Прутья тоски.

Тяжек был тот день. Елизавета бегала к Екатерине (ОЖП) по несколько раз за час, из-за своих любовных проблем с Шубиным и приставаний Петруши. За ней таскались пажи: Миша Вороноцов, Саша Шувалов и Семён Нарышкин, которого привлекала Катенька, и он это пытался скрыть, но шутник Воронцов обо всём догадался. *** Настоящее время *** Уставший от дел и беготней за неугомонной Елизаветой Семён шёл спать. Он засыпал ещё в третий час дня, и так бы и улегся где-нибудь по середине замка. Вдруг его плечо охватила чья-то рука. — Попался. — Нарышкин резко обернулся и увидел друга, который улыбался во все 32 зуба. — Господи… Ты чего так пугаешь? Так и представиться можно… — Не важно. Важен мой вопрос. Ты влюбился в цесаревну? — Сие вопрос застал Семёна врасплох. — Чего? Совсем мозги отшибло, Миш? — Да это и так понятно. Даже наш скромный Саша догадался. — Тот устало потёр лицо. — Ежели и так, то что? — Значит не скрываешь!) — Ты дурак? — Успокойся, пошли. — Семён развернулся, но Воронцов потащил его в противоположную сторону, где находились покои Екатерины, куда он его и затащил. — Миша! — цыц! — Тот затолкал туда друга и напоследок обранил что-то вроде " Совет вам да любовь». …После их разговора оба встали одновременно. Дворянин, не привыкший медлить поцеловал цесаревну, и помогал ей раздеться. И вот, оба уже раздеты до нога, паж оставляет метки на теле Екатерины, а она нежно постанывает. Семён подставил свою головку ко входу, а Катенька сжала его массивные плечи. Поначалу он входил нежно, медленно, давая ей привыкнуть -не сдерживайся. — это было ключевым моментом. Он ускорялся, с каждым толчком всё больше и быстрее. Спустя некоторое время оба почувствовали вязкую жидкость, и паж лёг рядом с возлюбленной. Это была лучшая ночь в жизни обоих.