Ангел

Слабые лучи утреннего солнца украдкой пробирались в комнату. Они очерчивали бледное лицо, прикрытое растрепавшимися волосами, переходили на шею, подсвечивая свежие бутоны красно-бардового цвета. Дальше их не пускало одеяло, что с плеч до ног укрывало тело юноши. Проснувшись раньше и запреметив эту картину, Эйс цыкнул языком, ощущая горечь. Снова…снова он впустил этого мальчишку к себе в комнату и сердце видимо тоже. Сколько раз он, вест, обещал себе не влюбляться в дурацкого Шуна Казами? Не отсюда этот парень, да и ждать чего-то хорошего от него…бред это. Больно подозрителен мальчишка. Весь из себя такой тихий, правильный…слишком уж хороший. Злясь на самого себя, Грит поднялся с нагретого местечка и пошёл к стулу, на коем нашёл свою и чужую одежду. Закатив глаза, он всё же решил аккуратно повесить футболку и штаны спящего юноши, после оделся и ушёл умываться. Долго тёр лицо холодной водой, после вглядываясь в отражение. Из-под ворота футболки выглядывают ярко розовые царапины, но это лишь верхушка айсберга. Там, под тёмно-серой тканью, на плечах и спине множество перекрещивающихся между собой линий, что словно неведомые дорожки. Куда же направляются эти пути? Как ни крути, а сходятся они в сердце, угрюмо отбивающем ритм день изо дня. -чтоб тебя… Казами. Проклятый ты, это точно. — глухо рычит, отходя от зеркала. Выходит из ванны, после возвращаясь в комнату. И застывает на пороге, смотря на главное проклятье своей жизни. Бледная кожа на вид, точно пломбир, да и по вкусу, кстати, похоже. Пышные, но такие непослушные волосы, совсем не закрывают лебединую шею, на коей красуются вчерашние отметины. Светлая просторная футболка скрывает утончёную фигуру, но подчёркивает святость юноши. Штаны же, имея более тёмный оттенок, приземляют образ, делают создание перед Эйсом более реальным и настоящим. Чтоб его…даже со спины он похож на ангела. А потом парень поворачивается к нему лицом, и Эйс задыхается…большие глаза, в которые кажется нарочно залили янтарь, ощущаются не естественно в бледном свете, но безумно красиво. «Отчуждённо-живые» — думается весту. И кто бы знал, что это значит, но подобрать какие-то другие слова — значит не передать суть. А Шун нежно улыбается, словно они давным давно встречаются и Эйс ни разу не игнорировал его. -доброе утро. — подаёт немного севший голос и медленно сокращает расстояние. -ага…доброе. — ответ, как всегда сухой и какой-то неловкий. Даже стыдно становится от собственного тона. Уж как ни говори, а Шун ведь давно всё знает. Наверное, поэтому он так и улыбается. К удивлению в этот раз Казами не пытается вести диалог. Молча, берёт сероглазого паренька за руку и подводит к кровати. Усаживает на край, устраиваясь рядом. А время всё идёт, об этом напоминает тиканье часов, прерывающее тишину. Оба молчат. Эйс совсем не знает, что сказать сейчас, а Шун просто ждёт. Чего не знает, но ждёт. Может всё-таки хочет услышать «я тебя люблю»? Он столько времени мечтал услышать эти три слова из уст ворчливого веста. А ведь это даже смешно. Эйс любит его, но раз за разом пытается отталкивать. Но стоит ему, Казами, прийти к нему…и больше никто не существует кроме них двоих. Столь прекрасные озёра глаз смотрят лишь на одного человека, не в силах оторваться. А как красиво бьётся сердце веста… Шун любит его слушать, устроившись на крепкой груди. -так ты… — начал было Эйс, но тут же оборвал себя. Нет, это же глупо. — так я, что? — тут же переспрашивает юноша, однако ответа нет. Путому он тянется к любимому лицу и неспешно поворачивает к себе за подбородок. Смотрит в глаза, после губами еле касается щеки, спускаясь чуть ниже, и оставляет слегка теплый след на линии челюсти. А у Эйса щемит в груди, чёрт возьми. Он перехватывает за запястье, руку, что придерживала его за подбородок. Тянет её к себе, оставляя влажный поцелуй на тыльной стороне. Тихое удивление янтароглазого ангела явно того стоило. Всё же… Любит. Эйс любит Шуна всем сердцем. Он выучил каждую чёртову родинку на его теле. Первым делом они встречаются на его запястьях. На левом они лежат треугольником, на правом — ломаной линией из четырёх звеньев, то есть пяти точек. Далее скопление пятнышек встречается на правом плече. Родинки там лежат совсем рядом друг с другом, напоминая звёздное небо. Их там 7 штук, Эйс пересчитывает их каждый раз, когда юноша моет посуду или читает книгу. В такие моменты Грит обнимает юношу со спины и утыкается носом в его плечо, прикрыв глаза. Стоит так минуты две, а потом принимается считать звёздочки на белой, как ванильное мороженое, коже. -я буду вечно повторять, что ты — чёртово проклятье… — неожиданно начинает Грит, взяв ладони юноши в свои. — моё проклятье, навеки. Я хочу, чтобы только ко мне ты приходил без спроса посреди ночи и только мне улыбался так по утрам. Чтобы лишь из-за тебя сердце сбивалось с ритма. Хочу, чтобы ты и дальше засыпал на моей груди, в моих объятьях. Знаешь… — тянет на себя ладонь и целует столь полюбившуюся ломанную линию. — мне безумно нравится пересчитывать звёзды на твоём теле. А ещё я всем сердцем люблю, когда ты прижимаешься ко мне или просишь обнять. То как ты на меня смотришь…я тоже люблю. И наши поцелуи… Казами слушал с замиранием сердца. Его щёки и шея с каждой фразой всё больше и больше окрашивались в красный. Он знал, что Эйс любит его, но не думал, что парень так скоро осмелится сказать что-то подобное и… Чужие губы накрыли шуновы. Все мысли быстро отошли на задний план. Высвободив ладони, юноша обвил изящными руками крепкую шею. Эйс же одной рукой обнял за талию, а вторую устроил на лопатках юноши, кои любит иногда называть крыльями. Он трепетно сминает мягкие губы, желая передать всю ту щемящую в сердце нежность, что испытывает к юноше. Немного позже Эйс всё же углубляет поцелуй. То как поддаётся Шун, отвечая, казалось, может свести с ума. А чего стоило его шумное дыхание после… -я люблю…тебя. — прервав поцелуй, выдохнул Грит в самые губы. -и я тебя… тоже люблю. — дрожащим голосом ответил брюнет. Влага заблестела в глазах, делая их прозрачными, и потекла вниз по щекам. Кто бы мог подумать, что его так сильно тронет признание? От такой картины весту стало неловко. Как же он мог столько времени отталкивать того, кто столь сильно породнился сердцу? Идиот, ничего не скажешь. Бережно вытерев влагу с родного лица, Грит прижал мальчишку к себе, поглаживая по голове. -ты же в курсе, что теперь не сможешь от меня уйти? -конечно, ангел. — улыбается и опускает руку с макушки на лопатки, поглаживая крылья. У Шуна они точно есть, Эйс уверен, просто их не видно.