Как кот

      У него не железные нервы. Не железная выдержка и терпение. Всем кажется, что он несгибаемый и твердый, будто могучая скала, но обстоятельства обтачивают эту скалу, словно необузданные потоки воды и ветра, точат как хотят. И черт знает, когда именно от скалы отвалится очередной огромный кусок и скроется с тонной брызг в морской пучине.       У него несвойственное его расе имя, не совсем подходящее для его клана дело, он вообще какой-то на самом деле странный, но кто-то разве будет спрашивать о том, что лежит за плечами у, черт бы побрал, Воина Света. А за ней семья, младшие братья и туманное прошлое, воспоминания о котором стираются с каждым новым тяжелым днем, становясь такими далекими на фоне ярких подвигов и свершений, что теряется уверенность в реальности своего собственного детства.       Заветные слова о небольшом отдыхе воспринимаются с легким недоверием, но Каин решает все-таки не тратить хотя бы крупицы отдыха почем зря, направляется в общий зал, надеясь попробовать еще горячее блюдо от Ф’ламинн. Конечно, спасибо, что ему всегда оставляли что-то вкусное, но порой оно не просто успевало остыть, но и портилось вдобавок, что приходилось тут же выкидывать.       И пока Шнии может спокойно насладиться чудесной во всех смыслах трапезой (честно, солдатские пайки уже поперек горла стоят, а полевая еда отбивает всякий аппетит), мико'те слышит чужие размеренные шаги. Особенности расы и наблюдательность, позволяют распознать в этом шаге товарища по оружию, а также неплохого друга и так себе шутника – Танкреда. Каин уже готовится к тому, что ему выдадут очередное задание, что мужчина скажет, что где-то опять призывают своего праймала зверолюди, и… ускоряет темп поедания своего заслуженного, между прочим, ужина. — Слушай, а у тебя язык такой же шершавый, ну, как у котов? – сначала Каину кажется, что он ослышался и чуткий слух его подводит, но нет, хюр спросил ровно то, что спросил, без капли стеснения, нагло усевшись рядом за стол, подперев голову рукой. — Ты хочешь провер-р-рить? – невозмутимо отвечает маг в ответ, по-кошачьи четко растягивая в легком рычании букву «р» (особенность, которую случайно открыли Ида и Папалимо, разговорившись с Каином, когда он присоединился к Хранителям), даже не оторвав взгляда от своей тарелки, расслабляясь, что, кажется, Уотэрс пришел не с новым поручением, а с глупым праздным интересом, хотя от него это последнее, чего стоило ожидать. Но, по правде говоря, за время своих приключений и странствий, Шнии слышал этот вопрос ни раз и даже ни два, только в разных формулировках и с разным посылом.       И, видимо, ответ Воина Света его заставил слегка… опешить, наверняка, Танкред намеревался просто пошутить, приободрив товарища, которого последние поручения лишили не то, чтобы отдыха, но и банального полноценного сна, о чем говорили красноречиво залегшие под глазами тени. Хотя хюр не раз подмечал, что Каин способен был уснуть даже на ящике или в куче соломы, свернувшись в комок и прикрыв голову рукой (про себя Танкред говорил, что лапкой). Но, видимо, сейчас судьбы мира так занимают чужую голову, что даже просто поспать немного у Шнии нет времени. — Я… — хюр откашливается деловито, отводя взгляд, даже не замечая полного равнодушия у своего собеседника. — Р-р-расслабься, я пошутил, — хмыкает Каин, подняв взгляд на Танкреда и даже позволив себе тихо шикнуть с легкой улыбкой, — Ты покр-р-раснел так, что тебе даже кр-раситься в кр-р-расный не нужно.       Танкред качает головой, но взгляд отводит старательно, будто усталый взгляд Воина Света может что-то углядеть в серебряных глазах хюра. — Да… конечно, — Уотерс прочищает горло, берет себя в руки и кивает.       Мико'те пожимает плечами, шевельнув забавно ушами, что серьги на обоих с характерным звоном покачнулись – видимо, услышал кого-то рядом, но в целом внимания шорох оказался не заслуживающим. А Танкред впервые ощущает то, что многие называют неловким молчанием, ранее он всегда находил слова, дабы скрасить тишину, а в запасе всегда была веселая шутка, но не сейчас… Уотерс смотрит, как мирно покачивается кончик пушистого белого хвоста, свисающий со стула, означающий полную расслабленность хозяина. Что ж… то, что Каин чувствует себя расслабленно с ним – приятно.       