Мелодия капель дождя

“Турбилион мьюзикала синк кордес!” Ху Тао вновь перечитала небольшую бумажку, на которой размашистым почерком Синь Янь была записана нужная модель гитары, которая должна была вот-вот прибыть из Фонтейна. У директора было достаточно много свободного времени, чтобы помочь своей более занятой подруге. К тому же, Ху Тао лучше других понимала, что не стоит отвлекать человека в момент его творческого вдохновения. А Синь Янь сейчас была именно в таком состоянии. Стоит признаться, что после праздника фонарей Ху Тао ощущала невероятный эмоциональный подъем. Возможность прикоснуться к миру музыки, передавая через него свои стихи, заставляла директора с головой уходить в свои грёзы и мечты. Представлять, на что будет способен этот тандем в ее собственных руках. Была лишь одна загвоздка - музыкальной грамоте Ху Тао никогда не обучалась. И врожденного таланта в этой области у нее тоже не было. Однако, всё это её не печалило. Скорее напоминало о том, что нельзя быть лучшей во всем. Даже ей. Появление директора “Ваншэн” в музыкальной лавке Хёксьё вызвало у продавца смешанные чувства. Мужчина лет сорока с небольшими усами и темной копной редких волос немного суетливо прогладил ладонью свою одежду. Взвесив все за и против, он нахмурился и решил готовиться к худшему. – Добро пожаловать, госпожа Ху. Какими судьбами? – Здравствуйте господин Гунь! Как вы поживаете? Как здоровье у вашей дорогой матушки? – ответила девушка, одарив торговца искренней улыбкой. Тот нахмурился еще сильнее. – С ней все в порядке! Можете не переживать! – Какая прекрасная новость! Ах да, я пришла за заказом 104, турбилион… – Все, я понял о чем вы! Все будет сделано сию минуту! Мужчина ушел в подсобку, даже не проверив документ на заказ. Ху Тао пожала плечами и чуть усмехнулась. Удивительно, но каждый раз, когда она начинала с кем-то разговор о самочувствии их родных, то все последующие ее просьбы делались намного быстрее. Директор решила не забивать себе голову лишними мыслями и начала мерным шагом прохаживаться по магазину. Вокруг нее тут и там стояли гитары, лютни, мандалины, домры, барабаны и цитры. Именно в отделе с последними она увидела до боли знакомую шапочку юриста. Пара шагов, и показался уже сам человек, которому эта шапочка принадлежала. – Эй! Янь Фэй! Кажется, сама судьба свела нас здесь сегодня! Консультант, до этого находившаяся в каком-то своем мире размышлений, тут же обернулась и поприветствовала подругу широкой улыбкой. – Ху Тао! Неужели и ты сегодня решила приобщиться к музыке? – И да…, и нет. Считай, что я хожу меж миром смертных и миром настоящих мастеров создания музыкального искусства, не в силах сделать шаг ни в одну из сторон. Ху Тао подмигнула Фэй. Та ощутила себя не в своей тарелке. Обычно это она заставляла людей впадать в ступор, а не наоборот. Но поэтические пассажи директора “Ваншэн” заставляли опешить даже прожженного .юриста. – А ты здесь по какому делу? – решила поинтересоваться Ху Тао, наклонившись над инструментом, который привлек внимание Янь Фэй. Это была пролакированная цитра из фруктового дерева, поверх которого красной и рыжей краской был нарисован невероятно живописный закат. Но самым прекрасным в иллюстрации было изумрудное море. Переведя взгляд на подругу, Тао вдруг поняла, что волны на цитре того же цвета, что и глаза Фэй. Внутри тут же появилось желание воплотить этот образ на бумаге, но, увы, сейчас было не то время. – Я решила начать брать уроки у мадам Пин! Меня очень вдохновило все то, что происходило на празднике Фонарей. И раз уж я смогла выстроить свой график подобным образом, что в нем появилось время для хобби,то нужно его использовать на все сто процентов. К тому же, музыка способствует развитию импровизационных способностей, которых мне очень не хватает во время решения гражданских споров, хе-хе… Янь