***
Би-и-ип. Би-и-п. Би-и-п, — доносилось из телефона, затем послышалось долгожданное: — Дазай? Ты ошибся номером? — Здравствуйте, Мори-са-а-ан, — ухмыльнулся бинтованный, — у меня к вам одна просьба. — Вот оно как? — Да-да! Вы должны отправить Чую со мной на миссию. — Чего!? С какой стати? Как я могу быть уверен в его безопасности? И что я получу взамен? Дазай закатил глаза. — Ох! Можно подумать, вы так волнуетесь. Браво, Мори-сан! Вам выдали “Оскар”? На той стороне послышалось хихиканье. — Ну, Дазай? — Вернусь в мафию. — Врешь. — Вру. — Ох... Вздох Огая был тяжелее всех сегодняшних вздохов Куникиды. Повисло молчание, но скоро со стороны босса мафии что-то послышалось. — Чуя?.. Бип-бип-бип. Звонок бросили. Дазай посмеялся — это была победа. Он отправил текстовым сообщения с временем и местом встречи, и напоминание: «Скажите ему, что это ОЧЕНЬ важно выполнить», а затем поспешил вернутся к работе, иначе Доппо будет совсем вне себя.***
23:00
Дазай уже стоял около леса и выслеживал бывшего напарника, а когда заметил появившуюся вдалеке миниатюрную фигурку, принялся активно махать рукой. — Ч-у-уя, приветик! — Архг, я не слышал, что Портовая мафия снова заключила перемирие с Агентством…. Что я тут делаю!? — Ох, чиби! Ситуация очень опасная, без тебя никуда, — заявил Дазай, драматично приложив руку ко лбу, и повёл его в неизвестном направлении. — Вот щас... Во-о-от…Щас… Ща-ща-ща-ща… И-и-и-и! Вот оно! Дазай ткнул пальцем в окно одного дома. — Ч-чего?! — В том окне, — заговорил Осаму низким голосом с интонацией, идеально подходящей под рассказывание страшных историй — живёт существо, терроризирующее меня на протяжении двух лет, а имя ему — Куникида Доппо! Наша задача: выяснить из-за чего он так озлоблен на этот мир. — Что?! Что за идиотизм! Вот ты терроризировал меня на протяжении трех лет, ублюдина вонючая. — Тебе везёт, что я, а не Куникида-кун. — Я уверен, он из-за тебя свихнулся! Дазай тем временем подвёл их к дереву, с которого будет отлично просматриваться окно его коллеги. — Все такие злые, Чуя-кун. Подумаешь, пару раз в день пытаюсь самоубиться! К такому же привыкают! — “Подумаешь”?! А как же тот случай, когда ты развесил по штабу мою фотку с подписью «пропала собака чуя, злая, агрессивная, непривитая, с бешенством, с чумкой. Кто нашёл, просьба вернуть, собака очень дорога, люблю её»?! — Ты запомнил всё слово в слово! — радостно воскликнул Дазай. — Ах! Я польщён. Да и вообще, я почти признался тебе в любви. Разве не ангел? — Скорее демон, скрывающийся за милым личиком. — Ты только что назвал меня симпатичным? Чуя издал какой-то гневный возглас, а его бывший напарник тем временем уже лез на дерево. Усевшись на ветку, он достал бинокль, заранее свиснутый из агентства. — А если я просто уйду? — И ослушаешься Мори? Чуя с измученным видом цокнул языком. — Это же дебилизм! — И буркнул себе под нос: — Да они сговорились, манипуляторы херовы! Он поднял было руку, чтобы тоже начать карабкаться на дерево, но решительно помотал головой, будто говоря: «Вот ещё, повторять за ним, всё равно бессмысленно». Было поздно, но лунный свет позволял достаточно хорошо видеть местность, да и улица не безлюдная, её освещала пара фонарей. Осаму правда был симпатичным, а в лунном свете и вовсе — мечта любой девушки. Чуя заглядывался на него ещё с подросткового возраста, таких мальчиков даже в модных журналах, которые он добывал для Юан в свои пятнадцать, не было. — Всё, я вижу цель! — …Чё? — Объясняю популярно: Куникида зашёл в спальню. — М-м-м... А я тут нахера? — Чтоб слушать мои разговоры о цели, я для кого этот шпионский сленг учил?! Цель на две минуты по северо-востоку. — Чего?! Ты со времен мафии разучился это высчитывать? — Ах, нет конечно! Объясняю популярно: я при-ка-лы-ва-юсь, слизняк. — Пф! Спасибо, что не колешься. Накахара бесцельно бродил возле дерева, то приближаясь, то