Глубоко преданная

      Война захлестнула мир так неожиданно и повсеместно, что те, в чьих жилах не было и капли волшебства, стремительно отступали под натиском волшебников. Геллерт Грин-де-Вальд — новый правитель магического мира, объявивший о войне магов против магглов, теперь обладал такой властью, какой не было, пожалуй, никогда и ни у кого.       Долгие дни шло противостояние двух сил — магической против технологических достижений магглов. Маги зря опасались и скрывались так долго — защитные чары запросто укрывали их от физических объектов, вроде пуль и осколков, делая практически неуязвимыми для магглов.       Новый виток истории начался слишком быстро и кроваво. Власть, доставшаяся магам, пьянила их — но тот, чей авторитет теперь был непоколебим, держался холодно и уверенно, не позволяя проливать лишнюю кровь и пресекая на корню излишние бесчинства. А потому, он оставался непонятым.       Оказавшись на вершине мира, Грин-де-Вальд был разочарован — теперь уже в волшебниках, которые за ним шли. Он никогда не был за необоснованную жестокость ради жестокости. Геллерт жаждал построить новый мир — да, это правда. Но всё время раньше, до становления, он всё же верил в то, что маги, заняв вершину мира — станут сильными, умными и справедливыми правителями, что это в значительной мере упростит жизнь и общий уклад мира, что это принесёт прогресс, который позволит совмещать технологии обоих миров.       Теперь же Грин-де-Вальд видел совершенно иную картину мира. Нелицеприятную. Грязную. Омерзительную. Чистокровные волшебники, у которых больше не было нужды прятаться от магглов и соблюдать «неправильные» и «порочащие честь волшебников» законы, возомнили себя богами, которые могут творить всё, что им заблагорассудится. Это было непозволительным. Грин-де-Вальд не собирался спускать им всех бесчинств с рук, но понимал, что скоро может вспыхнуть новый виток войны — уже против него. Те, кто упиваются властью — не простят жёстких рамок, в которые он собирается их загнать…       Замок, стоящий на одной из скал, возвышался над горной рекой и лесами. Вид открывался необычайно живописный, но ему словно не хватало жизни. Холод скал — будто отражал душевный холод волшебника, стоящего на вершине одной из высочайших башен замка. Или на вершине мира?       Тёмно-синяя мантия развевалась на ветру, но мужчина не замечал ледяных порывов. Его выразительные, но такие разные утомлённые глаза, были устремлены к высоким хребтам, что словно пронзали собой облака. Живописный пейзаж и величественный замок — совершенно не вязались с полным безразличием на его лице: лишь дёргающиеся на шее жилы выдавали внутреннюю борьбу мага, сокрытую ото всех маской холода и отстранённости.       — Геллерт, ты занят? — он медленно выдохнул, но даже не шелохнулся, прекрасно зная, что за спиной стоит его верная Винда.       — Нет, — холодно отозвался Грин-де-Вальд, крепче сжав руки, сложенные за спиной.       — Ты решил, что мы будем делать с теми, кто… — волшебница на миг осеклась, закусив губу, но решительно продолжила: — с теми, кто пренебрегает новыми правилами и считает, что им всё дозволено?       — Да, — отстранённо и глухо ответил маг. Его руки, сложенные за спиной, разжались и опустились в карманы тёмно-синей мантии. Холодает.       — И… и что именно мы предпримем? — поравнявшись с Геллертом, Винда с лёгким прищуром испытующе посмотрела на него. — Ты уже всё решил? Или…       — Я уже всё решил, — он медленно повернул к ней лицо. — Указ у меня на столе.       — И что в этом указе? — выгнула бровь Винда, слегка улыбнувшись. Но он отвернулся от неё.       — Мы их арестуем.       — Что? Геллерт, ты в своём уме?! — задохнулась она, изумлённо смотря в спину мага. Положив руку на грудь, Винда мотнула головой и судорожно выдохнула, — Геллерт, это невозможно, мы…       — Мы не можем допустить необоснованной жестокости, Винда, — резко сказал он, обернувшись, — особенно, когда это приобретает массовый характер.       — Но это же — лишь жалкие магглы…       — Я всё решил.       — Они не стоят того, чтобы мы шли против всех! — воскликнула Винда, — Геллерт, это безумие! Мы сами устроили всё это, сами им дали власть, а теперь ты предлагаешь их посадить?! — шумно выдохнув, она мотнула головой и отошла к перилам, на которые упёрлась руками, опустив голову. — Геллерт… мы зашли уже слишком далеко, чтобы идти на попятную, — немного огрубевшим голосом сказала Винда, и медленно обернулась, сложив руки перед собой. — Ты не можешь так поступить. Мы не можем так поступить.       — Указ уже подписан, — холодно ответил Грин-де-Вальд, безразлично смотря в её горящие глаза. Женщина вновь мотнула головой, поджав губы.       — Какое благородство! — ядовито произнесла она, — Знаешь… магглы не оценят этого великодушия. И ты — прекрасно это понимаешь. К чему этот фарс, Геллерт?       — Это не фарс, Винда. И не для магглов. Это для нас, — он подступил чуть ближе, всматриваясь в далёкий лес. — Если не сделать этого сейчас — вседозволенность приведёт к тому, что они начнут уничтожать не только магглов, но и друг друга. Мир утонет в крови. А потом, — решительный взгляд столкнулся с хмурыми глазами Винды, — они уничтожат и нас. Потому что только у нас власть, только мы выше них.       — Я поняла… — хрипло ответила она, подступив к нему. — Хорошо, если ты считаешь, что так нужно, то…       — Да. Я считаю, что так нужно, — холодно бросил Геллерт, медленно переведя на Винду тяжёлый взгляд.       Но её это ничуть не отпугнуло: она привыкла к этим интонациям, взгляду, жестам. И прекрасно знала, что под холодной маской скрывается он — её Геллерт.       Слегка улыбнувшись, Винда подошла ещё ближе и взяла в свои руки его — большую и холодную.       — Идём, — мягко сказала она, смотря в безразличные глаза, — ты замёрз, — Винда крепче сжала в своих ладонях его руку, словно не замечая на себе пристального тяжёлого взгляда.       — Не сейчас, машер, — негромко ответил Геллерт, но женские руки не выпускали его. Уголки его губ дрогнули в еле заметной улыбке, а взгляд смягчился. — Мне нужно ещё поработать.       — Сейчас, — настойчиво произнесла Винда, с завораживающей улыбкой смотря в его глаза. — Ужин остынет. Ты не ел сегодня, — Геллерт усмехнулся, качнув головой.       — Машер, ты что со мной делаешь? — спросил он, а на щеках появились едва заметные ямочки.       — То же что и всегда, из года в год и изо дня в день — забочусь о том, чтобы ты не умер от голода, работая на износ, — она провела пальцами по его руке, смотря в разные глаза, а затем грациозно отступила к выходу с башни. — Мистер Грин-де-Вальд, у Вас пять минут на то, чтобы спуститься в столовую.       Винда покинула башню также неожиданно, как и появилась. Словно, он так и стоял здесь один.       Геллерт запрокинул голову, смотря в затянутое небо, а на губах его застыла улыбка. Из года в год она всё остаётся прежней. Глубоко преданная. Искренне любящая всей душой. Политика политикой, война войной — но пропустить ужин великому волшебнику эта женщина не позволит. Пожалуй, никто бы и не поверил, что за двумя ледяными масками скрывается нечто большее.       Мотнув головой, словно стряхивая наваждение, Геллерт глубоко выдохнул и поспешил покинуть ветреную башню. Он и вправду замёрз — и хочет поскорее согреться…