Какой сегодня день?

Под звёздным небом рождаются, умирают, воскресают. Чего только не видело это звездное небо. И как больно ему было всякий раз, когда чьё-то сердце останавливалось: от невзаимной любви, рака крови, а может быть, чего-то даже более несправедливого. — Он сказал-… Сказал, что я не достоин его, — мальчик со сбитыми коленками ронял слёзы, бормоча что-то несвязное дрожащими губами. — Ох, Хан-и, ещё как достоин. Парень положил свою горячую руку на дрожащее плечо лучшего друга, слегка поглаживая. Он случайно подглядел за чужим признанием, и невольно стал свидетелем того, как разбивается чужое сердце. 14 февраля действительно отвратительный день. Он наполняет надеждой, верой в то, что твоя любовь взаимна и стоит лишь попробовать — отдать предмету обожания своё сердце, как всё тут же превратится в сказку. Но всё это — глупости. — Хан-и, прошу, не плачь, — Минхо встал напротив и обхватил руками мягкие щёки. — Неужели этот Хван так сильно тебе нравится? — Нравится… Очень нравится… — взвыл рыжий мальчик. — Хан Джисон, — сказал он отчего-то слишком серьёзно, вдумчиво, — а если бы кто-то другой подарил тебе валентинку, как бы ты отреагировал? — Почему ты спрашиваешь? Ли с какой-то тяжестью во взгляде усмехнулся, вытирая подушечками больших пальцев мокрые дорожки, скатывающиеся по по-детски нежной коже. — Не плачь, совёнок. Посмотри лучше, какое сегодня звёздное небо. Минхо поднял голову, и мальчишка последовал его примеру, подняв зарёванные карие глаза на сверкающую ночную картину. — Красиво!.. — охнул Хан. — Говорят, если каждый день отсчитывать по семь звёзд, то на восьмой встретишь вторую половинку. — Правда? А ты пробовал? Брюнет уже давно опустил голову и смотрел прямо в карие глаза, в которых отражался целый космос. Глаза Хана сами по себе были прекрасными, чарующими, но именно сейчас — они были неземными. — Да, недавно. — И как? Получилось? — Не знаю. — Как это? А какой день ты отсчитываешь звёзды? — Сегодня как раз восьмой, — ответил он, однобоко улыбнувшись. — Надо было мне тоже так сделать, может быть, удача бы тогда была на моей стороне. — Не знал, что ты такой суеверный, — Минхо уселся на скамейку и выдохнул, засовывая руки в карманы кофты. — Когда дело касается любви — все люди становятся суеверными. — Тогда, если я поставлю свечку на удачу, ты примешь мою валентинку? — Что? — Джисон наконец посмотрел на брюнета, удивлённо приоткрыв рот, будто бы не верил в услышанное. Минхо рывком поднялся со скамейки. Достав что-то из кармана, он протянул руку Хану. Тот шокировано таращился то на совершенно невозмутимое, казалось бы, даже удовлетворённое лицо Ли, то на маленький красно-розовый комок в его руке. Неловкими движениями он забрал из его рук маленький подарок и рассмотрел, разглаживая помятую бумагу. — Валентинка? — засиял Джисон. — Извини, — промолвил он, спрятав потные руки за спину, — я случайно помял её, когда увидел тебя с Хёнджином. Мне было стыдно дарить её такой, но, почему-то, сейчас мне показалось, будто это мой последний шанс. — Ты же шутишь? — у рыжеволосого вновь заслезились глаза, он продолжал разглаживать мятое сердечко, снова и снова читая четыре слова: «Ты мне нравишься, Совёнок» — Я осознаю, что это не взаимно. Но я хочу, чтобы ты знал, что я к тебе чувствую. Знал, как я завидую Хёнджину. Хёнджин ведь никогда не видел тебя кем-то кроме друга. — Я понимаю… Но ты же хотел признаться мне, и признался. Я сделал тоже самое! — плечи Джисона вновь задрожали, он всхлипнул, прикрыв ладонями лицо. — Пошли ко мне домой, я хочу испечь печенье. — Вот всегда ты… Приглашаешь меня к себе в самый непредсказуемый момент. — Но я же знаю, что ты не хочешь домой. Переночуй у меня.

