Дети своих отцов

      Неоновый свет время от времени резал по глазам, электронная музыка грохотала в ушах. Я то и дело хмурилась от надоедливой головной боли и тоскливо наблюдала за извивающейся на танцполе толпой. На самом деле, ничего не имела против такой атмосферы, но чтобы она и правда нравилась нужно настроение, а у меня его не было от слова совсем. Меня затащили в этот клуб почти насильно, о каком настроении могла идти речь?       Я уныло посмотрела на свой бокал с мохито, который не могла прикончить уже целый вечер, и перевела взгляд на поглощавшую уже шестой шот подряд Лесли. И это при условии, что "разгоняться" она решила бокальчиком мартини. Удивляться, куда в неё столько алкоголя лезет, было бессмысленно: бывшая одноклассница завсегдатай таких местечек. И всё же, когда она махнула бармену с просьбой повторить заказ, я заметила: — Лэс, перебираешь, — но та только отмахнулась.       Я пожала плечами, даже не предпринимая второй попытки образумить её. В конце концов, она уже большая девочка, сама должна знать меру. Да и не настолько мы близкие подруги, чтобы я беспокоилась. К тому же, инициатором этой встречи была именно Лесли, а значит, её вина в том, что я оказалась здесь. Меньше всего мне хотелось тратить этот вечер на компанию некоторых своих бывших одноклассников. И если Элисон и Джека ещё хоть немного приятно было видеть, то вот Лесли и Ник... Сомнительная встреча.       Спустя десять минут и ещё три шота, Лэс утащила Элисон и Джека танцевать, и к моему неудовольствию Ник остался за столиком. Есть люди, с которыми приходится быть знакомым, так вот, Ник Айртон из этого числа. Так уж вышло, что мы довольно долгие четыре года учились вместе в старшей школе. Учреждение это было частное, дети отпускались только на каникулы, а, следовательно, я прекрасно успела понять, что из себя представляет человек. И он мне не нравился. Как большинство людей из моего окружения того времени. Но конкретно с этим парнем ситуация была невероятно сложной.       И в какой момент моя мать решила, что Айртон действительно будет мне подходящей парой? Кто вообще просил её решать что-то в этом деле? И ведь что самое ужасное, оба они считают, что всё так и должно быть. Ник меня разве что ещё женой не называет, и буквально при каждой встрече лезет с недвусмысленными намёками оказаться в одной постели. Я пытаюсь держать его подальше, но это просто невозможно: наши семьи слишком близко общаются. Из мыслей меня вырвал пьяный голос и наглое поглаживание по колену. — Дэви, детка, не хочешь потанцевать? — Ник развязно улыбался, а меня почти тошнило. Поморщив нос, я отодрала его руку от своей коленки и вернула на стол. — Я не хочу танцевать, Ник. — Это потому что ты мало выпила, — заявил он, отхлебнув из своего стакана с виски. — Ну же, давай, сегодня пятница — самое время отдохнуть. Нельзя скучать в такой компании.       Его рука, которую я уже была готова оторвать, снова потянулась ко мне, и отсаживаться больше некуда. Пришлось вставать из-за стола, что его затуманенный алкоголем мозг воспринял как согласие и сигнал к активным действиям. Ник с довольной и пошлой ухмылочкой начал подниматься, но я выставила ладонь, останавливая его. — Мне нужно отойти, — этот ответ заставил его недовольно скривиться.       Схватив свой клатч, я быстро ретировалась в туалет, надеясь, что этот кретин не пойдёт туда за мной. Двери не слишком большого тёмного помещения приглушали громкую музыку, давая ушам отдых. Тяжело вздохнув, я оперлась руками о раковину и уставилась на себя в зеркало. И как докатилась до жизни такой, что от всякой пьяни прячусь по туалетам?       Телефон пискнул, уведомляя о новом сообщении. Кажется, моя социальная батарейка на сегодня разряжена, и больше не хотелось никакого общения. Но подумав, что от прочтения одного сообщения сил у меня не убавится, я взяла устройство. Часы на дисплее показывали 23:38 — не так поздно, как я думала. Джастин "Дэви, ты должна приехать. Твой отец мёртв" 23:38       Единственное, о чём я успела подумать прежде, чем пулей вылететь из помещения, — хорошо, что за коктейль сразу заплатила. Поисками своих спутников утруждаться не стала, но Лэс всё равно попалась на пути к выходу из клуба. Впрочем, я без зазрений совести проигнорировала и её, и её вопрос: — Дэв, куда это ты?       Выбежав из клуба и поймав парочку хмурых взглядов от охраны, я села в первое попавшееся такси. До нужного мне места адреса минут тридцать, оставалось только надеяться, что в такой час не будет никаких пробок на дорогах. Не в Лос-Анджелесе живу, в конце концов. По вечерам родной Бостон казался мне самым красивым городом на земле, но сейчас мне было совершенно не до разглядывания красот.       