Фэй невольно почесала затылок, отводя взгляд. Интонация последней фразы полностью описывала ее отношение к данной теме. – Ах, как это прекрасно! Ты наконец-то сможешь дать волю своим эмоциям и чувствам, которые до этого были заперты в рамках Кодекса и юридического права! –Не то, чтобы я на самом деле страдала от этого… Но может быть ты и права. В любом случае, я положила глаз на этот… Вдруг Янь Фэй бесцеремонно прервал властный женский голос, продолживший фразу вместо нее. – …этот поистине достойный образец рукотворного произведения человека. Эта цитра, на мой взгляд, стоит каждой потраченной моры. Девушки дружно обернулись и встретились взглядом с высокой статной женщиной. Ее светлые одеяния с черными вкраплениями были достаточно изысканны, но, на вкус Ху Тао, слишком старомодны. В волосах у дамы была удивительной красоты заколка в виде пера, а взгляд, смотрящий сверху вниз, скрывался за стеклами очков в красной оправой. – Кажется, вы настоящий знаток музыкальных инструментов, – отметила Янь Фэй, оперев руки в боки. – Именно так. И, с некоторой вероятностью, я выкуплю этот инструмент. Брови юристки тут же поднялись вверх. – Глубоко извиняюсь, но я также хотела приобрести этот товар. И как мы знаем, я пришла первой. Женщина лишь усмехнулась на подобные слова. — Вам, молодежи, нужно учиться терпению и уважению к старшему поколению, – она быстро перевела взгляд на Ху Тао, которая уже потянулась к цитре, чтобы утащить ее к кассе, – Даже не пытайтесь, юная леди. Вам меня так просто не перехитрить. Янь Фэй глубоко вздохнула и решила взять дело в свои руки. – Госпожа… – Эхм. Кхм… Гань Хэ… – Госпожа Гань Хэ. Давайте мы с вами договоримся. Я помогу вам найти инструмент не хуже этого. Будучи лучшим юридическим консультантом гавани, я обладаю отличной компетенцией в поиске… В этот момент из подсобки вышел продавец, чем женщина тут же воспользовалась, уже во второй раз перебивая полуадепта. – Господин Гунь, я хочу отложить эту цитру на три дня с уплатой залога в полную ее стоимость. В этот момент юристку взяла настоящая злость. Если бы не ее невероятная сдержанность и терпеливость, выработанная сотнями судебных процедур, она бы высказала этой женщине все, что о ней думает. Но дело еще не было проиграно. – Подождите! Осуществить подобную отложенную транзакцию можно лишь в том случае, если это прописано в правилах самого магазина, которые составляются в день его открытия! В ином случае, я имею полное право совершить покупку инструмента сейчас, в обход данной договоренности, так как она не имеет юридического веса и считается недействительной! Продавец, будто бы готовый к такому развитию событий, быстро вытащил из-под стола небольшую папочку и открыл ее на нужной странице. – Вот, взгляните. В правилах и правда было указано, что покупатель может оставить залог в половину стоимости товара, чтобы иметь возможность забрать его в течение суток. Янь Фэй указала на неточность их договоренности, но, глобально, не могла никак помешать Гань Хэ отложить товар. Пока Фэй ознакамливалась с документами, Ху Тао с интересом рассматривала странную женщину. Та, в свою очередь, с некоторой жалостью смотрела на Янь Фэй, что также не ускользнуло от глаз директора. – Вы мне сильно напоминаете одного моего доброго друга Чжун Ли. У вас схожий стиль одежды, – произнесла Ху Тао, обращаясь к женщине. – Что? Кхм… Нет. Мы не знакомы. – Ох, какая жалость. На празднике Фонарей я вас тоже не видела. Вы ведь не музыкант, так? Зачем же вам эта цитра? Тут уже поднялась бровь Гань Хэ. Она начала понимать, что девушка ее испытывает. Это осознание заставила ее чуть улыбнуться. – Ты ведь 77 директор похоронного бюро, так? Стоило ожидать от наследницы рода подобной проницательности. Да, я покупаю это в подарок. И не собираюсь отступаться от своих намерений. Женщина отдала