Drawin' happy end

«And it's so gut-wrenchin' Fallin' in the wrong direction» Hailee Steinfeld — Wrong direction

      — Мне тридцать лет, я относительно известный актер и абсолютно непризнанный режиссер — именно эти слова сказал Эндрю Райс для своего видеодневника, после чего выключил камеру и разбил её. Он устал от жизни, а после трагедии и вовсе желание жить ушло, не помахав ручкой. Райс взял бутылку с янтарной жидкостью и глотнул немного. Адское пламя прокатилось по нёбу и пищеводу, затем ударив тепловой волной в желудке. Парень помассировал свои седые виски, которые не успел закрасить. Он многое пережил, поэтому тело начало давать ответ. Эндрю медленно шел в ванную, он взял опасную бритву и стянул с себя белую рубашку, обнажив покрытое шрамами тело. Режиссер сделал надрез бритвой на груди, лицезрея, как кровь ручейками начала стекать вниз. Это хоть как-то успокаивало вдовца, который не мог принять смерти любимой. Затем он сделал надрез на предплечье, вновь красные ручейки стекали вниз… Райсу было плевать на себя после тех событий. Ему не хватало объятий Хейли, таких тёплых, страстных… Но её уже не вернуть… На серо-голубых глазах выступили слёзы, а дышать стало невозможно. Эндрю упал на пол и свернулся калачиком.       Он вспомнил тот день, когда пространство разорвал роковой телефонный звонок. — Эндрю Райс? — спросил мужской голос. — Да? А где Хейли, то есть миссис Стейнфилд? — спросил парень, не подозревая неладного. — Миссис Стейнфилд погибла в аварии сегодня днём… Эти слова заставили Райса выронить свой телефон на пол, сам несчастный едва держался на ногах, пытаясь сложить мысли в кучу. Из трубки доносились крики: «Алло?!», но режиссер будто выпал из реальности. Он едва опёрся спиной о стену и съехал вниз, таких новостей парень явно не хотел получить. Всё провалилось в какой-то туман… Сознание не могло справиться с нагрузкой, обрывки мыслей хаотично посещали голову Эндрю: как, зачем и почему это случилось?       Осознание, как ушат ледяной воды рухнуло на Райса, теперь он остался один, больше не будет совместных праздников, прогулок, ссор и поцелуев… Парень едва набрал номер, с которого ему звонили. Собрав волю в кулак и узнав нужный адрес, он поехал туда. Сама дорога до пункта назначения выветрилась из памяти. А вот долгий путь к телу Хейли при всём желании забыть не получится.       Вот и злосчастная дверь, ноги Райса дрожат, а дыхание сводит так, что на ногах держаться трудно. Спустя миг, он решается войти в серую комнату. В первую очередь, внимание переключается на бледное тело Хейли, накрытое белым покрывалом. Сердце сжимается, а мозг буквально кричит: «Нет, так не может быть!». Серо-голубые глаза смотрят на погасшие янтарные глаза девушки, в которых нет ничего, ни насмешки, ни озорства, только пустота и холод. Сознание пытается убедить Эндрю, что это не Хейли, что это другая девушка, но глаза и здравый рассудок разбивают желаемую иллюзию вдребезги — это она, Хейли Стейнфилд, его любимая жена… Это она! И ничего с этим не поделаешь!       Райс закрыл глаза, не желая расплакаться при всех, его чувства и сердце принадлежали именно Стейнфилд, скорее всего, они последуют вслед за девушкой в могилу… Парень пытался скрыть свои слёзы, не желая проявлять слабость. — Да, это она… — спустя три минуты сказал режиссёр, посмотрев на ответственное за это место лицо. Ему хотелось сбежать куда подальше и не возвращаться. Подписав нужные бумаги, Эндрю пулей вылетел из комнаты и преодолев коридор, сел в свою машину. Тело стало ватным, а комок в горле начал расти с неимоверной скоростью. Дышать становилось всё труднее и труднее, а из глаз брызнули слёзы. Райс не мог их сдерживать, он опустил голову на руль и зарыдал, полностью осознав весь ужас ситуации…       Возвращение в реальность было не то чтобы болезненным, скорее неприятным. Эндрю смотрел на своё окровавленное тело и презрительно хмыкнул, была бы его воля, то он бы и лицо своё раскроил бритвой, но что-то тормозило парня от совершения данного поступка. Посмотрев ещё раз на стекающую с тела кровь, он вспомнил о Белле, как там она?       