Джастин Ллойд — партнёр и коллега моего отца. Восемь лет назад они открыли своё детективное агентство, когда папа уволился со службы в бостонском департаменте полиции. Джастин был лет на восемь старше меня, и мы неплохо ладили друг с другом, неудивительно, что в конце концов и вовсе обменялись телефонами. Не думаю, что он из тех людей, которые будут так жестоко шутить.       Прибыв по нужному адресу и осчастливив водителя стодолларовой купюрой без сдачи, я спешно вышла из такси и тут же взглядом наткнулась на машины скорой помощи и патрульной службы. Где-то в душе зажглась робкая надежда, что медики здесь и правда оказывают скорую помощь, а Джастин просто ошибся в оценке ситуации. Я поднялась на второй этаж, и путь мне тут же преградил крупный мужчина в полицейской форме. — Мисс, сюда нельзя, — я только открыла рот, чтобы ответить, когда за его плечом показался Джастин. — Это его дочь. Давай под мою ответственность, Роллинс.       Названный Роллинсом смерил меня тяжёлым взглядом, потом пробубнил что-то себе под нос и отодвинулся. Я нетвёрдым шагом подошла к Джастину. Он хмурился, нервно одёргивал рукава своего пиджака и, кажется, избегал моего взгляда. Мы постояли на месте пару секунд, а потом коллега отца молча направился в небольшую комнату, служившую детективам кабинетом. Раньше весь этот дом был жилым, что-то вроде общежития, а потом часть квартир продали под коммерческие помещения.       Я зашла следом за Джастином, и взгляд мой тут же наткнулся на белую простыню посреди кабинета. Под ней явно лежало тело. Мёртвое тело. По спине прошёлся холодок, захотелось отвести глаза, но какое-то странное чувство не давало этого сделать. На выручку снова пришёл Джастин, который встал передо мной, загородив обзор. По сравнению с ним я была очень низкой. — Я не заставлю тебя смотреть на это, — тихо произнёс он. — Зрелище не из приятных. Просто хочу, чтобы ты присмотрелась к обстановке, может... — Я хочу увидеть, — голос мой оказался неожиданно решительным. Джастин покачал головой. — Дэви, это был выстрел в голову. На такое не нужно смотреть. — Зачем тогда ты мне написал? — зло бросила я. — Чего ожидал от меня? Ты бывал здесь намного чаще меня — это тебе надо присматриваться к обстановке, а я хочу посмотреть на отца.       Джастин ещё несколько мгновений смотрел на меня со смесью жалости и уважения в глазах. Затем он коротко кивнул каким-то своим мыслям и шагнул к трупу. Я сделала шаг вперёд, но и в половину не такой широкий, как у Ллойда. Он присел возле тела и откинул самый край простыни. Наверное, мне и правда следовало быть осторожнее в своих желаниях. Я сдавленно ахнула и поспешно отвернулась. Это действительно был мой отец — хотя надеялась на обратное до последнего, — лицо было нетронуто, если не считать неестественной бледности и пары кровавых подтёков, но вот голова... До сих пор мне не приходилось видеть пулевых ранений, но теперь я не забуду эту картину до конца жизни. Теменная кость была частично раздроблена и превратилась в кровавую кашу, под подбородком виднелось ещё одно отверстие. — Он... сам? — еле выдавила я из себя, борясь с приступом тошноты. — Коронер говорит, что сомнений нет. Дерек выстрелил сам, оружие нашли рядом. — Почему? Почему он... — договорить так и не получилось, но Джастин понял и без этого. — Я не знаю, Дэви. Была записка, но... Её смысл довольно сложно понять, — он протянул мне сложенный вдвое листок. "Я совершил много ошибок в прошлом и боюсь встречаться с их последствиями в настоящем", — было написано почерком папы.       Я ничего не понимала. Как-то внезапно весь вечер стал бессмысленным. Вот меня затащили на сомнительную вечеринку в клуб — и вот я стою перед телом отца. Разве могли эти два события произойти со мной в один день? Разве они могли вообще произойти? Мне не хотелось верить в то, что видели мои глаза. Да и как в такое вообще можно было поверить?       Всё моё детство ассоциировалось у меня только с папой. Пока мать строила карьеру и управляла семейным делом, отец учил меня читать и считать, водил на дни рождения друзей и в кино, разрешал допоздна смотреть мультфильмы по субботам и даже помогал с выпечкой на школьную ярмарку. Всё своё свободное время он посвящал мне, каким бы уставшим не возвращался домой. Родители развелись, когда мне исполнилось десять, и я считала это время худшим в своей жизни. Теперь первенство, несомненно, принадлежит сегодняшнему дню. — Ты Оливии уже позвонил? — спросила я. — Только тебе.       Я отрешённо кивнула и вышла в коридор. Помню, как спустилась по лестнице, как вышла на улицу, как дрожащей рукой вытащила телефон и набрала номер матери, которым пользовалась в редчайших случаях. "Папы не стало", — это была единственная фраза, которую я заставила себя произнести, когда услышала ответ на вызов. И больше не помню ничего...

