Сватовство и тролльи сплетни

      ...Джанга, выйдя из дома, узрела Хекиму подле гружённых товаром корзин, которые тот помог ей принести. Ссутулившись, он сидел лицом к берегу, опершись локтями о колени и сложив кисти определённым образом. Безотрывно взирая на лежащие перед ним острова, тролль пребывал в раздумьях.       Так получилось, что этот представитель племени Чёрного Копья на обратном пути решил навестить свою дальнюю родню в Сен'джине, и пока явно не торопился ступить на остров, где находился его дом - хотя до него рукой подать.       Оживлённые беседы этих дней контрастировали с нынешней отстранённостью Хекимы.       Муж Джанги, Утензо, по итогу последней из таких бесед (перетёкшей в "разговор на мужские темы"), сделал вывод: "Жениться тебе надо! Ты один - сам не свой!". Супруге же он сказал по-тихому, пока их дети похитили внимание "дяди Хекимы":       - Ну правда! Ты же помнишь, как он несколько лет назад привёл чужаков и нянчился с ними! А была бы мке* или хотя бы его вумон...       Как не помнить! Притом, что Хекима привёл тех двоих отнюдь не тайком, его могла постигнуть жестокая участь. Однако его горячие слова на совете племени, полные решимости, и наблюдение за теми чужаками убедили вожака и нескольких его приближённых дать всем троим шанс. Разумеется, с оговорками, состоящими из ряда запретов, а также условий, озвученных Хекиме наедине. Джанга не исключала, что не последнее слово сказали роль самого Хекимы в становлении племени на ноги, а также вклад в дела Орды. Ну, и явно на то также была воля духов лоа - исходя из рассказа родственника о произошедшем, троллиха не сомневалась, что без их соблаговоления дело не обошлось. Хотя последний аргумент не мог разубедить Джангу и Утензо в том, что та компания вызывала сомнения.       Разномастная троица вскоре покинула пределы островов. С тех пор прошло время. Хекима каждый раз объявлялся на пороге своего дома в одиночестве, либо, максимум, в сопровождении известных представителей Орды или пары соплеменников, которых все знали - из чего Джанга могла сделать вывод, что родственнику явно надоело то его занятие. Что случилось с теми чужаками - до сих пор ей было не понятно. Пусть Хекима и сказал, что "хоть их пути разошлись, они поддерживают общение по переписке" - верилось в это с трудом. Всё звучало как выдумка, как миф, который Хекима сочинил, дабы скрыть неловкость от убийства либо предательства так называемых "друзей". А само присутствие чужаков, и что произошло тогда на совете - казалось сном, игрой лоа в иллюзии. Даже если кто-то из тех, кто ходил с Хекимой в рейды, упоминал о его "переписке с лучшими друзьями", Джанге было проще поверить в то, что Хекима очень подружился с кем-то из представителей других рас Орды, либо просто лгал, пытаясь скрыть какую-то другую переписку, о характере которой и близко не должны догадаться...       - Сейчас он приходит один, - констатировала троллиха. Утензо задумался:       - Может, случилось что-то с его женщиной? Или как влюбился тогда в Изулу - так и всё?       - Что - "всё"? - переспросила супруга.       - Ну, до сих пор по ней сохнет.       - Да вряд ли!       Действительно, Хекиме было восемнадцать - когда он добился расположения красавицы Изулы. Но из этих отношений ничего не вышло.       - Но бывает же такое! - настаивал на своём Утензо.       - Да, бывает, - отмахнулась жена. - Ладно, что переливать из пустого в порожнее!..       ...И вот через некоторое время муж ушёл на рыбалку, прихватив с собой детей, а Джанга решила спокойно заняться делами - и узрела того самого родственника, который словно бы размышлял: стоит ли ему вообще пересекать ту полоску воды, что отделяет деревню от ближайшего острова.       Однако женщину быстро посетила догадка, что Хекима задумался над словами Утензо. Прикинув, что, возможно, супруг оказался прав по поводу чувств гостя к увлечению юности (да и вообще стоило прояснить несколько моментов), Джанга подошла и, взяв самую лёгкую корзину и сделав пару шагов к дому, бросила через плечо:       - Изулу всё забыть не можешь?       