Арсений Сергеевич?!

      Арсений кидает ключи на тумбочку около входной двери и устало опускается на пуфик. Стягивает с себя ботинки, откидывается назад, упираясь затылком в стену. На кухне горит свет, шумит вода и оттуда доносится восхитительный запах чего-то мясного. Значит, Антон уже дома и готовит что-то на ужин.       — Привет, — мужчина выходит в одних шортах. Не мудрено: батареи работают на максимуме, ведь Попов любит тепло.       — Привет, — Шастун тянет его за руку, а после обвивает талию, касаясь губами в нежном поцелуе. Арсению этого определённо не хватало. Вот так и выглядел для него дом. Антон есть синоним этому слову. — Ты не представляешь, как мне сегодня всё надоело. Устал.       — Раздевайся и пойдём, будешь рассказывать. Снова та студентка? — Арсений закатывает глаза и кивает. За те пять лет, пока он преподаёт в университете, впервые сталкивается с кем-то, кто так сильно его раздражает. Обычно по отношению к студентам он абсолютно беспристрастен. Но эта девушка. Возможно, она напоминает ему себя. То же упорство, нежелание отступать и стремление доказать всему миру, что справишься с любыми преградами.       — Да, — пальто оказывается на плечиках в считанные секунды. Попов оставляет дипломат на рабочем столе в спальне и быстро переодевается в домашние шорты, заходит на кухню. Антон готовит спагетти.       Мужчина смотрит на широкие плечи, узкую талию, крылья лопаток, порхающих при каждом движении рук. Руки… Это был отдельный фетиш Арсения. Крепкие предплечья, запястья, украшенные голубой сеточкой вен, длинные пальцы и всегда аккуратные ногти. Он мог просто трогать руки Антона и кайфовать, следить за каждым суставом кистей, двигающихся под кожей, и успокаиваться. Да, руки — его наркотик.       — По какому поводу романтик? — спрашивает, даря Шастуну нежную улыбку.       — Да ни по какому. Просто соскучился по тебе. Мы практически не видимся. Ты — в универе, я — в клубе. Думаю, сегодняшний вечер — прекрасная возможность провести время вместе, — они снова целуются и настроение Арсения заметно улучшается.       Они познакомились ещё десять лет назад, когда были самыми обычными студентами. Учились в разных ВУЗах: Арсений — в педагогическом, Антон — в финансово-экономическом. Пересеклись пару раз на тусовках и у общих знакомых. А потом пошло-поехало. Сначала они были просто друзьями. Через шесть лет вступили в отношения. И вот, вышло так, что уже три года они живут вместе, провстречавшись год до этого. Теперь они не студенты. Арсений сам преподаёт, у Антона два клуба в центре города.       Вместе накрывают на стол, садятся и ужинают. Антон светится от счастья каждый раз, когда находится в радиусе метра от Арсения. Этот человек давно уже стал для него многим больше, чем просто любимым. У них был тот уровень понимания, когда не нужны слова. Тот уровень доверия, когда не нужны оправдания. Тот уровень уюта, когда не нужно подстраиваться под человека, а просто быть самим собой. И вот, даже сейчас, они едят в тишине. Периодически пересекаются взглядами. Арсений видит в глазах Антона альпийские луга и безграничную любовь, о которой не нужно говорить.       Когда с ужином покончено, они загружают посудомойку и убирают продукты. Все эти действия настолько привычны и заучены, что можно делать это с закрытыми глазами и ни разу не столкнутся. Они как единый организм чувствуют друг друга.       — Так что там с этой студенткой? Агатой? — естественно Антон знал всё.       — Я не понимаю ничего, Антон. Не знаю, как не вызвериваться из-за её фраз. Она слишком колкая, резкая, абсолютно не соблюдает субординацию. Не понимаю, что произошло с ней. В прошлом году всё было нормально. Она была одной из лучших студенток потока. А сейчас что? Задания выполняет в последний момент, «на коленке». На парах спит. Я разговаривал с другими профессорами. То же самое, — Арсений тяжело вздыхает и кладёт голову на плечо партнёра. Антон мгновенно переплетает их пальцы, поглаживая костяшки.       — Может, у неё что-то произошло? И что случилось сегодня?       — Она сдала последнюю работу на три минуты позже срока. А ты прекрасно знаешь, как я отношусь к дедлайнам. Да все это знают, — Арсений повышает голос, сводит брови и приподнимает их. Он всегда делает так, когда злится или недоумевает. — Я не принял задание. Она заявила, что я предвзято отношусь к ней и вообще слишком придирчив. А когда попросил остаться после пары, демонстративно встала и в тот же момент вышла.       — Думаю, на это есть причины, Арс. Люди просто так не меняются. Обязательно есть причина, — Антон как таблетка успокоительного. Он даже самыми банальными фразами тушит огонь злости внутри, разжигая другие чувства, нежные и прекрасные.       Они разговаривают практически час. За это время Арсений полностью успокаивается и оставляет усталость прошедшего дня где-то в прошлом. Антон мягко зарывается пальцами в его волосы на затылке, перебирает их, периодически немного оттягивает. Попов уже почти засыпает, когда раздаётся звонок.       — Да? — Шастун хмурит брови, на другом конце линии слышится неразборчивый женский голос. — Сонь, вообще никак? Нет? — ему отвечают, отчего мужчина хмурится сильнее. Арсений понимает, что что-то произошло. — Ладно, я сейчас приеду, привезу.       — Что случилось? — Арсений дожидается, пока тот отправляет сообщение и только потом спрашивает.       — В баре закончился лёд. Стаж вчера не проследила за этим. Придётся ехать к ним и везти.       — И в чём проблема? Вызови доставку, они привезут, — Арсений действительно не понимает.       — Ты же знаешь, я не люблю такие ситуации. Поговорю со стажёркой, она как раз во второй точке сегодня. А потом отвезу девочкам лёд и проверю их заодно.       — С тобой поехать? — Шастун нехотя отстраняется от мужчины и с тяжёлой душой встаёт с постели. Не так он хотел провести сегодняшний вечер. Совершенно не так.       — Да ладно тебе, Арс. Я прекрасно знаю, что ты не любитель моего детища. Отдыхай. Я приеду где-то через полтора часа.       Антон заходит в гардеробную и натягивает водолазку, брюки, берёт из органайзера цепь, кольца и браслеты. Это его броня. Когда-то давно, когда ему было ещё лет пятнадцать, это был просто стиль. Он пробовал что-то новое. Но сейчас украшения стали неотъемлемой частью его образов. Он перестал выходить на улицу без массивных колец, перстней, браслетов и цепей. Возможно, это ненормально, кто знает. Антона устраивает такой расклад. Арсения тоже. Значит, волноваться не о чем.       Попов слышит хлопок закрывшейся двери и три оборота ключа. Встаёт и отправляется к рабочему столу. Мысли снова возвращаются к некогда любимой его студентке. Возможно, Антон прав, у неё что-то случилось. Арсений не делает поблажки, старается не выделять кого-либо. Но Агата приглянулась ему ещё на первом курсе. Не в романтическом смысле, нет. Как человек. Девушка приходила на пары с горящими глазами и запалом интереса. Иногда они могли выходить из университета вместе, в те моменты она рассказывала о своих интересах, увлечениях, порой Арсений отвечал ей тем же. Они не переходили черту преподавателя и студента, но именно с Агатой Попову было комфортно. До начала прошлого семестра.       Мужчина достаёт из дипломата файл с практической работой и садится за проверку. «Это только для себя, баллы за это задание я ей не выставлю», — думает он, но внимательно вчитывается в написанный текст. Проходит около двадцати минут, когда он заканчивает. Работа выполнена вполне в нынешнем стиле студентки. Глупые ошибки, опечатки, но глубокая проработка темы.       