⚝⚝⚝

Как можно осознать, что есть симпатия, а что — любовь? И как не ошибиться, выбирая между страстью и душевной привязанностью? Как не облить своё сердце чужой кровью в попытке найти счастье? Как не оступиться, случайно свалившись в пропасть внутренних терзаний? Слишком много вопросов для слишком юных мальчиков. — Смотри, тут новый ужастик вышел. Давай посмотрим? — Джисон устроился на диване, уже жуя всё ещё горячее печенье, отчего он периодически шикал, вдыхая холодный воздух, дабы остудить обожжённый язык. Минхо зашел в комнату с двумя кружками горячего чая. — Ты скоро всё печенье съешь! Оставь мне хотя бы немного! — Тогда выбирай быстрей, что мы будем смотреть. — Точно не ужастик. — Но почему? — обиженно вскрикнул рыжеволосый, отложив тарелку в сторону. — В такой чудесный день, как День всех влюблённых, ты хочешь просто посмотреть ужастик? — он осуждающе глянул на него, как он это обыкновенно умеет делать, но Хан то знал: Минхо шутит. — Не ожидал я, что у тебя такой ужасный вкус, Хан Джисон. — Хо уселся рядышком и выхватил у друга пульт, самостоятельно начав листать фильмы в поисках нужного. — О каком чудесном дне идёт речь? Мне, на минуточку, сегодня разбили сердце. Или ты забыл? — он пихнул его в плечо но, получив в ответ шутливый пинок, решил сменить тему. — Может быть, вот этот? Ты же любишь комедии. — Нет-нет, не сегодня, — продолжал упорствовать Ли. — Вот это. — Что это? — скривился Хан. — Драма? — Именно. Кто бы знал, что сначала шутящий Джисон о том, что Минхо от таких фильмов разревётся, сам в итоге заплачет. И кто бы даже догадывался, что причиной этому станет какой-то сопливый фильм про несчастную влюблённую пару, разлучённую сложившимися жизненными обстоятельствами. — А кто говорил, что я буду реветь, как девчонка? — с усмешкой дразнил брюнет, гладя рыжие волосы облокотившегося на него друга. — Заткнись. Ради бога, Минхо, заткнись. Я и так сегодня плакал столько, сколько не плакал с момента рождения. — А вот и неправда! Вспомни, как ты ныл, когда упал с велосипеда вчера! Словно детсадовец! — Да прекрати! — Джисон встрепенулся и поднял голову, смотря на лисьи глаза друга своим хмурым взглядом. — В детстве мне приходилось кусать тебя, чтобы ты отстал. Неужели захотелось вспомнить детство? А? — Хан надул щеки, лицо его потускнело, будто над головой появилась серая тучка. — Ты хочешь, чтобы я тебя укусил? Эти слова прозвучали странно, но Хан слишком поздно это осознал. Из серого тона его кожа тут же приобрела розоватый оттенок. Уши загорели от стыда. — Попробуй, — Минхо неожиданно загорелся, его губы растянулись в неоднозначной улыбке. — Дразнишь меня, да? — эмоционировал Хан. — А я возьму, и сделаю! Он положил свои тонкие руки на плечи Минхо и с вызовом надавил, а податливый от непонимания Минхо упал на спину, наблюдая, как Джисон садится на его живот, всё так же хмурясь и шмыгая носом. Его ещё красные после трогательного фильма глаза блестели под тусклым светом, и Минхо, словно зачарованный, смотрел в них, утопая. — Честно говоря, Минхо, я… Испытываю нечто странное сейчас. — О чём ты? — Я не понимаю своих мыслей. Это нормально? — Как я могу сказать тебе, нормально это или нет, если даже не знаю, что ты имеешь ввиду? — Мне нравится Хван, да, это так, — после этих слов взгляд Минхо заметно похолодел, отчего Хан поспешил продолжить: — но сейчас, когда ты так близко-… Джисон не продолжил. Он наклонился, расставив руки возле чужих плеч, и застыл, блуждая взглядом по чужому лицу. — Что? — Я никогда не замечал, какие у тебя красивые ресницы… — Красивые? — прыснул со смеху Минхо, будто это был самый скудный комплимент в его жизни. — А что ещё тебе во мне нравится? — М-мм, — он задумчиво