*
«Канцлер Палпатин подвергся нападению вооружëнного отряда заговорщиков-джедаев. Целью покушения являлось установление главенства Совета джедаев над Галактическим Сенатом. Обстоятельства покушения уточняются. Мы внимательно следим за всей новой информацией о развитии ситуации и состоянии канцлера Палпатина…»
⁞⁞⁞
Раннее утро оказалось хмурым и промозглым, несмотря на прекрасно откалиброванный климат-контроль. Дроиды домашней обслуги ещё не приступили к выполнению своих обязанностей, и огромные апартаменты казались совсем пустыми и бесприютными. Отец опять пропадал на службе. В последнее время, особенно после штурма столицы, он решительно отказывался брать дочку с собой: дескать, сейчас не время, слишком вокруг опасно, — но и виделись они теперь не чаще пары раз в неделю. Учебный год уже закончился — Исанн оказалась в числе тех, кто смог досрочно пройти годовую аттестацию. Такое право доставалось только наилучшим ученикам, чтобы школа могла щеголять их успехами. Почти никому не удавалось заслужить эту честь два года подряд. Она смогла. Даже после жесточайшего штурма планеты. Всё ради того, чтобы один-единственный человек — конечно же, не считая отца! — мог ею гордиться.⁞⁞⁞
Исанн втайне от всех ждала, когда их класс сможет навестить канцлер Палпатин. Раньше он иногда посещал детский сад и школу, где росла и училась дочь Арманда Айсарда. Девочка рано лишилась матери при загадочных обстоятельствах, а отец был неласков и вечно занят, хоть и стремился хорошо воспитать дочь и обеспечить её всем необходимым. Вероятно, именно из-за того, что малышка осталась сиротой, ей доставалось чуть больше внимания от Палпатина. Канцлер был немногословен и всегда находил минутку, чтобы послушать какую-нибудь историю из детских будней. Он даже позволял Исанн свободно делиться собственными мыслями. Отец не всегда имел на то достаточно терпения: часто он перебивал её и начинал втолковывать, как на самом деле правильно. Палпатин же порою понимал девочку чуть ли не лучше, чем она сама. В последние годы они почти не виделись: война не щадила даже тех, кто был в глубоком тылу. Штурм Корусанта ещё не изгладился из памяти, вызывая мороз по коже при малейшем намëке на те события. Исанн прекрасно понимала, что канцлеру сейчас негоже рисковать собой из-за всякой мелюзги, которая только-только преодолела барьер начальной школы. И всё же Исанн продолжала ждать. Когда после экзаменов её хвалили учителя и одноклассницы — кто искренне, кто лицемерно — ей было всё равно. Она хотела услышать подтверждение своим успехам от единственного человека, чьë мнение — конечно, помимо отцовского! — для неё вообще хоть что-то значило. Как же всё внезапно оборвалось!.. Его вновь чуть не убили. Что с ним будет дальше — неизвестно. И её жизнь словно повисла на том же самом волоске.⁞⁞⁞
Головизор продолжал бубнить что-то маловажное, отчего в просторной, но пустынной комнате стало совсем неуютно. Исанн решила, что разумнее всего будет вернуться к себе и попробовать поспать. Она нехотя поднялась с дивана; однако от увиденного с неё будто стряхнуло остатки сна. На белом махровом пледе, в который она завернулась, когда стала зябнуть за просмотром передач, расплывалось странное буроватое пятно. Что за чушь. Она огляделась вокруг, но не заметила в комнате ничего пачкающего. Что за чушь… Это какой-то розыгрыш? Но кто и зачем мог это сделать? Здесь уже сто лет не бывало никого из её приятелей, да и видеть их в последнее время не хотелось. В поисках разгадки она машинально осмотрела свою одежду. На пижаме обнаружилось такое же пятно. — Что за хаттово дерьмо?! Отец приходил в бешенство, когда она ругалась — даже безобидными детскими дразнилками. Однако сам Арманд в особо трудные моменты выражался оборотами весьма низкого стиля. Сейчас он, конечно, не мог слышать свою дочь, а ситуация определённо заслуживала подобающей реакции. — Тут ведь не было ничего острого, чтобы я поранилась, — неуверенно вспоминала Исанн, перетряхивая плед и методично шаря руками по всему дивану. Только когда очередной удар сердца почему-то отдался шумом в ушах, а живот скрутило противным спазмом, в сознании блеснула окончательная догадка. Я и не поранилась. Всё намного хуже.⁞⁞⁞
Гул экстренных новостей не стихал, но теперь до них не было никакого дела. Исанн полностью ушла в себя. Всё, что ей оставалось, — закутаться в плед, сосредоточиться и ждать смерти, которая, без сомнения, уже посетила её. Если канцлер мёртв, то зачем жить? Она никогда уже не услышит от него слов похвалы или утешения, не сможет рассказать ему что-нибудь грустное или забавное, не выговорит «ваше высокопревосходительство» без единой запинки. Она была слишком мала и слаба, чтобы защитить его при штурме города. Она слишком беспомощна, чтобы чем-то помочь сейчас. Даже если джедаям не удастся захватить власть — без канцлера всё развалится. Сенат опять растащат на сотню сфер влияния, как это было раньше: во времена, которых она не помнила, но со слов отца крепче твëрдого знала, что именно так всё и было. Так всё и будет теперь. Но младшая Айсард уже не увидит этого — ведь очень скоро она умрëт. Сердце билось гулко и противно. С каждым вдохом, с каждым приступом боли всё сильнее пронизывала обречённость. Исанн завернулась в злополучный плед, будто в кокон, и уснула мëртвым сном прямо под звук головизора.⁞⁞⁞ «…Республика будет преобразована в Первую Галактическую Империю!»
Несомненно, он был жив — пусть и обезображен неведомым джедайским колдовством. Багровая парадная мантия будто показывала Исанн, что могущество Палпатина после покушения лишь возросло, в то время как его враги оказались повержены или рассеялись. Отловить их — задача людей, которыми командует её отец, директор Айсард, и однажды она непременно к ним присоединится. Утром он разбудил Исанн срочным звонком, и ей здорово влетело за панику, а также за испорченные вещи. После отец без лишних разговоров распорядился сопроводить девочку в медпункт. Там она теперь и находилась, пока толпа в Сенате вслед за канцлером — теперь Императором — скандировала слова о мире и процветании. Исанн наскоро оказали первую помощь в виде похода в душ, краткой лекции по физиологии и инструктажа насчёт дальнейших действий. Теперь ситуация явно не соответствовала характеристике «хаттово дерьмо», и можно было расслабиться. Оказалось, что наблюдать провозглашение новой ступени развития для всей Галактики, удобно устроившись перед головизором в медпункте, — весьма приятное занятие. Особенно если канцлер — как, впрочем, и ты сама — всё-таки остался в живых.⁞⁞⁞
…Может быть, однажды они снова встретятся. Теперь у Императора Палпатина чудовищно много дел; но неужели у него больше никогда не найдётся хотя бы минутки для неё? «Ваше высокопревосходительство», — беззвучно произносит она по слогам, вспоминая заветное обращение, но тут же спохватывается. «Ваше величество». Теперь — только так. И это звучит куда приятней.*