Подарок не для неё

Анго и Рина вошли в кабинет технологии для кулинарии. Анго никогда ранее не приходил сюда. Он и не знал, какой в предыдущей школе был кулинарный класс, потому и сравнить было не с чем, но посчитал – здесь было очень неплохо. Стены светло-зелёного цвета, на каждой висели плакаты с подсказками. Однако самое важное, наличие большого количества оборудования, что не выглядело непригодным или старым. Учеников, собирающихся готовить, было уже немало, хотя уроки у средних и старших классов закончились недавно. Анго это не удивило. Сегодня Валентинов День. Во время такого праздника занятия в учебных заведениях кончаются раньше и организовываются различные мероприятия. В новой школе Анго традиционное мероприятие: после уроков остаться и сделать подарок своими руками для любимого человека. В этом году выделили два помещения, кабинеты труда. В одном из них можно приготовить что-то вкусное, а в другом создать вещь из дерева, глины, ткани или кожи. Разрешено так же было, при нехватке мест в кулинарном классе, готовить в столовой. – Ого. Приветствую в наших рядах, юный повар, – воодушевлённо сказала женщина. Затем она развернулась вполоборота и показала назад, где стояли комоды. – Возьмите оттуда фартуки, если вы не принесли их с собой. Волосы лучше завязать косынкой, но если её нет, ничего страшного, главное следите за тем, чтобы волосы не попали в еду, – скоро и без запинок проговорила женщина, видно повторяя фразу далеко не в первый раз. Потом повернулась обратно к Анго и Рине, но обратилась уже только к Анго: – Я, учительница хозяйственного труда, Ястали. А как тебя зовут, мальчик? – Анго. – Анго, ты видимо тут новенький. Но это не беда. Понадобится помощь, зови меня. Я всё тебе объясню и во всём помогу. Анго, улыбаясь, ей кивнул. Ястали заражала своим дружелюбным настроем. – Рина, ты тоже не стесняйся. – Конечно, учитель Ястали, – ласково ответила Рина. – Перчатки, прихватки, полотенчики, инструменты в тех же комодах. Посуда во всех сервантах около электрических плит. Если не хватает каких-либо приспособлений, одалживайте у кулинарных товарищей, но не забывайте возвращать. Продуктов огромное разнообразие. Они как и в холодильниках, так и на подоконниках. В случаях, когда чего-то не хватает, придётся вам спускать в столовую, если и там нет; идти в магазин или же можете спросить у меня чем заменить продукт… Вроде всё рассказала. У вас есть вопросы? После короткой паузы, Рина ответила за обоих: – Нет. – Тогда приступайте. Ястали, закончив инструктаж, вернулась к какой-то ученице, которой помогала до прихода Анго и Рины, а сами ребята направились к комодам. Надели они только фартуки. Рина помогала Анго собирать все принадлежности и ингредиенты для того, чтобы испечь маффины с начинкой из солёной карамели. Выбирая место из оставшихся, они обосновались около окна, сойдясь на том, что если запах от «шедевра» Анго будет не из приятных, они откроют окно. И приступили к работе. Анго старался внимательно повторять всё за женщиной на видео. «Юный повар» честно не знал, что в итоге у него получиться. Он успел просмотреть более двадцати рецептов и прочёл во много раз больше комментариев к ним. Он был новеньким не только в кондитерском деле. Ещё в этой школе, в таких празднованиях, из-за чего возникало волнение. Да, мука сыпались мимо не только благодаря его неумелости. Анго раньше даже особо не задумывался о тех вещах, которые происходят с ним сейчас. Он — ботаник, что не отойдёт от своего места без причины, не станет говорить с кем-то без причины, тратить время на бесполезные занятия как готовка. Так почему сейчас он здесь? Ответ можно дать один словом. Нирен. Всё потому, что он влюбился. В двенадцать лет его одноклассники уже начинали открыто бегать друг за другом, оказывать знаки внимания. А Анго был далёк от этого. Вопрос о любви