Жалкий учёный

      Аль-Хайтам. За эту неделю особенно долгую и мутурную Чайлд услышал это чертово имя, кажется, раз сто. И мало того Чжун Ли, его Чжун Ли говорил говорил об этом жалком... Кто он там... Об этом жалком учёном из Сумеру с таким восхищением и уважением в голосе, что Тарталья до побеления костяшек сжимал кулаки. Всю эту неделю вместо привычного ответа на вопрос, как у него дела, Чжун ли рассказывал о каком-то Аль-Хайтаме. Говорил, как с ним интересно общаться, расхваливал его знания и честно говорил о том, как он хочет встретиться с ним в живую за чашкой чая. А Чайлду ничего не оставалось кроме как отводить взгляд в сторону и безуспешно пытаться заглушить свою ревность. Правда, он же не может запретить Чжун Ли общаться. И избить этого Аль-Хайтама он тоже не может, хотя это звучит уж слишком привлекательно.       После таких новостей Чайлд натягивал улыбку, а после быстро уходил под предлогом важных дел. Ярко-синий глаз Бога светился от злости и ревности, в то время как парень пытался найти свою жертву. Обычно под руку попадали только хиличурлы – на них он и вымещал свою злость, предоставляя лицо учёного вместо их отвратительных масок. Битвы помогали успокоиться, но как только в голове вновь всплывали мысли о том, как его Чжун Ли проводит время с кем-то ещё, всё повторялось.       Последней каплей стала совершенно спонтанная встреча. Шёл приятный тихий дождь, дающий остыть после миссии, а мягкий, такой тёплый оранжевый свет фонарей отражался на мокрой дороге вместе с изящными зданиями. Людей было особенно мало, казалось, город наконец отдыхал после привычной суеты. Наслаждаясь такой романтикой, Чайлд подумывал зайти в похоронное бюро, чтобы вытащить Чжун Ли на что-то среднее между свиданием и дружеской встречей. Но все его планы с треском провалились, стоило только бросить случайный взгляд в сторону чайной.       За столиком, что находился в самом углу, за которым они сами так часто сидели, Чжун Ли, его Чжун Ли сейчас пил чай и непринуждённо общался с кем-то другим.       Чайлд прикусил щеку и неприлично уставился в их сторону, чувствуя, как ревность душит его изнутри.       Чжун ли как всегда выглядел идеально. Каждая тёмная прядь, каждый тусклый луч света в приятной полутьме заведения, каждая складка дорогой ткани – всё это только дополняло и без того идеальный образ. Взгляд янтарных глаз, что сейчас словно светились, внимательно следил за действиями собеседника. И хотя Тарталья не мог расслышать о чем они говорят, создавалось впечатление о невероятной важности темы.       А напротив идеального Чжун Ли сидел мужчина, которого Чайлд видел впервые. Седые, с зелёными прядями волосы, казались уж слишком неестественными. А взгляд сосредоточенный, холодный, выглядел совершенно неправильным по сравнению с тёплыми глазами Чжун Ли. Весь Аль-Хайтам выглядел неправильным с этим непонятным плащом, глупым аппаратом в ухе, странными узорами на одежде. Самым неправильным, конечно же, было то, что сейчас этот идиотский учёный из Сумеру занимал место Чайлда, говорил с Чжун Ли вместо Чайлда, пока сам Чайлд мокнул на улице в уже совсем не романтичной обстановке.       Почему-то сейчас одиннадцатый предвестник чувствовал себя особенно жалким и безнадёжно влюблённым. Он столько времени проводил рядом с Чжун Ли, столько фантазировал, мечтал о том, как хорошо им будет вместе, но никогда ничего не говорил о собственных чувствах. И чего он этим добился? Ничего. Наверное, Чжун ли даже не подозревает о его влюблённости. Больше медлить нельзя, надо наконец действовать. Но только не сейчас.       Следущие дни прошли быстро, скомкано, в глупых мыслях и сомнениях. Чайлд не мог заставить себя сделать этот идиотский, но такой нужный шаг. Непонятно сколько он бы ещё просидел в Северном банке, если бы его дорогой Чжун ли не позвал его на прогулку.       От недавнего дождя не осталось ни следа. Светлое небо вновь выглядело таким чистым, лишь изредка на нем можно было заметить небольшие облака, а лучи тёплого солнца играли в тёмных волосах.       – Стати... Всё хотел спросить. Недавно я видел тебя в чайной вместе с каким-то непонятным.. – Аякс взял небольшую паузу, пытаясь придумать максимально обидное, но вежливое прозвище, – Ботаником. Это и был тот самый Аль-Хайтам?       – Да, всё верно. Мы говорили всю ночь. Давненько у меня не было подобных разговоров. Он невероятно начитанный и интересный собеседник.       Темноволосый хотел добавить что-то ещё, но Чайлд, кажется, впервые решил прервать его, задавая совершенно глупый вопрос и тут же отводя взгляд:       – Он тебе нравится?       На лице Чжун Ли на секунду промелькнуло удивление, а после он мягко улыбнулся, издавая тихий смешок.       – Нет, что ты. Просто я был рад пообщаться с кем-то на подобные темы. А к чему такой вопрос?       Щеки стали предательски заливаться краской, что привычной россыпи веснушек теперь почти не было видно.       – Просто... Вы мне нравитесь, Сяншен.       Он выдохнул и наконец поднял свои глаза, всматриваясь в яркий и тёплый янтарь.       – Мне приятно слышать это.       Как только предвестник хотел возмутиться из-за такого короткого и сухого ответа, он неожиданно почувствовал чужие мягкие губы на своих.