***

      Следующие три месяца слились в одну смазанную картинку. Похороны, оглашение и исполнение завещания, встреча с психологом — всё это прошло для меня одним днём. Я помню, что рядом было много людей: мать, её брат, мои настоящие лучшие друзья, Джастин. Кажется, один раз даже мелькнуло лицо Ника, но, скорее всего, это была идея Оливии, и никакого сочувствия он не хотел выражать. Но всё это не имело никакого значения. Жизнь переключилась в режим "на автопилоте" и просто проходила мимо меня.       Сознание проснулось ненадолго, когда мы с Хейденом приехали к исполнителю завещания. Нужно было подписать бумаги и окончательно вступить в права наследования. Ни для кого из родственников не стало сюрпризом, что единственной наследницей Дерека Хеллингера оказалась я. В своём просторном, но душном кабинете исполнитель сунул мне под нос несколько документов, которые я бы подписала не глядя, если бы не дядя. Хейден — адвокат до мозга костей — вытащил их из-под кончика ручки и не отдал, пока сам со всем не ознакомился. Когда же с формальностями было покончено, передо мной поставили две картонных коробки среднего размера. Я уставилась на исполнителя непонимающим взглядом. — Это всё, что осталось из физического имущества, — развёл руками тот. — У вашего отца были долги, мисс Хеллингер. Машина и некоторая часть сбережений ушла на их покрытие. Квартира была арендована, но остался счёт в банке. Я предоставлю вам копию акта... — Ясно, — равнодушно бросила я, взяв в руки одну из коробок. Хейден забрал вторую.       До моего дома мы доехали в полной тишине. На шестнадцатый этаж поднялись в молчании. Лишь только в самой квартире дядя не выдержал и заговорил: — Дэви, ты можешь поговорить со мной. — Я не хочу говорить, — упрямо покачала головой.       Я зажмурилась, сдерживая слёзы, сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Из всех родственников по материнской линии у нас с Хейденом были самые тёплые отношения. Когда родители разводились, он, кажется, был единственным, кто понимал, что для маленького ребёнка это сущий ад. Он, как мог, пытался поддерживать меня, иногда даже забирал к себе на выходные, отвлекая от проблем дома.       Но это осталось в детстве. Теперь же мне не хотелось ни разговоров, ни чьего-то присутствия рядом, ни поддержки. Все эти вещи казались до ужаса банальными и бесполезными. И мне с моим отсутствием сил на социальное взаимодействие просто хотелось поскорее остаться одной в спасительной тишине. Если Хейден переживал, что в своём одиночестве я сойду с ума, то переживать ему было совершенно не о чем: я не нашла бы сил причинить себе или кому-то ещё вред. — Я устала. Мне не до разговоров: ещё нужно разобрать вещи. — Я могу с ними помочь. — Не нужно, Хейден, — постепенно накатывало раздражение. — Уж с парой коробок я смогу справиться. У тебя наверняка есть свои дела, работа, в конце концов. А со мной всё будет в порядке. Просто не сегодня.       Он не был дураком и прекрасно осознавал смысл фразы "нельзя помочь тому, кто не хочет помощи". Я не хотела, поэтому дяде пришлось отступить. Он оставил коробку, которую всё ещё держал, и тихо вышел. Лишь у самой двери Хейден на мгновение остановился и произнёс: — Просто не забывай, что ты не осталась одна, Дэви.       Только после этого я наконец-то осталась одна. Перенесла коробки к стене, чтобы не маячили перед глазами, и просто упала на диван. Никаких дел, никаких домашних забот для меня не существовало. На работе — неоплачиваемый отпуск, телефон на беззвучном режиме. Ничто в этом мире не могло побеспокоить меня и нарушить печального одиночества. Утро за окном сменилось пасмурным днём, затем начал подкрадываться вечер.       