Всё…
…рухнуло.
Мужчина тут же оттолкнул Сашу в сторону и выбежал в коридор, направляясь к комнате, где утром запирали Паука. Ему было плевать на взгляды окружающих, определённо подмечающих его помятый и, наверное, даже смешной внешний вид, который сейчас был вообще последним, что его заботило. Самое главное сейчас – увидеть своими глазами, убедиться, что произошедшее – правда, а не остатки дневного сна. И чем больше он приближался к нужной комнате, тем больше людей становилось. Антон закусил нижнюю губу и заставил себя перейти с бега на быстрый шаг. Просто, блять, пожалуйста. Он мало чего в этой жизни просил. Почему бы один раз, кому или чему бы там ни было, не услышать его мольбы? Антон замер, остановившись прямо перед распахнутой дверью. Сбоку от него уже стоял Данил, уткнувшись лбом и правым кулаком в стену. Кожа на руке побелела от того, как сильно он её сжимал. На костяшках, он почти уверен, уже были, если не кровь, то синяки точно. В самой комнате стояли несколько врачей, констатировавших смерть, один военный, который, похоже, помог снять тело пожилого мужчины, и Хэллдор, который что-то документировал в своём планшете. Причина смерти – самоубийство. Это Антон понял практически сразу, как увидел труп. Но каким образом? Саша поднял на него взгляд, и мир словно вновь начал существовать. Мужчина прикрыл глаза, прежде чем глубоко вздохнуть и немного успокоится. — Какого хуя вы не следили за ним?! — он заорал так, что врач, который стоял ближе всего к нему, поморщился, на всякий случай сделав пару шагов назад. — Антон... — хотел успокоить его Данил, но тот только отмахнулся от него, резко подойдя к Саше, тыча пальцем ему в грудь. — У тебя, блять, была всего одна задача! — обречённо выкинул он, — Одна! И где мы сейчас?! — Антон, послу-… — начал было отвечать Саша, но мужчина его перебил, даже не дослушав. — Нет, это ты, Сашенька, послушай. Мы сейчас в такой пизде, что её из космоса видно. А знаешь почему? Потому что Виталий Алексеевич – буквально единственный, кто мог дать показания! — Антон звучно вдохнул и выдохнул, переводя дыхание, — Это было так сложно? Проследить, чтобы старик с собой ничего не сделал?! — Мы досматривали его, — ответил ему Саша, скорчив лицо, — Он повесился на бинтах, которыми было перевязано его бедро. Которое, к слову, прострелила твоя команда. — А, то есть, это я виноват? — хмыкнул Антон, и нервно засмеялся, не выдержав абсурдности ситуации. Все смотрели на него, как на сумасшедшего. А он смотрел на них, и просто не мог поверить, что они были настолько тупыми. Он смеялся, пока не почувствовал, что его смех готов вот-вот перейти в полноценную истерику. Кто-то осторожно коснулся его руки, но тут же он одёрнул её. — Не трогай меня, блять, — практически прорычал Антон, посмотрев на Данила. Он сделал несколько глубоких вздохов, прежде чем действительно успокоиться. Сейчас мужчина чувствовал себя невероятно устало, будто только что отработал недельное дежурство в лаборатории. Ещё раз окинув всех презрительным взглядом, он остановился на Соде. — Ты ещё не понял, так ведь? Саш, нас не просто посадят, нас отправят под трибунал, потому что то, что мы сделали, вполне себе тянет на вооружённый государственный переворот! У нас больше нет Паука, который мог бы оправдать нас. И у нас есть министр обороны, который, как вы все, я надеюсь, помните, под археем. Итак, исходя из всего выше перечисленного, как думаешь, нас будут хотя бы допрашивать или на месте пристрелят? — чем дольше Антон говорил, тем всё меньше в нём становилось сил, лицо Данила становилось всё серее, а Саши всё непроницаемее. Как будто до них наконец-то дошёл весь тот посыл, который он пытался донести всё это время. — Я не думаю, что ты… — Сода тяжело выдохнул, протерев лоб рукою, бросив на него беспомощный взгляд, — Во всяком случае, нас сначала хотя-бы выслушают. — И это ебать как должно меня радовать, — Антон цыкнул, покачав головой. Они все гребанные идиоты. А