Jealousy

      Одной рукой удобнее перехватывая ведёрко с попкорном, упакованное в прозрачную плёнку и перевязанное сверху фиолетовой ленточкой в форме бантика, девушка на негнущихся ногах неспешно поднималась по просторному лестничному пролёту в одном из престижных жилых комплексов в самом центре Стамбула.              Её сердце гулко колотилось в груди от волнения, а ладошки вспотели настолько, что шатенка начала переживать, как бы ненароком не выронить свою драгоценную ношу.              Эда пришла к нему. Как он того и хотел.              Сама пришла.              Она готова. Теперь она готова постучать в его дверь. Постучать и с порога протянуть в ладонях своё изувеченное сердце.              Раны ещё не зажили, нет. Временами всё также невыносимо колит под рёбрами, а глубокие карие зеницы, затягивающие в себя всякого, кто столкнётся с ними взглядом, становятся подобием мутных стекляшек, не выражающих абсолютно ничего.              Но смелая Йылдыз готова переступить через это.              Она всегда была такой. Готовой пройти через стену из пламени, чтобы потом возродиться, как феникс из пепла.              Только бы с ним. Рядышком. Утонуть в его тепле, задохнуться его запахом и позволить, наконец, вылечить своё больное сердце.              Сколько бы девушка не терзала душу, пытаясь вытравить любовь к этому человеку, — тщетно. Буквы его имени навсегда останутся выжженными размашистым почерком в глубине её грудной клетки.              Так волнительно.              Всего считанные ступеньки отделяют Эду от заветной цели — двери в его квартиру. Она остановилась на пару секунд, переводя отчего-то сбившееся дыхание.              Прикрыв глаза на какое-то время и мысленно посчитав до десяти, шатенка шумно выдохнула и, преодолев оставшиеся пару метров, опустила слегка подрагивающую ладонь на входную ручку, мягким движением отворяя её.              Сделав несколько осторожных шагов внутрь, она замерла, совершенно забывая, что нужно делать, чтобы лёгкие вновь наполнились кислородом.              Серкан.              Её, чёрт возьми, Серкан сейчас стоял, склонившись над жгучей брюнеткой, держа ту за руку, как-то чересчур трепетно сжимая пальцы и смотря ей прямо в глаза.              Внутри будто всё упало, а потом в одно мгновение появилось мерзкое щемящее чувство где-то в районе солнечного сплетения. Чувствовался сильный жар, нарастающий с каждой секундой.              Лёгкие горели так, словно Йылдыз заработала себе двустороннюю пневмонию. Хотелось кашлять. Долго. Надрывным сухим кашлем. Только бы освободиться. Только бы избавиться от ощущения невозможности сделать полноценный вдох.              В тот самый момент, когда в уголках в очередной раз остекленевших глаз стали собираться жалящие слёзы, мужчина, наконец, заметил её. Потерянную, с распахнутыми глазами и начинающей подрагивать нижней губой, застывшую у самого порога его квартиры. Она смотрела так пронзительно, буквально прошибая до самых костей своим взглядом.              Молодой человек буквально физически ощутил, как на её судорожно трепыхающемся сердечке образовалась очередная трещина. Трещина, грозившаяся запустить цепную реакцию, после которой оно просто-напросто рассыпется на маленькие осколки, которые уже не получится собрать воедино.