Обстоятельства

Жить было в разы легче, пока не появился он. Сеансы психотерапии начинали... Угнетать. Появились мысли, что это ему нужен терапевт, а не бедному травмированному юноше, хотя всё нутро и профессиональная подготовка заставляли смотреть на это выражение с истеричным смешком. А что, травмированным больше не нужно лечение? Ха... Несмешная шутка. Зажжённая сигарета, вздох и затяжка на крыльце больницы. Минхэ Андерсон искал отцовскую фигуру в каждом, кто был ментально взрослее, и влюблялся в каждого, кто эту фигуру предоставлял. А ещё он нёс в себе полный букет психических расстройств. Обсессивно-компульсивное, посттравматический синдром, биполярное, пищевого поведения.. Минхэ много страдал и проходил через дерьмо разных видов и размеров. Некоторые моменты развились на фоне наркотической зависимости, хотя она и осталась в прошлом. Он был чист уже три года. Пришли или остались другие зависимости: самоповреждение, курение, алкоголь и беспорядочные половые связи. Гиперсексуальное расстройство тоже забралось в его списки. Атрофация самовосприятия, восприятия своей сексуальности, восприятия того, что хорошо, а что плохо. Минхэ умудрялся выглядеть стабильно при этом. Усидеться в кресле было тяжело, но любой человек счёл бы это за экстравертную натуру. У Минхэ не было безумия в глазах, он не представлялся опасным обществу, но опасным себе. — Доктор? Ваша сигарета. Лиам, ещё не вышедший из своих мыслей, медленно опускает глаза, прежде чем быстро тушит сигарету, почти дотлевшую до руки. — Спасибо. — О чем думаете? — О том, почему вы ещё не дома, мистер Андерсон. Минхэ был и правда необычной внешности. Вероятнее всего, где-то залёг рецессивный ген альбинизма, который проявился в этом молодом человеке во всей красе. Но глаза были не такими чувствительными, здесь ему повезло. Простые голубые глаза. Простые, если не учитывать азиатскую внешность, но такое могло произойти и при обычном смешении. Здесь постарался отец-швед. Отец-швед, убивший мать на глазах сына, когда та заподозрила его в измене. У Андерсона с отцом в принципе отношения были отвратительными с детства. — Мне не хочется уходить. — Мистер Андерсон, вам нужно передохнуть. Препараты, которые вы принимаете, очень сильные, и безопаснее для вас будет находиться дома после приёма. — Да.. — пациент выдыхает, но подходит ближе и смотрит в глаза, устанавливая физический и зрительный контакт. Он осторожно держит за руку, разглядывает лицо и Лиам по одному взгляду понимает о чём будет следующий его вопрос. — Я совсем вам не нравлюсь? Внутренне врач вздохнул, а внешне лишь слегка улыбнулся. — Мистер Андерсон, я нравлюсь вам лишь потому что вы находите во мне спокойствие и стабильность, как в вашем психотерапевте, но вы не знаете меня, как человека. — Но я хочу, хочу узнать вас.. — Поймите меня правильно, я не могу вступать в какие-либо отношения с моими пациентами, кроме рабочих. Это врачебная этика. — И у меня совсем нет шансов? — Новые отношения могут сделать вам хуже, так как ваши старые сильно отразились на вас. Я исхожу из безопасности вашей и вашего ментального здоровья, а также из своих моральных установок. Блондин выдыхает, отпускает руку и прикрывает лицо рукой. — Но мне с вами так хорошо.. Вы хвалите меня за приёмы пищи, таблеток, успехи... Неужели я совсем вам не нравлюсь? Вам со мной нехорошо, мистер Гейси? — Мистер Андерсон, прошу, простите меня и поймите меня. Я женат на своей работе и верен ей. Психотерапевт коротко улыбается и спускается, поправляя кожаную куртку, а Минхэ так и остаётся стоять там. Теперь придётся прорабатывать и свой собственный отказ. Однако, Минхэ стало становиться хуже. При выяснении причин оказалось, что этот влюблённый мальчик специально не принимал таблетки, чтобы находить причины возвращаться каждый раз. Такое было неприемлемо и Лиам Гейси, как лечащий врач, был вынужден перенаправить своего пациента к другому специалисту. Минхэ это жутко расстроило, но больше ничего не оставалось, выбора не было. Если честно, Лиам даже не соврал, что был женат на работе. Правда, доченька дома была фактом, что Гейси явно изменял, потому что на здание больницы похожа она не была. Мей замечательная девочка. Она не "результат неудавшегося брака", а его принцесса, единственный плюс, который в том самом браке был. Мультик оказался очень уж увлекательным, поэтому дочь уснула ещё на середине, а Лиам аккуратно переложил её в кроватку и вышел на крыльцо, чтобы наконец выкурить сигарету. В последние дни