А Шнии как раз заканчивает с едой, подпирает голову рукой, отпивая немного сока из кружки – чувствительный язык отбивает любое желание притрагиваться к алкоголю, даже чтобы просто снять стресс общий, который всё копится и копится. Возможно, стоит потратить время прекрасного отдыха как раз на то, чтоб избавиться от всего накопившегося, но дельных вариантов для этого в голову как-то не приходило.       Молчание повисает на долгих несколько минут, нарушаемое только фоновым шумом вокруг. И если Танкреду от него неловко, что он каждый раз пытается открыть рот, но, видимо посчитав, что последующая фраза будет глупой, а потому глупо закрывает рот обратно. То Каина все вполне устраивает – он не из говорливых. — Значит… обычно тебя можно найти под чьей-нибудь юбкой? – мико'те переводит взгляд на Танкреда, усмехаясь со сбитого с толку лица хюра, — Мне один товар-рищ из вашей секр-р-ретной ор-р-рганизации сказал, — он пожимает плечами, склоняя голову к плечу. — Ха… был грешок в прошлом, — кажется, у Танкреда все-таки целью было «достать» их прославленного Воина Света, а не наоборот, что в итоге он неловко усмехается, почесывая затылок.       Каин молчит, безразлично пожав плечами, оглядывает чужие руки, скользит взглядом выше – к предплечью, оглядывает складки одежды и задерживает взгляд на татуировках на шее. У Шнии не так много времени, чтоб думать о своих личных симпатиях к кому-то, да и с его положением это крайне чревато большими последствиями, но… мико'те прекрасно помнит, как внутри что-то с треском надламывалось в тот раз, когда он столкнулся в схватке с Лахабреа, который захватил тело Уотерса. Это было то испытание, которое Каин ни за что в жизни не предпочел бы пройти вновь. И дело не в количестве потраченных физических и магических сил, это было тяжело в первую очередь морально.       Хвала Хайделин, что она вмешалась.       Каин испытал огромное облегчение, когда он увидел, что Танкред все еще живой, после того как аскианец был повержен. Ведь честно, его рука дрогнула, когда Лахабреа сказал, что если убить его, то и Танкред погибнет. — Что-то не так? – хюр замечает слегка стеклянный взгляд парня на себе и вопросительно смотрит, — Ты как будто вспомнил, что забыл где-то добить праймала, — усмехается мужчина, а после поднимает руки в сдающемся жесте, замечая хмурый взгляд парня. — Вспомнил, как думал, что ты умр-р-р-решь, если я убью Лахабр-р-реа, — честно признается Шнии и заставляет Уотерса неловко потупить взгляд, вновь утонув в тысяче и одном извинении.       Он не привык причинять столько неудобств, а нынешнему Воину Света, он причинил их достаточно. Да, он благодарен за спасение, но… какого черта, его вообще пришлось спасать, он не должен был допускать такого, не имел просто права, должен был стараться лучше и не пасть под чужим влиянием.       Из потока извинений его вырывает… действительно шершавый язык на собственной шее. Танкред удивленно распахивает глаза, скосив взгляд на белоснежные уши, что смущенно оказались прижатыми к голове.       «Действительно… шершавый, как у кота…», — прижмурившись от действий Каина, и смутившись от осознания того, что тот сделал, промелькнуло и только в голове хюра. — Ты же не пр-росто так изначально спр-росил это, да и мне надоело слушать твои извинения, — голос у мико'те непривычно строгий и холодный, а обычное рычание перестало быть мягким на слух, обретая угрожающие и холодные низкие нотки, да и обычно парень всегда отвечает своим фирменным «стоическим кивком», как когда-то сказал сам Танкред, — Хочешь извиниться? То возьми на себя ответственность за то, что я пер-р-револновался тогда.       Последние слова звучат с легкой обидой в голосе, а пушистый хвост с легкой нервозностью качается в воздухе, выдавая волнение от неприятных воспоминаний.