он ещё больший идиот, раз доверился им. Его лицо лишилось каких-либо эмоций, пока он думал. Недавняя, едва начавшаяся истерика, уже начала затихать. Через какое-то время он нарушил повисшую тишину, — Есть у кого закурить? Кто-то из военных, слонявшихся здесь без дела, протянул ему пачку дешёвых сигарет и зажигалку, и Антон вырвал их, даже не поблагодарив. Разговаривать с кем-то больше совершенно не хотелось. Он вышел на улицу, поёжившись от прохладного ветра, и привалился к перилам, бессмысленно перебирая зажигалку в руках. Кожа быстро покрылась мурашками. Солнце совсем недавно перекатилось за горизонт, но раз даже днём было холодно, ожидать тепла от вечера было совсем глупо. Кто-то накинул на его плечи куртку. Антону не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто это был. Единственный, кто хоть как-то мог взаимодействовать с ним после истерики. Да и пахла куртка им. Данилом. Трясущимися то-ли от холода, то-ли от нервов руками, мужчина вытащил сигарету из пачки и, зажав её губами, безуспешно попытался поджечь. Зажигалка с колёсиком всё никак не хотела поддаваться, больно царапая кожу на подушечке большого пальца. И, прежде чем Антон успел её в гневе выкинуть куда подальше, чужие тёплые руки накрыли его холодные, на секунду поделившись своим теплом, успокаивая, а после забрали зажигалку. Данил одной рукой прикрыл её от ветра, а второй щёлкнул колёсиком, и огонь наконец-то появился. Уставившись ему в лицо и заставив посмотреть на себя, Антон подпалил сигарету и сделал длинную затяжку, выдохнув воздух между ними. Данил тут же поморщился от запаха дешёвого табака. В голове Антона впервые за долгое время стало пусто. Ни одной полноценной мысли. Он опустил голову, посмотрев на свои ноги, и сделал ещё одну затяжку. Закушенная ранее губа неприятно пульсировала от боли, и Антон был удивлен, что она не треснула от того, как он её сжал. Однако, этой боли было недостаточно, чтобы прийти в себя. Сейчас ничего не было достаточно. Данил перехватил его свободную руку, осторожно переплетая их пальцы, будто бы боясь, что Антон вырвется и убежит в неизвестном направлении. Но бежать тому было просто некуда. Слишком поздно для этого. И, возможно, он совсем чуть-чуть наслаждался огнём, распространявшимся от руки Данила к его руке. Совсем немного. Сделав очередную затяжку и выдохнув дым, Антон слегка поднял взгляд, чтобы посмотреть на их скрещенные руки. Он ласково провёл большим пальцем по коже и осторожно отпустил руку Данила, не решившись поднять взгляд ещё выше. Было ли это сейчас важно? Наверное. Но, что важнее, стоило бы придумать, как им выпутаться из всего того дерьма, в которые они смогли по уши залезть за одну-две недели. Если это понадобиться, то Антон, вероятно, сможет взять всё на себя, и сделать это будет слишком легко. Ему бы только немного времени. Пусть Данил ограничится отстранением от службы и, возможно, сроком. Это намного лучше чем… Звук гальки, выпрыгивающей из-под колёс машин, привлёк внимание. Они оба повернули головы к КПП, чтобы увидеть колонну из тонированных чёрных машин, с чёрными государственными номерами. Антон усмехнулся, тогда как его сердце буквально рвалось из груди, а глаза оставались пустыми. Он отошёл на несколько шагов от Данила, и, в несколько затяжек докурив сигарету, выкинув её в урну неподалёку. Одна из машин остановилась прямо напротив них. Двери открылись чуть ли не синхронно. Из авто вышло четверо мужчин. Одного из них Антон знал: они уже как-то встречались после инцидента, и не то что бы ему понравилось. Впрочем, почему-то он не сомневался, что сейчас их последняя встреча.***
