Двуличный

Каждый поход в университет — большой стресс для Германии. Но она всегда там. Она не пропускает ни одной пары. Уже не так важно, что там говорит её отец, ведь сердце Кайли принадлежит, а вернее разрывается между двумя парнями, с которыми она стал истинной. И определить, в кого она влюблена сильнее — это как выбирать обои в новый дом. Ведь они одинаковы. Не внешне, но у обоих похожие характеры, похожее чувство юмора… Израиль и Россия… Черт, да они даже роста одинакового! Германия глубоко вздохнула, застегивая пуговицы на рубашке, закинула на плечо сумку с вещами и покинула общежитие. В университете все было, как обычно. Только сегодня к немке подошёл её друг и сосед по комнате Япония. — Гер, привет! — парень занёс руку, чтобы дать ей пять. — Привет… — Чего такая грустная? — азиат расплылся в улыбке, готовясь выдать свою коронную шутку. — Перестань! — крикнула Кайли. — Да, ладно, ладно. — японец улыбнулся. — как там твои мальчики? — Вроде нормально. — Ты призналась им в любви? — Нет. — Почему? Кайли не ответила. Её нос уловил сладковатый запах корицы. Кому-то он казался неприятным или мерзким, но для неё не было чудеснее запаха, чем этот. Из-за угла вырулил Израиль и направился к аудитории, словно не замечая Наоки и Кайли рядом с ним. Германия замерла, стараясь запечатлить в памяти новый образ любимого. Израиль появился сегодня в белой рубашке, расшитой на воротнике, манжетах и ряду с пуговицами мягким мехом. Поверх рубашки была надета безрукавка темно-синего цвета, а темно-коричневые брюки свободного кроя подпоясывались кожаным ремнем с блестящей, металлической бляжкой. Обут Израиль был в свои любимые белые кроссовки на небольшой платформе, а темно-серые наушники были чуть сдвинуты назад и не мешали рыжим лисьим ушам стоять торчком. Белые крылья были аккуратно сложены за его спиной. Черные кудри свободно лежали и, вместе с очками, лисьим хвостом размером почти с него и бородой, выдавали в студенте «типичного» еврея. — Красавец… — выдохнула Германия, стоило Давиду скрыться за дверью. — Это уж точно… — вторила внезапно появившаяся Австрия. — ты везучая, ваши пары пересекаются! Кайли мгновенно покраснела. Стоило ей увидеть Израиля, как в её голове начали появляться пошлые картины, а из её рта текла слюна. Германия вздохнула и зашла в аудиторию. Все места, включая её, были заняты. Единственное свободное место было рядом с Израилем. Она нервно сглотнула и направилась туда. И чем ближе она подходила, тем более ватными становились её ноги. Израиль заметил это и, убрав свою сумку, похлопал по сидению стула. Кайли кивнула ему и присела на край. Во время пары Германия внимательно наблюдала за Давидом. Каждый его вздох, каждое движение, каждое слово, сказанное своим друзьям. Наконец Израиль почувствовал на себе чужой, пристальный взгляд и обернулся. Некоторое время они поддерживали зрительный контакт, но тут Кайли сообразила, что её заметили и попыталась сделать вид, что записывает лекцию. — Прекрати. Ты думаешь, я не замечал, как ты пялишься на меня? — Израиль, в силу своего двухметрового роста, нависал над ней. — Эмм… — Признайся, ты ведь не равнодушна ко мне? Германия промолчала, её лицо уже приобретало ярко-красный оттенок. — Ха-ха, да я шучу! — Давид хлопнул её по плечу, весело смеясь, — Кому я, нахрен, нужен?! Кайли хотела было рассказать другу о своих чувствах, но язык не слушался её и она промолчала. — Хоть кто-то бы возразила… Мне бы не так тошно было… — Израиль мгновенно погруснел. — Ты такой красивый сегодня. — прошептала Германия. — С-серьезно? — еврей обернулся. — Да. — Удивительно… Я буквально напялил на себя то, что первое нашёл. — Ты красив в любой одежде, а без неё ещё красивей… — мечтательно произнесла Германия, не заметив, как из её рта вновь потекла слюна. Тут уже Израиль покраснел и уставился на немку в некотором шоке. — Ты подглядывала за мной?! Кайли едва не упала со стула. — Прости, прости, прости, прости! — затараторила она, сжимаясь в комочек под гнетом взгляда альфы. — Я действительно так хорош без одежды? — Израиль чуть остыл и Германии даже показалось, что у её друга биполярное расстройство. — Ты прекрасен… — выдохнула немка: «Мне бы хотелось, чтобы