Bubble gum

— Нет такого заклинания или зелья, что способно создать настоящую любовь, — важно объявил профессор Слизнорт, — запомните это, друзья мои, и трижды подумайте, прежде чем подливать амортенцию своим возлюбленным. Профессор добродушно рассмеялся, и его тут же поддержало несколько студентов — членов клуба слизней. Удивительное совпадение! — Ну, найдутся смельчаки, которые не побоятся всем рассказать, чем же для них пахнет амортенция? — сложив руки на животе, профессор обвел взглядом студентов. В классе повисла тишина; некоторые ученики даже втянули головы, чтобы казаться незаметными; девушки в большинстве своем с интересом поглядывали на котелок, и только один студент излучал искреннее безразличие. — Мистер Малфой! Драко вскинул голову и напрягся. Он практически не слушал профессора, откровенно говоря, ему было плевать на любовные зелья и заклинания. Малфой принял решение в валентинов день не употреблять никакую пищу вообще, кроме припасенных им яблок, и ничего не пить, кроме воды из своего запаса. Прекрасно помнил прошлогодний безобидный подарочек от Миллисенты, на целые сутки отключивший ему разум. Когда Драко пришел в себя, то обнаружил, что держится за руку с невообразимо довольной однокурсницей прямо во время завтрака в Большом зале. Ох и неприятная тогда вышла сцена «расставания»… — Профессор?.. — Скажите всем нам, чем же пахнет для вас амортенция! Ну же, мой мальчик, не стесняйтесь! Драко поймал на себе взгляды Панси и Миллисенты. Можно, конечно, соврать, назвать марку тошнотворных духов Панси, которые были бы вполне себе сносными, не выливай она на себя по флакону за один раз, или пошутить над Блейзом или Ноттом, благо, он прекрасно знал, что у них за парфюм, но Драко был не в том настроении. Вздохнув, он неспешно направился к котелку с нежно-розовой жидкостью. Над поверхностью его закручивались струйки пара, в которых особо впечатлительные узнавали сердечки. Драко слегка наклонился над котелком, и почему-то будто все звуки исчезли. Он вдохнул. Хорошо, что сегодня зельеварение у них не сдвоенное с Гриффиндором. — Книги. Библиотека и… жвачка, — напряженно произнес Малфой. — Весьма необычное сочетание, друг мой. Книги и «друбблс», — конечно, о какой же еще жвачке мог подумать профессор, не о маггловской же мятной, которую иногда жует Грейнджер, сидя в библиотеке! — Мои ассоциации таковы, — Драко пожал плечами, спрятав руки в карманы. — Я могу вернуться на свое место? — Да, мальчик мой.

***

Спрятаться от душащей праздничной атмосферы дня всех влюбленных можно было разве что в библиотеке. Мадам Пинс, храни ее Мерлин, категорически запрещала любые романтичные проявления в своих владениях, и даже профессор Дамблдор год за годом оставался безуспешным в попытках переубедить ее.

***

Гермиона удобно расположилась за любимым столом. Перо ловко летало над пергаментом; мисс Грейнджер писала эссе по рунам. В честь праздника, к которому она, к своему сожалению, не была совсем уж равнодушной, выбрала для изучения руну Гебо. «Гебо всегда о партнерстве, отношениях… указывает на обретение второй половинки…» Гермиона отложила перо и откинулась на спинку стула. В желудке было пусто; из сумки соблазнительно выглядывала коробка шоколадных котелков, подаренных ей Маклаггеном. Она вытащила волшебную палочку и задумчиво постучала ее кончиком себе по подбородку. Можно, конечно, пойти в Большой зал, чтобы перекусить праздничными пирожными, заодно нарваться на Маклаггена, и неизвестно, чем это кончится. Можно проверить котелки на наличие в них чар и перекусить ими… Гермиона направила на коробку волшебную палочку, подбирая нужное заклинание. — Фините… — Плохая идея. Гермиона обернулась на голос. За столом позади нее сидел Драко Малфой с сочным зеленым яблоком в руке. Сердце пропустило удар, и мисс Грейнджер была готова поклясться, что ее щеки предательски покраснели. — От амортенции не поможет, ты прав, — она убрала палочку и неловко заправила прядь волос за ухо. Гермиона вообще-то была уверена, что встретит сегодня в библиотеке кого угодно, хоть Рона с Лавандой, но не Малфоя. — Прячешься от Миллисенты? — слова сами вырвались. Ей даже пришлось приложить усилие, чтобы не прижать ко рту ладошку. — А ты — от своих дружков? Хотя о чем я, — Драко картинно шлепнул себя по лбу, — эссе по рунам, я прав? О чем же ты, интересно, пишешь. Гермиона так резко развернулась на стуле, что сбила локтем на пол книгу. В тишине библиотеки этот звук прозвучал как гром среди ясного неба, а буквально через мгновение у ее стола материлизовалась мадам Пинс, пышущая праведным гневом. — Мисс Грейнджер! Ну неужели даже вам нужно объяснять, как вести себя с книгами! — Это я ее напугал, мадам Пинс, — беспечно заявил Драко. — Здесь люди учатся, молодой человек, а не ерундой страдают! Еще один звук, и я выпровожу из библиотеки вас обоих! Мадам Пинс удалилась, недовольно стуча каблуками. — Тебе еще интересно, что за руна? — нарушила молчание Гермиона. Ох, узнай Гарри и Рон об этом и десятке предыдущих милых разговоров, окрестят ее предательницей, но разве она виновата? — Конечно, — он сел за стол напротив нее, перекатывая в ладонях яблоко. Их взгляды встретились. Гермиона на секунду забыла, где она и что делает. — Жвачку? — невпопад предложила она, и тут же отвернулась к своей сумке, прерывая зрительный контакт. Щеки буквально горели огнем. — Яблоко? — одновременно с Гермионой произнес Драко, и они неловко засмеялись. — Отравленное? — скептически покосилась на фрукт девушка, но снова Малфой заговорил одновременно с ней. — Маггловская? Черт, — выругался он, смущенно улыбаясь, — нет, не отравлено. Даже без любовного зелья, чего не скажешь о котелках. Улыбаясь, Гермиона протянула ему раскрытую ладонь, и он положил в нее яблоко. Их пальцы соприкоснулись. — Жвачка маггловская, да, — почему-то полушепотом сказала Гермиона, все еще чувствуя его руку на своей, — а руна — Гебо. — Символично, — Драко убрал свою руку, и Гермионе показалось, что стало очень холодно. Она зябко передернула плечами, — а чем пахнет твоя амортенция? — Это личное, — она вспыхнула, опуская глаза в пергамент. — Да ну? Мое личное теперь знает почти весь мой курс. Благодаря Слизнорту. Гермиона осторожно откусила кусочек яблока. Ох и прилетит же ей за это от мадам Пинс, если увидит… — Зеленые яблоки, — прожевав, сказала Гермиона, — но мне повезло, Слизнорт пытал амортенцией Симуса. А вот слизеринки, наверное, в восторге от твоего ответа. Что там? Розы? Шиповник? Огневиски? Драко невольно залюбовался ею; несколько прядей волос выбилось из пучка, красно-золотой галстук был расслаблен, на щеках горел румянец. «Неужто из-за меня?» — подумал Драко и улыбнулся своим мыслям. Самым романтичным местом в школе оказалась запретная секция библиотеки, надо же. — Для меня амортенция пахнет книгами и мятной маггловской жвачкой, — просто сказал Драко, осторожно переплетая их пальцы, — и теперь Панси и Миллисента гадают, почему.