Антон пустым взглядом смотрел на свои сложенные и прицепленные наручниками к столу руки. Он даже не думал о том, чтобы сбежать отсюда, потому что слишком хорошо знал этих людей. Против своей воли, конечно, но всё же. Делать что-то большее, чем спокойно сидеть и ждать, равносильно прилюдному самоубийству. А самоубийцей Антон быть не планировал — несмотря на всю нелюбовь жизни к нему, он жизнь любил. Просто сидеть и ждать было действительно тяжело. Ожидание убивало сильнее, чем банальная скука. И Марин это знал. Знал и успешно пользовался, позволив ему добрых полчаса повариться в бульоне из собственных мыслей. Мокану предпочитал долго мариновать блюдо перед тем, как отправить его в духовку. В прошлый раз он сказал, что так вкус блюда раскрывается намного лучше. Антон ненавидел ждать. Его мысли то и дело возвращались к Данилу, и это добавляло определённую дозу боли к его общему состоянию. Комната была пуста, не считая стола, светильника и пары стульев, даже взгляду зацепиться было не за что. Потому и мысли возвращались к тому, что волновало больше всего, ведь его глупому мозгу было скучно просто разглядывать голую стену. Антон раздражённо выдохнул, чтобы отвлечься начал рисовать в голове математическую матрицу. Он не будет думать о Даниле. Ни за что, пока не увидит его живого, целого и невредимого. Дверь кабинета со скрипом открылась, заставив пальцы и кисти рук вздрогнуть – больше никак он не выдал своего беспокойства. Первыми в кабинет зашли двое мужчин в форме. Один из них остался у двери, в то время как второй зашёл Антону за спину, заставив напрячься. Следом за ними вошёл Марин и ещё один мужчина, которого Антон ранее не видел. Мокану сел на стул напротив него, с громким шлепком бросив папку на стол. Мужчина, что зашёл за ним, остался стоять в нескольких шагах, держа в руках чёрный кейс. Марин молчал, разглядывая Антона, как какой-то экспонат в музее. Тот тоже молчал, пытаясь успокоить своё предательски сбившееся дыхание. Когда они виделись в последний раз, ему не очень-то понравился допрос, который вёл Мокану. — Итак, — начал говорить он, отодвинув папку подальше от себя, — Как дела, профессор Черемисин? — Как видите, — Антон приподнял руки, чтобы цепь наручников звякнула о металлический крепёж. Мокану хмыкнул, не поменявшись в лице. Что-то было не так. Что-то отличалось от прошлого раза... Ох, камера. Её нет, и это плохо. — В этот раз без видеосъёмки? — М-м? — Марин огляделся и расплылся в улыбке, — Она нам не понадобится. Это развлечение немного другого рода. Никаких пыток, никакого допроса. Просто разговор, если хочешь, даже дружеская беседа. Всё, что произошло сегодня, и произойдет ещё в течение нескольких дней, не будет задокументировано. Это действительно было плохо. Очень плохо. Антон на секунду прикрыл глаза. Уже, вероятно, поздно что-то менять. Он даже сопротивляться нормально не мог. Марин в это время кивнул куда-то вбок, и на стол со стуком лёг тот самый чёрный чемоданчик, о котором Антон даже успел позабыть. Кейс открылся с тихим щелчком, и он напрягся, когда увидел содержимое: несколько одноразовых шприцов в упаковке и флакон без маркировки, в котором могло быть буквально что угодно. — Что это? — осторожно спросил Антон, кивнув в сторону кейса. Мужчина, что его открывал, усмехнулся и натянул перчатки, после чего вскрыл упаковку шприца. Он взял флакон в руки и, проткнув резиновую крышку иглой, набрал бесцветную жидкость. — СП-44, — коротко ответил Марин, и внутри Антона всё сжалось от страха, — Будет лучше, если ты не будешь сопротивляться. Это здорово ускорит работу мне, и, возможно, поможет тебе. Сжав губы, Антон буравил взглядом Марина, спокойно позволив отстегнуть одну руку из наручников. Мужчина, чей позывной оказался «Джохан», закрепил жгут на верхней трети плеча и попросил несколько раз сжать и разжать руку. Он без каких-либо проблем нашёл вену на локтевом сгибе и практически безболезненно проколол кожу в нужном месте. Джохан отдал короткое предупреждение, когда он начал вводить препарат, но у Антона не было времени подумать, предназначалось ли это предупреждение ему, потому что как только поршень шприца начал смешаться, появилось чувство, будто бы его руку облили кипятком. Крепкая хватка на плече не позволила ему сдвинуть руку, и Джохан