и влюблённости он рассматривал с научной точки зрения. То есть любовь — это набор химических реакций, нужных для продолжения и сохранения рода. Мама Анго, Элли, каждое лето отправляла сына на месяц в лагерь, чтобы тот не увяз в науке, как отец, и нашёл себе друзей. И лето, когда ему было четырнадцать, не было исключением. Оно стало им, потому что Анго задержался в лагере на два месяца по собственному желанию. В том году соседом по палате стал Нирен. Для Анго это был самый интересный сосед в его жизни, а бывали всякие. Он неохотно отвечал на вопросы Анго и, честно, они ему надоедали, но это не сказывалось на их общении. Более того, загадочность лишь подогревала интерес, и, под пылким любопытством, Нирен сам понемногу раскрывался ему. Им настолько нравилось проводить время вместе, что весь их день проходил вдвоём, да и после отбоя порой мальчики с трудом засыпали. Вместе могли сбегать на улицу, чтобы погулять по местности, которая ночью становилась совсем другой. При случае сбежали, чтобы подшутить над ребятами из лагеря, с какими у них не задались отношения. Первый раз классическими шутками. Измазали одному мальчику лицо подогретой зубной пастой, а одежду и одеяло второго мальчика пришили к матрасу. Второй розыгрыш занял много времени и волнения, но того стоял. Когда утром Анго и Нирен прибежали на шум в палате, лицо первого мальчика было мокрым и практически чистым, в то время как второй орал, что не может выбраться, что возможно те истории лагерной медсестры про духов правда, и это его возмездие! Он каялся во всех совершённых грехах под общий смех соотрядников. Умытый подошёл к кровати и, внимательно посмотрев, сообщил товарищу, что его пришили. Тот облегчённо выдохнул, но через минуту начал вопить о переломе всех костей тому, кто так с ним поступил. Анго смеялся с ребятами и был уверен, мальчишки заслужили, поскольку являлись грубыми задирами, но иногда его покалывал стыд за содеянное из-за установок воспитанных в нём Элли. Второй раз шутка не увенчалась успехом. Возможно оттого, что они выбрали тех же жертв, пусть и неделю спустя. Они даже не смогли начать. Едва переступив порог чужой палаты, им в лица засветили фонариками. Сначала задира, которого пришили к кровати, хотел побить Нирена и Анго, но задира, которого измазали пастой, был по хитрее и, утихомирив своего товарища, сдал их вожатому. Вожатый наказал Нирена и Анго стиркой всего белья, а также его зашивкой. Несмотря на внушительно выматывающий физический труд, работать им было не скучно вдвоём. Разыгранных мальчиков это не устраивало. Они пробовали жаловаться вожатому на неэффективность наказания, на что тот отвечал: «Поучитесь у них искать положительные стороны в любой ситуации». Больше Анго и Нирен не разыгрывали никого, кроме той же парочки задир перед уездом. Анго мог вспомнить множество историй из лагеря. Казалось, за всю жизнь у него не было столько событий, сколько с Ниреном там. Они обменялись номерами телефонов и далее встречались после школы или общались в соцсетях, играли в онлайн-игры из дома. Как-то постепенно их отношения из дружеских переросли в романтические. В шестнадцать они начали встречаться, но общаться приходилось меньше из-за перехода в старшие классы. Вдобавок с некоторыми дисциплинами Нирену нужна была помощь, поэтому Анго уговаривал маму перевести его в менее престижную школу к своему «другу». На удивление, она легко согласилась. Вытерев рабочее место после просеивания какао с мукой, Анго положил в другую миску слегка подтаявшее масло и насыпал обычного и ванильного сахара. Он знал, как сильно Нирен любит мягкую выпечку: хлеб, булочки, круассаны, пирожки и маффины. До такой степени, что в пекарне неподалёку они стали постоянными клиентами, и пекарь с продавцами смогли лицезреть то, что многим одноклассникам даже не снилось – не язвительную, искреннюю