Не твоя вина

Боль. Опустошающий, выжигающий душу дотла огонь. Бессильная ярость. Вина. Теперь они навсегда с ней. Прошел уже месяц. Месяц с того момента, как ее мир рухнул. Анелия давно превратилась в бледную копию самой себя. Днем она хваталась за любую работу, силясь убежать от воспоминаний, от боли, от себя. Но ночью она оставалась наедине со своими кошмарами. Стоило только закрыть глаза, она видела летящий к земле авион и мертвенно-бледное лицо Триссы. Трисса… Имя острым осколком врезается в сердце. Никаких слов не хватит, чтобы описать кем для нее была Трисса. Больше, чем подругой. Больше, чем сестрой. Но она мертва, и это только ее, Анелии, вина. Она должна была следовать плану! Должна была прикрывать ее! Но нет, надо было погнаться за чертовыми авиолетами! Когда смотреть в потолок становится совсем невыносимо, она встает, наспех накидывает куртку, и тихо выскальзывает из казармы. Ночной ледяной ветер обжигает лицо и немедленно забирается под воротник. Ее пробирает ознобом. Ну и пусть! Никакой холод не может быть хуже тех ран, которых не вылечить ни одному врачу. Ран на сердце. Ноги сами приносят ее на взлетную полосу. Они улетели вдвоем, а вернулась лишь она одна. В глазах вскипают жгучие слезы. Дура! Она могла ее спасти! Могла! Но не спасла. Анелия сдерживает рвущийся наружу крик. Никто не должен видеть ее. Только не сейчас. — Нелли. Она вздрагивает и резко оборачивается, натягивая привычную железную маску. — Трис? Что ты здесь делаешь? — Этот же вопрос я могу задать тебе, — он пытается улыбнуться, но выходит лишь кривой оскал. Тристан выглядит не лучше нее самой. Такая же бледная тень себя прошлого. Анелия чувствует укол стыда, — не она одна потеряла близкого человека, — и злость. Конечно, она понимает, прятаться вечно не выйдет, но она не готова посмотреть ему в глаза. — Ты не виновата, Нелли. Анелия на секунду теряет дар речи. — Что? — Ты не виновата. Она все же находит в себе силы встретиться взглядом с знакомыми серыми глазами. — Я знаю, — едва слышно выдыхает она. — В этом нет твоей вины, — Тристан подходит ближе и кладет руки ей на плечи. — Я. Знаю. — Не ври мне, Нелли. Эти простые слова становятся последней каплей. Стальная маска раскалывается на куски. Все, так тщательно скрываемое, накрывает ее с головой. По щекам текут слезы. Анелия резко отходит назад, скидывая его руки. — Зачем ты так говоришь?! — едва не кричит она. — Зачем врешь сам?! Тебе все прекрасно известно! Я не спасла ее! Я!.. — Нелли! — Тристан тоже повышает голос. — Замолчи! Если Трисса решила сделать так, то ее ничто бы не остановило! И как думаешь, она бы хотела, чтобы ты всю жизнь себя казнила? Последние слова действуют как оплеуха. Анелия замолкает, глотая слезы. Зачем? Зачем он это говорит? Будто хочет сделать еще больнее. Тристан снова обнимает ее. В этот раз она не сопротивляется, наоборот сильнее прижимается к нему. — Это не твоя вина. — Я знаю, — почти искренне отвечает Анелия.