ввёл весь препарат, пока Антон, прикрыв глаза, стонал от боли. Он не заметил, когда это всё прекратилось. Его сердце бешено стучало, звон в ушах оглушал, а голова кружилась, хоть глаза и были закрыты. Конечности показались ему такими тяжёлыми, что если бы одна из его рук всё ещё не была прикована к столу, Антон давно бы валялся на полу. — Буквально пару минут, и он готов, — произнёс хриплый голос, наверное, слева от него. Антон тут же открыл глаза, но они начали слезиться из-за яркого света, и ему снова пришлось их закрыть. — Я буду задавать тебе лёгкие вопросы, а твоя задача отвечать на них как можно полнее и честнее. Понятно? — спросил Марин, и Антон уже, честно говоря, не смог даже определить, откуда точно шёл голос. Он словно шёл отовсюду. Только после продолжительного молчания он понял, что от него всё же требуется ответ. — Да, — выдохнул он, и собственный голос показался таким неправильным. Антон попытался ещё раз открыть глаза. На этот раз вышло чуть лучше, за исключением того, что сфокусировать взгляд хоть на чём-то было невозможно: всё плыло и размывалось. — Как тебя зовут? Это будут самые долгие полчаса или час в его жизни, в зависимости от того, сколько держится эффект, подумал про себя Антон. Марин будто бесконечное количество раз задавал вопросы, пока Антон на них отвечал. Марин задавал эти же вопросы, меняя их формулировку, пока Антон пытался понять смысл его слов и снова дать ответы на них. Как какая-то безумная карусель. Они словно играли в игру: кто первый сорвётся. Марин задавал вопрос. Антон давал ответ. Вопрос. Ответ. Снова вопрос. И снова ответ. Холодно. Так холодно, что сосредоточиться на чём-то просто невозможно. Какой-то периферический шум мешал сосредоточиться. Его конечности словно превратились в огромные глыбы льда, которые он едва ли мог двигать. — Пора заканчивать, — произнёс кто-то над ним. И да, Антон согласен, что бы это ни было, пора заканчивать. — Окей, — раздражённо произнёс смутно знакомый голос, — Отведи его в комнату и выставь охрану. — Будет сделано, шеф. Он почувствовал небольшое жжение в шее, прежде чем лёд с его рук и ног, казалось треснул. Антон так был потрясён этим фактом, что даже не заметил, как его отстегнули от стола и поставили на ноги. Только когда те прожгло мелкими иголками, он понял, что положения его тела сменилось. Какое-то время они куда-то шли. Антон не хотел узнавать куда, а даже если бы и хотел, вряд ли бы у него это получилось: сквозь лёгкую дымку перед глазами ничего не было видно достаточно чётко. В конечном итоге они куда-то дошли. Джохан передал его на руки какому-то мужчине, чтобы достать ключи и отпереть дверь. Ввалившись в помещение, Антон заметил Данила, мирно спящего на кровати, и направился к нему, тут же обо что-то споткнувшись. Джохан громко сматерился, когда поймал его на руки и повёл к кровати. — Бля, вообще-то подразумевалось, что вы будете спать на разных кроватях, но мне плевать. Сам на себя же будешь утром жаловаться. Антон не обращал на его слова никакого внимания, свернувшись клубочком рядом с Данилом. Тот, к его большой радости, определённо точно дышал и был тёплым. Этого было достаточно, по крайней мере сейчас. Уткнувшись холодным носом в тёплую спину мужчины, он сам не заметил, как уснул.***
— Рота подъём! Командным голосом прозвучало прямо над ухом, и Антон дёрнулся, резко просыпаясь. Его нос тут же врезался во что-то твёрдое. Он тихо застонал от боли, прикрыв рукой повреждённое место. Кто-то зашипел совсем рядом. Антон тут же открыл глаза, чтобы наткнуться на такого же удивленного Данила, потиравшего свой подбородок, о который, по всей видимости, и ударился Антон. Пора заканчивать просыпаться вот так. Вспомнив о постороннем человеке, Антон приподнялся на локтях и посмотрел на дверь. В проходе стоял слишком бодрый для хрен вообще знает какого времени, чересчур веселый Джохан. — Что? — практически прошипел Антон, и, если бы он обладал способностью