улыбку Нирена. Анго взял миксер, чтобы взбить сахар с маслом. Он поставил среднюю скорость. Включил и дёрнулся, когда под воющий звук миксера, брызги атаковали ближайшие объекты. Рина прикрикнула: – Срочно выключай! Масло попало даже ей на юбку. Анго щёлкнул переключатель. – Прости, – только мог пролепетать он. Рина беззлобно вздохнула и принялась убирать масло салфеткой. – Анго, запомни, масло должно подтаять чуть больше, а скорость быть минимальной в любом случае. Её можно увеличить, если ингредиенты достаточно перемешаны, — советовала Ястали, прибежавшая на вскрик. – Я понял. Про себя Анго решил минимизировать мысли о своём любимом и сконцентрироваться на готовке сильнее. Казалось, остальная часть приготовления пройдёт успешно. Анго смог на свой взгляд хорошо взбить и размешать тесто. Как всегда, завёл беседу с Риной обо всём и не о чём, потом к ним присоединилась Фелистиас. – Как идут дела? – Фели на ходу осматривалась, – И как вы здесь готовите? Так вкусно пахнет. Я бы всё здесь съела вместе с тарелками. – Держи на дегустацию, – Рина протянула ей несколько печенек в салфетке из первой партии выпеченных. Каждая штучка была в форме сердечка и по-особенному украшена глазурью и посыпкой. – Мх... – удовлетворённо промычала Фели. Прожевав, добавила: – Объединение. Ставлю сто из десяти. Фелистиас съела ещё пару печенек у Рины и наконец обратила внимание на сторону стола Анго, где лежали лишь использованные грязные предметы. – А где твои блюда? – В духовке. Я готовлю маффины. – Неплохой выбор, – Фели одобрительно покачала головой, – А для кого? – Для мамы, – ответил Анго. Фели посмотрела на него недоумевающе. – Мамы? Ты серьезно?! – А что такого, – Анго надо было срочно отстоять свою позицию, – мам не любят? – Любят, но день то влюблённых. Для мамы есть день матери. Анго начинал немного паниковать от того, как Фелистиас точно находила изъяны в его отговорке. В очередной раз! Но быстро взял себя в руки, вспомнив предысторию праздника. – День Святого Валентина — день любви. По одной из легенд, Валентин был из высшего общества и тайным христианином. Когда он венчал своих слуг, то был схвачен вместе с ними. Он мог избежать приговора, пожертвовав своими влюблёнными друг в друга слугами, но вместо этого вызвался за них принять наказание и сделал им письма в виде сердца, которые показывали его христианскую любовь к ним — любовь человека к человеку. – О-о-о. С таким подходом ты всю жизнь будешь маме делать валентинки. – Фели, отстань от Анго, – вмешалась нахмуренная Рина, – Не нашёл он ещё другого любимого человека. Это не значит, что в будущем он не найдёт. Возможно его счастье где-то рядом. На последних словах она едва заметно смутилась. Фели хмыкнула. – Подруга, а сама готовишь кому? Рина смутилась сильнее. – Тоже для родителей. – Во ты врушка-а, – Фели весело протянула последнее слово. Рина обиженно ударила Фели по затылку силиконовой лопаткой. – Эй. – Вообще-то это правда для ма и па, – протараторила Рина, – Я просто хотела поддержать Анго. И, если сделаю много, поделиться. – А. Ясно, – произнесла Фели интонацией будто не верит ей. Продолжать обличать она не стала, на облегчение Рины, бывшей уже на пределе. Фелистиас хорошая подругой во многом, но, когда она так себя вела, Рина думала врагов уже не надо. – К слову. Нирен тоже делает кому-то подарок, вы представляете? – Фели посмотрела на ребят. Анго даже не пришлось изображать изумление. Неужели Нирен тоже решил сделать ему подарок своими руками? Он об этом не говорил. Анго, перед тем как уйти с Риной, сказал Нирену, что идёт делать маме что-то сладкое как подарок на день любви, но Анго уверен, что Нирен догадался для кого на самом деле. Нирен ответил: «Хорошо, тогда ещё увидимся». Это означало: «Увидимся вечером, где-то в шесть, в нашем домике на дереве, как договорились». – А