Телефонный звонок. Звук оказался таким неожиданным и резким, что я вздрогнула. Сначала в голову лезли проклятия для того, кто решил мне позвонить. Но мгновение спустя вспомнилось, что мой телефон в данный момент не мог издавать звуков. Уже один этот факт заставил насторожиться и приподняться на локте. Я оглядывалась в полутёмной комнате, пытаясь понять, откуда слышалась мелодия. Но звонок скоро прекратился, и вновь наступила тишина.       Стоило бы на этом и остановиться. Мне ведь должно быть безразлично на звонки со стороны... Но была пара обстоятельств, игнорировать которые нельзя. Во-первых, нужно было отключить источник потенциального шума, во-вторых, мне совершенно не нравилось, когда в моей квартире звонил не мой телефон.       Спустя полчаса, я так и не смогла отыскать устройство. Казалось, посмотрела уже всё: ящики рабочего стола, зимнюю одежду, коробку со всякой мелочью, назначение которой нельзя было определить. Телефон не находился. Уже допустив мысль, что с разумом у меня не всё в порядке, я остановилась посреди комнаты. Плохо, что в своём предыдущем состоянии мне не удалось понять, откуда исходил звук. В однокомнатной квартире он и вовсе будто от всех стен сразу отражался.       Я растерянно смотрела на панораму вечернего города за окном. За полчаса никто не перезвонил, может, ну его тогда? Но торговаться с собой было бессмысленно. К тому же, неизвестный телефон вновь напомнил о себе: на этот раз пришло сообщение. И ещё одно, и ещё. Наконец, осознание пришло, и я обернулась к стоявшим в сторонке коробкам с оставшимся наследством. "Неужели? — удивительно, как эта мысль не пришла раньше. — Всё-таки нужно было сразу их разобрать".       К коробкам я подошла с осторожностью, как будто там не телефон звонил, а бомба тикала. Никаких сигналов устройство больше не подавало, но всё равно ощущалась тревога. Суеверной я себя никогда не считала: в непонятных ситуациях мистика отметалась мною сразу, но было что-то жуткое в звонке на мобильник мёртвого человека. Отыскать телефон оказалось легко, ведь лежал он практически сверху. А вот выяснить, что осталось всего два процента заряда было неприятно. Какое-то нелогичное воодушевление заставило меня откопать среди вещей папы зарядное устройство и помчаться к розетке.       Да, мне хотелось покоя. Да, хотелось идеальной тишины, чтобы минута за минутой тонуть в своей скорби. И для этого всего-то и нужно было позволить телефону отключиться. Но любопытство оказалось намного сильнее траура. Мне стало интересно, кто же так настойчиво пытался связаться с отцом. Неужели этот человек не в курсе, что Дерек Хеллингер мёртв вот уже как три месяца? Исполнитель должен был уведомить всех, с кем папа контактировал. Не дожидаясь, пока телефон хоть немного зарядится, я открыла уведомления. Никакой блокировки не было, отец плохо относился к ней и постоянно говорил: "Собьют меня на переходе, так даже с родными не свяжутся без пароля".       Уведомление о пропущенном звонке и ещё одно — о получении трёх сообщений в мессенджере. Алгоритмы были настроены так, что текст невозможно было прочесть через панель уведомлений, поэтому я не раздумывая нажала на само сообщение от некого Томаса. [Томас добавил вас в чат] Томас "Привет?" "Ты тут?" 18:35       Судя по фото профиля, это был молодой человек, едва ли лет на пять старше меня (скорее всего, и того меньше). Писал он как будто неуверенно, да и обращение на ты к собеседнику почти в два раза старше казалось неуместным. Этот Томас не знал, кому конкретно пишет? Надо бы уточнить.