Мисс Торн спешила домой, судя по звонку от её сестры, с Зендаей опять нелады. Их отношения прошли долгий путь за эти четыре года: от пиар-хода, до страстной любви, однако рыжая не знала истинной причины расставания с ней Джейка и Тома, а именно, давняя наркотическая зависимость мисс Коулман. Белла летела домой на всех парах, больше всего в мире ей не хотелось опоздать.       Добравшись домой, она побежала со всех ног к двери квартиры. Собравшись с мыслями, рыжая зашла вовнутрь , пока что всё тихо, но предчувствие и слова Дэни заставляют думать о плохом. Включив свет, Торн увидела Зендаю, забившуюся в угол. Белла осторожно подошла к своей девушке, чья смуглая кожа изрядно побледнела и напоминала таковую у мертвеца. Глаза мисс Коулман жмурились от слабого света, а сама она упала в объятия любимой и заплакала. — Всё хорошо, Зи… Я рядом… — говорила Белла, целуя высохшие и горячие губы Зендаи. — Прости меня, зайка… Я снова тебя подвела… — апатично-виноватым тоном ответила Коулман, жадно обнимая рыжую. — Снова кокс, да? — Ага… Знаешь, без него… можно жить, но не выходит… Понимаешь? Не выходит! НЕ ВЫХОДИТ! НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ, ЁБ ТВОЮ МАТЬ! — вдруг прокричала Зендая и влепила Белле пощечину. — Это невыносимо! Ты уже достала! Три года мы ходим на терапию, и месяц спустя всё спускается в унитаз! Ты нюхаешь эту гадость и опять причиняешь мне боль! Ты хоть понимаешь?! Или тебе насрать на меня?! — сорвалась Торн, но мисс Коулман нежно обняла её сзади и поцеловала в шею, что заставило рыжую расслабиться. — Я виновата… Прости меня… — протяжно говорила Зендая, спуская джинсы с Беллы. — Это ты меня прости… — ответила Торн, немного постанывая от касания горячих губ и поглаживания её клитора. Коулман крепко прижалась к рыжей, упираясь своей грудью ей в лопатки. Горячий язык облизывал белую кожу девушки, иногда касаясь уха. Белла закусывала губу от наслаждения, когда рука Зендаи аккуратно заползла ей под трусики и начала медленно массировать клитор. Свободной рукой, Коулман сняла с себя спортивные штаны, а затем принялась массировать грудь возлюбленной. Комната начала заливаться стонами девушек. Торн повернула голову, чтобы Зи было проще её поцеловать, что и произошло. Их языки переплетались в страстном слиянии, но резкий крик рыжей прервал сию ласку. Коулман начала слишком агрессивно входить пальцами в Беллу, причиняя боль, она пыталась вырваться, но это оказалось не так уж и просто, так как хватка была довольно крепкой, да и агрессивное проникновение начало неслабо так выматывать несчастную. — Стой… прошу… Остановись! — кричала Торн, когда Зендая начала не то что проникать, а чуть ли не рвать её гениталии своими пальцами. Но видимо, мисс Коулман уже впала в некий транс, так как мольбы остались незамеченными. Белла в отчаянии дернула со всей силы свою девушку за волосы, что заставило её вытащить руку из-под трусов и оттолкнула Зендаю на диван. Безумные глаза Коулман напугали Торн, которая поняла, что сейчас начнется нечто страшное…       Едва увернувшись от броска в её сторону, рыжая осознала, что это уже край и пора завязывать. Зендая вновь приготовилась напасть, но Белла повалила её на пол