с чего ты это взяла? – спросил Анго. – Я видела, как он помогает таскать дерево и коробки с инструментами в кабинет, а потом там остался. Я заглянула, а он сидит в самом конце и вертит в руках кусок чёрной кожи, и смотрит что-то в телефоне, будто сравнивая. – Фели заухмылялась, – Интересно кому это он делает подарочек? Неужели мне. «Ага, сейчас». – Невольно подумал Анго. – Но очень сомневаюсь. Зато не удивлюсь, если он, как вы, делает что-то Лассу, – уже не так весело сказала Фели. – А ты кому-нибудь делаешь? – решила сменить тему Рина. – Естественно нет. – Почему? – поинтересовалась Рина. – Считаю, я достойна того, чтобы мужчина сделал первый шаг сам, – гордо заявила Фели. Анго и Рина прыснули со смеху. – А я серьёзно. Фели осталась с ними. Несколько раз попробовала съесть ещё печенья Рины, но силиконовая лопатка каждый раз попадала ей точно по запястью. Когда Рина достала вторую партию своего печенья, Анго только вытащил первую партию из шести маффинов. Как оказалось, жутко подгоревшую. Анго помрачнел, но не сдался. Будет надо — он испечёт хоть двадцать партий. Ястали подошла подбодрить, забрать испорченные изделия на корм птицам и посмотреть на ошибки Анго, чтобы дать дельный совет. Рина и Фели так же пытались поддержать друга. Второй десяток он выпек лучше. Угостил девушек одним маффином из удавшейся партии. Фели оценила угощение в семь из десяти. Рина, конечно, выше. Сам Анго, попробовав, был приятно удивлён. Всё было нормально, только тесто не получилось достаточно воздушным. Анго бы переделал ещё раз, но времени для того не оставалось. Ему надо заканчивать, а карамель не готова. Рина перед уходом достала из рюкзака блестящую фиолетовую бумагу, а следом голубую ленту. Взяла несколько печенек и сделала два кулёчка, перевязанных бантиком. – Это для тебя и тёти Элли, – с нежностью в улыбке, отдавала Рина угощения, – потом скажи понравилось ли ей. – Рина, воркуй с ним быстрее, мы на автобус не успеем, – звала Фели, устало развалившись на стуле неподалёку. Анго и Рина сделали вид, будто пропустили мимо ушей начало фразы про воркование. – Ты сама решила меня подождать. И ещё не так поздно, придёт новый. – Да. Полчаса спустя. Рина надела рюкзак и попрощалась: – До завтра, Анго. – Пока. – сказала Фели чуть ли не спрыгнув со стула. – Пока. Девушки направились к выходу из класса. Анго не стал провожать их взглядом, а вернулся к своей задаче. Большее количество учеников тоже закончили и ушли домой. В аудитории с Анго осталось где-то три человек, включая Ястали. В данный момент она и какой-то парень в очках украшали торт ягодами и жидким шоколадом. Анго поставил кастрюлю на медленный огонь и насыпал сахара. Через пару минут ему кто-то позвонил. Анго достал телефон из кармана и увидел на дисплее «Нирен». Не задумываясь, он нажал ответить, поднёс телефон к уху. – Алло, – первым поприветствовал Анго. – Добрый вечер, – произнёс Нирен, выделив последнее слово. – Я немого опоздаю, извини, – Анго действительно было неловко. Потому что опаздывал он на минут сорок. – Не поверишь, но я уже догадался, что ты опоздаешь, – голос Нирена был колким, но вовсе не от обиды, что не могло не успокоить Анго. – Ты там устроил пожар или ушёл в депрессию от своих способностей до того, что не можешь сдвинуться? – Сначала Нирен шутил, но потом добавил с нотками беспокойства, – У тебя ничего серьёзного не случилось? – Нет. Просто нужно закончить, – Анго уловил запах гари. – Анго! – кажется это крикнула Ястали. – Анго? – следом слышалось из трубки. – Подожди ещё немного. Анго бросил трубку и развернулся к кастрюле, в которой желтоватый растопленный сахар заметно почернел. – Что там у тебя? – Ястали подошла и посмотрела на состояние карамели, –Нда. Придётся тебе взять домой кастрюлю на очистку. – Хорошо, – Анго потёр глаза. «Кошмар». Со следующего раза и