деньги, кивнула торговцу и ушла. – Какая загадочная женщина. Если хочешь, я могу задержать ее разговорами до тех пор, пока время не пройдет. И, вуаля, цитра будет твоей! Ху Тао подошла к Фэй сзади, положив руки ей на плечи. Увидев лицо директора, пышущее энтузиазмом, Фэй тут же остыла. На губах ее появилась легкая улыбка. – Хах, нет, не стоит. Это всего лишь мое импульсивное желание. Честно говоря, для занятия музыкой мне хватит и обычной цитры. – Стоит ли ограничивать себя обыденными вещами, когда душа требует чего-то особенного? Я, как директор похоронного бюро “Ваншэн”, не готова хоронить твое желание прикоснуться к прекрасному раньше времени! Давай завтра вместе пройдемся по магазинам и что-нибудь поищем. У меня есть стойкое ощущение, что вся эта история непременно окончится хорошо! Янь Фэй раскрыла глаза, удивленная подобной отзывчивостью. – Ну, я конечно не планировала тратить на поиски целых два дня. Но, думаю, вечером найду пару часиков. К слову, не хочешь зайти сегодня к бабушке на чай? Она всегда рада гостям. Да и я бы хотела тебя отблагодарить за сегодня. Да и вообще. – С радостью! Только закончу свое маленькое турбилион-дело. Через несколько часов девушки уже сидели за столом на террасе Юйцзин и пили горячий зеленый чай. Мадам Пин была приятно удивлена приходу директора бюро, что редко происходит с дамами ее возраста. Сама же Ху Тао понимала, что внешность мадам Пин очень обманчива, а начинать знакомство с купона “два по цене одного” будет не очень вежливо. По крайней мере сейчас. – Дорогая, да на тебе сегодня буквально лица нет, – обратилась Пин к Янь Фэй. Та лишь отмахнулась, проявляя на лице мягкую улыбку. – Не волнуйся, бабушка. Считай, что у меня сегодня был не самый приятный кейс. – У Янь Фэй утащили понравившуюся ей вещь буквально из-под носа! – пояснила директор, взяв со стола еще одно овсяное печенье. Мадам Пин понимающе кивнула. – У меня для вас есть одна старая история, которая произошла давным-давно. Думаю, она должна вам понравиться. И Владыка Песен и Скитаний начала свой рассказ. *** Гуй Чжун медленно шла вперед, осматривая своды пещеры и касаясь стен рукой, чтобы ощутить энергетику этого места. Моракс был абсолютно прав, пещера и правда обладала какой-то особой структурой, резонирующей с элементом. Подобная аномалия встречалась крайне редко, однако, пришла она сюда не ради этого. Зайдя глубже, она вдруг услышала еле различимый звон, который сопровождался легкой струнной мелодией. И если первое она могла ожидать, то второе заставило ее ускорить шаг. Не успев зайти в очередную галерею, она услышала обращение в свой адрес. – Так ты тоже услышала рассказ Властелина Камня о редкой руде, которая обладает особыми музыкальными свойствами. Владыка Песен и Скитаний сидела в позе лотоса на камне в центре пещеры, держа в руках цитру. Глаза ее были прикрыты, что, впрочем, не мешало ей общаться со своей гостьей. Гуй Чжун улыбнулась. – Именно так. И именно поэтому я здесь. Эта руда станет отличной основой для нового музыкального инструмента. Было бы глупо упускать такую возможность, не правда ли? Брови Владыки нахмурились, и она открыла глаза, теперь полные недовольства и раздражения. – Я даже не сомневалась в том, что ты пришла сюда, чтобы все разрушить. Я дам тебе понять, но не уверена, что ты захочешь слушать, – она провела рукой по струнам. Капли, падающие на руду, позволили ей отозваться на движение девушки легким звоном. Даже в столь легком отзвуке Гуй Чжун ощутила “голос камня”. – Неужели ты хочешь их использовать как свой собственный аккомпанемент? – теперь и на лице архонта Пыли появилась некоторая обида. Хоть она и понимала чувства адепта, но не могла ей позволить единолично пользоваться уникальными способностями этой руды. – А что в этом такого? Я учусь у них и пытаюсь найти идеальное звучание природы. Не