Гроза

Ветер неистовствовал. Он швырял потоки дождя, как ему вздумается, не заботясь о том, что они с грохотом разбиваются о дома, несутся по земле в какой-то сумасшедшей гонке. Стоило только взглянуть на небо, чтобы понять – вот он, апокалипсис. Тучи были иссиня-черными, они пришли внезапно с залива, и в три часа дня стало темно, почти как ночью. Время перевернулось. Никак нельзя было уложить в голове, что еще день, еще так много дел впереди. Невидимая сила приковала к окну. Ветер все больше разгуливался, трепал несчастные березки, гнувшиеся то к дому, то к земле. Они напоминали детей, застигнутых врасплох на детской площадке, но в отличие от них, не имеющие возможности сдвинуться с места и побежать к дому. Да, чудак, зонтик здесь совершенно не поможет. Два человека бежали босиком с единственным желанием оказаться под крышей. Кто-то укрылся в машине. Даже дворники включили, чтобы лучше видеть разыгрывающуюся бурю. В какой-то момент казалось, что разъяренный ветер сейчас начнет вырывать с корнем не только деревья, но и качели, и турники на детской площадке. Весь мир сосредоточился в одной точке. Не было ничего, кроме этого двора, закрытого со всех сторон домами, куска неба и мечущегося ветра с дождем. На внезапно обрушившуюся стихию, казалось, смотрели заворожено люди из своих окон. Редко где горел свет. Из-за темени зажгли фонари. Молнии то и дело пересекали клочок неба. Это было настоящее стихийное бедствие. С той лишь разницей, что ты его мог наблюдать безопасно из своего окна. Все сразу показалось мелочным и жалким в противостоянии натиску дождя и ветра: и машины, то и дело начинавшие сигнализировать от раскатов грома, и эти маленькие цветные детские турники, и сами люди, бежавшие в поисках защиты под крышу. Никто не осмеливался выйти и бегать под дождем, а дети, радовавшиеся началу его, скрылись в подъезде. Да, это был резкий дождь, и ветер им, как плетью, ударял по всему живому. Вместе с ужасом и древним страхом перед стихией возникло чувство, отдающее ритм, словно бубен: смесь радости и благоговения. Тоже, несомненно, доставшееся нам от предков. Насытившись пляской, ветер улетел. Остался только дождь. Он сразу стал вялым и прямым, никого не гнул, не хлестал. Только все больше становились лужи на площадке. Небо чуть просветлело. Гроза уходила. Оставила только дождь оплакивать украденное дневное время. Жизнь постепенно восстанавливала свое обычное течение времени. Где-то снова послышалась дрель, гудение машин, голоса людей под окном. Все начали вылезать и выглядывать, словно звери из своих пещер. Омытый мир с трудом восстановит дневной свет в этот день. Будто забыв что-то, день улетел вместе с грозой, оставив каждого собирать по осколкам то, что разметал разбойник ветер.