небольшого содействия Ястали, карамель смогла получиться. Анго сделал надрез, вытащил чайной ложкой сердцевину маффинов и залил туда карамель. Закрыл место, куда заливал карамель, вынутым тестом и сверху покрыл глазурью. На время убрал в морозилку и, решив увеличить пользу ожидания, начал собираться. Положил в пакет кастрюлю с подгоревшим дном, привёл рабочее место с кулинарными принадлежностями в порядок. Через пятнадцать минут он достал угощение. Ястали отдала белую коробку и красную верёвочку. Предложила так же помочь в упаковке, на что Анго вежливо отказал. Ему хотелось как можно больше сделать для Нирена самому, и он испытывал какой-то особый трепет от работы над этим подарком. Наконец Анго покинул школу. Морозный воздух стал особо приятным, после четырёх часов в душном, наполненном различными запахами, кабинете. Солнце зашло, но в городе светло даже по ночам. Фонари освещали путь и заставляли блестеть снег, словно алмазная крошка. Яркие вывески, некоторые до сих пор очень пёстрые после Рождества, тоже разбавляли мрачность. По проезжей части неслись машины. Но людей нет. «И звёзд никогда нет». – отмечал Анго каждый раз смотря на городское небо. Анго становилось тоскливо, когда это замечал. Он и сам не понимал причину. Может из-за желание вернуться в те моменты, где они наблюдали с Ниреном за звёздами или из-за воспоминаний, как его отец, Альфред, рассказывает ему о них. Анго правда не знал. Задумавшись, он быстро дошёл к трамвайной остановке. На ней не было так безлюдно, как по дороге. В ожидании транспорта, Анго зашёл в социальную сеть в диалог с Казе — один из псевдонимов Нирена, и написал, что скоро будет дома. Нирен ничего не ответил, его и не было в сети уже как семь минут. Анго немного подождал и убрал телефон. Вскоре приехал трамвай. Внутри все места были заняты и образовалась небольшая скученность. Это теперь не вызывало никаких эмоций у Анго, он привык к толпе в таких местах. Раньше он ездил на такси или в маминой машине. Но с появлением Нирена, они стали ездить совместно домой или в другие места на общественном транспорте. Хотя выбор Анго пал на трамвай не из-за привычки. Этот транспорт был экологичнее и при пробках на нём добираться было проще, ведь автомобили редко заезжают на трамвайные пути. Всю поездку в голове Анго метались разные мысли. В первую очередь волнения и предвкушения встречи с любимым человеком. Эти мысли Анго попытался отмести идеями для дополнительного задания по биологии, так как иначе он весь изведётся. И у него получилось. Наука — лучший способ сбежать от настоящего для Анго. Она ему по-настоящему интересна. Время от времени, он мог проверять на телефоне часы или наличие сообщений. Но второго ни от кого не было. Пару раз Анго подумал, чем мог бы быть занят Нирен. Анго знал, что его возлюбленный уже давно в домике на дереве. Ему гораздо больше нравилось у Анго, чем у себя в квартире, а мама или гувернантка точно бы его впустили. Жил Анго в просторном частном доме, ведь Элли получала приличные алименты с бывшего мужа, который является учёным, и сама работала. Нанятая ею гувернантка, отвечала за все бытовые вопросы. Потому готовить для Анго, всё равно что Нирену решать высшую математику. Домик на дереве появился после лагеря и нескольких дополнительных месяцев дружбы Анго и Нирена. Ближе к концу весны они и отчим Нирена, Ласс, взялись за строительство, выбрав самое большое дерево в саду, которым был дуб. Все расходы оплачивала Элли. Домик получился замечательным. Крепким и уютным. Анго и Нирен проводили там внушительное время. Редко туда могла зайти мама Анго, предварительно спросив не нужен ли домик на дереве. Один раз была даже Рина, что познакомилась с Анго в том же лагере и стала его подругой в новой школе. Дорога заняла примерно двадцать минут. Находясь уже около калитки, Анго не стал нажимать