Огни ночного города

      По помещению прошлось эхо от очередного сделанного выстрела. Не в мишень, а в бок, но это только второй.       Снова выстрел. Эхо снова пошло луною по комнате и в голове. А запах стрельбы уже был для баллистки как запах любимых духов — неотъемлемой и слишком желанной частью не только образа, но и личности. Запах опасности и азарта, что вместе с кровью циркулирует по венах. Будоражит тело, покрывая его мелкими каплями дрожи, лоскочет мысли, заставляя раз за разом прокрутить в разуме тот самый момент.       Палец оказался на спусковом крючке. Громыхнул очередной выстрел. Теперь прямиком в центр. Затем ещё и ещё. Порох ложился на руки, но на губах появилась улыбка. Это радость? Кайф от стрельбы? Да.       — Не плохо, — комната была пустой, и девушка выговорила это с особой гордостью в голосе.       — Конечно не плохо, — за спиной прозвучал смешок. Катя дрогнула от неожиданности и резко посмотрела назад. Удивилась.       — Ярик? А ты тут что делаешь?       Девушка сняла наушники, а следом и очки. Отложила на стоящий неподалеку стол, где так же стояло ещё несколько образцов огнестельного оружия.       Как баллист, Екатерина любила проводить время в одном из тиров Киева. Стрелять в закрытой комнатушке в предоставленные мишени, отрабатывать свои навыки и просто отдыхать от всей суеты. Именно тут, в стрельбище капитан могла в полной мере погрузиться в себя и отдаться любимому делу. И побыть одна. И именно потому она удивилась увидев тут Ярослава.       Он отлип от дверного проема и уверенным шагом преодолел расстояние между ними. Спросил:       — А мне нельзя приехать? Может я тоже хочу пострелять.       — Нет, я серьезно, что ты тут делаешь? — Катя скрестила руки. — Я думала что ты ещё в ОСА.       — Был. Но мы с Стасиком разобрались с теми документами достаточно быстро. Поэтому я здесь, — пояснил майор.       — Того подозреваемого отпустили?       Ей это правда было интересно, ибо Екатерина ушла из штаба достаточно рано. Тогда Ольга Косач как раз вела допрос мужчины, что фигурировал в сегодняшнем деле и, вроде имеет причастность к убийству. В его доме нашли яд, которым, как показала экспертиза, и убили танцовщицу из клуба «Амелия».       — Да. Пока отпустили, ибо нет стопроцентных доказательств против него. Отпечатки не его, но из-за того, что яд нашли в его доме, то он пока считается подозреваемым.       — Интересное это дело, однако. Убитая дважды, — Катя взяла со стола другой пистолет и оборудование, и подошла к месту с которого стреляла несколько минут назад.       Сегодня в службу ОСА поступило дело про убийство Киевской танцовщицы, которую нашла уборщица в кладовке связанной и с дырой в груди. И, как позже выяснилось, умерла она не только от огнестрела, как показалось на первый взгляд, а и от яда, что вместе с пулей попал в её тело.       — Но самое интересное, что это дело наведёт большую шумиху. Мне Стасик сегодня говорил, что владелец того клуба может иметь большие проблемы, ведь по мимо того, что её убили, так она ещё и была наркоманкой, и наркоту ей давали как раз таки в том клубе.       — Так владелец зарабатывал на этом. Продавал наркоту. И сейчас его клуб в лучшем случае только прикроют, а в худшем закроют полностью, — Ярик качнул головой. — Очки и наушники ещё есть?       Катя обернула голову и беглым взглядом изучила лицо напарника.       Ярослав выглядел совершенно невозмутимо. Словно он сейчас на службе и должен держать привычную строгость и официоз, а девушка перед ним никто иной как преступник, которого нужно поймать. И только неподдельный интерес, что плескался в глазах майора, выдавал его, но Катя ловила в них что-то совсем иное — огонь чувств и опасность.       — Да... На столе возьми, — она ответила не сразу и Гайворона это позабавилоя он лукаво ухмыльнулся, но всё пошёл за оборудованием.       Баллистка не сводила с него глаза, наблюдала за тем, что он собрался сделать.       «Стрелять. Он собрался стрелять», — не ошиблась.       