Вырванный из своих мыслей, Хекима растерянно откликнулся и оглянулся на неё:       - Причём здесь Изула?       - Ну, ты всё это время один ходишь столько лет, и после сегодняшнего разговора тихий такой... Я тебя давно таким не видела.       - Изула здесь не причём, - Хекима повернулся обратно. - Пока ты не сказала, я о ней даже не вспоминал. Оставь её в покое, пусть живёт спокойно.       Недовольство в его голосе звучало скорее с оттенком усталости, нежели раздражения.       - А то я видела её на прошлой неделе, - как бы невзначай продолжила Джанга, закидывая удочку. - Я, впрочем, её часто вижу. Скоро старшую дочь замуж они с мужем выдают.       Объект влюблённости Хекимы "почти тридцатилетней давности" каких бы то ни было эмоций, кроме приятельских, у его родственницы не вызывал. Более того, жизнь Изулы, в общих чертах, мало чем отличалась от жизни большинства женщин племени её возраста: дом, семья, ритуалы, помощь ещё в ряде дел...       - Уже замуж? Да, время летит, - единственное, что оживлённо выдал Хекима, и усмехнулся. Но тут ничего нового для себя троллиха не услышала - он так реагировал на всех знакомых и друзей. Во время переселения и остепенения Чёрного Копья на островах Эха и на ближайшем к ним берегу, а также в Оргриммаре, Хекима, как и многие соплеменники, старался помочь чем мог многим семьям: череда трагедий во время гибели их родных островов сплотила всех. И кстати...       Троллиха поставила корзину на землю - и села на пень у давно затушенного кострища.       - Я не понимаю, почему ты вообще не женился ещё лет пятнадцать назад, когда это всё случилось, - дело было, похоже, и правда не в Изуле. Однако Джанга не могла не вспомнить, как некоторые тролли спустя небольшое время начали весьма активно создавать новые семьи. - Была бы жена, детей бы родили - и ты бы уже тогда вылез из своего проклятия. И ты бы дал племени надежду на возрождение вместе со своей мке.       - Возрождение... - эхом откликнулся Хекима, и продолжил: - За женитьбу хвататься как за спасение, жениться всё равно на ком - лишь бы мке была рядом? Я бы утащил мке за собой, или она бы ушла к другому. Я бы не смог ей дать ничего, кроме своих сомнений и отчаяния, а детей окутал бы страхом. Тогда я долго считал, что лоа отвернулись от нас... от меня, - тролль снова глянул на Джангу. - Признай, от меня пользы оказалось гораздо больше там, где я в итоге оказывался.       - А сейчас? Утензо прав: ты в последнее время маешься.       На это тролль ничего не ответил. Похоже, он сам согласился с тем, что чувствует себя одиноко. Хотя одиночество - штука коварная, иногда её можно перепутать с другими вещами. С любовью, например.       - Жениться тебе надо, - снова была озвучена ключевая фраза.       Хекима промычал нечто утвердительное, вновь бросив взгляд вдаль, и непроизвольно потеребил пару бусин на своём ожерелье. Это не укрылось от глаз родственницы.       - Уже есть на примете кто-то? - спросила она.       Обычно словоохотливый тролль не ответил - и троллиха озвучила свою мысль:       - Не хочешь ли взять в жёны Уганди?       Хекима, усмехнувшись, озорно глянул на собеседницу:       - Почему именно её?       - Ну, или Амалу, - та небрежно пожала плечами.       Пытливый взгляд требовал ответа, и прежде, чем родственник сказал нечто острое на язык, Джанга предпочла ввести в курс дела:       - Уганди... Зан'тези нет уже давно - и она, наконец, готова впустить в свою жизнь нового мужчину. Мы с ней недавно разговорились, - призналась женщина. - Уганди в последние разы, как ты возвращался, всё спрашивает о тебе.       - Чего ж она не подошла-то? Вроде старые товарищи.       - Думаю, она смущается. Она попросила передать, что она хорошо подумала и решила, что если и стоит с кем сплести свою судьбу повторно, то пусть это будет друг её супруга. Да и ты один, и она одна...       - "Хорошо подумала и решила", да ещё и передала, надо же. Такие вещи надо говорить лично. Я вообще не собираюсь жениться на мке своего друга, - со всей серьёзностью отрезал тролль. Судя по выражению лица, по отношению к вдове Зан'тези настроен он был весьма категорично. - Для меня она навсегда останется мке моего друга. Тем более, что, если она вновь готова сочетаться с мужчиной, то лучше бы ей осчастливить Джан'алая, который ей помогает всё это время. Можешь ей так и передать.       - Ну, хорошо, а что насчёт Амалы?       - А она что? - с лёгким раздражением в голосе спросил Хекима. Он ожидал ответа, явно не сомневаясь, что его родственница наверняка успела пообщаться и с этой троллихой, которая приходилась ему не слишком, но дальней племянницей (как бы вовсе не внучатой) со стороны родни по отцовской линии - хотя при этом была младше самого Хекимы всего на десять лет. Когда имеешь троюродного дядюшку, который младше тебя на год, и троюродную тётушку, которая старше тебя на каких-то три, и с которыми ты иногда играл в детстве, то наличию более дальних родственных уз с такой разницей в возрасте уже не удивляешься.       - Последние полгода, как ты появляешься, поглядывает на тебя.       - Да я вроде как-то не особо изменился за это время, столько раз ей на глаза попадался, - в голосе Хекимы звучала неприкрытая ирония, в глазах плясали чёртики, а морщины от смеющихся глаз сильней пробороздили кожу. Он не стеснялся посмеиваться, глядя Джанге прямо в лицо. Но она не обижалась, и тем не менее, была настроена серьёзно:       - Боюсь, как раз всё наоборот: ты изменился за последнее время - и это все увидели. Ну, и ещё ты любимец лоа, пусть и не носишь имени "Зен'кима"**...       Разумеется, Амалу это привлекло: что он возвращается уже не со странными спутниками, а с трофеями и новыми историями, а также что он почти полностью примирился с той частью себя, которая зависела от духов-наставников. Ну, и как-то довелось сходить в рейд вместе с этой целительницей, однако Хекима был не единственным так называемым "друидом"-троллем в том походе...       - Если она хочет замуж за <друида>, то пусть обратит внимание на Зен'дживу: он тоже последователь почти всех тех же лоа, к тому же он сам мне говорил, что ему давно нравится Амала. Он должен скоро вернуться.       - Зен'дживу? - Джанга фыркнула. - Он явно неравнодушен к ночным эльфам!       - Ты считаешь? - Хекима встретился с ней взглядом. - А зачем он тогда говорил мне про Амалу? И, насколько мне известно, он там не отсиживался в стороне, мне довелось сражаться с ним бок-о-бок - и он настоящий тролль, а не "голубой таурен", если ты про это. Если б ты видела и слышала как он при виде эльфийских женщин всё Амалу вспоминал, ты бы не стала при мне даже заикаться о ней. В общем, рекомендую ей шепнуть на ухо про Зен'дживу, парень - во!       Родственница поняла, что сей одобрительный жест ей не переломить. Однако надежды не теряла, а про Зен'дживу она обязательно Амале скажет.       - Ну, может, если не к Амале, то может, к её сестре посватаешься, к Джамали?       - Да ты что! Совсем ж девчонка! - тролль аж всплеснул руками, хлопнув по коленкам. - Не! Не, даже... - выставленная ладонь и покачивание головой сказали всё гораздо лучше.       У Джанги не осталось козырей. Других соплеменниц она знала плохо, поэтому не решилась о них завести разговор.       Повисла пауза, во время которой отчётливей слышны шум волн, шелест листьев под умеренным, слегка прохладным ветром с моря и постукивание бусин да оберегов над входом в жилище. Солнце пробивалось сквозь затянувшую небо пасмурность, но где-то недалеко на юге в это время шла гроза, которая по всем признакам решила миновать Острова Эха и деревню Сен'джин. Значит, муж и дети ещё не скоро поспешат домой.       Хекима вновь задумчиво воззрился на поросший зеленью клочок суши, возвышающийся над водой.       Джанга вспомнила, с чего начался их разговор и как родственник себя тогда вёл - до того, как она решилась начать перечислять женщин.       - У тебя есть уже кто-то на примете? - наконец она нарушила тишину своей догадкой.       Собеседник молча пожал плечами. Для троллихи это уже что-то, точно не "нет".       - Кто-то из деревни?       - Нет, - последовал лаконичный ответ.       - Из другого племени? - она задорно прищурилась в предвкушении.       - Вроде того.       