на звонок, а открыл дверцу ключами, чтобы к нему не вышли мама или гувернантка. Закрыв за собой калитку, он направился за дом, чтобы попасть в сад к дубу. Анго пришлось включить на телефоне фонарик, так как в саду сейчас темно. Лишь наверху светило из окошек домика, но те находился слишком высоко, дабы озарить путь. В тишине, нарушаемой лишь шагами по хрустящему снегу, Анго снова начал ощущать, как в животе будто что-то метается. Глупое волнение, почему-то вернулось и не подчинялось разуму, что твердил: «Всё получилось хорошо», «Нирен, даже если ему не понравиться, только покритикует». Анго с рюкзаком и двумя пакетами в одной руке, аккуратно поднимался по плетённой лестнице, слегка покачиваясь на ней. В гробовой тишине каждый шорох Анго громко раздавался. Казалось, весь район слышал, как он забирается. Сначала Анго поставил пакеты с кастрюлей и маффинами на край веранды, а потом вскарабкался на неё сам. Взгляд парня зацепился за отсутствие снега на балкончике. Весьма странно, ведь утром выпало немного, а в домике на дереве никто не убирался, кроме него или Нирена, что делали они не часто. Анго поднял пакеты, подошёл к двери и со скрипом отварил её. В глаза сразу ударил свет от камина и висящих ламп. Несколько секунд и глаза привыкли к освещению. Тогда Анго нашёл Нирена взглядом. Тот сидел в одном свитере и джинсах, помешивал угли в камине, сосредоточенно, словно не заметил вошедшего. Анго не решился его прерывать. Ему нравилось временами любоваться Ниреном, ведь очарован он был не только внутренним миром этого человека. Впрочем, он подозревал, что одно вытекает из другого, и Анго сходил с ума от определённых черт Нирена из-за того, что любил. Огонь дал свой собственный тёплый отсвет, сделав образ более домашним. Неровно подстриженные чёрные волосы, немного спадали на голубые глаза, кисть с кочергой двигались плавно и... В какой-то момент на лице Нирена непроизвольно натянулась самодовольная улыбка, которую он устал скрывать. Анго полюбовавшись ещё чуть-чуть, отвернулся и преступил стягивать ботинки. За ними шарф, шапку и куртку, оставаясь лишь в рубашке и брюках. – Не торопись, я могу подождать ещё немного, – слова Нирена оборвались смешком. Он встал, попутно вешая себе сумку на плечо, и направился к Анго. – Я, итак, слишком заставил тебя ждать. Куртку, с предварительно затолканной в рукав шапкой и шарфом, Нирен повесил на крючок. Анго в это время один пакет с кастрюлей, пододвинул ближе к стене, а из второго достал коробку с лакомством. Затем чмокнул Нирена в щёку. Радость встречи перекрыла ранние беспокойства. – Ты промахнулся, – с хитрой улыбкой произнёс Нирен, постукивая указательным пальцем по середине своих губ. – Нет, я метко попадаю в цель, – отвечал Анго, проходя в глубь домика. Анго бы рад поцеловать Нирена ещё раз и в губы, но не ответить на его заигрывания невозможно. Они всегда раззадоривают Анго, и сейчас настроение стало более кокетливым. Он иногда думал, как же простыми словами это возможно? – То, что ты в виртуальных играх хороший лучник, не значит, что в реальности так же, – не успокаивался Нирен, ступающий следом. Анго поставил коробку на стол, чтобы вернуться к возлюбленному и свободными руками притянуть его лицо к себе. Их губы мягко соприкоснулись. Почти синхронно они прикрыли глаза. В груди у обоих участилось сердцебиение. Анго отстранился на пару миллиметров и требовательнее поцеловал верхнюю губу Нирена, прижимаясь в плотную, а Нирен слегка оттянул нижнюю. Всё вокруг постепенно растворялось в ощущениях такого долгожданного удовольствия. Нирен положил одну ладонь поверх руки Анго, а вторую на талию и мягко её сжал. Анго физически чувствовал жар, растекающийся по всему телу. Стоило Нирену провести языком меж уст, как Анго опалило гораздо сильнее. Он приоткрыл рот, позволяя языку Нирена пройти дальше. Тот