ДХ "Знакомы?" 18:47

      Папа... Что за неожиданная секретность? "ДХ" от кого-то скрывался или что? Не думаю, что работникам полиции и частным детективам запрещают писать полные имена в мессенджерах. Можно же выдумать любое, в конце концов. Пока я размышляла на эту тему, Томас вновь появился в сети и начал печатать ответ. Томас "О, ты всё-таки здесь! Я рад... наверное" "Это прозвучит безумно" "Но я не знаю, знакомы ли мы лично" 18:49 "Подожди, пожалуйста, я добавлю остальных" 18:51       Мне начало казаться, что ситуация стала выходить из-под контроля. Я этого-то парня не знаю, какие ещё "остальные"?! Где-то в животе начал сжиматься узел плохого предчувствия. Ещё никогда оно не казалось таким явственным. Очевидно, что Томас не знал моего папу, зачем же тогда связываться с ним. И надо же, как удачно, что наши с отцом инициалы полностью совпадали: на первых порах это можно было использовать как защиту. Я коротко усмехнулась, а в чате тем временем появлялись новые люди. [Томас добавил Клео, Дэн, Ричи, Лили, Джесси в чат]       Вот это компания. Больше, чем я себе представляла. При этом не было ни одного знакомого мне имени. Хотя нет, было два, но вряд ли Томас и Джессика Рид могли оказаться в этом чате. Эта пожилая пара жила на два этажа ниже меня. Практически каждый коротко поздоровался, я же до последнего хранила молчание, чтобы в конце спросить:

ДХ "Что здесь происходит?" 18:53

Клео "Так это он?" 18:54 Дэн "А на что похоже?" "Ребят, серьёзно?! Вот так легко?" 18:54 Томас "Дэн, перестань" "Мы все тебя уже выслушали" 18:55 Дэн "И нихрена не поняли очевидно" 18:55

ДХ "Эй, может, вы потом разругаетесь?" "Я всё ещё ничего не понимаю." 18:55

Лили "Кто ты? Откуда знаешь мою сестру?" "Что ты с ней сделал?" 18:55 Клео "Лили, подожди..." 18:56 Томас "Извини, но я вынужден спросить: откуда ты знаешь Ханну Донфорт?" 18:56       Я впервые слышала это имя. И так и ответила этой странной компашке. Что за глупые шутки? Не успели даже познакомиться, а меня уже в чём-то обвинить пытаются. Очевидно, никто из этих ребят не узнавал номер папы, а значит, и его самого никто не знал. Связующим звеном могла стать эта таинственная Ханна Донфорт. После моего ответа от Клео пришло фото некой шатенки. Ханна, по всей видимости. Но даже так я не поменяла своего ответа: эту девушку я не видела ни разу в жизни.       Очень невовремя проснулись сомнение и совесть. Чем я сейчас занималась, по сути? Влезанием в чужие дела. Может, эту Ханну знал мой папа? Если честно, в этом я была уверена процентов на девяносто. Но папа мёртв и теперь уже не мог отвечать, а я и не лгала. Внезапно меня посетила довольно циничная мысль: что, если притвориться, будто этот номер никогда и не принадлежал Дереку Хеллингеру? Мало ли, кто может скрываться за инициалами ДХ. Например, Дэви Хеллингер.       Я успела проверить, этот номер не принадлежал папе. По крайней мере, официально. У меня, у Оливии, у Джастина и многих других людей в контактах был записан другой. Для чего тогда нужен этот номер? Для одного-единственного мессенджера, где всё равно приходилось скрывать своё имя? И так невероятно сложилось, что после довольно странного самоубийства именно на этот номер стали звонить? Нет, слишком много совпадений и загадок для одного частного детектива. Томас "Ханна — моя девушка" "И она пропала" "Три дня назад" 18:59