испепелять взглядом, на месте мужчины не осталось бы даже сажи. — У вас есть десять минут, чтобы умыться и выйти на завтрак, — вместо ответа произнёс Джохан, — Дальше пойдём по расписанию. — По какому... ещё расписанию? — спросил Данил, и Антон почти услышал в его фразе завуалированный мат. — Узнаешь, — Джохан невесело хмыкнул, — Ванная – дверь слева. На столе две бутылки воды и анальгин. Поторапливайтесь! — крикнул напоследок мужчина, и с громким хлопком закрыл за собой дверь. Антон тяжело выдохнул, взъерошив волосы, и опустил голову на подушку, прикрыв на несколько секунд глаза. Боль в его голове дала о себе знать после таких резких действий, поэтому обезболивающее ему бы и правда здорово помогло. Он разлепил глаза и наткнулся на ровный взгляд Данила, изучающий его лицо. Между ними не было практически никакого расстояния, поэтому они буквально обменивались дыханием друг-друга. Рука Данила была на его талии, и это было приятно. Тепло. Знакомо. И больно. Стоило ли беспокоиться об этом, пока у них есть куда более важные проблемы? Определённо нет. — Ну привет, — хрипло произнёс Антон, осторожно отодвигаясь, чтобы между ними было хоть немного больше пространства, но не разрывая зрительного контакта. — Привет, — спокойно ответил Данил, продолжая разглядывать его, — Ты в порядке? — За исключением того, что меня допрашивали под «сывороткой правды», состав которой я не знаю и знать не хочу? — Антон хмыкнул, заставив Данила нахмурить брови, — Да. Да, я в порядке. Ты? — Только допрос, после которого мне вкололи успокоительное. — Мудро с их стороны, — осторожно произнёс Антон, на что получил лёгкий кивок. Данил выглядел разбито. Возможно, на нём просто сказались события нескольких последних дней, недосып и сон под транквилизаторами. Его волосы были растрёпаны, а под беспокойно блестящим глазами залегли тени. Складка между бровями нахмурена. Антон сжал руку в кулак, чтобы не позволить себе дотронуться до мужчины. В то время как у того, видимо, не было никаких внутренних рамок, и он без каких-либо угрызений совести положил свою руку ему на щёку, осторожно погладив. — Антон… — Нет времени. Нам надо собираться. Джохан не будет долго ждать, — произнёс Антон, прикрыв глаза. — У тебя никогда нет времени на разговоры, — Данил хмыкнул и, встав с кровати, ушёл в душ, оставив его одного со своими мыслями. Его голос не был раздражённым, скорее просто усталым. Антон прикусил губу и стёр кончиками пальцев проступившие слёзы. Как же он устал от всего этого. И от эмоций. Сколько ещё он будет убегать? Позволив себе минуту слабости, он некоторое время просто полежал с закрытыми глазами. Когда его внутренние часы сказали, мол, хватит, Антон чересчур резко поднялся с кровати, вызвав пульсирующую головную боль, от которой хотелось кривить лицо. Он вытащил две таблетки из блистера и запил их половиной бутылки. С мокрой головой и уже переодевшийся Данил молча освободил ему душ, чему Антон был безмерно рад. Он взял лежавшие на тумбочке вещи, и быстро проскользнул в ванную. Зеркало ещё не успело запотеть, поэтому он легко мог увидеть своё отражение. Честно говоря, выглядел он намного хуже Данила. А может, его внутреннее состояние просто решило вылезти наружу. Антон повёл языком по губам и, последний раз взглянув на себя в зеркало, принялся раздеваться. Он быстро принял холодный душ, умылся и почистил зубы, так же быстро переоделся, решив не заигрывать ни со временем, которое им предоставили, ни со своими мыслями. — Итак? — Ты готов? — спросил Данил, бросив на него быстрый взгляд. Казалось, межбровная складка стала нахмурена ещё сильнее. — Да. На самом деле вообще не готов, но кому вообще было бы дело, скажи он это вслух? Данилу? Возможно. Но он тоже ничего не мог поделать. Ровно так же, как и Антон, как и они все. Данил окинул его ещё одним слишком сложным взглядом, разбирать на составляющие который Антон не стал бы даже под дулом пистолета, и несколько раз постучал по