***
Если есть что сказать о Филзе и вере, так это то, что он не переставал верить в Кристин. Последние несколько сотен лет он представлял себя её жрецом, её вассалом, и вел себя соответственно. Он любил её, да, но любил как растения любят солнце, как луна любит Землю, как струны любят мелодию, как пчелы любят свою королеву. Он любил её, как инструмент любит своего владельца. Он был её мечем, её рукой, которыми она могла бы воспользоваться. Он был её. И его всегда было и будет устраивать. Вера была любовью, и долгое время Фил любил её только за это. Но в течении столетий, секунда за секундой, его богиня, Кристин, как он привык называть её, стала его спутницей. И он начал любить её как личность.***
— Филза! — голос Кристин в его голове уже всегда желанен, и становиться светом дня. Если ты путешествуешь в одиночку, иногда тебе становиться одиноко, и компания Кристин всегда желанна. Она звучит счастливой, разве это не замечательно? — Да, Кристин? — он улыбается, пробираясь через лес в поисках курицы, или свинины на ужин. — Таааак, ты знаешь, что я называю тебя своим жрецом, и все такое? — Мххм? — Я говорила с людьми, и столкнулась со словом «ангел». Это что-то вроде святого, но скорее напарника, они помогают людям веками и не умирают. — Да, Кристин, я знаю, кто такие ангелы. — Я думаю, что ангел подходит тебе больше жреца. Фил спотыкается на полушаге. Что? — Ты для меня больше, чем жрец, знаешь? Ты мой… Ты мой. Понимаешь? Ты мой ангел. Ангел. Слуга, агент, или посланник бога. …это подходит ему, не так-ли? — …Ты уверена? Я имею ввиду, смертные обычно не бывают ангелами, да? — Ну, да, но можно сделать исключение. Тем более, оно мне нравиться больше жреца. — Тогда я твой ангел. — это было все, что ему нужно было услышать. Если ангел нравиться ей больше, то он будет ангелом. — Все для тебя, Кристин.***
Одна важная вещь о Кристин в том, что почти все, что она знает о смертных, она узнала через Фила, пока наблюдала с расстояния. А она почти этого не делала, пока Фил не сказал ей, что она может. Эмоции и привязанность, волнение и разочарование, все это она узнала, общаясь с Филом. До Фила, до его молитв, до его преданности, она и глазом не моргала на души, которых провожала. Она любезно отводила их туда, куда им нужно было, и до его появления? Ну, она даже не совсем понимала время, не говоря о том, что у всех этих маленьких душ были разные маленькие запутанные истории и жизни, так что она не углублялась в них, и ничего не знала. И, конечно, она не знала о любви, пока не полюбила его. Она любила его, как море любило свои волны, как небо любило звезды, как одеяло любило свои вши, и как костер, что любил свои искры. Как смерть любила жизнь. Она любила его. Она любила его. Не платонически, не романтически, (по крайней мере, пока не узнает, что значит романтически) но любила. Он — красота, он — жизнь, он — тихий голос, взвывающий к ней. Как она могла не влюбиться в эту маленькую красоту? Фил своеобразен и скрупулезен, каждое его маленькое действие приводит её в восторг своей незначительностью. Утром он расчесывает свои волосы и крылья. Он смеется улыбаясь и немного присвистывая. Он существует, и каждая мелочь, которую он делает, так очаровывает её. Рассуждения о глубине «почему», наличие привычек, это все так чудесно, и так мало по сравнению с ней. Он такой крошечный. И она, такая большая, любит его за каждую его детальку. Она любила его. Но все же, она бы никогда не сказала, что понимает его. Она вообще не стала бы говорить, что понимает смертных, правда. Они все крошечные, и они делают самые глупые вещи по серьезным причинам и Кристин не понимала веры. Она не понимала саму концепцию веры. И что самое важное, она не понимает, что Филза любит её как смертный любит богиню, а от этого идет верность, и готовность сделать все, о чем она попросит. Он её ангел, а для неё это значит, что он больше, чем обычный смертный. Он особенный смертный, её любимый смертный, её ангел. Просто маленькое прозвище для своего любимого, ничего больше. А что насчет его? Он её вассал. Он её рука, он её меч, и он должен делать все, что она скажет, не зависимо от риска и опасности. Все, о чем она попросит должно быть выполнено. И это приводит к некоторым проблемам. Например, она может попросить его сделать что-то неразумное, не понимая, что он попробует сделать это всеми силами, надеясь, что он просто скажет «нет». И очень верный ангел, несмотря на всю опасность, все равно попытается. Даже если умрет, пытаясь.***