В его руках оказался пистолет, а уши и глаза закрыты наушниками и очками — защищённые.       — Посоревнуемся? — Ярик взвел курок. прозвучал щелчек и Глок был полностью готов к использованию.       — Думаешь я испугалась? — Катерина была в своем репертуаре. Боевая. Дерзкая и не знающая страха. Она как игривая кошечка на пятках развернулась обратно и посмотрела прямиком на черно белого бумажного человечка на стене, размеченного циферками и линиями.       — А я этого и не говорил.       Ярослав занял место рядом. Катя стала внимательно за ним смотреть, его эмоции мгновенно сменились строгим официозом. Сейчас мужчина выглядел более опасным нежели на заданиях.       Он взглядом изучил мишень и навел пистолет, а уже через секунду прозвучал выстрел, точно в цель. Червона из-за неожиданности дрогнула и не сразу поняла что произошло. Выстрел и запах гари, но, наведи ты пистолет на человека, то будет пахнуть смертью. Это отвратительный запах приближающейся кончины, смотрящий прямо из черноты дула. Катя его ни с чем не перепутает. Ни запах, а ни это чудовищное чувство безвыходности что появляется в состоянии эффекта. Этот чудовищный страх. Чувство когда тело бросает в дикий холод, сердце забивается с новой силой, лёгкие сжимаются, а онемевшие руки в попытке что-то сделать лишь жалостно дрожат.       Катя уже однажды испытывала это чувство, когда на неё также навели пистолет. Тогда её жизнь буквально зависла от какого-то ненормального преступника, что желая отмыть своё имя решил убить нескольких людей. И в этом списке оказалась и Екатерина Червона, что на тот момент была на задании под прикрытием. К счастью, всё тогда обошлось, но горький осадок ещё остался на душе. И, казалось бы, уже никогда не пропадет.       Она в этом уверена. Это как штамп, отобразилось в её подсознании, каждый раз напоминая о той кошмарной ночи и тех огнях ночного города, что почти забрали с собой всё зрение.       Девушка снова прокрутила в голове те воспоминания, и в груди от этого всё сжалось тугим узлом. Отчего так больно?       Вдох-выдох. Вдох-выдох.       Тело напряглось. Катя вскинула голову и дрожащими руками навела ружьё на человечка на стене. Но теперь почему-то она ощущает изменение в себе. Учащенное сердцебиение отдаюшее в висках и холодный пот, а перед глазами проплывают подобно кадрам киноленты брызги крови на стенах и крики людей в тесной комнатушке громче колокола били в уши. И тот пронзительный взгляд карих глаз, что с ненавистью посмотрели на неё. Казалось бы, Червона никогда не забудет те кровожадные события и ещё не скоро отойдёт от всего этого. Дурная девичья голова явно думает не об этом. Не о спокойствии.       Она прикрыла глаза и стала медленно отсчитывать от десяти до одного... Тишина на мгновение поселилась в голове...       Ужасно...       Внезапно баллистка ощутила, как крепкие мужские руки лягли поверх её дрожащих, жадно сжимающих пистолет ладонь. Катя резко распахнула глаза и посмотрела вперёд.       — Не бойся, — шепчет на ухо майор забирая пистолет с рук напарницы.       Я не боюсь — хотела упрекнуть Червона, но ведь это не правда. Она боится и очень. И для девушки, что за характером далеко не безобидная овечка, это немного странно.       — Всё нормально, — Катя сама того не заметила как начала снимать наушники и очки. Теперь тот испуганный взгляд стал отчётливо виден.       — Ну я же вижу, что нет, — он прав. Чертовски прав, но девушка не может признаться в этом даже самой себе. — Снова думаешь про это?       — Нет... Нет... — сбросив с себя руки напарника Катерина подошла к столу и было снова хотела потянуться за вторым огнестрелом, как её тут же остановили.       — Успокойся, — Ярик нагло забрал от неё оборудование не позволяя совершить стрельбу дальше и развернул на себя.       Глаза в глаза. Одно мгновение. Но по телу прошёлся импульс. Ярослав взял ее за руки и чуть сжал эти хрупкие женские ладони.       — Я в порядке...       