ты нависал надо мной в другом контексте…» — это она уже подумал про себя. — Да, но тем не мение, день всех влюблённых я буду отмечать один… Последние слова Израиля совпали с окончанием пары. Он встал, снова испугав Кайли своим ростом, поднял свою сумку и медленно удалился к выходу. — Но 14-тое сегодня. — Германия тихо встала и направилась за ним. В тот же день немка договорилася с Россией и заглянула в ларёк за цветами и конфетами. Встретились они возле крыльца дома Израиля. В том же доме жили и Россия, и ЮАР, и Китай. — Иди, волчонок. — Иван подтолкнул её к двери. Кайли вздохнула и открыла дверь. Израиль мирно посапывал на диванчике в гостиной. На нем, естественно, уже не было той рубашки и безрукавки. Одет он был в серый безразмерный свитер, горловина которого оголяла плечо, на котором красовался хорошо отличимый шрам. Такой же проходил через все его лицо. Его волосы выглядели грязными и растрепаными. Крыльями Израиль как будто обнимал себя, а пушистый лисий хвост, который по размеру был лишь в половину меньше своего хозяина, немного дёргался. Его очки и наушники лежали рядом на столике. Почувствовав холодный воздух, Израиль плотнее закутался в клетчатый плед и дёрнул ухом. — Он вообще вон там в углу спал. — Россия указал на угол между двумя печными обогревателями. — Пришлось его переносить. — Переносить? Ты не устал? — Нет. — славянин встревоженно посмотрел на спящего, — Он совсем худышка. 10 кило недобор. — 10?! Бедняжка… Германия сняла обувь и куртку и подошла к Израилю. Тот лишь уткнулся носом в подушку и неразборчиво что-то промычал. — Здесь сейчас ходить будут туда-сюда. Нужно от нести его в спальню. С этими словами Россия ловко подхватил Израиля на руки и понёс на второй этаж. Давид снова что-то промычал и уткнулся носом в грудь славянину. Кайли побежала за ними. Иван осторожно открыл дверь, перехватив еврея одной рукой и занёс его в комнату. Германия зашла следом и оглядела спальню. В комнате были поклеены темные обои и потолок был выкрашен в темно-серый. Одежда, включая ту самую рубашку и безрукавку, валялась на полу. Стены спальни завешивали постеры с изображениями каких-то музыкантов и компьютерных игр. В углу стояла высокая кровать, поддерживаемая фанерными стеллажами. Недалеко от неё на стене устроилась дверь с надписью «Не входить». Чуть дальше, у другой стены, стоял шкаф для одежды и двухместный диванчик, напротив которого стоял компьютерный стол. На мониторе был открыт какой-то форум копателей-поисковиков, которые искали солдат, погибших во время Великой Отечественной войны. Россия уложил Израиля на кровать, поднявшись по лесенке из фанерных ящичков, и повернулся к Германии. — Побудь с ним. Я пока на работе буду. — Но я ведь твоя девушка. — Мы часто видимся, проведи этот день с ним. К тому же, мне надо работать. Россия нежно поцеловал немку в щеку и удалился, закрыв за собой дверь. Германия ужаснулась, увидев её. На двери висело шесть замков и цепочка, мешавшая двери раскрываться полностью. — Бедняжка… Он настолько боится людей? — Германия поднялась и села возле Израиля. Еврей так мило свернулся на кровати, что Кайли не удержалась. Она медленно наклонилась к нему и нежно коснулась губами его щеки. Давид промычал что-то неразборчивое и непроизвольно улыбнулся. — Милашка… — Германия отложила цветы и конфеты в сторону и зарылась рукой в чужие волосы. — такие мягкие… Немка стала поглаживать лисье ушко Израиля. Тот забавно дёргал им, когда чужая, холодная рука касалась чувствительного края. «Неужели? Я могу дотронуться до него… Такой нежный… Такой лапочка…» — подумала Кайли, продолжая ласкать спящего Давида. Он снова что-то промычал и подался к чужой руке. Но вдруг еврей разлепил глаза и чуть приподнялся. Германия тут же одернула руку. — Уррр, продолжааай~ — сонно простонал еврей. Немка отвела взгляд и тут же почувствовала, как её легонько потянули в сторону кровати. Она повернулась, Израиль, изображая щенячьи глазки, снова осторожно дернул её за руку. Лисьий хвост у альфы быстро метался из стороны в сторону. Серый свитер доставал ему своим нижним краем практически до колен. Германия подползла к Израилю и он тут же прижался к ней. — Всё хорошо? — Ты