Она почувствовала что его душа мерцает, и- Филза умирает. Что еще она могла сделать, кроме как вмешаться в это? Она материализуется в мире живых. Тени сгущаются, льются, через его рот, глаза, каждую пору, когда она пробивается в жизнь, пытаясь спасти его. Все, кроме Ангела, умирает в пределах тысячи километров. Она — извивающаяся тень с вуалью — из ворон и шевелившихся перьев, создает себе тело, основанное на нескольких симпатичных смертных, которых она видела ранее. Каждый раз, когда она появлялась физически, у неё было время подумать над тем, как выглядеть. Сейчас же ей пришлось поспешно собирать свою смертную форму по кусочкам. (Скоро Фил проснется, и увидит красивейшую женщину рядом.)***
Филза знает многое об опасности, об умирании, о Смерти, но он мало что знает о проблемах в отношениях, и как решать их. Кристин сидит рядом с ним, скрестив ноги, она спасла его от Смерти. И теперь она сидит рядом, в материальной форме, и смотрит на него грустными, напуганными глазами. Он понятия не имеет, как справиться с этим. И просто стоит, прислонившись спиной к дереву, избегая её взгляда. Она открыта как книга, когда стоит тут, убита горем. — Зачем ты сделал то, о чем я просила, хотя это было опасно? — спрашивает Кристин. Видимо, это её очень расстроило. — Потому что ты попросила меня. — это все, что он может ответить. Что еще тут можно ответить, кроме правды? — Почему ты не сказал мне «нет», Фил? — её глаза слезятся и широко раскрыты, — Ты чуть не умер. — Потому что ты попросила. — он повторил опять, потому что это было единственное объяснение, которое он мог дать. — И что, Фил? Какое значение имеет моя просьба, если ты чуть не умер, когда выполнял её? — И что значит моя смерть? — теперь он говорил, нервно расхаживая назад вперед, он не знал как все исправить, — Я сделаю для тебя что угодно, Кристин, что угодно. — Даже умрешь за меня? — Почему нет? — Ты бы умер, выполняя… Случайное поручение, просто потому что я тебе его дала. — Ты- Ты попросила меня, Кристин. Я не планировал умирать. Я просто- Я не рассчитал свои силы, но я попытался. — Почему? Если это было опасно, почему? — Потому что я твой. — Фил не понимает, чего она хочет, не понимает, почему она расстроена, — Я сделал бы все, о чем ты попросила бы. Без вопросов и колебаний. Кристин просто смотрит на него, а потом отводит взгляд. Его сердце делает сальто в груди, он причиняет ей боль, но понятия не имеет почему. — Сколько раз тебе причиняли боль из-за того, что ты делал то, о чем я тебя попросила? — она спрашивает, надеясь на неправдивый ответ, и что он не солжет. — Почему это важно, Кристин? — спрашивает он в ответ, уклоняясь от ответа. Это не имеет значение. Он её ангел. Он исполняет поручения. Он делает то, что она ему скажет. Он принадлежит ей. — Потому что я не хочу, чтобы тебе было больно? Хоть когда-нибудь? Неважно, что мне надо сделать, я могу- Я могу заставить сделать это менее важных для меня смертных. Я не хочу, чтобы тебе больно, и никогда не хотела. Он не знает, что сказать. Больно осознавать то, что она заставила бы кого-то другого сделать то, что он не смог. — Почему ты не сказал мне, что не можешь, Фил? — Почему я должен был? — наконец отвечает он, расправляя крылья. Он понятия не имеет, что говорить. — Потому что ты чуть не умер. — И как это должно сказаться на моем отказе, Кристин? — Ты вообще заботишься о том, жив ты или мертв? — Конечно забочусь! Но для тебя я бы умер без колебаний. Она просто смотрит на него, когда он это произносит, и выглядит явно напуганной. Он её ангел. Конечно, он сделал бы это, почему нет? — Почему? — Потому что я твой, Кристин, я твой. Она смотрит на него с искаженным лицом. — И это должно означать, что ты бы просто умер за меня? Он кивнул. Почему это должно быть проблемой? Она Богиня, он её меч, её ангел, её инструмент. — Ты бы сказал мне нет, когда я попросила бы тебя о чем-то? И если бы это причинило тебе боль? — Нет. — он отвечает, он не будет лгать ей, — Я бы никогда не сказал тебе нет, Кристин. Она выглядит расстроенной, а он не