думаю, что твои механизмы будут способны дать мне то же. Разговор, как это обычно и бывало, вновь сводился к ссоре. Однако, на этот раз Архонт Пыли решила поступить умнее. Она скрестила руки на груди и повернулась боком к собеседнице. Хаагентус нахмурилась и сжала кулаки, но промолчала. Она не любила, когда к ее творениям относились пренебрежительно. Но такова была манера речи Владыки. И Гуй Чжунзнала, как на нее реагировать. Вернее, пыталась это понять. – Хорошо. Я предлагаю честно решить нашу проблему. Если ты сможешь продемонстрировать мелодию, которая тронет меня до глубины души, то я оставлю всю руду тебе. Если нет - то она моя. Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы прочитать на лице все мои эмоции. Владыка Песен и Скитаний задумалась. Некоторое время она вновь сидела, прикрыв глаза и вбирая в себя повисшую тишину. – Я принимаю эти условия. Встретимся завтра, здесь, в это же время. Мне нужно обдумать мелодию, которая будет идеально сочетаться с этим местом. Адепт встала и направилась в сторону выхода. Гуй Чжун пропустила ее вперед. “Ура!” подумала архонт, сжимая кулаки и празднуя свою маленькую победу. В первый раз она смогла вывести их спор в нейтральное русло. Нужно будет обязательно рассказать об этом Мораксу. Но только после их завтрашней встречи. Она была полностью уверена, что сможет сохранить непроницаемое выражение лица. Прошли сутки. Девушки стояли в немом удивлении перед абсолютно пустой пещерой. Ни одной руды внутри не было, только голые камни. Каждая из них могла бы подумать на другую, но их общее обескураженное выражение лица говорило само за себя. За прошедшие сутки кто-то пришел сюда и забрал все без остатка. Первой пришла в себя Владыка Песен и Скитаний. – Что ж, кажется, судьба сыграла с нами злую шутку, наказав обеих. Гуй Чжун тоже очнулась и начала бегать по пещере, пытаясь найти хотя бы кусочек руды. Но увы. Тем временем, глубоко вздохнув, адепт закинула цитру за спину и повернулась в сторону выхода. – Нам здесь больше нечего делать. – Подожди, – окликнула ее архонт. Вид ее был серьезен, поэтому адепт не рискнула игнорировать ее просьбу. – Что такое? – Ты… ты придумала мелодию для нашего спора? Этот вопрос крайне удивил Владыку. Помедлив секунду, она кивнула. Гуй Чжун кивнула в ответ. – Было бы расточительно не услышать ее. – Серьезно? Архонт вздохнула. – Мне просто стало интересно, выиграла бы я или проиграла. Разве тебе самой не интересно? – Ничуть. К тому же, без руды мелодия не будет столь же прекрасной. А значит, ты оценишь ее намного ниже, чем она того заслуживает. Гуй Чжун согласилась. Однако, она все еще всем своим видом говорила, что не собирается уходить. – Dust to dust… Произнеся эти слова, архонт вытянула свою правую руку. Маленькие частички, подгоняемые ветром, начали скапливаться в ее ладони, образуя небольшой металлический многогранник с маленькими рельефными узорами. Она произвела подобную процедуру с десяток раз, складывая созданные “камушки” в те места, где раньше была руда. Владыка Песен и Скитаний молча наблюдала за происходящим, не смея прерывать архонта Пыли. Когда дело было сделано, Гуй Чжун с легкой улыбкой обернулась к своей сопернице. – Они не заменят ту руду. И не дадут того же звука. Но я постаралась воспроизвести их настолько точно, насколько смогла. Считай, что мы будем испытывать друг друга. Так будет честнее. И… приятнее? Адепт усмехнулась. Она была уверена, что ничто не заставит ее оставаться здесь дольше нужного. Она ошибалась. – Что ж, надеюсь я не пожалею о принятом решении. Адепт села на свое обыденное место. Хаагентус села на пол напротив. Минуту они обе молчали, будто бы настраиваясь на один им слышимый лад. А потом пальцы Владыки мягко коснулись струн цитры. Музыка начала потоком разливаться по пещере, огибая стены и скалы, создавая особую, магическую