В это хотелось бы верить, но потемневшие глаза и мелкая дрожь бьющая тело говорили о другом.       — Не надо. Мы перешагнем через это.       Ярослав притронулся рукой к её щеке, чтобы убрать ресничку, но притронувшись к этой мягкой коже раз, уже не захотелось её убирать. Поддавшись соблазну, он провел ею дальше, то румяной щеке.       — Ты мне веришь? — кивок послужил ответом.       Катя знала, что Гайворон пойдет на все, чтобы защитить близких, и поднимит всех и каждого кто упал. И потому верила.       — Умница, — и снова эта улыбка. Такая нежная и манящая, что Червона тоже улыбнулась. Но больше ей нравилось эти дразнящие и почти невесомые прикосновения его руки. И девушке захотелось того же.       Она нагло завела свою руку за шею мужчины. Тот приблизился к ней, практически в плотную. Его горячим дыханием пропахли дрожащие губы. Он близко. Даже слишком.       Капризная нижняя губа баллистки соблазнительно поджала верхнюю, что Ярик невольно провел по ней большим пальцем. Нагло. Требовательно. После чего поймал поцелуем. Целовал сперва медленно, словно пробуя на вкус. Её губы были мягкими и с привкусом вишни, а его же напротив, терпкие и вкусные, как хороший алкоголь. Целовал, пока Катерина не отстранилась, задаваясь немым вопросом «что он творит». Она стала изучать его профиль: заглянула в глаза, но там ничего интересного, спустилась ниже, по щекам, но и там ничего такого, только на губах произошла осечка. Приоткрытые и чуть влажные они соблазнительно взывали к себе. Прикоснуться. Ответить. И поддавшись соблазну, Катя снова увлекла в поцелуй.       Его губы были мягкими, чуть влажными и сладкими как горячий мед, что растекся по устам, едва те снова соприкоснулась. Нежно, желанно, позволяя ощутить эту сладость, наслаждение, что с взаимными ответами заиграли новыми красками, искрами, которые уже сплетались с его жарким дыханием, коим пропахли дрожащие губы. Такие странные и тот час совершенно новые для кого-то чувства лишившие здравого рассудка, который ещё мог ответить на негласный вопрос Катерины «Что он творит?», да и признаться, теперь этот вопрос настиг и самого майора, но для него он в один миг рассыпался как деревянная стружка со станка. Но не для девушки. И едва её мысли успели вернуться из далёких странствий, как руки мужчины обвили её кругом, так крепко и уверенно, так же как всегда.       — Ярик... — совсем тихо прошептала напарница подавляя неожиданно накатившие чувства беспомощности и одновременно радости за то, что она имеет защиту. Из-за этого она прижалась к Ярославу с новой силой, словно он был её последним спасением.       А может, так оно и было?       Но его не хотелось отпускать. Хотелось быть только с ним и любить до беспамятства. Целовать как сейчас, жадно, меняя слишком медленный мотив этой песни на быстрый. Более жаркий. Ласки губ и языка такие желанные заставляли захлебнуться в самых разных эмоциях, что граничили со здравым рассудком. А поцелуй полыхал страстью, как сильный огонь. Огонь, обжигающий тело изнутри. Сильно. Беспощадно.       Это странный дурман. Наркотик, что попробовав однажды, больше не сможешь остановиться и будешь всегда нуждаться в новой дозе. Малейшем прикосновении, что в итоге сделает тебя счастливым.       Очень...       Катерина первая прервала поцелуй, но лишь тогда, когда лёгкие затрещали от нехватки воздуха. Улыбнулась гладя в эти хитрые глаза напарника.       — Это...       — Способ тебя успокоить, — ответил за девушку Ярик.       — А других способов, значит, не было?       — Тебе не понравилось?       Очень — хотела сказать Червона, но в последний миг осознала, как смехотворно это прозвучит.       — Это было не обязательно.       — Обязательно. Мне же нужно было тебя успокоить.       — И ты нашёл свой метод.       — Да. И главное рабочий, — как ни в чем не бывало продолжил Гайворон и оставил ещё один поцелуй, но теперь на лбу девушки. — Как я уже сказал, я тебя не оставлю. Мы пройдем с тобой через это вместе...