бережно провёл кончиком по языку любимого. Именно сейчас Анго понял силу своей усталости. Появившееся контрастное, нежное отношение, разморило, из-за чего он завалился на любимого человека. Но похоже сам Нирен тоже порядком расслабился. Они пошатнулись, но Нирен удержал равновесие и прекратил поцелуй объятием. Анго был не против. Он ответно обнял, положив лоб на плечо Нирена. Парни постояли в молчании минуту. Анго наслаждался моментом, вдыхая ставший родным запах Нирена. – Предлагаю либо сесть пить чай, либо продолжить на диване, – горячее дыхание Нирена щекотало затылок, – Но лучше первый вариант. – А почему не «продолжить на диване»? – Анго не узнавал собственный голос, что превратился в томный. И вспоминая об этой реплике, он будет краснеть. – Потому что здесь сквозит и я не знаю, что ты приготовил. Вдруг утром совсем будет не вкусно? Да к тому же Ласс уехал на ближайший месяц. Ночевать у меня можно хоть каждый день. Нирен был прав. Анго нехотя отстранился. Вместе они подошли к столу, на нём располагались термос, пара железных кружек и свеча из жёлтого воска, вблизи от которой исходил аромат ванили. Анго огляделся. Только сейчас внимание переключилось на обстановку в доме. Было заметно прибрано. Ствол дуба, что проходил посередине дом насквозь, оплетался самодельной гирляндой в форме оранжевых сердец. На нескольких ветках, что были внутри дома под крышей, висели золотистые ленточки. – Это всё ты украшал? – Конечно, кто же ещё? Торопился сюда, а ты и спустя час не объявился. Поэтому я добавил нашему вечеру немного помпезности. – Спасибо, Нирен. Мне нравится, – Анго счастливо улыбнулся и посмотрел на дуб. – Только почему оранжевый и жёлтый? – Не знаю, – Парень пожал плечами, – Может, потому что эти цвета ассоциируются с тобой. К тому же красный с розовым как-то банально. Анго присел напротив, а Нирен разливал дымящийся чай из термоса, потом одним движением развязал шнур и открыл коробку. – Выглядит недурно, – Нирен взял один маффин в руку – Моё рождественское желание неужели сбывается. Когда Нирен откусывал кусочек, Анго следил за его выражением лица. – Ну как? Нирен прожевал не поморщившись, что уже внушало надежду. – Огромный прогресс. Очень неплохо, – Нирен охотно откусил ещё небольшой кусочек. Анго распирал восторг. Нирену понравилось! Он впервые положительно отозвался о приготовленном им. Анго присоединился к Нирену в чаепитии и взялся радостно щебетать о том, как он пёк эти маффины. Поведал от того, как они с Риной зашли в класс, до погоревшей кастрюли. Нирен, естественно, не сдерживал свои комментарии. Единственно, о чём мысли он не озвучил, печенье Рины для Анго и Элли. Но его кислое выражение говорило само за себя. Под конец истории Анго чая практически не осталось. – Я тоже сегодня был в классе труда, но у Валтера — мужа Яста Нирен достал из сумки, прежде положенной рядом со столом, что-то чёрное и поставил на стол. Анго сразу узнал шестинога — фантастическое животное из их с Ниреном любимой книги «Удивительный мир-доппельгенгер». Ведётся новелла как дневник от лица мужчины, попавшего в мир гибридной флоры и фауны, где время идёт хаотично. При знакомстве с Ниреном, последнее о чём мог подумать Анго, что ему интересна такого рода литература и что она положит начало их дружескому общению. Когда-то они часами сидели вместе и обсуждали какие ещё создания могут водиться в этом мире и как повернётся судьба главного героя в следующих частях книги. Анго восторженно вздохнул и взял статуэтку в руки. Шестиног неровный, но сделанный на совесть. Полностью покрашен чёрной краской, только рога были белыми. А ещё шестиног поблёскивал на свету. – Он великолепный, Нирен! Нирен расплылся в улыбке. – Изначально, я собирался оббить его чёрной кожей или шерстью, но это было сделать практически нереально. Фигурка получалась совсем неровной, а