акустику. Теперь “руде” не нужны были капли воды, чтобы отзываться на мелодию. Она игралась в особом диапазоне, вызывающем отклик у металла. Вместе с металлическими самодельными камнями, суть мелодии пыталась понять и сама Гуй Чжун. Отсутствие слов мешает пониманию только тем, кто не умеет слушать. Архонт была не из таких. И сейчас вокруг нее лились звуки чистых, незамутненных эмоций. Каждая нота отзывалась в “руде”, а они передавали свои эмоции создательнице. В ее сердце проникала любовь к дому, к тому, что их окружает, к природе и мгновению. И сейчас, понимая, что руда покинула свои родные места, на ее лице начали проступать слезы. Она плакала из-за железа и камней. Об их утрате. И об утрате этого места. Что же касается Владыки Песен и Скитаний… Ей через изобретения архонта передавалась вся горечь и переживания самой Гуй Чжун. Ее творения не были точной копией руды. Обе девушки знали, что это невозможно. Но эти маленькие кубики являлись катализатором, связующим звеном между архонтом и адептом. И это поражало последнюю. Сколь бы она ни противилась, единение с архонтом Пыли наполняли ее новыми эмоциями, заставляя играть все чувственнее. И когда казалось, что ее нутро скоро взорвется от переизбытка энергии, дойдя до своей кульминации, песня окончилась. Окончилась, внезапно для обеих. В тот день они обе проиграли спор. Но побежденным никто себя так и не чувствовал. *** – Это очень простая и понятная истина. Что-то теряя, мы также что-то находим. И, иногда, это что-то оказывается намного важнее. – Бабушка Пин, вы так красиво все это рассказываете! Будто бы вы сами являлись участницей этих событий, хи-хи! Ху Тао вновь откусила большой кусок печеньки. Адепт лишь шутливо отмахнулась. – Из уст хорошего рассказчика любая история кажется его собственной, – парировала Янь Фэй, стараясь помочь своему учителю, – И я бы сказала, что смысл этой истории в том, что все нужно делать сразу, иначе ты упустишь появившуюся возможность! – Какие прекрасные слова! Директор вновь посмотрела на Пин своими глазами-искорками. От Владыки не скрылось то, какой огонь таится за этой маской энергичности. Огонь, что помогает идти вперед. Огонь, что когда-то помог сжечь горечь утраты. Будь подобная сила у самой Владыки Песен и Скитаний, то может ее судьба сложилась бы иначе. – Ха! Вы что, обсуждаете ту мелодичную руду, что когда-то нашел Властелин Камня? На террасе раздался шум взмахов крыльев и голос Хранителя Облаков, которая прилетела, держа в клюве достаточно массивное нечто, обернутое тканью. – О, Хранитель Облаков! Ты как раз вовремя, – улыбнулась мадам Пин, встречая свою давнюю знакомую. После чего ее взгляд перешел на Янь Фэй, – Дорогая, подойди сюда, пожалуйста. Девочки переглянулись. На лице Ху Тао появилась загадочная улыбка. Юристка пожала плечами и подошла к адепту, которая в это время аккуратно разворачивала ткань. Хранитель Облаков учтиво отошла, отведя взгляд куда-то вбок. – Я решила, что любое обучение должно начинаться с положительных эмоций, дающих желание идти вперед. Поэтому, я попросила Хранителя Облаков зайти в магазин и купить для тебя… – Бабушка! Янь Фэй прикрыла ладонями рот, смотря на ту самую цитру, которую так и не смогла купить этим днем. Ее захлестнула волна эмоций: удивление, радость, благодарность, искренняя любовь и еще много-много всего. Все это выразилось в крепкие объятия, в которые она заключила мадам Пин. А потом, с улыбкой повернулась к Хранителю Облаков. – Сегодня… Это были вы? Адепт гордо поднял клюв. – Вы очень напориста и настырна, юная леди. И хоть я признаю, что это твой плюс, я не могла позволить вам двоим сорвать наши планы. Даже, кхм, если их конечной целью была именно ты. Янь Фэй с легкой укоризной, смешанной с мягкой улыбкой, взглянула на “просветленную птицу” и тоже обняла ее. Мадам Пин добродушно рассмеялась. – К