Работать больше нет ни сил, ни желания, поэтому Арсений резко решает встретить Антона в баре. Он быстро одевается и вызывает такси. Называет водителю адрес и смотрит в телефон. Антон только добрался до первого клуба. Значит, у него ещё есть время.       Не то чтобы Арсений не любит работу Антона, он не в восторге от неё, но он любит самого Антона. А это перекрывает все минусы. Он видит, насколько Шастун горит этим делом, как трепетно выбирает дизайн помещения, обустройство. С какой щепетильностью он ищет поставщиков. И как тщательно заполняет налоговые декларации. Клубы действительно были его детищами. Он вкладывал в них всю свою душу, силы и время. Сам искал диджеев, сам проводил собеседования. Каждые выходные ездил проверять сотрудников, проводил собрания по понедельникам. Это было делом всей его жизни, которое давало ему счастье. Попов же редко появлялся там, так как статус преподавателя кидал на плечи гору обязательств и запретов. Если кто-то из студентов увидит его в клубе, ещё и с интересной тематикой, то жди беды. А тематика у места действительно была необычной. Первый — клуб для ЛГБТ представителей, лесбийский в частности. Второй — БДСМ тема.       — Добрый вечер, Арсений Сергеевич, — улыбчивая девушка-хостес встречает его на входе. Музыка оглушает, поэтому приходится напрягать слух.       — Привет, Лиза. Как у вас сегодня? — он улыбается и отмечает, что для десяти часов в клубе на удивление много народа. За барной стойкой нет свободных мест, танцпол не видно.       — Всё хорошо, без эксцессов, если не считать проёб, — она осекается, и быстро исправляет себя, — прокол стажёрки со льдом. Но Антон должен скоро привезти его.       Арсений не в восторге и от того, как Антон выстраивает взаимоотношения с сотрудниками. Да, у них разница в возрасте меньше десяти лет, но всё же. Он позволяет обращаться к себе на «ты», сам матерится при девочках и даёт это делать им. С теми, кто работает давно, так вообще дружеские отношения. И с одной стороны, наверное, это хорошо. Но Арсений, в силу своей профессии, привык выстраивать общение с сотрудниками по-другому. Для него изначально казалось диким, что при встрече барледи могут обнять Антона. Что они шутят с ним, могут подколоть как-то. Но позже он увидел, что это никак не отменяло их уважения к владельцу и успокоился. Просто принял это. Если Антону так комфортно, то пусть будет так.       Неоновый свет за баром не даёт сразу подметить, кто находится на смене. Арсений решает пойти на кухню, чтобы не смущать гостей. Для тех, кто привык к тому, что в клубе только девушки, странно было видеть мужчину, одетого в классический костюм, расхаживающего по заведению как этакий граф. Его знали только постоялицы и то как хорошего друга Антона. Об их отношениях были в курсе только пять человек из старого стаффа. Он проходит за бар и направляется в сторону кухни. Открывает дверь и замирает.       — Арсений Сергеевич?! — Агата выглядит совсем не так, как Попов привык видеть её. Вместо объёмной толстовки обтягивающий топ с открытой спиной и ленточками, обвязывающими тонкую талию. Чёрные скинни сменили джинсовые шорты. Вечно собранные волосы сейчас ниспадают на плечи. Вызывающие колготки в клетку дополняют образ распущенности. Неизменными остаются только кроссовки на массивной платформе. — Вы что тут делаете? Это помещение для персонала!       — Давно не виделись, Агата, — Арсений не сразу находит в себе силы выдавить кривую улыбку и наиглупейшую фразу в данной ситуации. — Я знаю, что это помещение для персонала. Антон мой друг.       — А, — девушка не находится в ответе. Они молчат несколько секунд, за дверью сотрясают стены басы очередной попсовой песни. Неловкость можно почувствовать каждой клеточкой кожи. Арсений отмечает, что впервые видит студентку накрашенной. Обычно она ходит в университет без макияжа, а сейчас длинные стрелки, подведённые глаза и бордовые губы не дают узнать в ней ту самую бывшую отличницу. Взгляд мужчины падает на столешницу. Раскрытая тетрадь и учебник по его предмету.       — Не самое подходящее место для учёбы, не находишь? — сарказм с некоторых пор стал неотъемлемой частью их общения.       — Не самое подходящее место для преподавателя, не находите? — губы искривляются в усмешке. Девушка быстро кидает всё в рюкзак и вылетает с кухни.       Арсений остаётся один. Садится на стул и закрывает глаза. Вот почему она спит на парах. Ночная работа. Но почему она пошла работать в клуб, а не в какую-нибудь пекарню или другое место общепита, как обычно делают студенты? В голове всплывает разговор с Антоном:       — У нас новая девчонка появилась. Гата. Малышка совсем, ей всего девятнадцать. Но стажировку прошла хорошо. Меню быстро выучила. Да и видно, что старается, — Антон сидит на столе, пока Арсений готовит ему кофе.       — Ты же не берёшь младше двадцати? — Попов выгибает бровь и встаёт между расставленными ногами мужчины.       — Не знаю, почему взял её, честно. У неё такие глаза несчастные. Как я понял, погибли родители, она оформила опеку над братом маленьким. Работает официально днём где-то в книжном, недалеко от универа. Денег перестало хватать и она решила найти ещё и ночную работу. Теперь оставляет брата у своего парня, пока сама на смене.       Арсений вздрагивает и пазл в голове складывается. Они говорили об этом как раз в то время, когда и произошли изменения в девушке. Вот и ответы на все вопросы. Вот и причины. Всё встаёт на свои места. И тут же Арсения окатывает волна жалости к девушке. Сложно совмещать работу и учёбу. Но совмещать две работы, учёбу и воспитание ребёнка практически в одиночку… Никому не пожелаешь.       Он думает, долго и много. Кажется, проходит больше получаса, когда дверь вновь раскрывается и входит Антон с двумя пакетами льда. Видимо, его оповестили о том, что Арсений здесь, так как удивления у мужчины нет.       — Ты же хотел дома остаться, — Антон целует его и оставляет пакеты.       — Не знаю, скучно было, решил приехать. Там ещё есть? — Шастун кивает. Они вместе приносят оставшийся лёд в два захода. За это время Арсений успевает рассказать о том, что одна из лучших барледи его клуба — та самая студентка. И вот тогда Антон действительно удивляется. Разговаривают ещё минут десять, стоят в обнимку на кухне, наслаждаясь друг другом.       Клуб взрывается визгами и криками восторга, отчего мужчины выходят за бар. Неон включают красный, музыка с энергичной меняется на лениво сексуальную. Агата сидит на стойке к ним спиной. Абсолютно голой спиной. По позвоночнику тянется чернильный рисунок змеи. Антон тянет Арсения и они выбираются в толпу. Он знает, что в клубе есть специальное меню с экстремальными и просто необычными подачами алкоголя. Даже видел несколько видео с бодишотами, но никогда не смотрел на это вживую. И теперь его охватила неловкость. Это его студентка, с которой он встречается дважды в неделю на парах. Они не должны были пересекаться в таких обстоятельствах. Он не должен этого видеть. Но взгляд приковывает разворачивающаяся картина.       Перед Агатой девушка, стоящая на стуле коленями. Барледи прикрывается руками, между грудями находится шот. В зубах долька апельсина. На секунду их взгляды пересекаются и с лица девушки спадает улыбка. Она закрывает глаза и откидывает назад голову, открывая больший доступ к её телу. Гостья берёт бутылку сиропа с гейзером и аккуратно льёт на тонкие ключицы. Топпинг медленно спускается вниз, по рёбрам, по ещё одной татуировке в виде надписи. Арсений отмечает, что никогда не задумывался, есть ли у студентки тату. Есть. И не одна. Гостья тем временем отставляет бутылку и ставит руки по сторонам от бёдер барледи. Одним движением слизывает часть сиропа с ключицы и груди, после чего обхватывает шот губами и опрокидывает его