и заперла в комнате, едва успев оттуда выскочить. Рыжая прислонила колени к груди и заплакала, так как отлично понимала, что Зи завтра будет сокрушаться, о том, что она натворила будучи под коксом, а Торн её конечно же простит… Хотя нет, не простит, хватит уже терпеть эти выходки, всё-равно всё ясно… — Дэни, можно я у тебя перекантуюсь недельку? — спросила Белла, набрав номер сестры. — Да не вопрос. Ключ помнишь где? — Конечно, спасибо, сестрёнка. — Не за что, обращайся! — ответила Дэни, после чего положила трубку и вернулась в танцзал.       Тем временем, Райс наспех обработал раны и решил поехать в ночной клуб. Промчавшись по пустым улицам, он уже врывался в царство оглушающей музыки, слепящего неонового света и литров алкоголя. Режиссёр немного выделялся на общем фоне тусовщиков, своим серебристым костюмом и седыми висками. Он апатично блуждал меж танцующих, пока не увидел за диджейским пультом знакомую девушку в странном наряде и кислотно-салатовыми волосами. — Почему именно она? Ну чем я это заслужил? — спросил себя Эндрю, глядя на неё. Конечно же, его уже заметила эта странная особь, которая уже пристально наблюдала за парнем.       Когда Райс сидел за барной стойкой, с презрением изучая бокал с зеленой жидкостью, к нему подсела эта самая дева с волосами салатового цвета. — Дрю, какая приятная неожиданность… — сказала девушка, коснувшись его плеча. — Дэни Торн… Как же я не рад тебя видеть… — ответил режиссер, собираясь уходить, но его остановила Дани. — Постой, может выпьем? — Нет спасибо, в последний раз это закончилось тем, что мы проснулись в одной постели вместе с какой-то девицей. — Но ведь было же круто, тем более, ты с ней неплохо смотрелся… — Ага, конечно… — Ладно, прости. Я просто немного странная. — Немного… — Ой да ладно тебе! Кстати, как там твоя брюнеточка? — Ты дура? Или издеваешься? — Что-то случилось? — в искреннем недоумении спросила девушка, пытаясь понять, чем же она обидела режиссёра. — Хейли погибла в автокатастрофе год назад! — с болью в голосе ответил Райс, с укором глядя на Дэни, которой сразу стало стыдно. — Прости, Дрю… Я правда не знала… — виновато ответила девушка, опуская глаза. — Да-да-да, просто ты ебанутая, я помню. — сказал парень, не упуская возможности унизить собеседницу. — Что с тобой? Ты ранен? — спросила Торн, лицезрея кровавые пятна на рубашке Райса. — А какая тебе разница? — Большая, охуенно большая разница. — В этом нет никакого смысла, Дэни. В жизни нет смысла… — сорвался парень, видимо его психическая стабильность пошатнулась куда сильнее, чем казалось. — Тише, тише… Иди сюда… — сказала девушка, обняв Эндрю, который едва держался, чтобы не зарыдать — Пойдём отсюда, тебе надо расслабиться.       Торн осторожно вывела режиссёра из клуба и посадила в машину на переднее сидение. Дэни чем-то была похожа на свою сестру, но эта схожесть была сродни отражения в кривом зеркале, она напоминала извращенную и безумную версию, хотя казалось бы, куда ещё, версию Беллы. Это и бесило Райса, ведь ему было противно смотреть на свой изуродованный идеал. Стоит заметить, что Дэни всё-таки чуть человечнее своей сестры и её искренне напугали ранения режиссера. Да и в целом, она не такая уж и плохая, как кажется, но её образ всё разбивал вдребезги и заставлял Эндрю злиться и кидать презрительные взгляды в сторону Торн.       