Возможно, ядовитый шип в моем боку — это ты

      Миссия: уничтожить гнездо Жужжащих в центре городского сада.       Дышать тяжело, охвативший сад-лабиринт плотный белёсый туман забивается в легкие — липко пропитывает одежду, оседает на открытой коже и перебравшись по рукам мелкой мошкарой закрывает пистолет.       Чужеродные тени ложатся на завесу, играют, создавая бесплотные образы порождений другого мира.       — «Один», — шаг вперёд, — «Два», — плечом к фигурному кусту.       На третьем мысленном счёте легче.       На четвёртом слух обжигает гул.       На пятом за поворотом чуть прояснившийся взгляд замечает пульсирующее, переполненное тварями гнездо.       На шестом…       Жало Жужжащего вошло ниже локтя.       Удар ладонью отбросил маленькое тельце — трутень.       Больно.       Почувствовав кровь десятки Жужжащих поднялись в воздух.       Солдаты, трутни, солдаты, трутни, солдаты.       Рвано выдохнув сквозь зубы Трилби отступил, скованно взмахнул сжимающими пистолет руками.       Их слишком много. Часть из них реальна, другая — нет.       Туман или опиум.       Больно.       Ещё одно жало, левее прошлого — левее вздувшегося, быстро воспалившегося прокола.       Уже глубже.       Больно.       Взмах. Наступающий ряд солдат-Жужжащих превратился в липкую массу, облепил лезвия косы, комками сполз на рукав длинного плаща.       Ещё взмах. От удара крестовиной лезвия купол гнезда ввалился внутрь.       Жужжащие отпрянули; они не смели тронуть Принца.       «Высокого человека»       Кабадатха.       — Ты, — припав на колено выдохнул Трилби — не в почтительном поклоне, боль притянула к земле, а плывущее зрение едва осознавало мир за спиной Принца.       Всё сошлось на гнезде, на звуке — звуке, так напоминающем о том, что он видел в отеле.       Только тогда Кабадатх поразил дровосека, а не гнездо.       Снова и снова.       Тело. Гнездо. Тело. Гнездо.       Снова… Принц оказался перед ним.       Внезапное прикосновение ко лбу тёплое, обжигающее жаром лишённой кожи плоти.       Трилби отпрянул, и ударился затылком о переднюю дверь машины.       В глазах потемнело — ладони разжались.       Больно.       Промедления достаточно, чтобы упустить миг, когда Кабадатх отставив косу опустился рядом, задрал край пиджака и выцепил из-под сбившейся жилетки рубашку.       — Ты, — глухо повторил Трилби.       Принц не ответил, не повернул к нему своего пустого лица — дёрнул, легко оторвав полоску ткани, оставив кровавый отпечаток.       — Почему? — Трилби понял жест, ещё до того, как Кабадатх взял его за раненную руку.       Обрывок крепко перетянул выше локтя.       Принц выпрямился.       — Поздно, — жжение лизнуло мышцы, — Аптечка.       Кабадатх наклонил голову набок.       — В машине, — был ли Высокий Человек перед его глазами монстром, — Наверху, — или посланником министерства, чей облик был искажён безумным разумом.       Позволить или защититься?       Заслуживает ли убийца и вор прощения?       Осколки разбитого концом косы окна упали на землю.       — Кто ты?       Треск, удерживающих аптечку ремешков.       — Кто? — Трилби помнил, как повезло Шивон.       Если бы он ударил сильнее, если бы под рукой было что-то тяжелее упаковки успокоительного, если бы она не очнулась.       Если бы…       Принц бросил аптечку.       Внутри ампулы громко столкнулись с друг другом.       — Мудрец? — проба и прозвище.       Ничего; Кабадатх выжидающе застыл — совсем как человек.       — Ты не из министерства, верно? — предположение.       Культист, пришедший помочь пешке пророчества?       Кто смеет скрываться за образом Принца?       В ответ Кабадатх лишь подтолкнул аптечку ближе.       — Я справлюсь, — язык не слушается, — Уходи.       Принц не сдвинулся.       — Прошу, — кто бы не протянул руку помощи, он должен уйти, — Уходи, — когда-то проворные, теперь онемевшие пальцы Трилби едва смогли открыть замок-защёлку, — Или убей.       Склонившись, Кабадатх указал на один из шприцов.       И Трилби подчинился Принцу.       — Доволен? — от противоядия в крови становится легче думать, проще принять своё положение — сделать вывод.       Кабадатх кивнул.       — Для чего?       Кабадатх качнул косой.       — Твой Король…       Лезвие снова оказалось под подбородком Трилби.       — Давай, убей меня, — близость смерти и опора под затылком, вытягивают из разума фантом — образ перекрестия ладони перед лицом, — Снова.       Кабадатх отступил: неестественно легко высек что-то на земле.       Исчез с последней чертой, искрой.       — Не Чзо, — Трилби достаточно приподнять голову, чтобы узнать руну.       Последнюю и недостающую.       Кабадатх подтвердил то, что подсказали стены склада — то, что скрывалось за оранжевым свечением.       «Не Чзо» — если добродетель — ловушка культа, клок далёкой и манящей суши перед тонущей собакой, то они зря тратят время.       Его работа окончена.       Под присмотром Человека в Красном, следующий будет платить долг.       «Не Чзо»: если бы не опасность, если бы не гонка со временем, если бы не звон новых сообщений — то мысли, крючками вытащили бы больше нитей логики.       Клубок, давящего на рассудок осознания происходящего.       «Не Чзо» — Кабадатх не ушёл сразу, сгорбленной тенью мелькнул в свете фар.