«твои, твои, твои, твои, твои синие глаза;
camel синий, camel синий, я люблю, люблю тебя!»
Camel синий — Дивергенция
Никогда в жизни Антон Шастун не думал, что окажется меж двух сторон конфликта, завязавшегося из-за него самого. Так какого хера это он сейчас варится в таком?! Нет, ладно, если такое произошло из-за работы, из-за друзей или чего-то подобного. Чего-то стоящего, что хоть как-то повлияет на жизнь. Ну и пускай Шастун бы бегал по районам Москвы с криками о том, как сильно он ненавидит напряжение и тревожность, но ему бы было явно легче, нежели в этой до ужаса сумбурной ситуации! Ситуации, когда он лежит на кровати рядом с мужчиной, курит до ужаса горькие сигареты, от которых тянет блевать, и ладно, если бы он в одежде там лежал. Буквально пять минут назад он с этим мужиком сексом занимался.«в моей комнате в Перово пахнет дымом сигарет»
А что ещё круче — стрессовее — с другой стороны от Антона, активно делающего вид, что его вообще не трогает ничего связанное с произошедшим каких-то пятьдесят минут назад, лежит его ну, вроде как, лучшая подруга. Как все обернулось в это? Тох, тебе своей жизни — и задницы — не жаль, что ты вот так соглашаешься на подобное? Ну как соглашаешься… Мысленно Шастун медленно оборачивается на прошедшие события, физически выдыхая едкий сигаретный дым. Примерно полтора часа назад к нему вломились Ира и Арс. Поскольку дверь была открыта девушкой, у которой были запасные ключи от квартиры друга, Шаст даже не сразу заметил, что у него дома есть кто-то посторонний. Эта мысль прибежала в его пустующую голову только после того, как сквозь играющую в наушниках музыку он расслышал звуки ругани, причём стремительно приближающейся к его месту обитания — кухне. Первым в помещение вломился взлохмаченный Попов. На воробья после купания похож. Не снимая обувь и какое-то слишком цветастое пальто, мужчина свалился на соседний стул, продолжая активно жестикулировать и что-то кричать. Следом влетела Ира, в отличие от Попова потратившая время на то, чтобы разуться и снять верхнюю одежду. Её мимика и движения руками выдавали активное участие Кузнецовой в дискуссии. Оба оболтуса заткнулись лишь когда подметили, что Антон пялится на них с смешением злости, недоумения и интереса на морде. Ну, по-другому его лицо в тот момент назвать было нельзя. Нехотя парень вытащил наушники, попутно откидываясь на спинку стула и закидывая ноги на стол. — Почему когда я хочу спокойно посидеть в тишине, отдохнуть от вас обоих и всех остальных, вы вламываетесь ко мне без какого-либо предупреждения и начинаете разводить тут шум? — Шастунец, выгибая бровь в вопросительном жесте, бегал негодующим взглядом по лицам ребят, надеясь получить хоть чью-то попытку на вразумительный ответ. — Тоша, кто из нас лучше в сексе? — вопрос прозвучал из уст обоих нежданных гостей буквально одновременно. Шастун, округляя глаза, резво спустил ноги на пол, скрещивая руки на груди и вперяя взгляд в Иру. — Мы ж договаривались… — Да-да, что я никому ни слова. Только вот твой ёбырь сам начал! Я просто выпить хотела, знала, что ты тут ласты благополучно откидываешь… — Так вы ещё и бухие? — Арсений уже хотел поинтересоваться, не убегут ли брови Антона, если он продолжит их с такой силой поднимать вверх, но, услышав вопрос, наигранно надул губы, повторяя позу парня. — Мы не бухие, а всего лишь наслаждающиеся возможностями взрослой жизни вполне трезвые люди. — Он, как видишь пьяный, а я ещё орешком держусь. — Крепостью? — Арсений издал довольный смешок, наблюдая за эмоциями на лице не понявшей шутки Иры. Сначала она открыла рот, чтобы что-то сказать, потом зло зыркнула на него, затем перевела сожалеющий взгляд на