***

      В комнате слишком душно, как думается хюру, хотя он уверен, что дело абсолютно не в том, что окна и дверь плотно закрыты. А вина вся лежит на плечах одного известного всему миру мико'те, который жадно тянулся за очередным поцелуем, стоило только отстраниться, чтоб немного вдохнуть.       Взять ответственность за чужие чувства, было меньшим, что мог сделать Уотерс, особенно приняв во внимание, что вполне может ответить на них. Взвесив все свои ощущения за прошедшее время, а также припомнив, как сам волновался, когда ошибся и Шнии пришлось сражаться с Ифритом в одиночку.       Каину приходится каждый раз привставать на носочки, требуя к себе больше и больше внимания. Кажется, Шнии действительно хочет отмстить Танкреду за то, что он заставил его так переживать.       Язык у мико'те шершавый и задевает потрескавшиеся от легких укусов и долгих поцелуев губы. Хюр выдыхает рвано после очередного поцелуя, позволяя себе провести рукой по чужой белоснежной макушке, сначала убирая челку с лица парня, заглядывая в разноцветные глаза, а после провести пальцами между ушей, ероша волосы.       Он еще и мурчит.       Чужое мурчание заставляет удивленно вскинуть брови, а Каин кажется от удовольствия только сильнее ластится к руке, потираясь головой о ладонь, прикрыв глаза и продолжая издавать эти мурчащие звуки.       «Как кот», — с усмешкой про себя отмечает Танкред, проводя еще несколько раз рукой.       Ему кажется, что сейчас последует очередной поцелуй, но нет, Каин нагло толкает мужчину в грудь, опрокидывая на кровать, а когда тот удобнее располагается, то ловко устраивается на чужих бедрах, нетерпеливо покачивая хвостом в воздухе и навострив свои уши. — Думаешь, это хорошая идея? — срывается нервное с уст хюра, не то, чтобы он против, но ему кажется это слишком быстрым, но в общем и целом, его вполне устраивает. — Если завтр-ра пр-робудится очер-редная супе-р-р-р-мега стр-р-рашная твар-р-рь, то вр-ремени уже не будет, — пожимает плечами парень, снимая ловко свою верхнюю одежду, — Лучше умер-р-р-реть, не жалея, что что-то упустил. — А лучше — не умирать, — хмыкает с усмешкой мужчина, скользнув рукой за спину чужую, проведя шершавой от постоянного пользования оружием ладонью по нежной коже (роль целителя помогла Каину остаться без ужасающих шрамов по всему телу, а кожа была на удивление мягкой и приятной наощупь), скользнув от лопаток к пояснице, вырвав у Каина судорожный вздох, когда пальцы коснулись мягкого подшерстка у основания хвоста.       Мико'те даже инстинктивно двигает бедрами и это вновь заставляет Уотерса удивленно вскинуть брови, но запоминая каждую реакцию чужого тела на его действия.       Каин прав, другой возможности может просто не случиться.       Избавляясь от своей и чужой одежды, Уотерсу совсем не кажется, что они поступают как-то неправильно, наоборот, в голове ужасное ощущение того, что все происходит так, как надо. Особенно убеждает в этом довольное урчание где-то над ухом и острые клыки, оцарапывающие кожу шеи. Каин кусается мягко, но ощутимо, видные и при обычном разговоре клыки на деле оказываются еще и достаточно острыми, но кажется мико'те прекрасно контролирует то, с какой силой нужно кусаться, чтоб не прокусить кожу.       