Засахаренно - мятные симфонии

      — Напомни-ка, почему я иду с тобой в лес посреди ночи? — невзначай интересуется Чонгук, осматриваясь вокруг. Этот квадрат территории он не очень хорошо знает, пробегал несколько раз в волчьем обличии, но не заострял внимания на чём-то конкретном.       — Потому что мне нужно собрать ягоды для «Коричных наслаждений», — в который раз устало повторяет Тэхён и закатывает глаза.        — Ага, — шагая по влажной после дождя почве, Чонгук хмуро смотрит в спину омеги и ждёт не дождётся, когда тот остановится и скажет, что можно возвращаться. — А зачем тебе нужен именно я?       Тэхён посмотрел на него взглядом «Ты что дурак?» и, шумно выдохнув, через плечо оглянулся назад.       — Мне страшно было идти одному. И из всех кандидатур я выбрал именно тебя.       — Страшно? — скептически спрашивает Чонгук. — Тебе?       — Ну, да, — осматриваясь вокруг, отвечает Тэхен и убирает ветку, чтобы та не попала по лицу, — я же всего лишь омега. И вообще, из всего, что я сказал, ты уловил только это?       Тэхён пожимает плечами и продолжает оглядываться, дабы не пропустить нужные кусты с ягодой. Их не так много, так что каждый на вес золота.       — А что я должен был уловить? — нагоняя омегу и идя бок о бок с ним, альфа хмурится, прокручивая в голове ранее сказанную фразу.       Тэхён приседает возле нужного куста, опускаясь прямо на колени, не побоявшись испачкать одежду, и осматривает его. Пусто. Кто-то опередил. Он встаёт на ноги и разворачивается к альфе.       — Не бери в голову, тебе вредно, — пару раз похлопав Чонгука по груди, омега обходит его и идёт дальше. Альфа смотрит ему вслед, скрещивая руки. Чонгук не понимает Тэхёна. Он слишком недосягаемый, слишком желанный, слишком красивый, слишком… Стоп. Альфа мотает головой, чтобы выкинуть ненужные мысли и тяжело вздохнув, идёт за омегой.       — Подожди меня, — кричит он.       Омега весело смеётся, и альфа неосознанно улыбается. Тэхён вприпрыжку направился вперёд, размахивая пустой корзинкой, на манер Красной шапочки, несущей бабушке пирожки. Омега выглядит счастливым, умиротворённым и, возможно, возвышенным? Он плыл на собственной волне, которую никто не мог поймать и отдавался чувствам, которые никто не мог прочувствовать. Глаза светились жёлтым, чтобы можно было без проблем разглядеть местность и не угодить в яму.       Родители бросили омегу, когда тому было несколько месяцев отроду. Просто однажды собрали небольшие пожитки и, не оставив даже записки, скрылись в ночи. Вырос Тэхён в доме пожилого омеги, который единственный вызвался взять к себе волчонка, в то время как другие отводили глаза в сторону. Он крепко прижал к себе тёмный комок и отказывался выпускать из рук.       — Да, ночка будет веселой, — под нос бубнит Чонгук и поправляет светлые волосы, которые при наклоне головы, начинают лезть в глаза. Отмахиваясь от мошек, он устало смотрит на омегу.       — Тэхён? Долго ещё?       — Думаю, что... — омега почесал подбородок и задорно сверкнул жёлтыми глазами, — мы не успели.       Альфа останавливается.       — Что значит не успели? — не понимает он, приподняв брови.       — То и значит, глупенький. Все ягоды собраны. — Тэхён начинает кружиться вокруг своей оси, раскинув руки. Он весело смеётся и радуется возможности выбраться подальше от поселения, в котором уже невозможно нормально дышать. Косые взгляды преследуют его. Даже во снах нет спасения от реальности. Его услада лишь вот такие недолгие прогулки.       — И что теперь делать? — Чонгук слегка повышает голос, чтобы Тэхён его услышал и прислоняется плечом к дереву, скрещивая руки на груди.        Высохшая кора неприятно впивается в одежду, но его это не сильно заботит. Картина, представшая его глазам, намного важнее какого-то неудобства. Он редко может лицезреть свободное поведение омеги. Обычно тот ходит опустив глаза в пол, либо печёт печенье. Самое вкусное, которое когда-либо пробовал Чонгук. Всегда разное. Со странными названиями, которые не понятно как приходят ему в голову. Но это не отменяет того факта, что рецепторы каждый раз говорят «спасибо».       — Наслаждаться моментом, — запыханно выдыхает омега и падает на траву. Дыхание сбито. Корзинка улетела куда-то ещё во время кружения. Тэхён смотрит на полную луну и блаженно улыбается. Он родился в полнолуние, поэтому данная фаза ему ближе остальных. Он слегка прищуривает глаза и через маленькие щёлочки, расфокусирует взгляд, раздваивая манящее взор ночное светило.       Почувствовав рядом движение, он поворачивает голову и видит профиль альфы. Тот ëрзает, пытаясь принять удобное положение и, таки найдя его, заводит левую руку за голову, а правой берёт ладонь Тэхёна и переплетает пальцы.       — Значит наслаждаться моментом? — Чонгук поворачивает голову и нос к носу сталкивается с Тэхёном. Приподняв брови, альфа смешно морщит нос и смотрит, ожидая реакции омеги.       Тот, в свою очередь, смотрит в манящие глаза и словно пытается что-то разглядеть.       — Почему ты отказал Сокджину? — Тэхён опускает взгляд на их руки, подмечая какие у альфы длинные, красивые пальцы и возвращает внимание на небо, — он же самый желанный омега поселения.       Альфа усмехается. Омега, который для него желанней всех, находится рядом. Но Чонгук не знает, как сказать об этом. Он несколько раз пытался, но постоянно находил отговорку. То неподходящий день, то Тэхён слишком устал, то течка, либо гон. Ему казалось, что подходящего момента просто не существовало.       — Меня не интересует Джин. — наконец говорит он.       Тэхён резко садится и смотрит на Чонгука. Глаза широко раскрыты от шока, рот открыт по той же причине. Он пытается найти хоть какое-то разумное объяснение словам Чона, но просто не может этого сделать. Ведь его нет. Тэхён видел, как Сокджин смотрел на альфу, как стрелял своими лисьими глазами в сторону парня и зазывающе смеялся, привлекая внимание. И ведь выходило. Всегда. Альфа на постоянной основе подходил к нему и завязывал непринужденную беседу, пока омега накручивал на палец пряди слегка вьющихся волос и смотрел из-под ресниц, пожевывая жвачку с отвратным вкусом банана.       — Как это не нравится? Он же такой красивый, — Тэхён встаёт на ноги и от непонимания начинает ходить туда сюда. — Ты же сам вечно с ним шушукаешься на каждом углу, он не может не нравится. Да даже омеги пускают слюни на него. Что уж говорить об альфах. А как он готовит…       Тэхён продолжает тараторить, в то время как Чонгук начинает смеяться, с каждым сказанным словом всё громче.       — Ты пытаешься сосватать мне Сокджина? — веселится Чонгук, принимая сидячее положение и поставив локти на согнутые колени.       — Что? Нет! — возмущается омега, — На кой черт мне сватать его тебе?       — Ты так его расхваливаешь, словно работаешь его личной свахой.       — Не правда, я констатирую общеизвестные факты, — обиженным тоном отвечает Тэхён и слегка дует губы, — никто не может пройти мимо него. Да даже ты.       Тэхён указывает пальцем на Чонгука и видит лишь улыбающегося парня, перебирающего в пальцах сорванную травинку. Он сидит на месте и взвешивает, подходящий ли это момент. Сможет ли в данной обстановке Тэхён принять его чувства, которые срывают крышу и заставляют якшаться с Джином, чтобы вызвать хоть каплю ревности, а главное сможет ли он ответить на чувства взаимностью. До этого разговора, Чонгук был уверен, что омеге всё равно на него. Но как оказалось, он всё замечал. Замечал и молчал. Не подходил и не задавал вопросы, чтобы выяснить правду.       — Меня не интересует Сокджин, можешь быть уверен.       Опираясь рукой на траву, альфа встаёт и отряхивает чуть испачканные ладони. Омега всё также обиженно смотрит на него, следя за каждым движением. Расстояние между ними небольшое, поэтому преодолев этот один шаг, Чонгук легонько улыбается уголком губ и, смотря в глаза, берёт обе ладони парня в свои.       — Тэхён, — Чонгук сглатывает непонятно откуда взявшийся ком в горле, отпустив руку, подносит кулак к губам и отворачивает голову чуть в сторону, сдержанно откашливаясь, чтобы не упустить момент.       