Антона, почти сразу округляя глаза, далее хмуря брови и надувая губы. Да по её мимике можно картины писать! — Так значит вы выпили, что самое неожиданное — вы выпили вдвоём, потом каким-то образом пришли к теме секса со мной и начали спорить на эту тему? — Антон получил в ответ лишь гордый утвердительный кивок обеих голов. — Ребят, вы — идиоты. — Да плевать мы хотели, остолопы, ослы, дураки — ты дружишь и работаешь с нами столько лет, что мог привыкнуть, — Кузнецова покосилась на Попова, выразительно фыркая. — И что вы от меня хотите? Чтобы я сравнил свои подростковые перепихоны с вполне взрослым сексом? — До взрослого не дорос, — Арс состроил лицо всезнающего человека, хватая со стола кружку с недопитым кофе. В его глазах читалась бесконечная уверенность в себе, уже давно смешавшаяся с притягательной голубизной глаз. Отхлебнув за раз треть остывшего напитка, мужчина сморщился, комично высовывая язык. — А тебя перерос, — парирует Антон, довольно жмурясь и с гордостью вздёргивая нос. — Ну так вот. Суть в том, что как я могу сравнивать вас в этой сфере? Ир, мы последний раз спали, когда нам обоим по двадцать было. Несомненно, ты и тогда хороша была, но прошлое с настоящим как поставить в сравнение? — Ну так давайте разберемся здесь и сейчас! — Попов, звонко стукнув кулаком по столу, вскочил на ноги, стаскивая с себя пальто. — Чего? — Шастун покосился на Иру, надеясь найти в ней поддержку, но девушка стояла, довольно улыбаясь и закусив нижнюю губу. Точно прямо сейчас рисует неприличные картины в голове. — Арс, не самое время устраивать такую вечеринку. Мужчина, закатывая рукава свитера, остановился, сверля сидящего неподалёку парня взглядом. Глаза приобретали всё более тёмный оттенок, — голубой медленно сменялся глубокой синевой. На размышления ушло около тридцати секунд, после чего Попов двинулся в сторону Шастуна настолько медленным и размеренным шагом, будто позволял ему сбежать. Ан нет. Самым тяжёлым в общении с Арсом была его заинтересованность в любого рода экспериментах и сумасшествие в делах, в которых он хочет достичь поставленных целей и высот. Сейчас его целью был Антон с точным ответом на заданный ранее вопрос. — Нет, Тоха, как раз таки самое время устроить вечеринку. Ну и после этого как-то и получилось, что двое ворвавшихся втянули Антона в тройничок. И не то чтобы он был против, просто никогда в русую голову не приходила мысль, что такое в его жизни вообще возможно. Арс, что-то насвистывая себе под нос, крутил самокрутку, пока Ира, удобно устроившись среди украденных у парней подушек, меняла линзы. — Ты же вроде только Camel куришь, решил променять свои любимые, — Антон покрутил сигарету перед глазами, вновь прилегая к ней губами. — На какифе-то фамоклутки?"camel синий, camel синий — только синий признаю"
— Ну не прямо променял. Просто процесс увлекательный, а ещё интересно, — Попов развернулся лицом к Антону и пожал плечами, хитро усмехаясь. — Только ты моим сигареткам не говори.«изменяю с самокруткой — только это наш секрет»
К слову, Попов и не соврал же. Ну, про новое. Антон не любитель каких-либо экспериментов, только лишний раз в этом убедился сегодня. В чём проблема сохранять удовлетворяющие факторы своей жизни на одном уровне и в одном состоянии? Арс вон не может. Постоянно ищет новых ощущений, но в особенности ему нравятся неизведанные им ранее уголки людской сексуальной жизни. Прямо фанат. Может это одна из причин, почему он так хорош в импровизации, — желание выйти на иной уровень, испытать самого себя, уметь подстроиться под новые ситуации. Возможно, только на работе и в постели Попов позволяет себе быть таким спонтанным. Хотя все равно постоянно так и норовит