Сил особых терпеть нет, но Танкред прекрасно понимает, что если он сейчас нагло подомнет под себя Каина, то это явно будет достаточно неприятно, не смотря на все свои целительские способности, вряд ли…       В нос бьет приятный цветочный запах из откупоренного флакончика с маслом. — Когда все-таки есть немного свободного вр-ремени, я р-р-расчесываю шер-р-рсть с маслом, тогда можно защитить ее от дождя, — на вопросительный взгляд отвечает Шнии, — Поможешь? У меня когти…       И тут Уотерс замечает легкий румянец на бледной коже, а после медленно переводит на демонстративно поднятую руку с заметными коготками. Мужчина не сразу понимает на что намекает Каин, но стоит тому вильнуть бедрами, заерзав на нем, как хюр издает тихое шипение, принимая флакон и выливая немного на ладонь, размазывая масло по руке и пальцам.       Свободной рукой он проводит по пояснице, намеренно пальцами приглаживает мягкую шерстку у основания хвоста, заставляя мико'те захлебываться стонами, смешивающимися с довольным мяуканьем и мурчанием. Танкред умело отвлекает от того, как туго проникают пальцы в целителя, надавливая на стенки, растягивая аккуратно, мягко. Шнии чувствует подвох, хмурится, но сосредотачивается на более приятных ощущениях, не сдержанно вскрикнув, когда горячее дыхание касается кончика чувствительного ушка, заставляя то дернуться и прижаться к голове. — Танкр-р-ред, — хриплый стон с характерным рычанием заставляет потерять голову спустя минуты невыносимо-медленной подготовки чужого тела. — Если будет больно, говори, — серьезно говорит Уотерс, оставляя ласковый поцелуй на щеке, заставляя Каина приподняться на коленях, пока мужчина выливает еще масла на ладонь, смазывая уже достаточно крепко стоящий член, — Хорошо?       Он смотрит внимательно в подернутые дымкой разноцветные глаза, и ждет уверенного кивка. Когда получает его, надавливает на бедра Шнии, заставляя опуститься, направляя в него свою плоть. По комнате проносится звонкий крик, стоит только опуститься мико'те на половину. Танкред чувствует, как парень дрожит в его руках, как острые когти проходятся по плечам, оставляя за собой алые царапины с кое-где проступающими бусинами крови. Он шепчет что-то успокаивающее, поглаживая одной рукой по волосам, между ушей, массируя их основание, заметив, как это нравится Шнии, а другой рукой гладит основание нервно дергающегося хвоста. — Тише… — Уотерс и сам шипит от того, как сжимается Каин, но старается сделать все, чтоб парень в его руках расслабился, продолжая осыпать ласками его самые чувствительные места, покрывая лицо мягкими и слегка извиняющимися поцелуями.       Со временем, которое Танкреду кажется вечностью, да и за которое он успевает уже пожалеть, что позволил себе поддаться и теперь причиняет невольно дискомфорт Каину. Но тот резко опускается до конца, прогибаясь в спине и вильнув по кругу бедрами.       Шнии дышит тяжело, но начинает медленно двигаться на члене, оцарапывая сначала плечи, а после переводя ладони на лицо Уотерса, поглаживая подушечками больших пальцев по щекам, потянувшись к хюру за заслуженным, как ему кажется, поцелуем. И Танкред его дарит, мягко сминает чужие губы, обводит языком острые клычки. А Каин топит в поцелуе урчащие стоны, наращивая жадно темп движений, особенно в тот момент, когда наконец находит тот угол, под которым головка члена проходится прямо по простате.       Уотерс дышит тяжело, рыча в поцелуй, когда Шнии опускается на всю длину резко.       Тело Каина — слишком чувствительно. Абсолютно, чёрт его возьми, во всём. И это невероятно кружит голову, сводит с ума, заставляет желать большего каждый раз; рядом с ним тяжело сдерживаться, и не то что бы Уотерс и старается, напоминая самому себе, что второго раза может попросту не быть, что их род деятельности может лишить каждого из них жизни в любой момент.       