после каждой попытки дерево портилось. «А просить Валтера я не хотел». – закончил за него в голове Анго. Нирен пересказал как работал над фигуркой. О том как сел за последнюю парту и выполнял всё по учебнику. Неоднократно мысленно вознёс благодарности Лассу, что научил придавать форму дереву, когда строился домик на дереве. Валтер же делился с учениками делами на личном фронте. Нирен предполагал, чтобы замотивировать, потому что любовная история Валтера напоминала сборник с анекдотами. Бегал он за Ястали, как одержимый, задаривал различными подарками. Но это сработало, в конечном же итоге они семья с двумя детьми. Анго с неподдельным интересом слушал. Происходящее обыденно, однако атмосфера умиротворяющая. И Анго, и Нирен дорожили теми мгновениями, когда они могут наедине поговорить о чём угодно. Для Анго было странно осознавать: в его жизни много людей с теми же увлечениями или экстравагантными взглядами, но только с Ниреном было так легко и о стольком хотелось сообщить и услышать. – …с историй о личном он перешёл на пользу умения резьбы по дереву в повседневной жизни. В пример привёл ситуацию, как вычитал на родительском форуме о вреде пластмассовых, железных и плюшевых игрушек для детей. Что раньше, когда были игрушки из дерева и соломы, у детей лучше развивалась моторика. И вообще современные игрушки вредные, поэтому он каждому своему ребёнку вырезал деревянную. Большинство тактично промолчали, я же открыто заявил, что это бред. Тогда все в классе шокировано на меня обернулись. – Могу их понять. Ты кажешься отстранённым. – Оно так и есть. Я просто неглухой. – С игрушками действительно чушь. Нет ни одного научного исследования, где бы говорилось, что дерево лучший материал. От дерева тоже есть вред, если неправильно ухаживать, – Анго был готов зачитать целую лекцию на данную тему. – Ты меня заразил своей учёностью, потому что я думал почти так же. За этими историями и не заметил, как наступило полшестого. Еле успела краска высохнуть. Нирен закончил говорить о создании статуэтки. Но было то, что не состыковалось в рассказе. – Подожди, а как ты покрыл шестинога лаком? Ты торопился и успел только покрасить. Глаза Нирена чуть округлились, а после он что-то пощупал в кармане. – Чёрт. Забыл вернуть твоей маме лак, который взял для этого. Теперь глаза шире распахнулись у Анго. – Она отдала тебе свой лак? Он был обескуражен. Элли не любила, когда кто-то трогал её личные вещи, и не любила ими делиться. – Да. Я честно ей сказал, что это подарок тебе. Тётя Элли хихикнула и отдала мне его. – О, нет, – Анго закрыл лицо ладонями, – теперь она точно догадывается. – Пф. Пускай, – Нирен мягко отодвинул руки Анго и заглянул ему в глаза, –Не такая реакция у человека, который полагает, что такие отношения мерзость. Или она не догадалась, а порадовалось, какой же у её сына прекрасный друг. Анго немного успокоился. – Лучше бы первое. – Согласен, – Нирен взял термос, налить себе ещё чаю, но в нём было пусто, – Давай спустимся. Я сделаю ещё и заодно отдам лак. – Иногда мне не по себе от того, как ты спелся с моей мамой. – Ревнуешь? – Дразня, спросил Нирен. – Вряд-ли, – Но Анго задумался серьёзно, – скорее завидую. Ко мне она тоже стала относиться иначе. Не привычно. Нирен щёлкнул его по носу. – Брось. Я гость, и она пытается быть вежливой, чтобы я задержался с тобой подольше. Анго кивнул и одновременно с Ниреном направился к двери домика. Его вводили в ступор перемены в собственной матери, но он решил мыслить позитивнее, ведь настанет день, в который Анго приведёт Нирена домой в статусе своего парня, и он бы хотел, чтобы в тот день мама его не осудила. Перед выходом Нирен потушил пламя и выключил лампы, а Анго взял фигурку, чтобы поставить её в своей комнате. Спустившись, Нирен любовно переплёл их с Анго пальцы, и они зашагали по зимнему саду.