Я буду беречь тебя до самой смерти.
Не бойся.
Виктор Цой.
И всё бы было у меня прекрасно, если бы у меня не начались галлюцинации с Цоем. Это тот самый момент, когда тебе настолько хреново, и ты не понимаешь почему. А если понимаешь, то от этого становится ещё больнее. Меня зовут Катя и это моя история.***
- Мам, некогда мне! Только со школы пришла. Десятый класс как никак. – крикнула девушка лет семнадцати с восточными чертами лица. - Бесполезное существо. – фыркнула мать. Это продолжается изо дня в день. Ненавистная школа, апатия, оскорбления матери, тупые одноклассники. И всё же… я жила. Или пыталась. Кинув сумку в сторону, Катя удобно устроилась на кровати и уже хотела погрузиться в мир музыки и наушников. «Как же все задолбали…» - каждый день думала она. - Ты должен быть сильным, ты должен уметь сказать: «Руки прочь. Прочь от меня.» Этот голос… Этот только что услышанный голос… Такой до боли знакомый, но в то же время такой чужой. - Снова ты? – прохрипела Катя тёмному силуэту возле окна. - Снова я. – твёрдо и уверенно прошептал он, будто по-отцовски. Катя ухмыльнулась. - Никогда бы не подумала, что буду общаться с призраком. – улыбнулась девочка. – Успокой меня, скажи, что ты всего лишь галлюцинация. - Это было бы обидно. – Виктор улыбнулся и сел на самый край кровати девушки, будто бы боясь спугнуть её. – А ты хочешь, чтобы я был всего лишь галлюцинацией? Подумав немного она ответила: - Поначалу мне хотелось в это верить. – пожав плечами, спокойно сказала она. – Стыдно, что ты видишь и слышишь весь этот бред в моей семье. И в школе. - У тебя опять проблемы в школе? – глаза Виктора округлились. - Ага. По географии трояк. – рассмеялась Катя. Не поняв сарказма, Цой угрюмо уставился на неё. Катерина вскочила с кровати и ухватила в углу комнаты свою любимую гитару. Начав играть нужные аккорды, Витя всё понял и теперь они смеялись уже вместе. - Ты говоришь, что у тебя по географии трояк, но мне на это просто – наплевать. – слышались их голоса в унисон по всему дому. Точнее, слышен был голос только девушки, ибо слышать и видеть Цоя могла только она одна. Она, в свою очередь, естественно не рассказывала об этом кому-либо из своей семьи. Брат бы посмеялся, мать назвала бы сумасшедшей, а бабушка не восприняла бы всерьёз. Спев последний куплет, она отложила гитару и откинулась на спинку кровати. - Почему ты не приходишь, когда я зову тебя? Когда ты нужен мне? Катя до сих пор не понимала этого сверхъестественного. - Я знаю, когда нужен тебе. Я буду беречь тебя до самой смерти, не бойся. Он ласково улыбнулся, и девушка тоже не смогла сдержаться. Она привыкла к нему. Очень привыкла. И знала, что он сдержит своё слово. Знала. Это был единственный человек, который видел в ней хоть что-то. Который любил её. Наверно любил? Им не хватало прикосновений, ибо когда они касались друг друга, их пронизывала страшная боль. Начиная от мочек ушей до кончиков пальцев на ногах. Что же это было? Несовместимость человека и призрака? Или знак свыше? Их неведомо тянуло друг к другу, и они жаждали объятий, прикосновений, поцелуев. Но ничего не выходило. Пришлось смириться. Или сделать вид, что смирились. Они беседовали часами, забывая обо всём на свете. Они были такие разные, с разными точками зрения, но оба знали одно: они нужны друг другу. И почему же они не встретились раньше. Году так в 85-ом.***
Звон бьющейся посуды. Звук пощёчины. - Дрянь! Почему же я не сделала аборт? – кричала в агонии мать Кати, пытаясь драться с ней. Катя была очень агрессивным человеком, очень депрессивным, а также очень излучавшим ненависть. Но только не к Вите. Вы скажете, она монстр? А я скажу нет. Ведь не бывает дыма без огня. Всему есть причина. И эта причина – её окружение и её детство.***
Выйдя на крышу 25-ти этажного здания, она достала из кармана пачку сигарет. Знала ведь, что родственники ненавидят курящих, оттого и курила. Внезапно она почувствовала на себе тяжёлую руку, а затем и пронизывающую боль, которая заставила её вскрикнуть. - Не стоит курить или вообще что-то делать назло кому-либо, и в то же время вредя себе. – спокойно сказал Цой, обойдя вокруг девушку. Его прикосновение и его самого заставило отшатнуться от боли, но Вите было не так больно, как Екатерине. Ведь она – живая. Оправившись от боли, Катя взглянула на него. Кожаная куртка, чёрные штаны. Его пронзительный взгляд, будто смотрящий в самую душу. - Сам ведь говорил, если есть пачка сигарет – значит всё не так уж плохо на сегодняшний день. – улыбнулась она. - Я не конкретно тебе это говорил. Улыбаешься, даже сквозь боль. - Это только с тобой так. В остальных случаях я злюсь или плачу от нервов. – рассмеялась она. Они оба замолчали. Первой прервала тишину Катя. - Когда это закончится? Виктор вопросительно вскинул бровь. - Наша боль. – пояснила девушка. Он пожал плечами. Пасмурная погода дала о себе знать. Пошёл маленький дождь, перерастающий в ливень. - Иди скорее домой, заболеешь. – сказал Цой. - Дождь не трожь мою любовь… - напевала песню она себе под нос. Они снова замолчали. - Ты скрытный. – хмыкнула она. – Ты никогда не говорил мне «люблю». Хоть я чувствую от тебя это чувство. Не услышав от него ответа, она обернулась. Но уже никого не было.***
Если жизнь надоела, то зачем тогда жить? Вы можете назвать это пессимизмом, а я считаю это реализмом. И вот Катя, угнетённая своими родственниками, школой, одноклассниками, и другими проблемами – снова стоит на крыше 25-ти этажки. Эта ночь была по-особенному хороша. Ясное небо, украшенное звёздами будто бы смотрела на неё. Где же Виктор? Он обещал беречь её. Но ей уже было всё равно. Набравши воздуха в лёгкие, Катя шагнула. И вот полёт. И вот она уже лежит. Точнее не она, а её насквозь в крови тело, с которого упала одна слезинка. Катя видит свой труп со стороны, бездыханный, в крови, но всё равно как живой. Теперь её душа покинула тело. - Зачем? – вскрикнул сзади Виктор. Теперь они будут вместе навсегда, она будет всегда его видеть. Он не уберёг её от смерти и теперь она поняла значение его фразы «Я буду беречь тебя ДО смерти». Это «до» наступило. Катя обернулась и улыбнулась почти плачущему Цою. - Мы теперь вместе навсегда. – она протянула ему руку. Он, аккуратно обхватил её, но не почувствовал никакой боли. Это явление заставило вырвать радостный писк у Катерины и очень счастливую улыбку у Виктора. Теперь нет никого и ничего для них. Только они сами. Одно целое, одна вселенная. - Я люблю… - наконец-то прошептал он. Они взялись за руки и пошли прочь, не разбирая дороги. Счастливые, влюблённые и оба уже мёртвые.