Ответ, который рождал больше вопросов. Хотя в любом случае Хекима приведёт сюда свою мке, произойдёт это явно не сегодня и даже не завтра - чем сильнее разжигало любопытство родственницы.       - А кто она?       - Мпензи.***       Исчерпывающе.       После короткой паузы Хекима заговорил:       - Когда занми подарил мне это ожерелье, он тогда сказал: "Оно принесёт тебе счастье, но лишь с той, у кого будет точно такое же ожерелье, и твоё будет к этому причастно. Иногда ты будешь видеть фрагменты того ожерелья, иногда они вовсе будут исчезать. А ещё твоё ожерелье ей не станет помехой".       Джанга превратилась в слух и не смела перебивать, хотя ей многое было не понятно. Родственник продолжал:       - Тогда я думал, что дядя что-то намудрил, и злился на то, что он отказывался пояснить нормальным языком, хотя он мог это сделать, - тролль глянул на собеседницу. - Я как раз тогда ухаживал за Изулой и уже грезил о том, как я сделаю её своей мке. Хоть ей ожерелье моё и не понравилось, я решил довериться занми. И лишь недавно я, наконец, начал понимать, что он имел в виду.       Джанга была вся внимание.       - Ожерелье тогда показало, что нам с Изулой не по пути...       - И ты искал... И нашёл ту, у которой то волшебное ожерелье?       Хекима глянул на родственницу:       - Я думаю, что да, - он усмехнулся. - Только волшебства тут меньше, чем ты думаешь.       Знакомые слова всколыхнули в памяти троллихи случаи: когда некоторые мужчины их племени теряли головы от эльфийских женщин. И если, в принципе, любой тролль, при наличии определённой суммы, мог воспользоваться услугами шлюхи - на вкус и цвет (чем наверняка грешил и сидевший здесь родственник), то остальное иногда вызывало двоякое отношение: к примеру, романы с эльфийками крови скорее так и оставались романами, а вот некоторые отношения с ночными эльфийками имели больше шансов перерасти в союз. Рослые среброглазые девы с лиловыми оттенками упругой кожи, в отличие от своих зачастую надменных тонкокостных низкорослых родичей, с рыжеватой кожей и презрительным взглядом зелёных, либо золотистых глаз, смогли сыскать куда больший отклик у троллей. Более дикий облик, по сравнению с ордынскими жеманницами, сильное тело, та же звериная ярость, с которой сражаются ночные девы, почитание древней Большей Луны, Диких Богов - при всех различиях где-то находились точки соприкосновения, что могли очаровать кого-то из тролльих мужчин. Впрочем, и новое знакомство племени Чёрного Копья с эльфийками произошло лет пятнадцать назад. Наверняка у этих созданий были свои тайны - возможно, подобные тем, что хранят тролли, или тролли Чёрного Копья...       Так почему бы одной такой женщине не создать артефакт, что мог бы напоминать ожерелье родственника Джанги? Тем более, что он с кем только ни общался! Да и ответы его вполне можно было истолковать подобным образом - что у него что-то есть с ночной эльфийкой.       "Может, то, что говорили про Зен'дживу - имели в виду вовсе не Зен'дживу, а Хекиму?" - мелькнула внезапная догадка в голове у троллихи.       - Ты говорил, что ты сейчас недавно познакомился со знакомой своей подруги, из ночных эльфов. Которая ещё твою стряпню нахваливала, ты говорил... Как её зовут?       - Шандор, - Хекима поднялся: Утензо шёл с огромной рыбиной, а дети впереди него бежали наперегонки, дабы успеть похвастаться своим уловом и парочкой невероятных историй поимки добычи.       - И как она по-твоему? Хороша?       - Достаточно, - была ли это оценка или Хекима хотел закончить разговор - Джанга так и не смогла определить, но в голове у неё уже начала складываться вполне конкретная картина - где новая знакомая оценивает не только стряпню её родственника...       Оба поприветствовали пришедших. Запыхавшаяся ребятня громко наперебой спешила рассказать о своих приключениях, и пока мать отправила сорванцов мыться и разбираться с корзинами, Хекима отправился помогать Утензо разделать рыбу и развести огонь.       После ужина Хекима планировал заглянуть к старику Звенго - и отправиться восвояси из Сен'джина.       Вот только в какую сторону - пока ни Джанга, ни Утензо не знали.