Будешь моим Валентином?

Темная лужица густой, багровой и сильно пахнувшей жидкости окружила пространство под ногами Юджи. Стул под парнем изредка противно скрипел, раздражая слух. Маг часто дышал, стараясь прогнать противные мушки, мелькавшие перед глазами. Адская боль распространялась по телу. Она была настолько невыносима, что Юджи и сам не понимал, как до сих пор находился в сознании. Кровь из обрубков его рук, отрезанных по локоть, уже не лилась, а редкие капли падали в ещё свежую лужу. Он мечтал умереть, но демон в его сознании не давал ему этого сделать. Имей он хоть в десять раз крепче тело, чем есть у него сейчас — Итадори бы всё равно умер от потери крови, если бы не… Не Сукуна, которому это было совсем не нужно. Сукуна, который смотрел на свой сосуд в упор, находясь напротив него. Он сверкал красными глазами, плотоядно улыбаясь. Губы проклятого были обагрены кровью. Не сложно догадаться, чьей именно. Их разделял лишь небольшой округлый деревянный стол. На столе стояла пара бокалов наполненных густой жидкостью, напоминающую вино, но лишь отдаленно, да пара тарелок. На одной из них было пусто. Она не сверкала белизной. Больше не сверкала. Тарелка покрыта грязными разводами, похожими на соус, но не являющимися им. На второй же лежало нечто. Оно ещё издавало мерный звук. Тихий, но методичный: тук-тук, тук-тук. К горлу Юджи подступила тошнота. Кислый привкус заставлял морщиться. Резко захотелось отплеваться, но тело просто оцепенело. Маг тупо пялился на короля проклятий, желая тому сдохнуть в муках и оставить его, наконец, в покое. — Будешь моим Валентином? — нежно поинтересовался Король, пододвигая окровавленную тарелку ближе. Юджи передёрнуло от тона, которым говорил с ним проклятый. Улыбка на лице Сукуны стала шире, искажая черты его лица, так похожего на его собственное. Демонический блеск мелькнул в рубиново-красных глазах, и оскал чертового маньяка стал угрожающим. Юджи невольно вздрогнул, ощутив угрозу. — Нет. Нет. Не буду, — билась в голове шальная мысль. В месте где у нормальных людей находилось сердце — у Сукуны виднелась лишь кровавая дыра. Белое кимоно пропиталось яркой жидкостью. Он безумно скалился. Маг тяжело дышал. Он не станет. Не станет есть чужое сердце. Юджи вообще удивлялся, что оно есть у этого ублюдка. Хотя технически, они ведь делили одно тело. Пусть и сейчас находились во владениях Сукуны. И всё равно, всё равно, что сожрать кусок собственной плоти. Да от одной только мысли становилось дурно. Юджи не смог сдержать порыв и его всё-таки стошнило. Желчь и желудочный сок выходили из его рта, под аккомпанемент хлюпающих звуков. Кровь под ногами смешалась с блевотиной. Стало невыносимо мерзко. Захотелось снова вытошнить всё, включая собственные внутренности. Маг отдышался, прокашлявшись. Во рту стало ещё кислее и противнее, чем было до этого. Глаза защипало. Против воли из них выступили солёные капельки. Видимость ухудшилась. Сукуну, казалось состояние своего сосуда нисколько не смутило. Двуликий не выказал и капли омерзения. Демон, дьявол в обличии человека, лишь потёр собственный подбородок и медленно поднялся со своего стула, огибая стол и приближаясь к Итадори. Он ступил в лужу крови смешанную с блевотой как ни в чём не бывало. Тарелка с вырванным им самим же сердцем была у него в руке. — Ай-яй-яй, как некрасиво, — пожурил мага Двуликий, — я был таким радушным хозяином, а ты ведёшь себя так некультурно. Юджи стиснул челюсть, с ненавистью уставившись на своего мучителя. Резким движением, Сукуна схватил подбородок парня свободной рукой. Юджи задергался, предпринимая бесплотные попытки вырваться из железной хватки. Но, чтобы он ни делал, всё было бесполезно. Даже держа его одной рукой, Сукуна был сильнее. Король буквально давил своей ужасающей аурой. Слезы текли неиссякаемым потоком. Воздуха почему-то не хватало. Юджи обессилено открыл рот, чтобы вдохнуть хоть чуть-чуть живительного кислорода. В глазах мага плескалась безысходность. Он знал, что последует после его поступка. В глотку пихали склизкие от крови куски сырого мяса. Когда Сукуна порезал собственное сердце, покоившееся на тарелке Юджи так и не понял, да и не важно это было сейчас. Насильно, кусок за куском, он проглотил всё. — Хороший мальчик, — ласково пропел демон, мягко похлопав Юджи по макушке. Сукуна положил теперь уже пустую тарелку на стол и немного отошел от мага. Любуясь представшей перед собой картиной. Маг выглядел поистине жалко. Бледный как смерть, дрожащий на стуле, глотая противную на вкус слюну. Глаза Юджи покраснели и опухли от слез, губы потрескались. Обрубки рук безвольно висели, лишь слегка подрагивая при движении парня. Юджи тяжело дышал, буравя собственные колени бессмысленным взглядом. Насмотревшись вдоволь, Сукуна вновь приблизился к своему сосуду. Юджи уже никак на него не реагировал. Как будто ушёл куда-то в свой мир. Такое положение вещей не нравилось Двуликому. Никто не смеет игнорировать его величественную персону. Особенно, когда он так гостеприимен к паршивцу. Сукуна снова взял его за подбородок, так чтобы глаза мага оказались на уровне его собственных. — Как никогда ты выглядишь аппетитно, — облизался демон. Не долго размышляя он захватил в плен чужие несопротивляющиеся губы. Вкус был специфическим, но Сукуна не жаловался. Он праздновал победу. Паршивец здесь. С ним. Он его и в его полной власти. Рёмен планировал сделать с Итадори ещё много всякого-разного. А будет ли приятно это для его сосуда? Навряд ли. И в этом будет виноват лишь сам сопляк. Потому что нужно с радостью принимать подарки Короля проклятий.