отходя, разминал руки и шею, хрустел пальцами, но неизменно скучая. Пришлось даже проявить к «миссии» некоторый интерес. — И че там твоя цель? — Пьёт чай. У него такая огромная кровать, хотя он живёт один… В воображении Дазая всплыла картина маслом: Куникида спит на самом краю кровати, а посередине распласталась гигантская тетрадь — «Идеалы». Это заставило его хихикнуть. — Чё ты ржёшь, козёл? — Чуя-кун, думаю, Куникида такой злой, потому что у него нет девушки. Но в чём твоя проблема, я не понимаю. У тебя же есть я! — А вот твоя проблема в том, что сейчас в тебя прилетит яблоко! Так и случилось. Накахара с помощью своей способности отправил яблоко в полет с огромной скоростью, даже если Дазай и нейтрализовал дар во время соприкосновения — не помогло. Фрукт стремительно врезался в парня, оставив след на пальто. — Оу, гнилое. Кинул бы хоть свежее! Я, может быть, голодный. — Ты. Сидишь. На яблоне, — чеканя слова, возмутился Накахара. — О-о-о, точно. Ну от Чуи всё вкуснее... Ой! Чиби, погоди, мы упускаем цель! — …Чего?! —Объясняю популярно: Куникида в другую комнату пошёл. Кажется, к Накахаре вернулся нервный тик, от которого он с трудом избавился два года назад. Он стиснул зубы,, стараясь изо всех сил удержать себя в руках. — О, цель снова в зоне видимости! — беспечно объявил Осаму, и внезапно так резко отдернул глаз бинокль, что едва не свалился с ветки. — Господи, ты чего дергаешься? — Куникида-кун переодевается. Чуя посмотрел на напарника как на умалишенного. Бинтованный закатил глаза. — Не смотри на меня так, чиби. У меня все же есть совесть! — Он отвернулся и взглянул на небо. — Нет, конечно, когда я следил за тобой, я рассматривал всё, но… — Нет! — замахав руками, воскликнул Чуя. — Нет! Молчи, я не хочу об этом знать! Стоп. Ты следил за мной?! — Ну, знаешь, у всех подростков есть такой пер-и-иод, — протянул Дазай, делая сложный жест зажатым в руке биноклем, не обращая внимания на его опасно болтающийся ремешок. — Мне было семнадцать… Все ведь делают ошиб… — Боже, — снова перебил его Чуя, — я все же не хочу этого знать. Стоп, что ты там рассматривал?! Дазай улыбнулся и стал похож на кота. — Ты хочешь знать? — Н-нет, — решительно заявил Накахара. Дазай пожал плечами. — Надеюсь, цель переоделась. Размахивание биноклем не прошло даром — Дазай каким-то образом запутался в ремешке, а Чуя тем временем пытался вспомнить, как так случилось, что он посмел переодеваться с раздвинутыми шторами. «Ну, все делают ошибки, он сам так сказал...» — Цель отключилась, — снова объявил Осаму, и даже не дождавшись, пока Накахара протянет своё “Чего?”, перебил: — Объясняю популярно: Куникида лёг спатки. — М-м-м. Прекрасно. Чудесная миссия. Дазай заёрзал на ветке, пытаясь принять позу, при которой будет легче слезть. — Ну, раз вечером этот тиран ничего особенного не делает, вернёмся сюда утром. — На такое я не подписывался. — Ну... Это как сказать… Мафиози хлопнул себя по лицу. — Ты меня бесишь, скумбрия. — Мек-мек-мек, это взаи-и-имно, Чу-у-я. Пошли, погуляем. До подъёма Куникиды ещё семь часов. — Ты собираешься таскать меня по Йокогаме семь часов? А вдруг у меня миссия? Почему ты так уверен, что я буду заниматься таким бредом, вместо того чтобы продуктивно потратить время?! — Завтра у тебя выходной, который ты и так провел бы один. Не думаю, что погулять со мной будет та-а-ак ужасно. — Подумай получше, это будет как раз та-а-ак ужасно, — передразнил его Чуя. — Брось, пойдем сходим к водичке. — Слушай, спустись хотя бы с дерева сначала! — Всё-всё. Внезапно раздался хруст. И через мгновение на Чую летела шпала без малого в два метра роста вместе с гребанной веткой. — Твою мать! — заорал Накахара. Они повалились на траву. Хорошо хоть, Дазай успел в полете откинуть ветку в сторону. Чуя отделался ушибом локтем, но это, в целом, даже хорошо, не всякий бы после такого столкновения