Сон

Огромные, мощные, сверкающие белизной, сильные, упругие крылья. Проницательный, ясный, глубокий и мудрый взор, отражающий ничем незамутненный ум и чистую, непорочную, великую душу воина и хранителя. Обманчивая спокойность и отрешенность, холодность. Грация хищника. Безупречная маска, скрывающая чувства, эмоции, переживания от всех, кроме нее. А вокруг — тихая, пустая, замершая в ожидании пустыня. В этом сне для Незуко Санеми всегда божество. Недосягаемое, но такое желанное. В этой полуяви у нее тоже есть крылья. Серые, кожистые, такие невзрачные, что, казалось бы, через секунду ветер развеет их по всей вселенной. Но она спешит к Санеми, не обращая на это внимание. Лишь бы успеть долететь, дотронуться, взглянуть в его глаза цвета зимы, пока наваждение не исчезло. Санеми – ее наваждение. И с каждым взмахом, каждым ее усилием Незуко приближается к нему, борясь каждое мгновение с усталостью и болью; с хрипами, с мрачным отчаянием она до крови кусает губы, рвет перепонки, но продолжает лететь. Боль разрывает ее на куски, последний взмах крыла… еще секунда, и Незуко, как всегда, сорвется вниз, чтобы после проснуться со слезами. Нет, не от боли или ужаса смерти, а от того, что вновь не смогла его достичь…. Но вот, еще мгновение, и все опять пойдет по привычному сценарию… Вдруг, неожиданно, даже для самой себя, она успевает дотронуться, прикоснуться к Санеми… и вот уже сама стихия ветра удерживает Незуко рядом с Санеми. Впервые, она достигла, смогла, сумела. Радость застилает ей глаза, она порывисто, но от всей души, со всеми чувствами обнимает его… и ощущает в ответ железные объятия куклы. Глаза, в океаны которых Незуко так сильно хотела заглянуть, оказываются стекляшками. Он бездушен. Сон из мечты превращается в кошмар. Она пытается вырваться, убежать, упасть,… уж лучше бы она разбилась. Но хватка железной куклы становиться только туже, из глаз бегут горячие, обжигающие лицо слезы… Медленно, но неотвратимо темнеет. Незуко умирает в объятиях стали… но только чтобы оказаться в других, не менее крепких, но таких желанных. Жаркие, дарующие ощущение защиты и надежности, они успокаивают ее. Не задумываясь о последствиях, она позволяет себя утешить, потому что чувствует, что это Санеми. Именно он сейчас находится рядом с ней. Именно он не дает ей снова и снова переживать этот кошмар, именно он сильно и крепко ее обнимает, не давая сорваться. Именно он тихо шепчет на ушко слова утешения. И постепенно Незуко успокаивается, пряча заплаканное лицо на его груди. -Тише, тише… Честное, слово, ну что ты как маленькая… Ну видишь, уже почти и не страшно. Просто один из кошмаров. Ну что ты… ну хватит дрожать. Хочешь, я тебе чай сделаю?.. Или что ни будь хорошее расскажу… Сказку например… Или спать в следующий раз останусь… Или… - Санеми, – тихо — тихо, на гране слышимости, с легкой улыбкой на губах произносит Незуко. — Ты совершенно не умеешь успокаивать женщин…