тёплая… — Давид тихонько заурчал и обхватил её шею руками. Так они и лежали на кровати. Кайли осторожно поглаживала волосы Израиля, а тот мило урчал ей на ушко. Наконец еврей опомнился и подскочил. — Ты что здесь делаешь?! — Пришла тебя порадовать. Не сидеть же тебе одному. — немка попыталась уложить его на себя. Давид подчинился этому действию и уткнулся в грудь девушки. — Ты пришла побыть со мной, чтобы я не чувствовал себя одиноким? Германия кивнула. — То есть серьезно? — Да. — немка потянулась за купленными подарками. — Это.? — Израиль снова поднялся. — Да, это тебе. — Кайли улыбнулась. По щекам Давида потекли слезы. — Прости, я не могу принять их… — Почему? — Ну… Посмотри на меня. — еврей отполз в сторону, — Думаешь такое достойно подарков? Германия, которая присела, когда от неё отстранились, потеряла дар речи, а её руки, в которых она держала подарки, сами собой опустились. — Не говори так! Почему о себе ты выражаешься в среднем роде? — Я же ущербное чучело. Так все говорят. — А я не все. Я думаю… Нет. Я знаю, что ты такой же человек, как я или Россия. — Ты просто так это говоришь… — Израиль отвёл взгляд. — Ладно, тогда кто ты по твоему мнению? — Ущербие… Существо, не достойное жизни… Германия придвинулась к Давиду, отложив все в сторону, и бережно взяла его руки в свои. — А теперь послушай, пожалуйста, то, что я о тебе думаю. — Ну ладно… — Во-первых, ты очаровашка, который будет хорошо смотреться в какой угодно одежде. Во-вторых, ты силен душой, ты никогда не позволишь над собой издеваться и всегда отомстишь за себя и свой народ. В-третьих, ты вместе со своим народом героически пережил самые страшные и трудные времена. В-четвертых, ты не сломался после этого, не оборвал отношения с людьми, не стал отшельником, а нашёл в себе силы снова доверять людям и нашёл себе верных друзей. В-пятых, в тебя влюблены все девчонки и омежки универа, даже, по секрету скажу, мы собираемся в раздевалке и душе, чтобы полюбоваться твоим телом и запечатлить его на камеру. В-шестых, для меня ты самый-самый лучший. В-седьмых, ты добрый человек. Твой отчим подарил тебе правильное воспитание — это безусловно важно, но доброго человека воспитать сложно. По настоящему добрым может быть только тот, кому пришлось рыдать от людской злобы. Понимаешь это? Лисенок? Израиль всхлипнул и крепко прижался к Германии. Такого признания он точно не ожидал. — Ты правда так думаешь? — Конечно! — немка стала поглаживать его по голове. — Но ты должен был провести этот день с Россией. — Он не признает день всех влюблённых. Я его с днем освобождения Ростова-на-Дону поздравила. Израиль засмеялся. Тихим, звонким смехом, как будто делал это впервые в своей жизни. Он свернулся клубочком в объятиях Германии и сладко заурчал, но вскоре спохватился о вазе для цветов и отправился на её поиски, попутно заперев, дверь на все замки и цепочку. Нашлась она довольно быстро и теперь небольшой букетик из любимой Израилем вечерницы и белых и голубых хризантем стоял на полочке в фанерном стеллаже кровати. — Спасибо… — тихо сказал Израиль, забираясь обратно в кровать. — Ты милашка. — Германия притянула его к себе и отдала ему в руки коробку конфет и шоколадку. Так они и лежали вместе, в обнимку, а вечером Кайли пришлось уйти домой. Израиль проводил её до ворот своего дома и там они встретились с Россией. — Уже уходишь? — спросил славянин и поцеловал немку в лоб. — Да… Жаль нам так и не удалось провести время вместе… — Но наш лисёнок успел к тебе привязаться. — Береги её, Вань, она — ангел. — сообщил Израиль. — Может тебе начать встречаться с ним? — предложил Россия. — Не знаю… Я люблю вас обоих… — Значит можем встречаться втроём. Законом не запрещено. И все трое обнялись. Об этом дне Израиль рассказал на своем стриме. — Я благодарен всем вам за поддержку, в частности Германии. Спасибо, что поддерживаете меня и мотивируете жить и снимать для вас ролики. Вы самые лучшие подписчики в мире и я очень рад, что вы у меня есть. — Израиль показал сердечко из средних и указательных пальцев — это уже стал официальный символ его канала. Чат рассыпался в ответных благодарностях и разноцветных сердечках, которые часто шли в компании его флага.