обошёлся без травмпункта. — Ой, извини, Чу-у-я, — хихикнул Дазай. — Я, наверное, просто ангел, спустившийся к тебе с небес. —Да лучше бы ты отправился на свои небеса! А то, я смотрю, у тебя никак не выйдет! Ангел?! Ты скорее яблоко, упал как на... на этого… — К Ньютону хотя бы пришло озарение, а ты, кажется, отупел! Несмотря на весьма грубые слова, Осаму улыбался,и даже — возможно — искренне. — Почему же? Ко мне тоже пришло озарение! “Осаму Дазай — редкостный идиот!” И вообще слезь уже с меня, кабан! Детектив послушно слез с бывшего напарника, протянул руку помощи Накахаре и, пританцовывая, стал напевать песенку: — Она, она, хозяйка большого кабана... Чуя промолчал, но было видно, что он с трудом сдерживает смех. Он уже поднялся, но «скумбрия» не отпускал руку и тянул мафиози в сторону моря.***
Над водой дул несильный, тёплый ветер, поднимая волны, красиво подсвеченные луной. Парни сняли обувь, носки и пошли по всё ещё теплому песку. — И что мы будем делать семь часов? Проигнорировав вопрос, Дазай выпалил: — Помнишь, мы приходили сюда, когда нам было восемнадцать? Взгляд Чуи погрустнел. — Помню… — Я обещал, что в следующий раз мы придём сюда вместе. Накахара не ответил. — Ты так не приходил сюда до сегодняшнего дня, верно, Чуя? Накахара поднял взгляд и, проигнорировав весёлую улыбку, взглянул прямо в на удивление печальные глаза бывшего напарника. В таком освещении они становились ещё красивее. Чуя уже видел их такими — в прошлый раз… — И что? — нарочито грубо буркнул он. —Типо сдержал обещание? Спасибо большое, блин… Он почувствовал, как от подступающих слез запершило в горле. Он пытался сглотнуть, проглотить грусть, но такую боль он проглотить бы не смог. В восемнадцать лет их отношения стали ближе, в восемнадцать лет Дазай стал первым, с кем Чуя по-настоящему поцеловался, в восемнадцать лет Дазай стал первым. «Скоро вернёмся сюда ещё раз, вместе, а, Чуя?» Мафиози точно почувствовал, как его глаза увлажнились. Из воспоминаний вырвал голос, более низкий, но все ещё со знакомыми нотками: — Ну… э-э-э, знаешь, прости? Я действительно думал, что мы придём сюда пораньше… — Ладно. Вернулись же… Всё-таки. — Вместе. Накахара заметил как взгляд напарника повеселел, прицокнул языком и пробурчал: — Ага. Дазай остановился, стянул плащ, затем жилетку. Он резко скинул плащ с Чуи, и, пока тот не стал брыкаться, стянул ещё и болеро. — Что ты… — Ну всё, — перебил его Дазай, — минус одна из сотни, сотни, сотни, сотни обид! Пошли тогда поплаваем. Накахара успел стянуть жилетку и перчатки — как раз перед тем как его сгребли в охапку и толкнули в воду. — Ай! — заорал он. — Чмошник! Осаму крепко обхватил Накахару под водой, и тот невольно обнял за плечи в ответ. Между ними не было и семи сантиметров. — Ты когда-нибудь ел воду? — А ты когда-нибудь получал смертельное ранение от голых кулаков? Настроение у обоих определённо поднялось, они засмеялись. — Не помню — сквозь смех проговорил Осаму, — может, и получал.. — Ну-у-у, если получал… Логично, что не помнишь. — Логично, логично. Дазай снова рассмеялся и убедившись что, если отпустить, Чуя не утонет, обхватил его лицо своими руками. «Тёплые, вечно тёплые», — думал Чуя. — Ну правда, я же не настолько мудак? — прошептал Осаму. Их носы почти соприкасались. — Ну, я, даже не знаю, — тоже шепотом ответил Чуя. Дазай, упёрся своим лбом в лоб, надувшись. — Ч-у-уя жестокий, смогу ли я растопить твоё ледяное сердце, Эльза? Дазай прижался губами к его губам, провёл пальцами по скуле в безмолвной просьбе приоткрыть рот — и углубил поцелуй. «Тёплые, тёплые, тёплые». Дазай весь был тёплый, несмотря на все убийства, на его ненормальность, на тот факт что он мафиози. У Чуи он ассоциировался с комфортом. Наконец оторвавшись друг от друга, они, не сговариваясь, начали игру в гляделки. — Знаешь, Чуя, говорят глаза — зеркало души. У меня карие, у тебя карие. Может, у нас одна душа на двоих? — Да, скорее всего так и есть. Хотя сложно принять тот факт, что у меня одна душа с вонючей, мокрой скумбрией! Под заливистый смех Дазая Накахара принялся плескать в него водой, а потом потянул на берег.1:05