в себя. Стопка отправляется на барную стойку. Остаётся последний шаг. Незнакомка тянется к Агате и цепляет зубами апельсин. Их губы на секунду соприкасаются. Взрыв. Это выглядит эстетично и красиво, но Арсений ощущает, что это неправильно. Видеть свою студентку в таком амплуа. Он понимает, что никому ничего не скажет, да и не его это дело, кем она работает и что делает в свободное от учёбы время. Но он не должен здесь находиться. Если информация о том, что он посещает клубы с ЛГБТ тематикой разлетится… Страшно подумать о том, к каким последствиям это приведёт.       — Арс, не хочешь выпить? — шёпот опаливает его шею. Антон стоит совсем близко, щетина щекочет нежную кожу, посылая по телу миллион мурашек.       — Да, думаю, это то, что мне сейчас нужно, — он опускается на диванчик напротив бара.       Агата продолжает сидеть на стойке, пока хост Лиза помогает ей стереть с сироп. После чего девушка берёт топ и аккуратно спрыгивает. Улыбается и шагает в сторону туалета.       Антон разговаривает с ещё одной барледи — Лерой. Та кивает ему и выставляет на стойку дощечку с шестью шотами. Засыпает в шейкер лёд. Дальше для Арсения происходит этап тёмной магии. Девушка льёт сироп из всё того же гейзера, добавляет водку, сливки, ещё что-то. А после трясёт шейке, двигаясь в такт музыки. Спустя пару минут шоты наполняются светло розовым напитком. Антон спрашивает о том, будут они пить здесь или в его кабинете, Арсений выбирает первое. Он давно не отдыхал, всё равно здесь, так почему бы не насладиться атмосферой похоти и разврата?       Первый сет улетает быстро. Такое ощущение, что они выпили клубничный йогурт. Абсолютно не чувствуется алкоголь. Повторяют заказ дважды и только тогда Арсений замечает, что голова становится лёгкой, а ноги — ватными. Напиток начинает растекаться теплом по пищеводу. Рука Антона уже давно поглаживает его бедро. Они разговаривают обо всём на свете. Словно только познакомились, но при этом успевают поддаться воспоминаниям о прошлом, обсудить планы на ближайшую неделю и много чего ещё. Он отвлекается от своего парня, когда замечает Агату, выходящую на улицу.       — Шаст, я сейчас приду, ладно? Возьми пока ещё чего-нибудь.       Арсений хватает пальто и выходит следом. Девушка стоит чуть поодаль с сигаретой в зубах. Тонкие пальцы прикрывают табак от ветра. Вспышка зажигалки, глубокая затяжка и дым срывается с пухлых губ, растворяясь в морозном воздухе. Попов накидывает на женские плечи пальто.       — Так вот почему ты спишь на парах. Работа в клубе, да? — девушка поднимает на него взгляд. От веселья в глазах не осталось и следа. Только усталость, печаль и тоска.       — Вы же сами всё поняли, — голос с хрипотцой от долгих разговоров с гостями и курения.       — Понял.       — Курить будете? — Девушка протягивает ему пачку.       — Я буду, — Антон выходит за ними. Он укутывает Попова в своё пальто. — Время не май, Гата, могла бы и не раздевать моего парня, — Шастун улыбается, но в голосе забота.       — Вашего… Парня? — Арсений пихает его локтём.       — Правильно, Шаст, дай ей ещё больше компромата на меня, — он укоризненно качает головой. А такой мог бы быть вечер.       — Да ладно вам, Арсений Сергеевич. Я не дура, не собираюсь ничего и никому говорить. Ваша личная жизнь меня не касается. Тем более, вы хороший препод, не хотелось бы, чтобы на ваше место пришёл какой-нибудь душнила, — Агата делает ещё одну затяжку в такт Антону.       — Тебе нужна помощь? Почему не сказала, что у тебя проблемы? — Арсений чувствует, как рука мужчины ободряюще сжимает его пальцы.       — А должна была? Я вам никто, вы мне тоже. То, что ваш предмет мой любимый не причина обременять вас моими проблемами, — она выдыхает дым и продолжает: — разберусь сама.       — Не должна была. Но знаешь, скажу тебе по секрету, — Антон говорит за Арсения, потому что знает, что тот хочет сказать, — ты всегда была у Арса на отдельном счету, хоть он и говорит, что все для него равны. Нееет, он видит в тебе себя. И если тебе нужна помощь, мы поможем. Тем более, ты мне тоже нравишься, ты хороший сотрудник и человек. А это многого стоит.       — Спасибо, — лёгкая улыбка трогает её губы. — Я постараюсь подготовиться лучше к следующему семинару, Арсений Сергеевич.       — Надеюсь на это.       — Так, а теперь, шуруй работать, ночь в самом разгаре, — Антон выкидывает бычок и пропускает Агату и Арсения вперёд.       Они пьют по коктейлю, после чего Шастун тянет Арсения в туалет. Они вваливаются в кабинку, кусая губы в поцелуях. Слышится еле заметный щелчок замка, после чего мужские руки начинают шарить по телу Попова. Антон расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки и впивается в стык плеча и шеи. Арсения ведёт. Возбуждение вперемешку с алкоголем набатом бьёт по голове и разгоняет огонь по венам. Он хватает Антона за цепь и снова сминает губы в поцелуе. Языки сплетаются в агонии жаркого танца. В их паре всегда есть власть за доминирование. Но Шастун всегда уступает первым. Не потому что меньше любит, нет. Потому что нравится так больше. Брутальный снаружи, он обожает власть Арсения. Выцеловывает шею, жаляще кусает ключицы. Арс плавится. Дышит тяжело, как загнанный в угол зверь.       — На колени, — хриплый голос раздаётся слишком тихо, практически рычаще.       Антон опускается, расстёгивает ремень, ширинку. Штаны не снимает, лишь вытаскивает возбуждённый член из боксеров. Размашисто лижет набухшую головку, в противовес, лениво двигает кулаком по стволу. Арсений зарывается пальцами в мягкие кудрявые волосы и сжимает их, оттягивает ровно настолько, чтобы не сделать больно. Шастун начинает посасывать головку, продолжая медленно надрачивать. Втягивает щёки, и обводит языком по кругу. За столько лет вместе он выучил, как надо.       Арсений стонет, но тут же осекается. Они в клубе. Громким быть нельзя. Антон просекает это мгновенно. И начинает игру «Заставь Арсения стонать». Резко насаживается на член, впуская его в горло. Попов чувствует жар горла, собственную пульсацию и это сводит с ума. Он, как подросток, уже на грани. Антон берёт в руку яички, начиная перекатывать их. Пальцами впивается в задницу. Сосёт грубо, берёт глубоко. Заставляет пальцы на ногах подгибаться. У Арсения руки трясутся. В животе узел морской завязан. Стоять становится тяжело. Он опирается на стену, чтобы не упасть.       Антон перемещает вторую руку на член. Сосёт только головку, шлёпает языком. Арсений закатывает глаза, кусает костяшку. Зажмуривается. По всему телу растекаются волны возбуждения. Под веками взрывается фейерверк. Он давит на затылок, заставляя взять член как можно глубже. Антон слушается. Тело бьёт крупной дрожью. Он кончает с громким стоном. Его сто процентов слышали. Антон сглатывает, прекращая водить по члену рукой. Он выиграл слишком быстро, слишком просто. Поднимается, застёгивает пуговицу на рубашке и легко целует.       — Поехали домой, мне нужно продолжение, — хищная улыбка Шастуна говорит сама за себя.       Они выходят из кабинки. Антон подходит к раковине и включает холодную воду. Плещет на лицо, чтобы успокоиться и немного сбросить возбуждение, мешающее ходить. Арсений подходит сзади. Целует в спину сквозь водолазку. Даже так чувствуется жар его губ. Он разворачивает Шастуна к себе, толкает к стене. Вжимается в него и целует. Арсений видит в Антоне свою жизнь и пытается передать это через поцелуй. Опускает ладони на бёдра, сжимает. Касается губами подбородка. Шастун приподнимает голову, обхватывает руками его шею. Музыка резко становится громче.       — Арсений Сергеевич?!       Арсений думает, что после этого придётся либо уволиться, либо стереть Агате память…