закрытой двери. Спустя несколько секунд донёсся звук открывающегося замка, и в дверном проёме вновь показался Джохан. — А вы быстро, — он похабно ухмыльнулся, и Антон действительно ненадолго задумался о том, чтобы забрать у кого-нибудь пистолет и размазать его мозги по стенке, а потом и самому застрелиться. Как вообще можно быть настолько раздражающим? — Не много ли охраны? — вместо этого спросил он, когда все вышли в коридор, где их окружил десяток вооружённых мужчин. — Не-а, — Джохан покачал головой и указал пальцем на Данила, — Вот он, например, служил в отряде специального назначения «Гамма» и ушёл оттуда далеко не из-за травмы. А что насчёт тебя – Марин сказал, что ты «очень способный». Не знаю уж, как вы двое, а я ещё хочу жить. То, что их боялись, не было странным. И да, Мокану действительно был прав. Когда они разговаривали в первый раз, Антон оставил одного из его людей слепым, несколько пострадавшими, и ещё неизвестно сколько мёртвыми. А Данил… — Погоди, «Гамма»? — Антон неверяще уставился на мужчину, перебирая в голове всё, что он знал или слышал о Гамме. Он, конечно, знал, что в штат сотрудников «проекта» просто так не попадают, но как это вообще вышло? Как они переманили человека из элитного отряда спецназа? — Ну да, — тот пожал плечами, будто бы ничего удивительного в этом не было. — Ты не знал? — удивленно спросил Джохан, пока они продолжали идти по замысловатым коридорам, — У тебя буквально были все документы на руках. Даже те, что с гифом «засекречено». — Да, но разве мне нужно было проверять каждого? Особенно тех, с кем я сплю? Это вообще не моя работа. Но «Гамма»? Как ты вообще в «Проекте» оказался-то? — Долгая история, — Данил махнул рукой, так, будто это вообще не имело никакого значения, но теперь Антону действительно стало интересно. Он же не успокоится, пока не выяснит. — Ну, ты можешь рассказать её, пока мы все будем завтракать, — произнёс Джохан, и Антон заметил, что они наконец-то дошли до столовой, — Я надеюсь, вы проголодались. Их усадили за самый обычный стол, который уже был накрыт. Его рот в ту же секунду наполнился слюной, когда он увидел еду, которая ещё и довольно аппетитно выглядела. Но самое главное – кофе, здесь был чёртов кофе, и Антон действительно был готов убить кого-нибудь за него. Ему всё равно, было ли в еду или кофе что-то подмешано, потому что если он умрёт, он хотя бы умрёт счастливым. Данил же не спешил есть свой завтрак, безучастно ковыряясь в яичнице. Антон бросил на него короткий взгляд, прежде чем съесть свою порцию и запить её горячим кофе. — И всё же, — спустя какое-то время произнёс Данил, привлекая к себе внимание, — Я не совсем понимаю. И Антон, кажется, действительно начал забывать, что Данил в первую очередь военный. Такое было довольно предсказуемо, ведь последние несколько дней ему давали возможность действовать самостоятельно, почти не вмешивались. Но то, что Данил не высказывал вслух своего мнения, не означает, что он не думал иначе. — Например? — Джохан дружелюбно улыбнулся, не поднимая глаз из тарелки, разрезая сосиску на кусочки. — День будет длинным, и на твоём месте я бы всё же поел. Еда не отравлена, если ты переживаешь по этому поводу. — Например, того, что сейчас происходит, — твёрдо произнёс Данил и посмотрел прямо на мужчину, заставляя того поднять взгляд. — Сейчас что-то происходит? — он пожал плечами, отвечая твёрдым взглядом, — А мне кажется, что мы просто завтракаем. Если не хочешь есть, просто отдай свою порцию Антону, он не будет против. — Мы просто завтракаем, — протянул Данил и задумчиво хмыкнул, взяв в руки кружку с кофе. Сделав глоток, он продолжил, — Мы просто завтракаем, хотя к этому времени уже должны были быть мертвы. Или я ошибаюсь? — А кто сказал, что вы не мертвы? — медленно и с расстановкой произнёс Джохан. Его улыбка превратилась в ядовитый оскал, пока он смотрел ровно в глаза Данилу. Спустя минуту или около того, когда никто из них не сдвинулся, он