слову, Хранитель Облаков, тебе тоже известная та история с музыкальной рудой? – Ха! Само собой! Та машина для быстрой готовки очень красиво гудела, оповещая о завершении приготовления. Все непонимающе посмотрели на адепта. Та слегка замешкалась. – Что за взгляды? Я всего лишь сказала, что машина из этой руды была и правда невероятно музыкальной. Я тогда была удивлена, что после откровения Властелина Камня никто так и не пришел ее собрать. Что такое? Я что-то не так сказала? Повисла тишина. Первой начала смеяться Ху Тао, буквально укатываясь под стол. Янь Фэй, проанализировав все услышанное, с некоторым смущением и жалостью взглянула на Владыку Песен и Скитаний, пытаясь понять, как она себя сейчас чувствует. Адепт некоторое время просто стояла, смотря на Хранителя Облаков, после чего начала звонко смеяться, беря пример с директора. – Не переживай, Хранитель Облаков. Мы просто сегодня узнали нечто совершенно новое. Мы все. И, кажется, нам всем стоит сказать тебе за это спасибо. За разговорами, историями и попытками объяснить Хранителю Облаков причин всеобщего смеха, девочки провели весь вечер. И когда пришло время расходится, начался ужасный ливень, До похоронного бюро было далеко, поэтому Янь Фэй предложила пойти к ней и переждать дождь. Директор согласилась, не желая упускать подобной возможности. В итоге, держа Ху Тао за руку и прижимая цитру к груди, юристка бежала вперед, перепрыгивая через лужи и рассекая лицом стену из капель дождя. Она бы могла создать вокруг них щит из огня, сконцентрировав всю силу в Глазе Бога. Но тогда могла пострадать цитра, чего она не могла допустить. Поэтому приходилось терпеть и надеяться, что ни цитра, ни кодекс, ни ее подруга не пострадают от дождя слишком сильно. Что касается самого директора “Ваншэн”, то с ее губ не сходила улыбка. Она обожала такую погоду и подобные маленькие приключения, заставляющие сердце биться быстрее. А мокрая одежда и небольшой озноб только добавляли внутреннего возбуждения. – Фуф! Именно такие моменты я считаю жизненными непредвиденными инцидентами! – сказала Янь Фэй, закрывая за собой дверь и снимая обувь. Влетев внутрь, она вынесла два полотенца, передавая второе Ху Тао, – Держи. Я пока принесу тебе временную одежду и поставлю чайник. Одежду можешь повесить рядом с печкой, но не слишком близко. Пока Ху Тао переодевалась, она своим чутким взглядом выцепляла каждую мелочь в квартире своей подруги. Не ради каких-то корыстных целей, а скорее из чистого любопытства. Все же, не каждый день доводилось быть в гостях у лучшего юриста Ли Юэ. Не удивительно, что дом Фэй был больше похож на помесь библиотеки и архива. Подобное определение может дать ложное впечатление, что дом был очень строгим, угрюмым и холодным, но это было не так. Мебель из дерева теплых цветов и обилие освещения создавали ощущение уюта. Будто бы обитель добродушного архивариуса, принимающего людей с такой же любовью, как и книги. Все предметы лежали на своем месте, создавая всеобщий порядок и гармонию. И только рабочий стол будто бы специально был погружен в некий рабочий хаос, чтобы даже у беспорядка было свое, особое место. Помимо писаний, в доме также было много картин и диковинок. Это определенно являлось наследием отца Янь Фэй. Он явно любил все необычное и уникальное, что свойственно любому адепту. Будь у нее возможность, Ху Тао бы повертела в руках каждый из этих предметов. Но уважение к своей подруге не давало ее рукам распускаться слишком сильно. Накинув на себя сухую рубашку и шорты, Ху Тао вышла на кухню, где как раз разливался горячий фруктовый чай. Янь Фэй также уже стояла в халате и домашних штанах. – Как хороший хозяин, я должна была бы предложить тебе горячей еды, но, увы, я совершенно не ожидала сегодня гостей. Так что, если ты голодна, то придется чуточку подождать. – Не волнуйся, – махнула