В поисках счастья

      Джесси Джанкер влюблялась всего три раза в своей жизни, и каждая влюбленность была ее личной катастрофой. Впервые влюбившись в четырнадцать, она не знала, что и думать. Леон Литлфут был до ужаса нахальным и дерзким, поднимал на смех почти каждого, кого видел, и при этом был чрезвычайно неуловимым, из-за чего практически все проделки сходили ему с рук.       Они познакомились случайно, благодаря тому, что Пэм, мать Джесси, довольно неплохо общалась с опекуном Леона — Бо, и однажды тот привел этого неуправляемого ребенка в их мастерскую.       Джесси ненавидела и обожала тот день одновременно. Леону нравились ее разработки, и слышать его восторженные вздохи было до чертиков приятно, но каким же он был шустрым! Он и правда словно хамелеон сливался с обстановкой. Не успеешь моргнуть, а он, который только что был у полки с инструментами, уже вовсю проверяет на прочность любимую турель Джесси — Скраппи, не забывая при этом рассматривать ее чертежи и хохотать с того, какая же она все-таки зубрила.       Было, конечно, обидно, но Джанкер нечего было возразить. Она действительно отдавала всю себя ради изучения всего нового, но это не означало, что Леону можно было смеяться над ней, так что она не осталась в стороне и намекнула, что кому-то тяги к знаниям явно не хватает. В беззлобных словесных перепалках они провели около часа, и после того, как Леон и Бо ушли (Леон не забыл на последок подмигнуть и показать ей язык), Джесси поймала себя на мысли, что была бы не против увидеться с ним вновь. Да, Леон был воплощением хаоса, но при этом он был забавным, в какой-то степени милым и довольно красивым, и они хорошо провели время вместе…       В следующие их встречи Джесси краснела, не зная, куда себя деть, потому что Леон, казалось, чувствовал, что Джанкер испытывала к нему симпатию, и продолжал «дергать ее за косички», привлекая внимание, но она не чувствовала, что он делал это искренне. Скорее из чистого любопытства, дабы потешить свое эго, и это задело ее куда сильнее, чем она готова была признать.       Никто не должен был узнать, что, однажды не выдержав, Джанкер проплакала в подушку почти всю ночь, проклиная себя за глупость и чувствуя себя просто ужасно, ощущая, будто ее публично поднимали на смех все это время. Ей было невыносимо больно, и от Пенни, лучшей подруги Джесси, ничего нельзя было скрыть. На утро, с первого взгляда поняв, что Джесси, несмотря на дружелюбную улыбку, чувствует себя просто отвратительно, юная пиратка с поразительной целеустремленностью тут же выведала все подробности.       Несколько дней спустя Джесси узнала, что синяк под глазом, который обнаружился у Леона вскоре после произошедшего, появился далеко не из-за того, что он просто «упал». Вряд ли на кулак Пенни можно было так просто упасть.       Джесси Джанкер ни в коем случае не одобряла насилие в любом его проявлении, но в тот раз все равно почувствовала тёплую волну благодарности.       Пенни потом еще долго будет отрицать, что еле удержалась на ногах и смутилась, когда Джесси накинулась на нее с крепкими объятиями.

***

      Вторая влюбленность накрыла Джесси с головой в пятнадцать, и, честно говоря, была больше похожа на одержимость.       Симпатия к Леону прошла так же быстро, как и появилась — спустя всего пару месяцев. Не без помощи Пенни, конечно, которая всегда была рядом с Джесси, когда ей было одиноко и тошно от самой себя.       Стоило только Джанкер порадоваться и вздохнуть спокойно, ведь она больше не думала об озорном мальчишке днями и ночами, как в ее жизни появился Брок — потрясающий, харизматичный, никогда не унывающий тусовщик. От его широкой улыбки Джесси буквально таяла. Он был чертовски хорош собой и прекрасно это осознавал. Брок любил всеобщее внимание и никогда не оставался в стороне, если речь заходила о том, как хорошо провести время, открыто выражал свою сексуальность и был не прочь завести с кем-нибудь небольшую интрижку, если позволял случай.       Джесси хорошо знала об этом, поскольку привычка следить за объектом своего воздыхания возникла у нее довольно быстро. Она злилась, когда не могла проскользнуть за ним в очередной клуб, так как была слишком юной для таких мест, тихо ревновала, когда он выходил оттуда не один, и грустила, когда понимала, что им никогда не быть вместе.       В конце концов, Джанкер было всего лишь пятнадцать, а Броку далеко за двадцать. Это неприемлемо.       Джесси была влюбленной, но далеко не дурой. Скорее, она была прекрасным механиком — Скраппи был тому прямым подтверждением — и, пожалуй, одним из самых умных подростков в Старр Парке. Посоревноваться с ней могла только Мэг, что создала довольно впечатляющего меху.       К тому же, для Брока Джесси была строго говоря никем — просто дочерью его хорошей знакомой, к которой он иногда обращался за помощью.       Да, он был дружелюбен с ней, иногда даже шутил и спрашивал, как у нее дела, но не более того. Джесси знала, что он вел себя так со всеми, таким уж он был человеком — с душой на распашку.       Однажды Пенни, устав смотреть на страдания подруги, закатила глаза и сказала, что Джесси просто влюбляется во всех, кто хотя бы немного был к ней добр.       Возможно, так оно и было, ведь спустя несколько лет, когда чувства к Броку рассеялись, оставив вместо себя лишь стыд за свое глупое поведение, Джесси поняла, что Пенни, вообще-то, такая замечательная…