понимает этого. — Тебе надо сказать мне нет, если это причинит тебе боль, Фил. Ты бы сделал это? С одной стороны, он делает для нее все, и это обещание не должно стать исключением, но с другой- Ну, он сделал бы все, о чем она его попросила бы, даже если это было бы опасно. Он отрицательно качает головой и не чувствует ничего, кроме вины. — Тогда я не могу просить тебя что-то делать для меня, Фил. — Что? — Если ты не собираешься ставить свою безопасность выше всего… Я не буду отдавать тебе приказы любого рода. Фил застыл. — Ты все еще мой ангел, но я не хочу, чтобы ты делал что-то опасное от моего имени. Никогда больше. Никогда, никогда-никогда. То, что ты готов сделать что угодно, в том числе пострадать для меня — это пиздец, и больше этого не повторится. — Кристин… — Так что, сейчас будет последний приказ, который я тебе отдам. Ладно? Фил делает резкий вдох, медленно выдыхая. Он чувствует, что подвел ее. — Я слушаю. — Я хочу- Я приказываю тебе. Живи. — теперь она смотрит на него глазами, которые словно темнота, из которой она пришла. — Что? — Я люблю тебя. Живи, выживай. Все в таком роде. Это все, чего я когда-либо хотела, чтобы ты жил. Я знаю, что я Смерть и все такое, но ты мой ангел. Я хочу, чтобы ты жил. Фил просто… Смотрел на неё раскрытыми глазами, но наконец кивнул. — Хорошо, Кристин. Я буду жить. — Я знаю.***
Любовь — сложная штука, особенно между смертным и богиней. После того как она перестанет отдавать ему новые приказы, новые просьбы… Ну, все немного меняется. Когда Кристин приходит в гости, она непринужденна с ним, она добра, и это заставляет Фила трепетать, и чувствовать как сердце выскакивает из груди. Он расстраивал её, он точно знает, что расстраивал, и это ужасно. Но… Теперь её визиты — это просто визиты. Провести ночь, путешествуя вместе, готовя еду на костре, смеясь и наслаждаясь жизнью. Конечно, она не может навещать часто, но когда она это делает… что-ж, Фил обнаруживает, что любит ее чуть более по-смертному. Когда она смеется, её глаза наполняются звездочками, когда она держит его за руку, пока они идут, он так резко ощущает тепло ее кожи. Он любит её, он любит ее как богиню, как спутницу, и медленно, очень медленно, начинает любить её… Как? Как женщину. Только когда она спрашивает его, что такое брак, подслушав, как его приглашают на свадьбу, он понимает, что эти чувства, видимо, взаимны.***
— Так ты говоришь, что свадьба — это когда два человека очень любят друг друга, хотят сплести свои жизни навсегда. И иногда это относится и к богам? — Ага, что-то вроде того? — Эй, Фил, помнишь тот раз, когда я назвала тебя моим ангелом, потому что подумала, что это звучит лучше жреца? — …Да? — Как ты думаешь, муж звучит лучше? — Что? — Теперь муж нравится мне больше. Думаю, я так и буду тебя называть. О, мне так НРАВИТСЯ эта идея. Быть твоей женой. — Кристин? — Только если тебе тоже понравится эта идея. — Кристин, ты делаешь мне предложение? — Если так называется просьба о браке. Да. Я делаю тебе предложение! Я думаю, это звучит прекрасно! Фил краснеет, и теряет дар речи на добрые несколько минут, пока Кристин смеется. — Оо-о, я смущаю тебя? Ты весь покраснел, Фил! Выглядишь мило. — Кристин! — он откашливается, понимая, что она права, он скорее всего покраснел. — Я- Я конечно, согласен, но- — Но? — Брак, это- Романтично? — И? — И… Я… Эм… Действительно тебя люблю. — Да, это так. Это мило. И я тоже думала об этом! — …что? — Ну, я собиралась сказать тебе- Ладно, может быть я немного откладывала это, но, эм, знаешь, я обычно занята. Но, не важно, ты знаешь, я не особо понимаю всю концепцию «чувств», но. Эм. Ладно, я думаю, что тоже тебя люблю? Она звучала очень смущенно, и пока она говорила, сердце Фила разбухало. — И еще брак звучит правда прекрасно. — …Хорошо, Кристин, мы вступим в брак. — Голос Фила звучит пронзительно, когда он говорит, и он чувствует, как Кристин улыбается. (Они, эти двое, влюблены.)***
Любовь. Любовь это цветочная клумба, а растущие растения — её формы. Любовь может быть мхом, цепляющейся за грязь. Любовь может быть суккулентном, пережившей все, что на неё накинут. Любовь может быть цветами, что тянутся к небу. Любовь меняется, как растения, сбрасывающие свои листья, растущие и увядающие. Но любовь сохраняется. (Она живет.)