Самая пагубная привычка

Леви Аккерман не производил впечатление человека, любившего традиции. Он не украшал дом бумажными снежинками к Рождеству, не покупал торт и воздушные шары на День Рождения — он вообще его не праздновал. «Традиции превращаются в привычки и вызывают привыкание. Не люблю вещи, вызывающие привыкание» — сказал он однажды. Так, он не любил болеть, потому что капли вызывают привыкание, не любил смотреть телевизор, потому что телешоу вызывают привыкание, и не любил общество людей, потому что люди вызывают привыкание. А от привычек очень трудно избавиться. И все же, несмотря на обоснованную нелюбовь к традициям, однажды он все-таки удивил рабочий коллектив. Тот традиционно (что, разумеется, раздражало Аккермана) каждый год выступал с предложением провести междусобойного «Тайного Санту». Может, надежда никак не угасала, несмотря на вполне однозначный взгляд начальника на это предложение, или это тоже просто вошло в привычку. Так или иначе, в канун этого рождества Санта-Клаус все же одарил Аккермана тем, чего все эти годы ему не хватало, и он расщедрился на свое согласие, когда все, даже самые упертые, уже теряли надежду. Как оказалось позже, он не просто согласился, а сам решил поучаствовать в этой авантюре. Было несколько боязливо думать, что начальник мог вытянуть бумажку с твоим именем, или, что хуже, тебе выпадет честь дарить ему подарок — несмотря на магическую атмосферу праздника, фокуса в виде исчезнувшей в этом полугодии премии из-за плохого подарка никто видеть не хотел. Не хотел, но, видимо, видел. Когда лицо Конни исказил настоящий ужас, стоило ему прочесть имя на вытянутой бумажке, все сразу поняли и посочувствовали невезучему коллеге, косо поглядывая на начальника. Тот, в свою очередь, слегка нахмурившись всматривался в выпавшее ему имя. *** Эрен Йегер любил праздники и сопутствующие им традиции. Он считал, что это сближает отдалившихся людей, сплочает коллектив или, по крайней мере, устанавливает покой во внутренних коллизиях человека, оставшегося в праздники наедине с собой. Его никак не желал покидать тот маленький ребенок, верящий в чудеса, уступая место взрослому человеку-реалисту. Он любил витающее в воздухе праздничное настроение, украшения и сюрпризы. Особенно последнее. Но в этом году он не ждал ничего особенного, когда в канун Рождества клал под небольшую искусственную елку в офисе маленькую коробочку с редкой фигуркой из коллекции для Жана. Может быть, ему подарят плюшевого медведя. Или абонемент куда-нибудь. Он уж точно не ждал, что в аккуратно упакованной в серо-голубую крафтовую бумагу коробке с его именем, выведенным черным перманентным маркером, окажется набор юного исследователя собственного тела в лице множества секс-игрушек на любой вкус и цвет. И записка. «Если хватит мозгов понять, кто я, то мы сможем поиграть во что-то более интересное»

***

— Это была ужасная затея, — проворчал Аккерман, поправляя съехавшую набок аляповатую треугольную красную шапку с нелепым белым помпоном. — Да ладно тебе. Традиции — это весело. Привычки бывают не только пагубными, Леви, — нравоучительно ответил Эрен, улыбаясь и расставляя под елкой яркие коробки с подарками. В это Рождество они все-таки приехали к семейству Йегеров, чтобы отметить праздник в кругу большой, дружной, шумной семьи. Леви рассказал ему, что уже с десяток лет проводит Рождество один, довольствуясь компанией бокала красного полусладкого, а после этого получая очередной выговор от Ханджи и Эрвина, которые бы давно уже навязали свою рождественскую компанию, если бы и сами не были заядлыми семьянинами. После этого душераздирающего рассказа Эрен счел своей обязанностью обеспечить Аккерману Рождество, наполненное шумом бегающих детей и не меньшим гулом взрослых, обсуждающих, с какого салата начать трапезу и сколько десятков тостов будет сказано за вечер. И Леви бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравится. — Тебе ли уж не знать про пагубные привычки, Йегер, — Леви обвил руками шею парня и легко стукнулся с ним лбами. Он совсем недавно смог привыкнуть к частому тактильному контакту, и теперь частенько был его инициатором. — Особенно, когда ты — одна из них. Ты вызываешь привыкание не хуже наркотиков. Ты — моя самая пагубная привычка, Эрен. И у меня, похоже, зависимость, потому что мне это нравится. Эрен улыбнулся.