и они восстановятся. Он рассеяно моргнул, прижимая своего парня ближе, намереваясь подремать хотя бы полчаса, как вдруг всю его сонливость согнал внезапный горячий шёпот Какёина. — Так что, Джотаро… Поговорим о моём желании?