Когда машина тронулась с места, Райс глядя в окно спросил: «А почему тебе не плевать на меня? Есть какая-то тайна?». Дэни молча следила за дорогой, не желая отвечать на вопрос. Эндрю ухмыльнулся и опершись лбом о стекло, наблюдал за проносящимися мимо пейзажами. Спустя полчаса, они уже были дома у мисс Торн. Режиссёр едва вышел из машины, а его рубашка приклеилась к месту пореза. Девушке пришлось вести Райса чуть ли не под ручку. — Вот, переночуешь пока в гостинной… — сказала Дэни, едва сдерживая смешки. — Неслабо, не думал, что диджеи столько зарабатывают… — съязвил Эндрю, с трудом отрывая рубашку от своего тела. — Я схожу за аптечкой. — сдержанно ответила девушка, направившись на кухню. Райс молча сидел и возился со своей окровавленной рубашкой, пока Дэни не принесла аптечку. После этого он принялся обрабатывать раны.       Белла ощущала себя просто ужасно, после расставания с Эндрю её жизнь не стала лучше, Зи доставала своими зависимостями, карьера болталась в лихорадке, а тех самых чувств, что дарил ей режиссёр, никто больше дать не мог. Девушка спустилась вниз и пошла на кухню, где и сидел её бывший.       Когда глаза бывших любовников встретились, оба были поражены. Рыжая тем, что спустя четыре года она встречает своего бывшего парня в доме сестры, а режиссер тем, что Белла находится рядом с ним… — А… Привет… — неловко начала девушка, поглядывая на почти не изменившегося Райса. — Белла… Давно не виделись… — ответил режиссёр, стараясь скрыть свою подавленность. — Что ты тут… делаешь? Ты и Дэни? Вы… Встречаетесь?! — едва произнесла рыжая, а последнее слово далось ей крайне болезненно. — Нет, мне хватило одной Торн. — сказал Эндрю, но осознав, что он переборщил сказал. — Прости… Я не хотел тебя обидеть. — А ты всё такой же… — ответила Белла, а в её глазах читалась боль. — Я… Прости… После той аварии… — Хейли погибла? — Да… Мы тогда поссорились сильно… — начал говорить режиссёр, но любое напоминание о ней причиняло боль. — А я… встречаюсь с Зендаей… — с тяжестью в голосе сказала рыжая, очевидно, что эти отношения убивали её. — Хотел бы тебя поздравить, но… Я всё вижу. Она достает тебя? — Да ты гений! Конечно она меня достает, ты же знаешь, мы не созданы для счастья.       Вдруг Эндрю стало совсем плохо на душе и он заплакал. Слёзы медленно стекали на щёки, а сам он выглядел жалко: уродливые шрамы на груди, седые виски, щетина, но главное — его взгляд убитого человека. Белла в ужасе смотрела на своего бывшего парня. Она лишь молча обняла Райса, поглаживая его спину руками. — Что с тобой случилось? Почему ты не позвонил мне? — спрашивала рыжая, поглаживая местами седые пряди волос парня. — Я не имел права… Ломать твою жизнь своим присутствием… — через слёзы ответил режиссёр, ощущая то самое тепло, которое могла дать только Белла и никто другой. — Эти шрамы, они… — Да, они память о том, что я не сумел уберечь её… — С ума сошёл?! Ты же можешь схлопотать сепсис! Какой же ты дурак! — кричала Белла, прижимая к себе Эндрю ещё крепче. Она всё ещё переживала за непутёвого режиссёра, ей было жаль этого мальчишку в теле тридцатилетнего мужчины, который повернул не туда. Хотя чего греха таить, рыжая и сама неслабо так заблудилась…       Вдруг, Райсу стало тяжело дышать, а сердце начало биться быстрее. Он прислонился своим лбом о лоб девушки и едва поцеловал её. Белла улыбнулась, ведь её режиссёр так и остался верен ей, как бы ни странно это не звучало. Этот робкий поцелуйчик — знак, что Эндрю всё ещё любит её, хоть и пытается это скрыть. — Ты всё ещё любишь меня… — с легкой улыбкой на лице сказала Торн. — Да, люблю и не вижу смысла этого скрывать… — откровенно сказал Райс, поглаживая поясницу рыжей. — Никаких игр? — с притворной обидой в голосе спросила актриса. — Никаких, моя дорогая… — нежно ответил режиссёр и едва коснулся губами белоснежной шеи девушки. Бывшие возлюбленные не намеревались размыкать объятия, они хотели быть вместе несмотря ни на что…