Но сейчас. В этот момент, который хотелось растянуть в вечность.       Важен лишь Каин.       Только Каин заставляет его чувствовать себя по-настоящему живым в последнее время, даже если просто приободряюще улыбается едва заметно, боясь показать свои клыки (это тоже было удивительным открытием, когда сам мико'те признался, что не хочет ими пугать других).       Уотерс легко проводит пальцами по возбуждённому члену Шнии и медленно, дразняще ласкает головку, пока сам парень очень активно двигается на его члене, хлестая хвостом по своим и чужим ногам. Он откровенно любуется тем, как Каин охотно насаживается на его член, дрожа всем телом и постанывая, а иногда и поскуливая в голос от дурманящего приятного удовольствия, выдыхая слишком шумно. Он цепляется пальцами с силой за его плечи, впиваясь в кожу острыми когтями, насаживается быстро на всю длину. — Молодец, — Танкред ободряюще и мягко треплет по волосам, особенно почесывая за ушком, вызывая довольное мурчание вместе с громким стоном.       Уотерс даже не думает затыкать его, когда парень стонет, только лишь сильнее вбивается в его тело, ощущая, как на грани от того, как Шнии охотно нетерпеливо двигается в быстром темпе, лаская свой член, накрыв руку хюра своею, и в спине прогибаясь, от ощущений приятных постанывая довольно. — Т-танкр-р-ред… я… — сбивчиво стонет, не в силах выдавить из себя хоть что-то связное и здравое. — Да… — стонет тихо и перехватывает его губы, утягивая целителя в продолжительный страстный мокрый поцелуй, чувствуя, что и сам не долго сможет продержаться, учитывая насколько разгорячен сам Каин и это оказывается слишком заразно.       Мужчина усмехается и резко насаживает Шнии на всю длину, кончая в него и одновременно с этим с силой проводя по стволу члена мико'те, довольствуясь тем, как он вскрикивает протяжно от удовольствия и обильно кончает, дрожа всем телом, пачкая и свою руку, и руку Уотерса и даже попадая на свой и чужой живот. — Чёрт возьми, Каин… — выдыхает шумно, прижимается сильнее к нему, оставляя мягкий поцелуй где-то в районе уголка губ. — Твою мать… — Пр-рости, я… — Можешь не оправдываться, — Уотерс усмехается довольно и поглаживает его по щеке. — Я и без того, кажется, теперь всё знаю, — в привычной нахальной усмешке растягивает губы хюр.       Шнии головой покачивает, прижимая уши к голове и расслабленно уже покачивает хвостом, щекоча чужую кожу шерстью, и касается чужого кончика носа своим, даже не собираясь сейчас объяснять, что именно это обозначает для него, понимая, что Танкред и так о его чувствах знает.       И кажется, что даже взаимно.

***

      Хюр задумчиво изучает книгу, погруженный полностью в чтение, даже не замечая, что кто-то настойчиво уже на протяжении нескольких минут буравит его взглядом снизу-вверх. Танкред отвлекается лишь когда этому «кому-то» надоедает просто сидеть и смотреть, и он своей белоснежной макушкой лезет под руку, что лежала просто на столе. — Ты уже вернулся? — усмехается мужчина, смотря на активно требующего ласки мико'те, поглаживая его меж ушей и слушая довольное мурчание парня. «Я парня завел или кота?» — с усмешкой спрашивает сам себя Уотерс, смотря на довольно прижмурившегося Шнии. «Похоже, и то, и другое», — ответ проносится в голове, вызывая тихий смешок.