отступил первым, задумчиво покачав головой и вернувшись к еде, — Доедайте уже, Мокану не из тех, кто любит ждать. Данил шумно выдохнул воздух и действительно начал есть, в то время как Антон удивлённо смотрел на них двоих. Какого чёрта сейчас произошло? Они мертвы? Буквально или метафорически? Потому что если… О. До Антона только сейчас дошло. Они мертвы буквально. Но только для окружающего мира. Картинка в его голове постепенно начала складываться во что-то целое. Ему осталось только встретиться с Мокану, чтобы убедиться в том, что он действительно правильно всё понял. И даже если так, их всё ещё могли убить в любой момент. На этот раз действительно убить. Мокану выбрал себе небольшой кабинет на втором этаже. Около двери стояли двое вооружённых мужчин, которые даже не дрогнули, когда Джохан без какого-либо предупреждения открыл дверь и запустил двоих вперёд себя. Антон мельком оглядел кабинет, но он не сильно отличался от кучи точно таких же: большой стол, заваленный различными документами, несколько неудобных стульев, шкаф с книгами и диван у стены. Джохан кивнул, указывая на него, пока доставал откуда-то пару кружек. Он разлил кофе из термоса по кружкам и передал одну Марину, заслужив этим только слегка поднятые вверх уголки губ. Кажется, есть в нём, всё же, хоть что-то человечное. Но Антон, похоже, забыл, зачем они здесь. Он позволяет мужчинам в тишине отпить по половине, прежде чем заговорить: — Что ты хочешь? — спросил он, и Данил предупреждающе зыркнул на него, поджав губы, будто бы желая что-то сказать, но не имея таковой возможности. — С чего ты взял, что я что-то хочу? — нейтральным тоном произнёс Марин и поставил кружку на край стола, обратив на себя внимание. — Потому, что Джохан ранее спросил, почему мы думаем, что не мертвы. А я определённо чувствую себя живым, — Марин недоумённо посмотрел на второго мужчину, что вальяжно сидел на краю стола, но тот лишь пожал плечами. Антон продолжил, — Это навело меня на мысль, что мы лишь считаемся мёртвыми. А если так и есть, значит, это выгодно тебе, потому что… Собственно, здесь сам вопрос, почему? — Знаешь, меня предупреждали быть с тобой осторожнее, — протянул Марин с полуулыбкой, вновь сделав глоток кофе, — Вся ирония ситуации заключается в том, что предупреждал меня твой же учитель. Но да ладно. Если ты хочешь ближе к сути – твоё право. Я хочу заключить сделку. — Нет, — холодно произнёс Данил. Мокану, видимо, хотел добавить что-то ещё, потому что замер с приоткрытым ртом и с интересом посмотрел на него. — Я согласен, — тут же произнёс Антон, не желая, чтобы эти двое начали спорить. — Вы оба даже не знаете условий, — Марин раздражённо потёр переносицу и выдохнул, развалившись в кресле. Джохан усмехнулся. — Я знаю, что на второй чаше весов. Мне кажется, этого достаточно, — вымученно произнёс Антон и посмотрел на потолок. "Как будто вы действительно дали мне выбор", хочется ему съязвить, но он упрямо молчит. Лишь разводит ноги пошире, чтобы своим коленом коснуться колена Данила. То ли в попытке успокоить его, то ли в поиске своего утешения, то ли сил. — Мне нравится работать с умными людьми, — кивнул Марин и выудил какую-то папку со стола, — С Археем нужно покончить. Раз и навсегда. Взамен, возможно, я подарю вам нормальную жизнь, практически даже без преследования со стороны служб разведки. — Где гарантии, что нас не убьют, когда мы закончим? — спросил Данил. Его палец осторожно коснулся бедра Антона, пока тот продолжал разглядывать потолок. — Их нет, — впервые за долгое время подал голос Джохан, и Антон обратил на него внимание, — Он прав, это выбор без выбора. — Тебе обязательно было это говорить? — раздражённо произнёс Марин, и мужчина прищурил глаза, собираясь сказать что-то едкое, когда Антон вдруг резко вскочил с дивана. — Без разницы, — он пожал плечами, бросая быстрый извиняющийся взгляд на Данила, — Я согласен, но у меня будут свои условия. — Хорошо. Обсудим детали?-фин-