спланировать что-то и изучить это до малейших частиц. И как же Антону не повезло, что этот «недоактёр» заинтересовался им. Ну... прямо влюбился, можно сказать. Парень никогда не был предвзят к ориентациям других людей, а его собственная и вовсе находилась где-то за рамками вселенной. Нет ярлыков — нет проблем. А Шастун проблемы не любит. И ведь Попов признался. Причём очень смело, не боясь сказать честно, не боясь быть отвергнутым. Хотя нет, точно боялся. — Арс, открой окно, тут будто помер кто-то по запаху! — Ира недовольно фыркает, одновременно жмурясь, чтобы позволить глазам привыкнуть к линзам. Мужчина поднимается с края кровати, откладывая самокрутку на тумбочку, и идёт в сторону окна. Даже сейчас такой самоуверенный. Попов боялся и Шаст это знал — видел как он нервно стучит пальцами в карманах джинсов, как кончик его ботинка ходит из стороны в сторону, что-то слабо настукивая. Как мужчина сглатывает, перед тем как подойти и попросить поговорить. И хоть он и продолжал держаться скалой с этой своей идиотской еле видной улыбочкой, Антон уже всё увидел, в будущем используя воспоминания для анализа. И вот вроде Арс крутой. Красивый, умный и образованный, с ним и интересно, и смешно, да и испанский стыд с него испытывать — одно мазохистское удовольствие, ей-богу! Но как-то не Шастуна это всё. Может так лишь сейчас, но после пяти лет отношений с девушкой, которая ушла от тебя со словами: «Меня не интересует жизнь с человеком, ничего не добившимся!» — вряд ли появится сию минутное желание вступить в новые отношения. А вот найти для себя любовника ради секса — вот это тема. Маловероятно, Арса устраивало подобное, да вот только он сам согласился на секс без обязательств. И теперь использует Шаста по максимуму: от пассивной до активной роли, от плетей до этих непонятных штук, которые вставляешь в уретру и начинается такой наплыв эмоций, от которых и убежать некуда. Один раз этот озабоченный даже притащил бедного Тошу в какой-то клуб, где была целая секс-машина в VIP-комнате! Ну вы представляете? А Шастун и не отказывался от всего этого. Ворчал, словно дед старый, отнекивался даже, но всегда соглашался на все эксперименты старшего. Классический секс — это просто отлично, однако, когда ты общаешься с Поповым, избежать чего-то экстраординарного, шокирующего, но такого интересного попросту невозможно. Антон вам это подтвердит. А ещё крайне уверенно затрясет головой вверх-вниз, когда вы скажете, что в глазах Арса иногда читается такая буря эмоций, шквал чувств, лавина внутренних переживаний и волнующих размышлений, и все они настолько ясно видны в этих океанах, что погрузиться в них, хоть и страшно, приходится. Шаст, не будь собой, со своим прошлым и тараканами, слишком медленно выселяющимися из головы, начал бы отношения с Поповым только за глаза. Не представляете, как же ему нравится пересекаться взглядами с мужчиной во время секса, а потом тянуться за поцелуем — глубина радужки затягивает и притягивает, не позволяет выплыть, вдохнуть хоть каплю воздуха, не пропахшего расслабляющим штормом эмоций Арсения. Антон видел разные голубые глаза, но эти, смотрящие с нежностью, с желанием, с любовью и со смехом, с злостью то ли на себя, то ли на Шастуна, — эти глаза такие были лишь одни и вот они, принадлежа оголенному мужчине, довольно покуривающему самокрутку, смотрят на Шаста прямо сейчас. И опять затягивают, и опять русоволосый готов цепляться за что угодно, лишь бы не позволять заботе Арса окутать с ног до головы и когда-нибудь разорвать на куски. Но что делать, если светлая синева его глаз такая своя?«твои, твои, твои, твои, твои синие глаза;
camel синий, camel синий, я люблю, люблю тебя!»