рукой директор, – Еда - насыщает тело. Гостеприимство - душу. И мне пока хватает одного из этих двух яств. Ху Тао хихикнула, поднося чашку чая к губам. – Хорошо сказано. Я, честно говоря, практически не бываю в гостях в привычном понимании этого слова. Обычно, это рабочие визиты, где гостеприимство принимает формальный характер. Порой я уверена, что эти люди с большим удовольствием выгнали бы меня прочь. Но такова уж работа юридического консультанта. Директор с интересом наклонила голову. – Стоит ли говорить это владелице похоронного бюро, хи-хи. Мои визиты сопряжены с более печальными событиями. И хоть я сама отношусь к этому с пониманием, горечь других людей для меня вполне обоснована. Иное дело, когда ходишь в гости к духам… Ху Тао провела пальцем по кромке чашки, подмигнув Фэй. Так недоуменно взглянула на подругу, пытаясь понять, серьезна она или нет. – Ах, не бойся, это всего лишь моя маленькая шутка, – успокоила ее директор, – И все же, сегодняшний вечер заставляет меня вспомнить слова моего дорогого консультанта Чжун Ли… Девушка прочистила горло и сделала свой голос чуть ниже, говоря все последующие слова с некоторым придыханием. – “Приходя к человеку в дом по приглашению, ты видишь его с той стороны, с которой он хочет себя показать. Попадая к нему случайно, ты видишь его целиком. И если ты не замечаешь слишком много отличий между этими двумя состояниями, то значит перед тобой хороший человек и верный друг”. Юристка чуть смутилась, опустив взгляд в чашку и увидев там свое расплывчатое отражение. Хоть она напрямую и не восприняла эту реплику как комплимент в свой адрес, на душе ей стало чуточку теплее. – Это очень мудрые слова, что еще раз доказывает, что они сказаны господином Чжун Ли. – Мне очень повезло, что я нашла такого образованного и утонченного консультанта, как он, – Ху Тао встала со стула и подошла к окну, где вовсю лютовал дождь. В руках она сжимала горячую кружку, – Ты слышишь это? – Что? Девушка также подошла к окну, пытаясь что-то услышать. Однако, до ее ушей доносился лишь звук падающих капель дождя. – Мелодию капель дождя! Их стук напоминает мне о той истории, которую нам сегодня рассказала мадам Пин. Директор вдруг закрыла глаза и некоторое время просто вслушивалась. После чего глубоко вздохнула и начала говорить: – Падает с небес вода, Проникая прямо в суть. Проливаясь в никуда. Заслоняя ложный путь. Ты услышь их голоса, Нету в них ни капли лжи. Наполняют те сердца, Что смиренны и чисты. Смоют пусть, вдаль унося, Все утраты и всю боль, Веришь ль ты в мои слова, Стоя здесь, рядом со мной? Юристка вновь затаив дыхание слушала строки, что рождало сердца Ху Тао, окрыленное внезапным вдохновением. В такие моменты Фэй всегда восхищалось тем, как директору удается создавать подобные произведения буквально с чистого листа, на одном дыхании. Однако, на этот раз, ей хотелось как-то поучаствовать в этом творческом процессе. – А может мы создадим мелодию для этого стихотворения? Все же, теперь у меня есть цитра и небольшие знания музыкального ремесла. – Мхм, это было бы поистине чудесно! – ответила Ху Тао, чуть подпрыгнув от нахлынувших эмоций. Фэй быстро побежала в свою комнату, принося уже полностью сухую цитру. Инструмент лег на колени юной музыкантки, которая разместилась на стуле возле окна. Ху Тао с интересом стала наблюдать за движениями пальцев юристки, стоя у нее за спиной. Полуадепт прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Ей показали только базовую нотную грамоту, и она не была уверена, что справится с той импульсивной идеей, которую озвучила буквально недавно. Ее руки начали очень медленно и неуверенно перебирать ноты, пытаясь найти нужное звучание. Однако, сколько они ни пыталась найти истину средь звуков, ей все не нравилось. Оно было неидеальным. А значит, негодным. Девушку