— Мы почти час плавали! — Уч-ч-читывай время, к-к-которое мы пот-т-ратили чтоб д-дойти д-до сюда! — возразил Чуя, стуча зубами. Он сидел, обнимая прижатые к груди колени, безуспешно пытаясь согреться. — Кр-о-ошка, весь дрожишь, замёрз? Вот, накинь мой плащ, он тут согрелся на песочке, на солнышке! — Час н-ночи, дибилоид! — Хах! Он всё равно тёплый. Дазай укутал дрожащего парня, отметив, каким огромным на фоне Чуи кажется его плащ. «Ну конечно, тёплый», — не переставал думать мафиози. Осаму сел рядом, закинул руку ему на плечо и прижался так, как жмутся друг к другу парочки в метро. — Носом клюешь… Может, поспишь? — Ну-ну, рядом с тобой поди усни... Зазвенел телефон Чуи, который, слава богу, остался в кармане плаще, а не занырнул в воду вместе с хозяином. — Ого. Алло, босс? — Здравствуй, Чуя. Как там твоя миссия? Накахара раздраженно цокнул языком, но тут же поправился: — Всё прекрасно, спасибо за беспокойство. — Алло-алло, Мори-сан, — заорал Осаму, — это Даза-а-ай, а вы когда нибудь ели воду? — Развлекайтесь, — после короткой паузы распорядился Босс Портовой Мафии. Бип-бип-бип-бип. Дазай в который раз рассмеялся, а его напарник влепил ему лёгкий подзатыльник. — Всё! — откидываясь на песок воскликнул Чуя. — Я буду спать. Дазай упал рядом, устроился на боку и погладил мафиози по щеке — Спи, вставать рано, следить за четырехглазым монстром, помнишь? — Помню, — буркнул Чуя и быстро уснул. Дазай поставил будильник на телефоне и решил что тоже заслужил сон.***
6:30
Туруруруру! Туруруруру! — пропел будильник. — О! Ох! Чуя-Чуя-Чуя-Чуя! Вставай-вставай-вставай, до подъема Куникиды ещё 30 минут. Точнее 29 минут и 49…48...47...46…45...44...43...42...41...40… — Я понял! Да понял я! — Нет-нет, погоди! 36...35...34...33… — Твою мать, — с чувством проговорил Накахара. — 29...28...27...26…25...24… — Боги, зачем мне всё это? — 20…19…18...17...16...15...14...13... Накахара демонстративно цокнул. — 10…9...8...7...6...5...4...3..2...1... Чуя! У нас двадать девять минут! побежали скорей! — Ну вот, как же так.***
6:50
Приблизившись к знакомому дереву Чуя заявил: — Если ты снова упадёшь мне на голову, уже третий раз, я тебя придушу! — Третий? — Первый был когда ты с Хироцу-саном пришёл в те трущобы. — Точно, точно, — самодовольно захихикал Дазай . Он залез на вполне удобную ветку, заранее проверив её на прочность, достал бинокль и доложил: — Цель ещё в отключке. — Как я понял, он встанет в семь, — напомнил Накахара, — а сейчас без двух минут. — Охо-хо, мой напарник даже помогает. Спасибо, малыш Чу. «Малыш Чу» цокнул, но даже не закатил глаза. — Всё! Вста-а-а-ёт! — весело протянул Дазай. — Может, сейчас я раскрою самую страшную тайну агентства! Куникида сел на кровати и как-то странно поглядел на ноги, перед тем как схватить очки. И вот сейчас... — Сейчас, сейчас, ещё немного… Доппо наступает на левую ногу и его лицо искажается от боли. Дазай роняет бинокль, который не упал вниз только из-за ремешка, предусмотрительно перекинутого через шею, его рот растягивается до ушей, исторгая громоподобное: — Ха... Ха-ха-ха... Ха-ха-ха-ха! — Да что там такое? — восклицает Чуя, теряя терпение. — Там… Там, — задыхаясь от смеха, с трудом выдавил из себя Дазай, и, наконец, выпалил: — Он… Он не с той ноги встал! Дазай продолжил хохотать, не удержал равновесие... — Твою мать, Да-а-а-зай!***
Босс Портовой мафии и Директор вооружённого детективного агентства потягивали кофе. — Ох уж эти дети. — Им по двадцать два года, Огай. — Да, но они всё ещё дети. Твой тоже пришёл, сказав «копчик раскалывается»? — Ага. — М-м-м... Интересно. — Невероятно.