времени не было даже на неё, слишком много дел, пациентов, записей и у всех свои проблемы. С его проблемами бы кто разобрался. Мог ли он поступить иначе в этой ситуации? Он был его пациентом почти полгода, демонстрировал замечательный прогресс, а затем всё вновь пошло под откос из-за его неосторожных слов. Неосторожных ли? Да и помогло бы, если бы слова были осторожными? А Мей ужасно милая... Её видно через окно. Видно и отражающуюся сигарету, овал лица врача, его неровную улыбку. И что-то позади. Рефлексы заставляют начать поворачиваться, но металлическая труба, ударившая в затылок, подсказала, что не в этот раз. Тело не падает, падает лишь сигарета, которую любовно тушат ботинком. Капля разбивается о пол, на коленях что-то тяжелое, шею обжигает дыхание. Горячо. Такое неровное дыхание, нервное и почти оглушающее. Где-то в нём отдают нотки сожаления, но, кажется, перед Лиамом никто не извинится. Вкус крови во рту, жуткая боль от затылка и по всей голове. Кажется, с носа шла кровь, судя по привкусу и на губах, но её слизали. Сейчас для отвращения не время, Гейси осторожно приоткрывает глаза, чтобы понять хотя бы ситуацию, но сталкивается с внимательными голубыми глазами, что смотрели на него немигающим взглядом. Врачу приходится открыть глаза полностью и тихо вздохнуть. — Моя дочь осталась одна дома. — Я знаю... Боже... Боже, что же я творю.. — дыхание оказалось истерическим и искренне сожалеющим. — Вам нужна срочная помощь, мистер Андерсон. — Я... Меня посадят в тюрьму?.. — Нет, вас вылечат. — Вылечат.. А вы? Вы меня будете лечить? — Я буду навещать вас, я обещаю. — Но я же... Я не могу вас отпустить... Я ударил вас, забрал... Меня точно посадят.. — Я не буду писать заявление, но напишу рекомендацию о госпитализации. — Не будете?.. Точно? Мистер Гейси, вы не врёте мне? — Я никогда не врал вам. — Пообещайте... — Обещаю. Обещаю, что вас не посадят в тюрьму и предоставят вам лечение, а я буду навещать вас и следить за прогрессом. Всё-таки, Минхэ эмпат. Скорее всего, он увидел спящую Мей и понял, что натворил, но было слишком поздно исправлять, как ему казалось. Чувств ему... Не занимать. — Откуда у вас дочь, мистер Гейси? — он спрашивает, пока разрезает верёвки на руках, привязанных к стулу. — Я был в браке. Сейчас в разводе. Минхэ впитывал информацию, как губка, задавал вопросы и снимал верёвки. Такой юный, доверчивый и сломленный. — А как её зовут? — Мей. Моя мама хотела дочь, чтобы назвать её так, но родился сын, то есть, я, а мне имя выбирал отец. Пообещал назвать Мей, если родится дочка. — Почему китайское имя? — Потому что китайская женщина, вероятно? — Вы китаец? — Я метис, как и вы. Минхэ расцветает и улыбается, а Лиам встаёт со стула и разминает плечи. — Такого рода вопросы вы могли задавать и раньше, я бы ответил. И пациент поникает, а врач осторожно прижимает его к себе, обнимая. Гладит по спине и волосам. — Вам помогут. Я пообещал. Блондин всхлипывает, утыкается лицом в грудь, но вдруг дёргается и живот прознает адская боль. Лиам отталкивает, смотрит вниз с животным страхом в глазах, а затем на Минхэ, держащего нож обеими руками. Улыбка на его лице... Такой ли он эмпат? Жуткая боль, врач взвывает, но находит в себе силы, чтобы приложить больного головой к стене. Прошлое боксёра с крепкими руками пришлись кстати. Он зажимает рану тканью вокруг ножа, чтобы не терять больше крови, хромает к лестнице. Подъём становится до ужаса сложным, за ним ползёт и Минхэ, у которого с виска стекает кровь. Выбраться живым. Дверь в подвал он захлопывает за собой, кажется, вместе с рукой Минхэ, но это у него тут нож в животе, вообще-то. Не так далеко от его дома, где его уже ждут полицейскими с мигалками. Он машет окровавленной рукой, просит, чтобы дочь увели и она не смотрела на это, прежде чем отключается от боли, окруженный офицерами. Мей умная девочка. Проснулась, поняла, что папы долго нет, а там, где он обычно стоял на улице, пусто. Тогда она решила позвонить своим любимым дядюшкам - друзьям психотерапевта, а те по приезду обнаружили кровь на свежескошенном газоне. Было бы куда хуже, будь он слишком далеко от дома.. — Дом в квартале отсюда. Я ударил его головой, а потом закрыл в подвале. Или не запирал, я не помню... Минхэ Андерсон мой бывший пациент, я лечил его от комплекса ментальных расстройств, но, судя по всему, упустил какое-то. Я это уже сотню раз повторил, я могу отдохнуть? — Мистер Гейси? — Да? — Тот дом пуст, никого нет, только следы вашей крови и чьей-то ещё.