промычал, не прерывая их зрительный контакт, — я всегда хотел, чтобы ты знал, насколько охуенно на тебе смотрятся чёрные брюки. — А вот это уже лучше. Минхо поднял руку и скользнул ей по шее Джисона, тот задержал дыхание, пытаясь свыкнуться с новыми ощущениями. Ему казалось странным, как резко по всему телу прошла волна тока, и как завязался прочный узел внизу живота. Это точно новые, ни на что не похожие ощущения, но в совокупности они были так хороши, что приносили какое-то чувство… Желания? Желания продолжения. Желания большего. Ох, о чём думает шестнадцатилетний подросток? — Минхо, — позвал он полушёпотом. — Спасибо тебе. Если бы не ты сегодня, я бы… Я не знаю, чтобы я делал. — Был ли хоть раз, когда я не приходил тебе на помощь, Совёнок? — Не было. В этот момент над Джисоном владело многое: возможно, гормоны, обстановка, такой приятный запах черники, исходящий от Минхо и, в конце концов, желание любви. Почти не раздумывая, Джисон подался вперёд, касаясь сухих губ брюнета. Странно? Определённо да. Он не знал, что именно нужно делать и как, но Минхо, очевидно, движимый таким же желанием, направил его, схватившись за его щёки и притянув его к себе ещё ближе. Они неумело стукались зубами, случайно кусали губы друг друга, но в этом поцелуе сплеталось их общее желание — желание получить любовь. Будут ли они жалеть об этом позже — вопрос времени, а пока мозг совсем не работал, отдав контроль пылкому сердцу, так эмоционально бьющемуся в груди. — Я люблю тебя, Хан-и, — сказал прерывистым от тяжелого дыхания голосом Минхо. — Кажется, всю жизнь люблю. — Прости меня, Минхо. Джисон положил ладонь на тяжело вздымающуюся грудь Хо, вновь потянувшись за поцелуем. Но разве может Минхо как-то возражать, видя эти раскрасневшиеся от неумелых поцелуев губы и туманный взгляд, его же домашнюю, растянутую футболку, из-под которой торчали острые ключицы его возлюбленного, эти хрупкие руки, пробующие на ощупь его торс? Весь Хан Джисон сводил с ума. Целиком и полностью. Ли, заметив, что Джисон дальше поцелуев не двигается, схватил его за плечи и перевернул. Теперь сверху нависал уже он. Джисон от такой неожиданности пискнул, но не возразил, лишь томно выдохнул, наблюдая, как Минхо снимал с себя майку. — Скажи, если передумаешь, — целуя его в шею, прошептал Хо. От такого мягкого и интимного тембра в венах Джисона закипела кровь, а жилка на его шее возбуждённо забилась, что не осталось без внимания Минхо. Он целовал, оставлял красноватые пятна, шепча еле различимые сквозь взбудораженные и приглушенные стоны Хана «Не волнуйся» и «Всё в порядке». А Джисон и не волновался, ему просто чертовски это нравилось. Оказывается.

⚝⚝⚝

— Джисон! — крикнул кто-то в коридоре. Рыжеволосый парень сразу же обернулся, не сразу, но найдя того, кто его зовёт. Хёнджин. — Джисон, — повторил он, подойдя ближе. — Я сожалею о вчерашнем. Хотел извиниться. — Да всё в порядке. Я, оказывается, очень сильно ошибался. — В смысле? — Да глупости это — школьная любовь, — широко улыбнулся Хан. — Настоящая любовь идёт с тобой по жизни. — А мы, между прочим, знакомы с детства, — вмешался в разговор подошедший к ним Минхо, приобнимая Джисона за талию и прижимая к себе. — Кстати, Хан-и, примета-то сработала! — Я просто хотел извиниться… — наблюдая за двумя воркующими одноклассниками, стоял Хенджин и, приоткрыв от удивления рот, не понимал, как оказался в такой неловкой ситуации.

⚝⚝⚝

— Теперь всю жизнь звёзды будут напоминать мне об этом дне. — И мне. Вот бы каждый праздник заканчивался так, — усмехнулся Ли. — Минхо! — недовольно завопил Хан, раскрасневшись. — Да, Совёнок? — промурчал он, заластившись к парню. — Следующее четырнадцатое февраля будет ещё лучше.