постепенно начала брать обида и стыд за то, что она не может никак воплотить в жизнь то, что обещала своей подруге. Лицо ее начало гореть, а руки взяла мелкая дрожь. Еще мгновение, и она была готова отложить инструмент и попросить у Ху Тао искреннее прощение за свой низкий уровень игры. Но вдруг… Янь Фэй почувствовала, как на ее руки упали ладони директора, останавливая их дрожь и мельтешение по цитре. Юристка подняла глаза на свою гостью. Та искренне ей улыбалась. – Не стоит так переживать. Думаю, будет проще, если мы обе будем искать нужный звук. Ориентируясь… на мой голос! Ху Тао начала спокойно и мелодично пропевать первую строчку своего стихотворения. Медленно и по несколько раз, чтобы Фэй могла понять, какая нота от нее требуется. Ладони директор решила не убирать, из-за чего движения юной музыкантки стали более плавными и ровными, хоть и слегка медлительными. Янь Фэй больше не было страшно или стыдно за все то, что она сейчас делает. Следуя голосу госпожи Ху, она невольно сама попадала под влияние ее чарующего напева, подобно морякам, слышащим песни сирен. Поиск нот становился все проще и быстрее, а сама она практически не отставала от произносимых поэтессой слов. В какой-то момент последнее слово было спето, а последняя нота сыграна. И они остались в тишине, молча смотря друг на друга. “Изумрудные воды, блестящие на закатном солнце”, – вспомнила Ху Тао, смотря своей подруге прямо в глаза, – “Волшебно! Что мешает мне в них сейчас утонуть?” Она приблизилась к Фэй. Сердце полуадепта билось слишком быстро, чтобы даже помыслить о каких-то рациональных действиях. Она понимала, что дышит слишком громко и слишком прерывисто. Эмоции от недавнего их совместного выступления не могли найти себе места. Не знали, куда им деться и что предпринять. Поэтому, они нашли для себя лишь один выход. Губы девушек сомкнулись, создавая меж их сердцами пиро резонанс. Обе они просто повиновались тем чувствам, которые возникли в их груди и стремились друг к другу. И если Ху Тао отлично осознавала происходящее, упиваясь им, то Фэй позволила себе погрузиться в небытие эмоций. То есть, сделать то, чего бы она никогда не сделала на работе. Что было губительно для человека ее профессии. Но сейчас перед ней был тот гость, от которого нечего скрывать. Их пальцы рук сплелись сами собой. Сжимающие друг друга ладони передавали весь тот переизбыток чувств, который сейчас находился внутри девушек. Вторая рука Фэй мягко зарылась пальцами в волосы директора, разглаживая их и ощущая всю мягкость. Подобная тактильность заставила Тао чуть отпрянуть и тихо выдохнуть, только чтобы вновь одарить подругу теплом своего поцелуя. Сама она то и дело открывала глаза, чтобы задействовать все свои органы чувств в данный момент. Запечатлеть каждое мгновение происходящего. Что касается Фэй, то ее глаза все это время были закрыты, так как она сама была не в силах вернуться в реальность. Ее движения диктовались только внутренней интуицией, ведущей ее вперед. Теплые кончики пальцев юристки коснулись шеи Ху Тао, из-за чего та дрогнула и ответила легким движением ладони по рогам подруги, намеренно вызывая у нее те же эмоции. Полуадепт уже была готова податься вперед, но вдруг ощутила, как с ее колен на пол падает инструмент. Это подействовало на нее как отрезвляющий ушат воды. Резко открыв глаза и поймав цитру руками, юристка аккуратно положила инструмент на стол. Ху Тао все это время внимательно смотрела за движениями подруги. Фэй смущенно посмотрела на директора, чуть опуская глаза и быстро беря в руки пустую чашку, чтобы как-то их занять. – Извини, кажется я… – Поддалась вдохновению? За это не нужно извиняться. Каждого человека рано или поздно эмоции берут за руку, ведя за собой. Ху Тао подошла к подруге и ткнула ее указательным пальцем в нос. – Просто сегодня они привели тебя ко мне.