Тэхён смотрит в глаза Чона и пытается прочитать его. Не выходит. Он не понимает, что творится в голове у альфы, но очень хочет это узнать, поэтому молча стоит на месте. Лишь глаза мечутся по лицу напротив.       — Тэхён, — пробует ещё раз, стараясь совладать с напавшей неуверенностью. — Всё началось с твоих «Засахаренно-мятных симфоний», которые жутко подгорели, потому что мы проговорили на твоей кухне почти в два раза больше отведённого на готовку времени. Ох, этот странный оттенок подгоревшего синего до сих пор перед глазами, — искренний смешок слетает с губ, и он слышит понимающий смешок омеги, который тот пытается скрыть, опустив голову.       Нехотя отпустив одну ладонь, он аккуратно приподнимает голову омеги, держа за подбородок.        — У тебя глаза были на мокром месте, так сильно ты расстроился, при этом ещё что-то причитал себе под нос. А как ты, не жалея сил, оглушающе кинул противень на варочную поверхность. Я просто не смог на это спокойно смотреть и поэтому, чтобы хоть как-то тебя утешить и успокоить, решил съесть это сгоревшее безумие и сделать вид, что всё в порядке. Вкус был гадкий, скажу честно. Но видел бы ты своё лицо. Никогда не думал, что воочию увижу настолько сильно расширившиеся глаза. Мне казалось, что в любой момент они просто выпадут из глазниц. Я серьёзно, не смейся, — чуть прищурившись, упрекает он, костяшками поглаживая щеку омеги. — Но твоя улыбка, твоя, как я надеюсь, сострадательная улыбка, которая появилась после этого, стоила того. В тот момент, у меня в мыслях нон стопом крутилась лишь одна фраза.       — Какая? — Тэхён несмело кладёт руку на прикрытую кофтой грудь Чонгука и слегка сминает ткань.       — Надеюсь, этот прекрасный омега не подумает, что я сумасшедший, — шепчет в ответ, — ведь я понял, что не хочу отпускать такого прекрасного парня, как ты, и я жутко боялся, что после такого спектакля, ты просто не захочешь со мной общаться. Но на следующее утро…       — Я принёс тебе заново испечëнные «Засахаренно-мятные симфонии».       Продолжает за него Тэхён, медленно перемещая руку к лицу альфы и следя за его реакцией. Тот доверительно прикрыл глаза и наслаждался моментом, боясь упустить даже малейшее, еле ощутимое прикосновение. Омега плавно вёл кончиками пальцев по шее, прокладывая себе путь до прекрасного лица, которое он столько раз мечтал увидеть так близко. Альфа млел от прикосновений, инстинктивно ластился к ним. Картина для омеги была настолько интимная, что он почувствовал прилив крови к щекам, остановив движения руки.       Альфа раскрыл веки и чуть свел брови.       — Прошу, не останавливайся, — он берёт руку, всё ещё лежащую на его щеке и прижимает ближе. — Больше не хочу терять времени на неуверенность и недосказанность. А ты?       Чон молча ждёт ответ, начиная немного нервничать, когда пауза становится слишком затянутой. Зря начал разговор, которому не суждено завершиться так, как ему этого хочется.       Он прикрывает глаза, думая, как всё свести к банальной шутке и представить как можно менее подозрительно. Уже было открыв рот, чтобы сказать хоть что-то, его опережает Тэхён.       — Нет, — смущённо молвит он, и Чонгук поражённо опускает руки вдоль тела и делает шаг назад. Он загнанно смотрит куда угодно, но только не в глаза человека, который отказал ему и боится сделать лишнее движение. Он не ожидал, что отказ так сильно подкосит его и поэтому не знал, что дальше делать. Как теперь вести себя с омегой, если после такого всё точно не будет так, как раньше.       — Я тоже не хочу терять времени, — акцентирует Тэхён и быстро добравшись до альфы, встаёт на носочки и накрывает его губы своими.       Поцелуй выходит небрежным и односторонним, потому что Чонгук стоит широко раскрыв глаза и впритык смотрит на Тэхёна, глаза которого наоборот крепко зажмурены. Он замечает насколько длинные у омеги ресницы и мысленно дав себе пощёчину за ненужные сейчас мысли, прижимает хрупкое тело ближе к себе и прикрыв веки, отдаётся их первому поцелую, который, как он уверен, точно не станет последним. Луна тому свидетель.